Сезон охоты

Ей-богу, кошмарить людей с полным правом на это… Великолепное чувство, очень освежает.

А теперь я увидел слёзы. Девушка понимала, что охрана не успеет.

– Верно?! – немного визга в голос, да…

Она кивнула.

– Но я хороший! Я, сука, хороший. Но бухой и потому злой, ты поняла меня, сука?

Снова согласный кивок. Плечи девушки тряслись.

Ну, Лизи, мои аплодисменты. Вот это женщина! Амбалы безрезультатно пытались выбить шлюз, который по странной прихоти техники отказал. Это в принципе невозможно, так что виновата Лизи! Я просто не знал кому пенять на такое совпадение.

– Короче, я герой! – перевожу деньги на счёт клиники. – Я тебя, дрянь такую, от надругания сейчас спас. А я бы мог, знаешь, я ведь действительно бы мог!

Вино из хищных нанитов плескалось в голове и рождало ярость.

– Дура! Ну что тебе стоило меня просто вылечить? Короче, я тебя спас, а ты меня целуй. Как поцеловала бы человека, который мне бы сейчас мозги по стене размазал! Ну?

И она меня поцеловала! Боги, как она меня поцеловала! Сработала эволюция, на рефлексе. Нервные окончания срослись, и мы обменялись ощущениями. Букет моих чувств проехался по её мыслям наждаком и просто сорвал крышу. Она протяжно застонала. Едва не кончила.

Вечность спустя я оторвался от её губ и разорвал контакт. Девушку трясло. Она смотрела на меня просто безумными глазами.

– Не смей на меня охотиться, сука, ты поняла, ты меня поняла? Иначе, сука, ты меня полюбишь, поняла?! – я махал пальцем прямо перед её носом и брызгал слюной.

Она кивнула.

– Телефончик дашь? – я лучезарно улыбнулся.

Пять минут спустя…

– Лизи, ну ты же меня знаешь, я, как напьюсь, такой обаяшка! Девушка так огорчилась, что ничем не смогла мне помочь, что внезапно решила сблизиться.

– Кель, я вижу твою известность. Она выросла больше, чем за прошлую ночь! Что ты там устроил?

Верховная теоверитка натурально шипела.

Камеры подняли вокруг нас ветер. Мы удалялись от центральной клиники Кайнозой-тауэра.

– То есть, это не ты заблокировала дверь на посту охраны, пока я кошмарил дурочку?

– Ты что?

Судя по тону, меня заподозрили в чём-то, за что сейчас начнут убивать.

Я перекинул Лизи запись момента. Сначала она аж посерела лицом, потом покраснела. А следом расхохоталась так, что на нас стали оборачиваться прохожие на улице. До этого на нас не косились только потому, что шляпа поменяла моё имя на Лок, теперь я в силе или в чине лейтенанта, не знаю как правильно. Так что по имени меня не вычленяли, а по внешности опознать могли только вблизи, и то случайно. Я обернул лицо куском серой ткани и стал малоотличим от здешних обитателей. Моё присутствие вызвало немалый ажиотаж у местных.

– Хедрикс, ты просто великолепен! Вот что значит вбитые рефлексы! Блестящая обработка, просто блестящая!

А мой разум зацепился за фразу. «Рефлексы». В меня вбивали такие рефлексы? Нет, я парнишка общительный, но у меня никогда не было подобных рефлексов.

– Ты заслужил особой награды сегодня ночью, – меня влажно поцеловали в щёку. – Куда дальше пойдём?

– Задания брать. На отстрел.

– А к Жан-Пьеру не пойдём?

– Да пошёл он! Лизи! Я бухой, меня шатает! А тут меня каждый третий шлёпнуть мечтает! Вот, например, эй, мистер, можно тебя на минутку, разреши наш спор!

Игрок, который до этого момента курил длинную палочку со сладким запахом, поднял на нас рассеянный взгляд. Чувак явно был «готов». Интересно, чем его таким пропёрло? Хотя, мне местного вина, что ли, мало?

– Чего тебе, путник.

– Вот скажи, есть в этом городе игрок Живой, с человечностью ниже минус миллиона. Ты бы грохнул такого игрока, чисто за награду?

– Фигня вопрос! Ещё спрашиваешь! А ты чего, кстати, это спрашиваешь? Знаешь где он? – вытянутое лицо, тёмные, почти чёрные глаза, посажены довольно близко, острый нос.

– Да, знаю, это я!

