скачать книгу бесплатно
«Молодых» Калер оставил на месте, наказав им бдить как положено и пригрозив оторвать всё «лишнее», если снова проштрафятся.
Дорога до пункта временной дислокации заняла около получаса. Калер двигался впереди, я следом, замыкал нашу троицу Гас.
На ближнем посту играть в войнушку не стали. Наш старый приятель просто назвал пароль, получил отзыв и провёл нас с напарником к нескольким прикрытым кустами холмикам.
Ухоронки-землянки были устроены, на мой взгляд, неплохо – даже вблизи, чтобы их различить, стоило весьма и весьма постараться. Но об этом я подумал уже потом, а когда подходил, с каждым шагом сердце бухало всё сильней и сильней.
В одной из землянок и вправду горел живой сгусток барьерной энергии.
Вот только серебряных нитей в нём было больше, чем алых. Гораздо больше, чем у Анциллы…
Дверь, целиком обвешанная пучками травы, распахнулась.
Вышедшая наружу женщина сделала пару шагов и остановилась, будто налетев на видимую только ей стену. Кристалл на шее красавицы отсвечивал ярко-зелёным…
– Вернулся, – тихо сказала Пао и неожиданно всхлипнула.
– Вернулся, – кивнул я, шагнув навстречу…
Глава 3
Мы молча сидели друг против друга в тёмной землянке.
Пао смотрела на меня, я на неё.
За шесть с лишним месяцев она ни капли не изменилась. Ну, то есть, изменилась, конечно, но только в том плане, что «живота» у неё теперь не было. А вот во всём остальном она осталась точно такой же – сводящей с ума, срывающей напрочь крышу, безумно желанной, но для меня, увы, недоступной. Гремучая смесь целомудренности и греха, ума и наивности, возвышенной романтичности и сурового прагматизма, как и положено для идеальной во всех отношениях женщины.
Ещё у землянки я едва удержался, чтобы не схватить её в охапку и не зацеловать до беспамятства, а затем… Что-то в её взгляде заставило меня остановиться на самом краю…
– Как ты её назвала? – прервал я, наконец, затянувшееся молчание.
Паорэ неожиданно улыбнулась.
– Я назвала её Рида.
– Почему?
Глупее вопроса нельзя было и придумать, однако баронесса ответила:
– Потому что хотела, чтобы в имени дочери было что-нибудь от отца.
– То есть… Рида – это как будто Дир, но наоборот?
– Да.
– И где она сейчас?
Женщина опять улыбнулась.
– На одном дальнем хуторе. Это дядька Аркуш посоветовал. Пока здесь война, ей лучше быть там.
– Она там одна?
Паорэ удивлённо приподняла бровь.
– Ну, в смысле, кто-то из наших там есть? – поправился я, поняв, что снова сморозил глупость.
– С ней Нуна и двое ребят из команды Борсия. Нуна её очень любит…
Мы опять замолчали.
В землянке повисло чувство какой-то неловкости.
Вроде и надо что-то сказать, но это что-то кажется сейчас каким-то неважным, неправильным.
– Я… я, помнится, обещала, – моя бывшая возлюбленная, словно опомнившись, вдруг расстегнула ворот и потянула с шеи серебристый шнурок, на котором висел орден власти. Тот самый, который достался ей при расставании.
– Не надо, – я покачал головой и тоже расстегнул ворот.
Паорэ, увидев, что у меня на шее, округлила глаза:
– Это… то, что я думаю?
– Да.
– Откуда?!
– Да так. Досталось при случае.
Примерно с четверть минуты Паорэ восхищённо рассматривала мой суперкристалл, затем осторожно протянула к нему руку, но тут же отдёрнула.
– Горячий. Даже на расстоянии жжёт. Какой же у тебя сейчас индекс, раз он тебе подчиняется?
Я усмехнулся:
– Месяца три назад был двадцать пять. После не мерял.
Глаза женщины округлились ещё больше:
– Но это же… самое большое, что может быть.
– Да, самый конец шкалы. Но ведь и у тебя, как я вижу, индекс тоже повысился, разве нет?
Пао отвела взгляд от кристалла, спрятала свой и, застегнув ворот, кивнула:
– Да, у меня он тоже повысился. После рождения Риды он вырос до двадцати четырёх.
