скачать книгу бесплатно
Отработал вместе со всеми норму, вернулся в общагу и, перекусив по-быстрому, направился в бильярдный клуб. Едва-едва успевая по времени, хотя о сегодняшней встрече мы с товарищами офицерами договаривались ещё в субботу. Чтобы, во-первых, разбор полётов произвести, а во-вторых, продолжить бильярдное обучение Михаила – об этом меня, кстати, лично попросил майор Ходырев. Непонятно, правда, зачем. Тем не менее, согласие своё я дал. Чем больше встреч, хороших и разных, тем больше шансов заинтересовать «чекистов» своей персоной и довести до них нужную информацию. По капельке, понемногу, тут слово обмолвишь, там ввернёшь, а потом – раз! – и сами они обратятся ко мне за «помощью и советом». Уверен, что как только ноябрь настанет, так сразу и обратятся. Главное, вовремя предсказать (ненароком, естественно), когда наш дорогой Леонид Ильич почит в бозе и кто будет следующим Генеральным секретарём. Пусть последнее и является уже сейчас секретом Полишинеля. Иную кандидатуру, кроме Андропова, вряд ли кто в нынешнем Политбюро будет рассматривать. И органы знают об этом не понаслышке. Но вот когда сие событие произойдёт, в этом времени не знает пока никто. Никто, кроме меня – хитровыделанного попаданца. Надеюсь всё же, что под белы рученьки меня не возьмут – ограничатся просто беседой. Или беседами. Очень долгими и очень информативными. Для обеих сторон…
Разбора полётов сегодня не вышло. Некому было его проводить. В бильярдной я обнаружил только Пашу и Михаила. На вопрос «Где все?» они дружно пожали плечами и предложили не париться. Раз начальство присутствием нас не почтило, значит, и развлекаться будем этим вечером без него.
Первые полчаса развлечения были стандартные («Ага, бабы и водка»). В смысле, я тренировал Смирнова – ставил прямой удар, а Кривошапкин, оккупировав второй стол, честно пытался повторить мой субботний трюк с бортовыми «штанами». Когда же ему надоело терзать шары, он попросту отложил кий в сторону, подошёл к нам и поинтересовался со скукой:
– Мужики, а, может, наверх прогуляемся? Что-то надоел мне этот бильярд.
– С чего бы этого? – усмехнулся Смирнов.
– Наверх – это куда? – развернулся я к Павлу.
– Наверх – это значит поспаррингуем маленько.
Наверху, точнее, на втором этаже, располагался зал силовых единоборств. Мне об этом было известно, однако предложение Паши я почему-то интерпретировал по-другому, не связывая его со спортом:
– Типа, предлагаешь по улице прошвырнуться? Найти подходящую компанию гопников и начистить всем рыло?
– Да что у тебя за мысли, Андрюх? – расхохотался Павел. – Понравилось что ли драться?
– Да нет, – пробормотал я, догадавшись, наконец, что он имел в виду. – Не сообразил просто.
– Ну так что, пойдём? – Кривошапкин глянул на Михаила.
– Почему бы и нет, – пожал плечами Смирнов.
То, что «спарринг» был запланирован заранее, я понял минут через пять, когда мы оказались в спортивном зале. Смирнов с Кривошапкиным быстро переоделись в принесённые с собой куртки- боксёрки- борцовки, после чего Павел вытащил из объёмистого баула ещё комплект и бросил его мне со словами:
– Давай, облачайся!
– А…
– Да ты не бои?сь. Он новенький, специально для тебя подбирал.
Обновка пришлась впору. Надел я ее, правда, не без труда. Обувь оказалась «универсальная» – высокие ботинки из мягкой кожи. То ли для бокса они предназначены, то ли для самбо – сразу и не сообразишь. Плюс шнурки ещё надо затягивать по-особому. А ещё куртку правильно запахну?ть – тоже проблема. Для меня проблема, не для парней. Они-то к этому делу привычные, а я – хоть и ходил в своё время в секцию бокса (три месяца, потом надоело), и в будущем меня Смирнов пытался поднатаскать в рукопашной – лох лохом в этих премудростях. Однако справился. Причём, сам, без подсказок.