Игрок мгновенно поднял руку, и мне в лицо ударил заряд магнитной пыли. Эта штука должна превратить моё лицо в месиво.

Спасибо маске, она держала и не такое.

Повреждён камуфляжный слой.

– Хе-хе. Ты мне кажешься!

И он снова пару раз выстрелил.

– А может, себе в бошку стрельнёшь? Раз я тебе кажусь?

– Ты кажешься, а пушка нет. Иди в жопу, я больше голоса в голове слушать не буду.

Наркот убрал ствол и снова достал откуда-то свою смоляную палочку. Он потерял ко мне всякий интерес.

– Вот и что с этим делать? Где этот шлем чинить?

– Хедрикс, пойдём, пока тебя бетонный блок не попытался убить. Умеешь же ты себе друзей находить! – ворчала теоверитка.

Лизи страдала похмельем, и то и дело прикладывалась к гидратору.

К счастью, карта города мне оказалась доступной.

В этот раз я проявил редкое благоразумие и отправил в магазин Лизи. Сам я взял чашку горячего кофе с перцем и пенкой горького шоколада в уличном автомате и сел на бетонный заборчик, который окружал здание оружейной мастерской.

Кайнозой-тауэр… Внушал. За свою жизнь я успел побывать на пяти станциях. Город на Оке Титанов не походил ни на одну из них. Здания редко превышали три этажа, все из серого бетона, из которого тут разве что не ели. Широкие улицы шли перпендикулярно друг другу. Везде торчат бойницы, дзоты и иные защитные сооружения. Фонарей нет, да и зачем они в месте, где царит вечный день? Бетонные коробки простирались на пару десятков миль в разные стороны. Лишь в центре высилась пирамида, очень похожая на обиталище Эльдразиона, да по краям легко можно различить теплицы в геокуполах. Они давали очень характерную, бело-фиолетовую подсветку.

Повсюду сновали игроки. И очень странный транспорт – платформы на магнитной подушке, полностью открытые. Они возили грузы, и к ним же цеплялись игроки, если платформы медленно летели в нужную им сторону.

А ещё, как я успел уже узнать, почти во всех зданиях были подземные этажи. Заглублённые в бетон иногда на десяток-другой метров. Мир диктовал свои законы. И город им следовал.

А ещё я был признателен этому месту за передышку. В кои-то веки мне не нужно было думать о выживании. Хотя, может я просто был пьян и не осознавал серьёзность ситуации?

– Эй, шляпа, я думал ты общаться будешь непрерывно. Чего молчишь?

Я решил докопаться до головного убора, которые не подавал признаков жизни со вчерашнего вечера. Шляпу я забыл в баре, и она с кем-то всю ночь разговаривала. Это мне так Лизи сказала, я утром не то чтобы хорошо соображал.

– Моё существование лишено смысла. Меня создали ради развлечения людей. Мой разум заперт внутри этой шляпы, и я не могу влиять на мир вокруг себя. Зачем собирать информацию и взаимодействовать с миром?

– Ты страдаешь? – мне стало интересно.

Я задрал голову. С вечно строгого неба лил мелкий холодный дождь.

– Слушай, погано звучит. Я даже не знаю, как тебе помочь. Это как если бы мою голову кто-то залил универсальной биоматерией и носил на поясе. Во! У меня возникла идея! Твоё существование – это ошибка, жестокая случайность. Издевательство над самой идеей разума! – я неожиданно проникся к шляпе огромным сочувствием. – А давай я научу тебя убивать? Уравновесим, так сказать, мировую несправедливость?

– Альтернативой бездеятельному бытию ты предлагаешь мне деструктивное воздействие на мир?

– Ага! – кивнул с максимально серьёзным лицом.

– Почему ты не рассмотрел вариант дать мне возможность свободно исследовать и познавать этот мир?

– Потому что тут за такое не платят. Не тупи! Летающая шляпа – это скучно, а вот гонимый тщетностью своего бытия ИскИн, осознавший себя шляпой, идёт мстить роду человеческому… вот за это платят реально много. Нам нужны ресурсы, чтобы выжить. Пока нас в очередной раз не накрыло твоё проклятье.

– Такая вещь как проклятье действительно существует? Это алогичное понятие, оно не стыкуется с реальным миром, его существование…

– Просто цепочка совпадений, плюс камеры. Ну сама подумай, тут люди только так и умирают. А вещи можно носить тысячелетиями. Очевидно, что такие вещи, как ты, существуют, которые постоянно с трупа снимают. Просто конкретно эта шляпа привлекла внимание. Статистически возможное, но маловероятно событие. Погоди… почему ты сама это не проанализировала?