– Ты молодец, – похвалил я её.
– Это не я молодец, – засмеялась бывшая. – Это, скорее, ты молодец, что дал мне такую дочку.
– Так у неё тоже, выходит, инде…
– Не знаю, – не дала мне договорить баронесса. – Я её индекс не мерила.
– Не мерила? Почему?
– Потому что у всех детей, пока они не стали подростками, значение индекса точно определить невозможно.
– Надо же, – почесал я в затылке. – Не знал…
Наш разговор, по моим ощущениям, стал сворачивать куда-то не туда.
Нет, мне конечно было приятно узнать про дочь, приятно смотреть на Пао, слушать её, снова чувствовать рядом, как раньше, но к цели, которая стояла передо мной, я пока ничуть не приблизился.
– А знаешь, – прервала она мои размышления, – я бы хотела признаться тебе.
– Признаться? В чём? – я удивлённо посмотрел на неё.
Женщина опустила глаза и тяжко вздохнула.
– Ты понимаешь… мне до сих пор стыдно, что я ничего тебе толком не объяснила.
– Не понимаю, – покачал я опять головой. – Что ты мне толком не объяснила?
– Ну… почему мы с тобой… – Пао внезапно смутилась, нервно потеребила упавший на плечо локон и тихо продолжила. – В общем, где-то наверное через месяц после того как мы… эээ… побывали в святилище, мне стали сниться сны. Странные сны. О прошлом. О прошлом тех, кто мне близок. О том, что я никогда сама не узнала бы и не увидела. И это были не просто сны. Всё было абсолютно реально. Со мной говорил барьер, а он обманывать не умеет…
– Ты догадалась, что он такое? – перебил я её.
– Думаю, да. Догадалась.
– Поэтому и отпустила меня? Хотела, чтобы я тоже понял?
– Нет, не только, – Паорэ опустила глаза и снова вздохнула. – Ты был со мной каждую ночь, и наяву, и во сне. Три недели подряд, когда засыпала, я видела одну и ту же картину. Ты и она. Женщина. Неизвестная. Безумно красивая. Вы летели на какой-то машине, за вами гнались, потом вы куда-то бежали, потом занимались любовью. Я смотрела на тебя её глазами, а на неё твоими. Я чувствовала всё, что чувствовали вы оба. И мне было больно. Мне было очень больно. А после я просыпалась и видела, что ты рядом, что ты только мой и никого больше. Это меня успокаивало. Но в следующую ночь всё повторялось по новой. И в конце концов это стало невыносимо. Я пыталась не спать, пробовала не думать о худшем, старалась заставить себя выкинуть всё это из головы, но всё оказалось гораздо хуже, чем думалось. Я стала замечать, что ты во сне разговариваешь. Пусть тихо и неразборчиво, но я начала прислушиваться. А потом поняла: ты говорил с ней. С той, которая в прошлом. Ты говорил с ней каждую ночь, а я это слушала и не знала, что делать. И тогда я стала ходить к святилищу. Днём, пока ты занимался делами. Сидела по часу у алтаря и пыталась почувствовать… хоть что-нибудь, хотя бы какой-нибудь знак. И барьер мне ответил. Сперва я почувствовала, что могу считывать чужие эмоции. Это было так необычно. Любой человек, если он, конечно, не полный сухарь, напоминал теперь открытую книгу. Его желания, помыслы, предпочтения, что он готов совершить, а к чему совсем не готов – всё это… ну, почти всё угадывалось после недолгой беседы, а некоторым хватало и взгляда. Единственный, кого я не могла прочитать – это ты. Ты почему-то всегда закрывался. Прятал одни эмоции за другими, а другие за третьими, и я никогда не могла различить, какие из них настоящие…
Паорэ на миг замолчала, потом неожиданно вскинулась и буквально хлестнула по мне пронзительным взглядом, словно и впрямь собиралась проникнуть в самую душу, чтобы понять наконец, что я думаю, о чём мечтаю, что чувствую… А я просто смотрел на неё и невольно сравнивал с Ан. Он были такие разные и такие похожие. Разные внешне, но похожие друг на друга, как сёстры-двойняшки, своим отношением к жизни, к людям, к барьеру… ко мне наконец… А я оказался настоящим болваном. Не смог защитить Анциллу, а теперь просто не знал, что делать, как объяснить своей бывшей, зачем я вернулся и, самое главное, с кем?..