– Красавец! – Павел оглядел меня с головы до ног и насмешливо фыркнул. – Ну что? Для начала разминочку?
– Разминочку обязательно, – кивнул Смирнов.
Разминка длилась минут десять-двенадцать.
Лёгкой трусцой пробежались по кругу, потом «вприпрыжку», затем с поворотами на ходу влево-вправо. После, уже в «стоячем» положении, разогревали мышцы с помощью обычных (как у «физкультурников») упражнений. Потом принялись за растяжку. Увы, тут я оказался не на высоте.
– Эх ты, дубина негнущаяся, – прокомментировал Кривошапкин мои безуспешные попытки «сесть на шпагат».
– Фигня, – не согласился с ним Михаил. – Раз из стоймя до пола ладонями достаёт, значит, потенциал есть.
– Ага. Главное, чтобы потенцию при этом не потерял, – хохотнул Павел.
«Шутник, блин!»
Я, конечно, старался повторять за мужиками все их движения, но, к сожалению, получалось не очень. Ну, нет у меня к этому делу сноровки. Пока нет. Хотя, если честно, думал, что смогу повторить без проблем. Поскольку и точность есть (приобретённая при «переносе» сознания), и память хорошая. Однако на одном этом, как выяснилось, далеко не уедешь. Тренировать надо собственный организм. Хорошенько тренировать, чтобы тело запомнило, что, как и куда, и действовало на автомате.
– Ну что ж, будем считать, что размялись, – резюмировал в итоге Смирнов, взмахом руки предлагая мне перестать растопыривать ноги и перейти к более важному, по его мнению, делу. – А теперь глянем, как ты падать умеешь.
– Падать?
– Да, падать, – старлей усмехнулся и для начала продемонстрировал обыкновенный кувырок через голову. Потом то же самое, но в обратную сторону. После чего попросил Кривошапкина швырнуть его на пол подсечкой, а затем, не останавливаясь, бросить через бедро.
И то и другое Павел проделал с большим удовольствием. Однако оба раза Михаил не просто сразу же поднимался на ноги, а осуществлял это таким образом, чтобы не дать сопернику развить первоначальный успех и «добить» уже поверженного противника.
– Понимаешь, Андрей, умение правильно падать необходимо не только, чтобы случайно не покалечиться во время тренировок или соревнований, – пояснил Смирнов. – Даже хорошо подготовленный боец в уличной драке может не устоять на ногах. И, значит, в любом бою для него главное – это умение продолжать схватку. Способность идти до конца. Не отступать и не признавать поражение даже в самых проигрышных ситуациях. Пока можешь – борись. Даже из положения лёжа. А чтобы иметь возможность бороться дальше, что надо делать?
– Надо иметь силы для этого и быть способным держать удар.
– Правильно, – кивнул Михаил. – А теперь попробуй повторить всё, что я показал.
С первого раза повторить «кувырки и падения» у меня, конечно, не получилось. Тем не менее, основные движения я запомнил и уже через пару минут сумел-таки сделать, что требовалось. Причем, достаточно грамотно.
– Молодец, – одобрил мои экзерсисы Смирнов. – Учился где?
– Ну… так… баловался когда-то, – пожал я плечами.
– Бокс? Борьба?
– Бокс.
– Бокс, говоришь? – вмешался в разговор Павел.
– Ну да. Только немного, – развёл я руками, изображая смущение.
Парни быстро переглянулись, затем Михаил кивнул Кривошапкину, и тот, ухмыльнувшись, указал рукой на имеющийся в помещении ринг:
– Пойдём, Андрюх, проверим, насколько ты баловался.
«Ну всё, сейчас меня будут бить. Хорошо хоть, что не ногами, – с этой нехитрой мыслью я сбросил самбовку и, мысленно перекрестившись, полез под канаты. – Бог не выдаст, свинья не съест. Прорвёмся как-нибудь, не впервой».