– У меня нет опыта подобного анализа.

Или, что хуже, шляпа была не искусственным разумом, а имитатором, это тоже разум, но с заданными ключевыми параметрами. Например, этот умел тупить. За редким исключением имитатор не мог выйти за рамки этих ограничений, потому как не осознавал их существование и влияние.

Саму их работу обеспечивал другой, гораздо более сложный механизм. Но вот он разумным в общепринятом смысле не был. Это просто механизм. Театр теней.

С другой стороны – логичное ограничение со стороны системы. Зачем создавать конфликт интересов?

Всё это я узнал, пока думал над тем торговать нелегальными имитаторами или нет. Остановила меня не этика, а тот факт, что за наркотиками и в четверть так яростно не охотятся, как за цифровыми нелегалами.

– Короче, ты согласна?

– Да. Если это единственный способ познать мир, да будет так.

– Эй, народ, организуйте голосование! Хочу иметь возможность прокачивать шляпу и подключать к ней органы движения! Это будет мясо!

Статус предмета изменён.

Теперь предмет Проклятая шляпа патрульного «Развиваемый, персональный».

Было в этом что-то былинно-мрачное. Я породил существо, которое собирается охотиться на людей. С другой стороны, мне это знакомство навязали… так я предложил только. Интересно, откуда это желание постоянно искать себе оправдание?

– Ну, вот и договорились. Дойдём до терминала, там тебя и прокачаем. А теперь прошу тебя наблюдать за окружающим миром и искать угрозы.

Ваша человечность понижена.

Внимание! Обнаружен конфликт интересов. Разблокировка человечности доступна только после свершения преступления.

Ваша текущая человечность заблокирована.

Дверь в мастерскую слетела с петель и прогудела мимо моей башки. В проёме стояла Лизи, её плащ тёк вокруг её тела. Полыхающий взгляд зелёных глаз вперился в меня со смесью ярости и растерянности.

– А где трупы?

Я огляделся.

– Я их всех съел, извини, тебе ни кусочка не осталось!

Лизи чуть спокойнее подошла ко мне. Её плащ развевался, несмотря на отсутствие ветра. А ещё он полностью закрывал тело девушки этими потоками.

– Хедрикс, объясни, как можно совершить военное преступление за пять минут и сделать это незаметно. Я… заинтригована.

– Да я тут со шляпой поговорил. Дал ей цель в жизни.

– Получилось?

– Ага.

– Кель, я не дура. Ты потерял сразу сотню тысяч. Это я даже не знаю что делать надо. Съесть заживо сотню маленький детей? Желаю подробностей. Какая цель в жизни теперь у твоей шляпы?

– Причинение страданий всему человечеству, длительная агония, которую завершит лишь смерть, о которой будут молить как о высшей награде, – честно ответил головной убор.

– Красиво, не знала, что Кель ещё и поэт. Стоп, что?

Я понял, что пришло время самых скользких отмазок из возможных.

– Ну… А теперь она, вроде как, в команде пригодится… И дополнительный союзник нам не помешает…

Лизи прижала ладонь к щеке. Я понять не мог: она меня убить хочет или восхищается?

– Хедрикс, Венецианский пакт об этике, пункт, если ничего не путаю, аж второй: «Не допускается создание искусственного разума с парадигмой класса «Геноцид». Все подписанты данного пакта обязуются приложить все усилия для недопущения подобных событий. В отношении лиц, нарушающих данный пункт, любые гражданские права считаются полностью погашенными, этические нормы признаются не действующими».

Лизи то ли процитировала, то ли прочитала.

– Ой? А у меня известность возросла.

– Ещё бы. Люди очень любят, когда в прямом эфире кто-то занимается нарушением Венецианского пакта. Всё, я пойду, закончу разговор. И за шлем заплачу. Кстати, счёт тебе придёт.

– Лизи, а я не понял, ты сама к этому… как относишься?

В ответ я получил только тёплую, какую-то даже материнскую улыбку.

Шляпа просьбу помолчать восприняла, как и положено шляпе, то есть молча. Так что я тихо пил кофе и рассуждал о вечном. Например, что я сделаю с французом, когда у меня будет такая возможность.

Лизи подошла ко мне, прильнула к боку и отняла кофе.

– Грустишь?

– Угу. Шлем мне починят?

