скачать книгу бесплатно
Не книжной долгою строкой,
А рядом, ведь оно воочию,
Вживе висит над головой,
Как тьма, наброшенная нелюдем
На всё, что мечется вокруг,
Подёрнув страхами и тлением
Вошедших в этот мёртвый круг.
Сознание меняя жижицей,
Денница гонит род людской,
Как скот, на бойню. Толпы движутся
К концу, вопя наперебой,
Что жить хотят, не видя пропасти,
И агитируют других
В своей прискорбной узколобости,
Мол, чудо снизойдёт на них.
Не снизойдёт. Господь старательно
Отделит зёрна от плевел,
Ведь дьявол семя страха тщательно
Посеял меж бездушных тел.
Уколистам
Уколись, ты лишний на планете,
Поспеши, баран, улечься в гроб.
Пусть твои не мучаются дети,
Ты прожорлив, старый нищий жлоб.
Хватит, покоптил немало небо,
Глупостей наделал за троих,
Пули на тебя жальчее хлеба.
Накопил, терпила, «гробовых»?
Полезай, назвавшись груздем, в кузов,
Проголосовал, теперь прощай!
Для страны твоё накладно пузо,
Даже если ешь ты только чай.
Пенсионный фонд отъехал в дали
Дальние, и это навсегда.
Вот тебе и вирус подогнали,
Вот тебе и страха – на года.
Не трясись, баран, ведь рай обещан,
Значит, без сомнений, канешь в рай.
Иглы с ядом целятся зловеще…
Ты смотри, в раю не заскучай
По любимой многомудрой плазме,
Там не даст Скабеева совет,
Как и дальше в старческом маразме
Сможешь ты прокапчивать тот свет.
Ночная буря
Карусель дождя кружит над кряжем,
Струи склон насупленный секут.
Гром грохочет грозно, гневным стражем
Мечет небо стрелы, молний кнут
Яростно исхлёстывает землю.
Полная сумятица… Во тьме
Ухо непогоде чутко внемлет,
Различая в этой кутерьме
Ветра монотонное стенанье,
Жалобное, словно волчий вой,
И стихии бурное дыханье
Под лавиной мощи дождевой.
Прах земной с планеты отрясая,
Варит зелье в огненном котле,
В вышине за тучами блистая,
Грозовая вольница, во зле
Страхом пропитав, как силой адской,
Ойкумены нищее житьё,
Дабы с ним разбойно расквитаться
За своё былое забытьё.
Подделка
Идеальный отброс, порождение красной системы,
Испражнение времени, чучело с мозгом змеи
Смотрит важно и зло на рабов, что послушны и немы,
И готовы на всё, пусть придётся лишиться земли.
В их фантазиях рабских они велики и прекрасны,
И живут лучше всех, и в пещере не гаснет огонь…
Не бывает величия впрок, все соседи опасны,
А особенно те, кто не любит сермяжную вонь.
Кто принюхался к падали, всё в их сознанье отлично,
Чистый воздух прохладен, а кости привычны к теплу…
И восторженно гимны поют, и блажат истерично,
И возносят злодею хвалы за свою кабалу.
Крысиный век
Крысиный век стабилен в воровстве,
От говорильни далеко до счастья.
Вершки народу, корешки – братве,
Знай, аплодируй, смерд, и улыбайся.
Остался господам один рывок:
Всё доскрести лопатой по сусекам
И улететь с семьёй на островок,
Оставив горы мусора калекам.
И пусть они тут копошатся всласть,
Ведь им привычно жить по пояс в тине…
Да жили ль те, кто не умел украсть
На Среднерусской, мать её, равнине?
Здесь гопота ходила с топором
Ещё когда! Топор же сёк по шеям.
Царизм давным-давно пошёл на слом,
Но по-другому жить мы не умеем.
Пропьём ли честь с сермяжной простотой,
Кому какое дело до убогих!
Мы всей своей бездонной глубиной
Духовнее и терпеливей многих!
Пусть правит нами наш Левиафан,
Ведь путь к блаженству – он довольно узкий.
Вождю – хвалы до неба, чистоган,
А нам самим – тоска по-древнерусски.
И, наконец, упрёмся в добрый час
Мы снова в своды дедовой пещеры,
Держа в запасе ядерный фугас
И триколорной гордости – без меры.
Время и люди
Кто-то выжил, а кто-то нет,
Кто-то просто сошёл с ума.
В моде – кожанка, пистолет,
Коммуналка, донос, тюрьма.
Кто-то сам сиганул с моста,
А кому-то – металл в висок…
Так молись и считай до ста,
И покой найдёшь, голубок.
Оросишь траву или снег,
Кровь твоя, как у всех, черна.
Это тоже, считай, побег,
Только смертная пелена
Сбережёт тебя от судьбы
Выть от гнева, от боли выть…
Не положены здесь гробы,
В ямах модно здесь хоронить.
Подоплёка не так важна,
Ел сухарь или белый хлеб.
Только время не съела ржа,
Хоть душою народ ослеп.
После бури
Поля сияют бликами латуни
Под сетью надоевшего дождя.
Земля намокла в давешнем тайфуне,
Плывёт долины утлая ладья
Среди холмов и каменных отрогов, —
Не вывернуть из кряжистых цепей.
И водопады рушатся порогов
Реки, что изогнулась, будто змей.
Она несёт с вершин потоки мути,
Топя в водоворотах буруны,
И прибивает валуны к запруде,
Неся стволы на острие волны
Дерев, что пали ночью грозовою,
Поколебавшей дрогнувшую твердь,
Их вовлекая в русло роковое,
Чтоб им не страшно было умереть.
Цена величия
Зачем вам деньги, если есть величие,
Вождь племени с плешивой головой,
Который врёт и врёт до неприличия,
Известный в мире, как киногерой.
Пластинка так заезжена с речугами,
Что знает каждый школьник наизусть,
Какими этот вождь богат заслугами,
За скрепышей испытывая грусть.
В бронежилете, в бункере, неистово
Мечтая сладко есть и сладко пить,
Он смотрит с золотого трона сфинксово
И всех врагов мечтает отравить.
Гордись, скрепыш, своим барановирусом
И приблатнённым дедушкой гордись,
Из преисподней главным чёртом присланным,
И к чёрту сам, безудальный, катись!
О смерти
Какую смерть мне уготовил рок
В забытом Богом, вымокшем Макондо?
Всю жизнь твержу я карму, как урок,
Но знаю всё равно её нетвёрдо.
То так меня течение швырнёт,