Мне повезло – сразу меня бить не стали. Сначала дали возможность как следует экипироваться. Помогли надеть и зашнуровать перчатки, сунули в рот капу и нахлобучили на голову защитный шлем. Павел, кстати, от такого же отказался. Видимо, посчитал, что со мной у него особых проблем не будет. Посчитал верно – против кандидата в мастера спорта шансов у меня и впрямь никаких. Основная задача, как я её определил для себя, состояла в том, чтобы продержаться на ногах хотя бы минуту. Или две, как получится. А вот что будет дальше, известно сейчас одному Кривошапкину. «Ишь, как лыбится-то злодей, прямо-таки предвкушает, как он меня по канатам размажет… Ну ничего, нам бы только день простоять, да ночь продержаться, а там… будет когда-нибудь и на нашей улице праздник. В бильярде сочтёмся…»
– Поехали, – прозвучал вместо гонга голос Смирнова.
«Эх! Держите меня семеро!»
Откладывать дела в долгий ящик Павел не стал. Я даже стойку правильную не успел принять, а он уже рядом со мной и его облачённый в перчатку кулак летит сопернику в голову. В мою, между прочим, голову. То ли в лоб, то ли в глаз, то ли в челюсть… Короче, фиг знает, по какому месту Кривошапкин хотел меня приложить, но сделать это, к своему огромному удивлению, так и не смог – промахнулся с ударом. То есть, на самом-то деле это не он промазал, это я оказался чересчур вёртким – успел в последний момент уклониться и отскочить в сторону. Пусть и неловко с виду, зато удачно. Плюс дистанцию разорвал, не давая противнику провести серию. Странное дело, но реакции у меня оказались на удивление быстрыми. Не думал, что такое возможно, но, видимо, приобрёл я их, так же как и точность движений, во время переноса из будущего. Жаль, что раньше не замечал, мог бы немного подкорректировать свои планы. Хотя, если вспомнить, как играл в пинг-понг с Димой Петровым, то параллели с сегодняшним днём провести можно. Мысли об ускоренном реагировании тогда тоже мелькали. Впрочем, думать на эту тему сейчас не стоит. Сосредоточиться надо на главном – на том, чтобы продержаться хотя бы раунд.
Больше минуты Паша гонял меня по всему рингу. Атаковал в голову, в корпус, старался сблизиться, пробить защиту. Я же всё уворачивался и уворачивался. А один раз даже сыграл в ответку. Правда, не слишком удачно. Удар вышел нечётким и слабым. Но всё-таки дошёл до противника. Хук справа – так он, кажется, называется. Особого вреда этот удар сопернику не нанёс, зато раззадорил. Кривошапкин тут же ввинтил темп и уже через пять секунд зажал меня в углу ринга. Вывернулся я оттуда с большим трудом. Опять ускользнул, оттолкнувшись от ограничивающих «поле боя» канатов. Однако один удар все-таки пропустил. Хороший такой крюк вдогонку по кумполу. В башке словно бомба ядрёная взорвалась. В ушах звон, в глазах звездопад. И пол, стремительно приближающийся к носу. Одна радость, что не нокаут – прийти в себя и подняться на ноги удалось достаточно быстро.
Встал, принял кое-как боксёрскую стойку, типа, готов к продолжению. Павел был как будто доволен. И тем, что достал меня наконец, и тем, что я не угробился. Только сейчас до меня дошло, что бил он не в полную силу, сумел в последний момент удержаться от искушения.
«Вот ведь хитрец какой! Но ничего, сейчас ты у меня попляшешь…»
Кривошапкин снова идёт вперёд, готовя очередную атаку. Я же, вместо того, чтобы опять увернуться, внезапно бросаюсь навстречу и… подныриваю сопернику в ноги.
Ага! Есть захват! Теперь толчок корпусом. Ещё и подсечку добавить. Всё! Готово! Спёкся клиент.
Рушимся с грохотом на пол. Моментально, чтобы не дать Павлу опомниться, перекатываюсь на бок и беру его руку на болевой… Увы, болевой приём у меня не проходит. Во-первых, перчатки мешают, а во-вторых, капитан – парень здоровый и физически гораздо сильнее меня. Вырвавшись из захвата, он тут же вскакивает на ноги. Во всем его виде читается: «Ты что?! Совсем охренел?!»
В эту секунду я отчётливо понимаю: «Всё! Допрыгался! Сейчас он из меня котлету сделает».