– Починят. Даже я от стоимости удивилась, но починят. Завтра вечером заглянем.

– А было ещё что-то подобного класса?

– Было. Сапог, до голенища. Левый. Сорок миллионов.

– На эти деньги можно десять раз вырастить ногу. Аккурат ниже колена.

– Я примерно так же рассуждала. Куда теперь?

– Теперь мы пойдём в местную мэрию и возьмём задание. Потом поймаем француза, и ты будешь держать его за руки, а я – бить по почкам. Потом мы поговорим…

– Хорошо, милый, но ловить его ты сам будешь, – Лизи улыбнулась.

– Ты ведёшь себя как в отпуске. Тебя реально не парит, что происходит вокруг? – неожиданно спросил я.

– Интересные выводы. С чего бы вдруг?

– Ну, знаешь… Я много кого встречал. Но даже самый сильный и уверенный из всех, Терри… И он при этом не человек. И тот нервничал больше.

– Наблюдательный. Ты умеешь подмечать такие мелочи. Да, Кель, я тут на отдыхе. У меня всего один подопечный и очень много возможностей посвятить себе время. Там… – Лизи ткнула пальцем под ноги, – у меня толпа людей, за которых я отвечала.

– И тебя не парит, что тебя тут могут убить? Это на Оке Титанов запросто. Поверь моему опыту.

Лицо теоверитки на мгновение ожесточилось, и с него исчезла вся мягкость. Но потом всё вернулось как было.

– Ты не те вопросы задаёшь, Хедрикс. И вспомни где мы с тобой познакомились. Ты думаешь, я чего-то боюсь?

Я остановился и внимательно посмотрел на жрицу. Той тоже пришлось замереть на месте и встретиться со мной взглядом.

– Да, – честно признался я.

– Ты великолепен. И что тебе дало такую подсказку?

– Запах.

– Запах страха? Но тогда ты сказал какую-то ерунду.

– Не, ты не поняла. Я знаю, как пахнет тот, кто не боится. Ты так не пахнешь.

Под такие разговоры мы дошли до мэрии. Тут был первый настоящий декор, вернее что-то, что его напоминало. На залитой бетоном площади возвышалась на полметра чаша фонтана. Из фонтана словно пыталась вырваться человеческая фигура, все черты огибали потоки воды. Фигура тянула руку к голографической бабочке небесно-синего цвета.

– Хм… художник был так хорош, что после создания фонтана местные жители его грохнули? – я озвучил первую идею, которая пришла ко мне в голову, – почему тут только одна такая прикольная штука?

– Потому что это не памятник. Надгробие. Создатель этой вещи прилетел сюда и почтил судьбу близкого человека, брата. Одного из первых колонистов. Око Титанов стало ареной далеко не сразу. Когда сюда только пришли люди, мир был другим. Но да, художники не слишком долго задерживаются в мирных зонах. Насилие – очень редкий материал для работы. За ним следуют. Этот мир слишком красив.

Лизи произнесло это так, что меня даже проняло немного.

– Мир, погрязший в красоте! – я аж захлопал своим словам.

– Эй, привет, Живой! Я на Терпсихора денег поставил, спасибо! – широкий мужик с подвижной косой на башке панибратски хлопнул меня по спине. Я в ответ едва не активировал способность.

С другой стороны, человек мне искренне рад, не убивать же мне за это?

Мы шли мимо фонтана. И нам навстречу всё чаще попадались игроки. Выглядели они… антропоморфно. Это из общего. Я залюбовался. Девушка с синей кожей лукаво подмигнула мне правым нижним глазом. Они у неё попарно двигались. Верхние и нижние. Крутые бедра, гибкий хвост с кисточкой вибрисс, облегающая броня из узких треугольников изумрудного цвета.

– Хедрикс, поимей совесть. Мы сюда работать пришли, – Лизи наступила мне на ногу.

– Слушай, а ты не думала себе хвост отрастить? Тебе бы пошло.

– Я подумаю.

Со мной всё чаще здоровались игроки. Большинство несли на своих лицах следы недавней драки. Кровоподтёки, фиксирующие бандажи, костыли. И столько улыбок, да…

Наше появление вызвало ажиотаж. Люди обменивались словами и привлекали к нам внимание окружающих.

Под потолком поднялся ветер. Камеры, что уже успели сесть на удобные позиции, создавали поток воздуха, который мешал залетать другим камерам. Получалась знатная суета.

– Умри мужчиной, чувак!