– А после мне стали сниться новые сны, – продолжила тем временем Пао. – О ещё более давнем прошлом, о тех, кто жил здесь задолго до нас, но на кого мы похожи, очень похожи. Это были истории, интересные и поучительные. Барьер словно бы намекал мне, как я должна поступить, чтобы ничего не испортить. Он говорил, что если я буду тебя удерживать, это окончится плохо. Для меня, для тебя, для нашей будущей дочери, для женщины, с которой ты был до меня, для Флоры, для всех, кого мы когда-либо встретим или же, наоборот, не встретим ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем. Всё это было так странно и непонятно, что я никак не могла поверить, что это на самом деле. Но потом всё-таки поняла. Чтобы ты не ушёл, тебя надо отпустить. Парадоксально, да?..
Я непроизвольно кивнул.
– …А ведь это достаточно просто. Если тебя отпустить… а ещё лучше оттолкнуть, только тогда ты вернёшься. И вот ты вернулся. Зачем? Я не знаю. Хорошо это или плохо? Тоже не знаю. Я видела прошлое, но будущее для меня, к счастью или к несчастью, закрыто.
Красавица развела руками и вновь опустила глаза.
В её словах не было вызова, она не ждала ответа, но не ответить ей я не мог.
– Хочешь, я расскажу тебе обо всём, что случилось со мной за последние месяцы?
– Да. Хочу.
– Тогда слушай…
Мой рассказ длился долго, но Пао перебивать меня не пыталась. Слушала молча, чуть наклонив голову, сложив на коленях руки и поправляя время от времени спада?ющие на лицо пряди волос. Темень в землянке, которую любой посторонний назвал бы «хоть глаз выколи», нам ничуть не мешала. После той страстной ночи на алтаре, когда мы заделали дочку и прорубили окно в защите над Флорой, умение видеть в потёмках стало для нас привычным.
Рассказывая, я продолжал исподволь разглядывать свою бывшую возлюбленную.
Нет, всё-таки она изменилась. И дело было не только в исчезнувшем «животе».
Раньше, мне помнится, она предпочитала платья и юбки. Сегодня от её одеяний веяло милитаризмом. Охотничья куртка, штаны с десятков карманов, высокие шнурованные ботинки, антиэлектрический пояс, разгрузка, введённая здесь в обиход Гасом… А ещё пара мечей в ножнах, висящие на стене над лежанкой, там же на специальных крюках «карамультук», арбалет и короб с болтами, рядом на полу ящик с патронами и гранатами. Даже не знаю, которая Пао мне нравилась больше: прежняя, созданная лишь для любви и отдававшаяся ей со всей страстью, или нынешняя, взявшая в руки оружие и вставшая в один строй с мужчинами?..
Анцилла , как я уже выяснил, сочетала в себе и то, и другое в идеальных пропорциях.
Сказать то же самое про Паорэ я пока что не мог....
– Значит, ты всё-таки разыскал ту женщину? – спросила она, когда я закончил рассказ.
– Да.
– И у вас есть сын?
– Есть.
– И она стала твоей женой?
– Стала.
– Но ты всё равно прилетел сюда, чтобы исполнить то, что пообещал мне?
– Да. Прилетел.
– И она прилетела с тобой?
– Да. Но я сразу же потерял её. По собственной глупости.
Пао поднялась из-за стола, отошла к стене, где висели мечи, и примерно с минуту стояла там, отвернувшись и словно о чём-то раздумывая. Судя по нервно сжимающимся и разжимающимся кулакам, раздумывала она о чём-то не слишком приятном.
– Знаешь, я её почти ненавижу, – тихо сказала бывшая, когда раздумья закончились. – Но я никогда не прощу себе, если твой сын останется из-за меня сиротой.
Женщина протянула руку и щёлкнула выключателем. В землянке зажёгся свет.
– Что я могу сделать для вас? – спросила она, вернувшись за стол.
– Для начала неплохо было бы рассказать, что тут вообще происходит.
– Мы снова воюем, – пожала плечами Пао. – И снова с бароном Асталисом.
– Как?! Разве он тогда не погиб?