Однако нет. Сделать из меня отбивную ему не дают. Стоящий около ринга Смирнов, глядя на нас, буквально покатывается со смеху.
– Ну что, Паш? Я же говорил тебе, что любой самбист любого боксёра сделает влёгкую.
Павел смотрит на него с явной обидой, но потом все-таки успокаивается и, не обращая внимания на меня, идёт к канатам. Затем спрыгивает вниз и бросает с досадой:
– Да ну тебя к лешему, Миш. Это не бокс, а чёрт знает что. Сам теперь разбирайся с этим борцом недоделанным.
Михаил, продолжая смеяться, поворачивается ко мне и машет рукой:
– Спускайся, Андрей. Будем теперь пробовать, какой из тебя самбист-каратист…
«Ну вот. Сперва меня собирались просто бить, а сейчас будут валять по полу и ломать конечности. Господи! Как же я этого не люблю…»
Спрыгиваю с ринга. Смирнов помогает мне снять перчатки и шлем. Капу я выплёвываю сам.
– Не устал? – интересуется Михаил.
– Да нет. Одну схватку перетерплю как-нибудь.
Новый соперник протягивает мне куртку-самбовку.
– Тогда надевай и поехали.
Надеваю. Не спеша. Затягиваю пояс. Пытаюсь вспомнить всё, чему учил меня тот же Смирнов двадцать пять лет тому вперёд. Хм, или это через двадцать шесть было? То есть, тьфу, будет… Или всё-таки было? А, впрочем, какая разница?! Валять-то он меня собирается здесь и сейчас. И не в каком-то там прошлом-будущем, а в самом что ни на есть настоящем…
Борцовская схватка проходит почти по тому же сценарию, что и боксёрский раунд. Один защищается, другой атакует. Разница только в том, что я не просто маневрирую по ковру, уходя от захватов. Я обороняюсь, причём, довольно активно, поскольку знаю теперь о своём «новом» умении – способности мгновенно реагировать на изменение обстановки.
Михаил кружит вокруг меня, цепляет за рукава, за отвороты самбовки, за пояс. Сверху, снизу, справа, слева, с разных сторон, со сменой позиции, с ложными выпадами и подходами, с маскировкой замыслов. Подготовка каждой атаки длится у него не больше секунды. А затем – либо рывок на себя, либо бросок в ноги, либо подсечка. Однако всякий раз я успеваю провести контрприём. Только не атакующий, а защитный. Завалить Смирнова я, в любом случае, не смогу, но «усложнить» ему жизнь – запросто. Попытки зацепить ноги пресекаются захватом шеи и плеч, подсечки компенсируются подбивкой опорной ноги атакующего, желание бросить через себя парируется «зависанием» на противнике или пресекается угрозой обоюдного сваливания в партер и взятия на болевой.
Плохо одно – я устаю всё больше и больше. Не такое это простое дело – бороться (пусть и в защите) с соперником, превосходящим тебя по всем статьям. И по мастерству, и по силе, и по выносливости, и по опыту. Хотя – я это отлично вижу – Михаил удивлён. И даже несколько ошарашен неожиданной скоростью и быстротой реакций семнадцатилетнего пацана. Я ведь и ростом чуть повыше его, и руки с ногами длинней и мосластее, и телосложение более, хм, костистое. Такие персонажи, как правило, завсегда медленнее и слабей крепышей. Однако держусь пока. Правда, с трудом – усталость понемногу берёт своё, и в итоге Смирнову всё-таки удаётся бросок. Пусть и корявый, но – спорить бессмысленно – результативный. Я падаю на ковёр, но всё же успеваю в последний момент вывернуться из болевого захвата, после чего быстро откатываюсь от соперника.
Миша поднимается одновременно со мной. Ощущение такое, что он даже не запыхался. В отличие от меня, сопящего как раненый ёжик. Чувствую, следующую атаку мне уже не пережить. В том плане, что или в узел меня завяжут, или так шмякнут о пол, что даже мыслей о дальнейшем сопротивлении не останется. А это означает, что надо снова идти на хитрость. На то, что не предусмотрено спортивными правилами. Некрасиво конечно, но, думаю, Смирнову понравится – он ведь и сам когда-то обучал меня тем хитрым приёмам, один из которых я собираюсь сейчас против него же и применить…
Михаил делает очередной подход. Аккуратненько прихватывает меня за рукавчики. Я всячески демонстрирую, что сил у меня почти не осталось, дышу тяжело, с присвистом. Тем не менее, тут же соображаю, что на сей раз атака пойдёт понизу, со страховкой от контрзахвата плечевого пояса.