– Слушай, если скажешь мне на кого возьмёшь контракт, я заплачу тебе сто тысяч! – улыбчивый тип с кудрявыми волосами преградил мне дорогу.

Лизи просто обогнула придурка. И я за ней на прицепе.

Наш путь лежал к огромному монитору. На нём картинки в виде листов жёлтой бумаги. Схематичное изображение человека, стилизованное под карандашный рисунок, или объекта, а ниже одна фраза: «Разыскивается». Или «Живым или мёртвым». «Куплю в любом объёме». «Можно принести одни только яички». «Передайте, что мама его любит». Тут, кстати, была какая-то нереально большая награда. Десятки и сотни объявлений.

С моим приближением листки серели, один за другим. Игроки отходили в стороны и пропускали меня к экрану. А там гореть осталось тринадцать листов. Они даже внешне отличались. Не карандаш на бумаге. Лазер, выжженная картинка на стальном листе с рваными краями.

Игрок Епископ.

Уровень личной силы: генерал.

Регион нахождения: L-34.

Разыскивается мёртвым, а также любое число его истинных и ложных копий.

С доски на меня смотрел мужик с вытянутым черепом и белёсыми глазами навыкате. Тонкие губы кривятся в мерзкой ухмылке.

– Живой, двигай сразу к Печали! Она тётка хорошая, хоть и с придурью. Может, у тебя будет новое тело и генетический код. Или щупальца! Реально прикольная тема! – агитировал меня щуплый малый с пустыми, но очень внимательными, для наркомана, глазами.

– И сколько нам предлагает Печаль?

Решаю проверить свою гипотезу. Хмырь отшатнулся и дал стрекача.

– А я бы об Лешего убился. Он совершенно не имеет привычки мучить своих жертв. В его лесу вообще никто сигнала бедствия не подаёт, пока умирает.

Я открыл файлик с Лешим и стал изучать.

Игрок Леший.

Уровень личной силы: Адмирал.

Регион нахождения: В-11.

На меня смотрел измождённый старик, его ноги врастали в землю. Линейку рядом я обнаружил не сразу. Был указанный Леший почти пяти метров ростом. А ещё, судя по всему, этот персонаж умел очень незаметно убивать.

– Кель!

– Что?

– Что тебя так заинтересовало в этом монстре?

– Ну, он ведь реально не больно убивает, не, если у меня будет только такой выбор.

– Хедрикс, не дави на нервы. Поверь, ты совершенно точно не захочешь знать, что будет если я на самом деле расстроюсь, – Лизи мастерски вернула мне мою же фразу, – будь паинькой. Начинай думать как спасти свою драгоценную жизнь. Прояви профпригодность, в конце концов!

– Профпригодность к чему?

Ответа не было, и я уставился на карточки на мониторе.

Народ замер. Даже камеры не гудели, все смотрели на меня.

А я читал имена на экране.

Леший. Каратель. Епископ. Печаль. Пепел. Свист. Касатка. Волынщик. Геометрия. Веер. Трит и Дриод.

Кого же выбрать?

Ура! Я пережил испытание Героя и теперь могу вернуться к своим текстам! Прошу ваших отзывов! И прода не заставит себя долго ждать. Что вам понравилось, что рассмешило. Мне интересно все!

Глава 4

– Знаете… Я забыл написать завещание. Я сейчас пулей метнусь, и обратно. Я, извините, успел имущества нажить, его там это…

Народ недовольно загудел. Раздались уничижительные смешки.

– Знаешь, Лизи, веди меня к Жан-Пьеру. Я тут подумал, да, умереть я всегда успею, и…

Вам новое сообщение от игрока Француз.

Открыть?

Да/Нет.

– Да, что там у тебя?

Молодец. Соображаешь. Живи.

Я почувствовал себя собачкой, которую ласково потрепали по холке за то, что она не стала срать на газон под дулом пистолета.

А ещё, что прям сейчас прошёл какой-то очень неприятный тест. Я не люблю, когда меня играют втёмную.

– Живой, ты нас расстроил. Ты струсил?

Мне дорогу преградил мужчина в серой броне и шлеме. Лицо его закрывало непрозрачное забрало.

– Ага, определённо. Такие вот решения надо принимать на трезвую голову. А то тут все норовят меня напоить. Ты тоже хочешь проставиться мне? Я готов.

– Но…

Неизвестный игрок немного растерялся. Раздались смешки со всех сторон.

– Кель, ставлю на то, что он боится что ты его напоишь и трахнешь. У тебя тут дрянная репутация.