Делаю вид, что пытаюсь провести заднюю подножку, для чего смещаюсь левее и переношу вес на другую ногу. Дистанция между нами довольно большая и потому Смирнову не нужно производить контрприём с отхватом подколенного сгиба – когда я ещё донесу свои конечности до соперника? Зато ему теперь ничто не мешает тупо подхватить меня за ногу и без проблем опрокинуть на пол. Или ещё что-нибудь эдакое учудить – и эффективное, и эффектное в равной степени.
Миша меня не «подводит» и выбирает внешнюю «красоту». То есть, используя моё собственное движение, проводит бросок через голову с подхватом голенью под бедро. Бросает грамотно, со страховкой, чтобы я, не дай бог, не треснулся башкой о ковёр. В этом плане он – молодец! Заботится о подрастающем поколении. А вот о том, что это самое поколение может ему бяку устроить, увы, даже не подозревает. «Бяку» я ему делаю в самом конце броска, когда уже «приземляюсь». Будто случайно бью локтем поддых. В ту точку, при ударе в которую, как сам же Смирнов объяснял мне в будущем, у противника моментально перехватывает дыхание и секунд десять-пятнадцать с ним можно делать всё что угодно. Хоть руку ему выламывай, хоть ногу, хоть по почкам пинай, хоть по печени, ничего он в ответку не сделает.
Бить я его не хочу. Так же как ломать и пинать. Во-первых, потому что устал, а во-вторых, это будет уже беспредел в чистом виде…
Мой соперник пришёл в себя, как и предполагалось, секунд через десять. Поднялся на ноги, потёр грудь и укоризненно покачал головой:
– Ну ты и фрукт, Андрей.
Вместо меня ему ответил Павел. Со смешком в голосе:
– Сам же сказал, что самбист-каратист. Вот и не обижайся теперь, получай от пацана бой без правил.
– Ладно, проехали. Сам виноват. Будем считать, что ничья, – неожиданно улыбнулся Смирнов, поворачиваясь в мою сторону. – Но всё равно ты мне должен, Андрюха. Так что давай по-быстрому на турник, пока не расслабился.
Возражать против нового «издевательства» я не стал. Добрёл до стоящего возле стеночки турника, подпрыгнул, уцепился за перекладину и по команде старлея начал подтягиваться. Получилось немного – всего четырнадцать раз, поскольку устал как собака.
– Мешок с костями, – прокомментировал мои усилия Кривошапкин.
Я спрыгнул на пол и, ничего не говоря, утёр рукавом пот.
– Веса в тебе сейчас сколько… атлет?
– Хрен знает, – почесал я в затылке. – Килограммов, наверное, семьдесят.
– Маловато, – хмыкнул Смирнов. – Надо бы ещё с десяток набрать. Месяца за три. Мышцу? подкачать, поработать с утяжелениями…
– Ну, если всё это время пиво хлестать, то наберу без проблем, – я глубокомысленно похлопал себя по брюху.
Парни в ответ дружно расхохотались…
– Значит, говоришь, против спарринга Свояк возражать не стал?
– Не стал, Константин Николаевич.
– Ага. Понятно. Но обе схватки прошли… эээ… не совсем по сценарию. Так?
– Так.
– М-да. Интересно. Хотя предсказуемо.
– Предсказуемо?
– Естественно, предсказуемо. Я, Миша, как раз и ожидал от Свояка чего-то подобного. Проигрывать он, как я понял, не любит. Видимо, поэтому и идёт на разные ухищрения.
– И что это значит для нас?
– Пока ничего. Однако стоять мы на месте не будем. Попробуем зайти с другой стороны.
– С какой именно?
– С такой, что я на недельку слетаю на родину Свояка, посмотрю, откуда он такой выискался. А ты пока продолжай с ним работать.