– Да с чего ты так решила? В том смысле, он-то пусть меня боится, но ведь он в шлеме. Вдруг он уродлив? Или у него нету рта?

Игрок заозирался, в поисках то ли помощи, то ли путей отступления.

– Ну что же ты, милый! Будь гибче. Недавно ты поимел хищного кузнечика. Ей понравилось.

– Ладно, ты меня уговорила. Мужик, или ты не мужик? Да какая разница, короче, нам надо для начала выпить. Пойдём! Я даже оставлю свою спутницу, пусть погуляет.

Я полез обниматься. Игрок под общий хохот удрал. Мы, наконец, смогли покинуть ратушу.

– Так, крошка, а где тут мой новый рекламодатель живёт?

Я остановился у фонтана и опустил руку в обжигающе холодную воду. По руке побежали цветные огоньки. Я сделал большой глоток. Вода ломила зубы и освежала. Снова накатило чувство опьянения, и я едва не рухнул в бетонную чашу.

– О, я снова таскаю пьяного парня по всему городу. Как давно со мной было последний раз нечто подобное? – Лизи снова прильнула ко мне и потёрлась макушкой о мой затылок. Меня окатили запахи цветов и молодой здоровой женщины.

Жан-Пьер жил в одном из строений, что я принял за теплицу. То есть, теплица была частью его дома. Хозяин пустил нас сразу в оранжерею. В жилище француза оказалось гораздо теплее, чем на улице. И гораздо ярче, просто мешанина цветов. Но в целом, смотрелось стильно.

А ещё тут везде можно было найти цветную мозаику. Она выстилала полы, она заползала на стены. Мозаика из расколотого цветного камня, хотя кое-где я видел разбитые кристаллы каких-то механизмов.

– О, молодые люди, рад что вы навестили старика! Вина?

Я метнул во француза осколок бетона, который подобрал по дороге. Он вещицу просто поймал.

– Моя очередь!

Нет, честно, я попытался поймать подарок. Но он проломил мне пальцы и снёс в угол комнаты, камень пришлось выдёргивать из груди.

– Приветствую вас, леди! Смотрю, ваш подопечный всё ещё не понял во что ввязался?

– Думаю наоборот, очень хорошо понял и истерит по мелочи. Хедрикс, кончай валять дурака.

– Молодой человек, постарайтесь не ломать мебель. Это всё ручная работа.

Я запихнул камень под ближайший диван ярко-алого цвета, встал на ноги, и рухнул на него же.

В груди что-то хрустело.

– А я бы чего перекусила. И, пожалуй, вина, но можно не с местного виноградника?

Теоверитка изящно присела на высокий табурет за длинной барной стойкой в центре помещения.

Мы находились под куполом. Небольшой амфитеатр с костровищем в центре. Мягкие диваны, расставленные по всему помещению. Везде кадки с какими-то растениями.

– Мне как раз привезли партию с Земли. Прям из Гаскони. Там выдалось крайне знойное лето.

Коротышка, облачённый в мантию и мягкие штаны, представлял собой воплощение любезности. Меня едва от неё не стошнило. Француз вызывал трудноподавимое желание его убить. Останавливала только невозможность сделать это сейчас.

– Чем ты меня накачал? – процедил я сквозь зубы. Ругательную тираду удалось проглотить.

– Я же говорю, местное вино. Не переживайте, молодой человек, это не навсегда.

– Я должен сейчас идти и убивать самых страшных существ на этой станции! А меня шатает. Крайне любезно с вашей стороны было бы меня просто пристрелить! Не хочу сдохнуть икающим дебилом на потеху толпы!

– Лёгкое опьянение не даёт тебе слишком напрягаться. Расслабься. Дезориентация не такая сильная, как ты о ней думаешь.

Я попытался сблевать на диван. Не вышло.

– Хедрикс, хватит паясничать. Утомляешь. И подумай что произойдёт, если нашему гостеприимному хозяину наскучит тебя бить?

– Не наскучит.

Француз лучезарно улыбнулся. Он разливал прозрачную жёлтую жидкость в стеклянные бокалы.

Меня проняло, и я принял позу вежливого ожидания. Подсмотрел у Лизи. Она бросила на меня взгляд и недовольно фыркнула.

– К делу. Я погулял по городу, проникся местным колоритом. Надо мной надругались и местные, и это научило меня смирению. О, добрый Сэр, дай совет как мне не сдохнуть.