Полная версия:
Ахматов. 2021
Хабитов Тимур Рустемович – башкирский поэт и писатель, министр Культуры Республики Башкортостан, основатель писательского общества «Тим Хаби» в Уфе.
Дата рождения: 9 сентября 1963г. (50 лет) Место рождения – Кумертау, БАССР, СССР. Жена: Ника Хабитова (с 1987 г.) Дети: Анастасия Хабитова (1995 г.р) Рустам Хабитов (1991 г.р)
Ник Саймон – персонаж книги, главный герой повести «Running Off», уличный гонщик. Дата рождения: 25 марта 1993г. Место рождения: Бейвью, Штат Юта, США. Семья: Бадди Саймон (Брат). Появления: «Running Off».
Вдруг мне пришло уведомление из ВК: «Аня Фрост приняла вашу заявку в друзья». Я, радостный, зашёл во «Вконтакте» и сразу написал ей, сияя от счастья: «Привет!»
Через пару минут она ответила мне.
– Привет)
– Помнишь, обещал тебя прокатить?
– Помню)
– Как насчёт сегодня?
– Блин, сегодня никак. Учить много, скоро сессия (((
– Печально. А когда сможешь?
– Ну, вот на выходных, может быть, часик, или два… Или три)))
– Хе-хе, ну, с нетерпением буду ждать тогда
– Хорошо. Пойду пока учить конспекты
– Удачи там
– Спасиииибо
Ох, Аня… Даже переписываться с ней было невероятно приятно. Она, так же как и я, любит смайлики. Без них переписки кажутся скучными и серыми. Она вышла из сети, а я пошёл в свою комнату валяться на диване и мечтать об Ане…
2 июня, 22:00Рафик давно не выходит на работу. Дядя Фаниль успешно добрался на Север, а я остался в его доме с Эриком и тётей Леной. А я… Успешно забил на суд. Если им надо будет, достанут меня. А я буду сидеть до последнего, до победного, пока меня там не забудут.
Сейчас я еду на очередной заказ в такси, и опять в ночь. Днём не очень нравится кататься, а ночью, при свете огней, когда машин особо нет, это прямо кайф. Заказ был с клуба «Жара». Приехал, а пассажира нет. Подожду пять минут, не придёт – уеду. В машине тихо играла музыка, ну, как и всегда, а я вышел и закурил, смотря на горящую жёлтую шашку на крыше моей девятки. Спокойно дымя, я увидел вышедшую из клуба красноволосую девку в чёрной курточке, чёрных джинсах и красной футболке. Вся такая накрашенная, с серьгами-кольцами в ушах. Я, не успев докурить до конца, выкинул сигарету и сел в машину, где играла песня всё того же любимого диджея «David Guetta feat. Kelly Rowland – When Love Takes Over». Эта красноволосая девка села спереди, а от неё сильно несло духами и алкоголем.
– Логовая, 70а, – сказала она до жути знакомым голосом, и я мельком взглянул на неё. Вроде знакомая… А она стала посматривать на меня.
– А мы раньше не встречались? – спросил я, разворачивая машину и выезжая на дорогу.
– А ты кто? – спросила она серьёзным тоном.
– Рустам… Ахматов. Просто лицо у тебя знакомое, и не могу понять, где тебя видел…
Она удивлённо посмотрела на меня, а я на неё.
– Да ладно, Рустик, ты что ли???
По её удивлению я понял, что это та самая девка, с которой я встречался в школе в Уфе и про которую наплёл дяде Фанилю. Вот так да, получается, я не соврал?
– «Ну, сказал же, вроде по-русски, Рустам!», – ответил я дерзко, в манере Рафика. Как-то само выходит, на автомате. С кем поведёшься, от того и наберёшься.
– Какой красавчик стал, слушай! – сказала она, смотря на меня, а я смотрел на дорогу, поворачивая с Бабаевской на Пушкина, под железнодорожный мост.
– Ну, ты тоже изменилась… Даже не сразу узнал, – ответил я уже поспокойнее, и вдруг вспомнил, что не отдал Рафику пятьсот рублей, которые снял с его карточки. Но и он про них не спрашивал. В общем, они мне нужнее, и так денег нет!
Юля – так звали девку- усмехнулась и сказала: «А ты какими судьбами здесь? За мной приехал?»
– Да не, надоело там просто… – ответил я, с удивлением заметив краем глаза, как Юля вдруг распустила волосы и оголила плечико. Я, пребывая в шоке от такого, продолжил как ни в чём не бывало: «Я так-то по своим делам приехал.»
Мы проехали мимо кумертауского парка Победы, который в три раза меньше уфимского, и уже были на подъезде к её адресу. Юля заметила, что я стараюсь не обращать на неё внимания, и проговорила:
– Да брось, неужели не соскучился?
После её слов я вспомнил все самые прекрасные моменты, проведённые с ней в детстве… И так задумался, что проехал на красный.
– Ну, может, и соскучился, – ответил я, смотря на Юлю, отчего начал потихоньку возбуждаться. А мы уже заезжали во двор её дома.
– Второй подъезд, – прошептала она нежно, что конкретно сорвало мне башку…
Я остановился у второго подъезда и убавил музыку на ноль. Она тут же закинула свои ноги мне на колени и, гладя меня по щеке и плечу, шептала: «Помнишь, как ты мечтал об этих ножках?»
И ведь действительно. Когда- то я был без ума от Юли и мечтал о ней каждую секунду… О ней всей… А сейчас она освежила мне память. А я уже весь горю, в желании Юли.
– Хочешь зайти? – прошептала Юля, а я, посмотрев на неё, как голодный волк, ответил, как я люблю: «Спрашиваешь…»
Она вышла из машины и сильно хлопнула дверью… Жестами тянула меня за собой и тихо и грациозно шла к подъезду. Я тут же дёрнул на первое свободное место на парковке, заглушил мотор и выскочил из машины, забыв поднять стекло, выключить фары и закрыть машину. Я подошёл к двери подъезда, и она, открыв её, зашла и потянула меня за руку за собой. Мы забежали на третий этаж, и, встав у её квартиры, она накинулась на меня, прижав к стене, с поцелуями и ласками. Между всем этим она открыла квартиру, и мы, зайдя, разулись где попало, не отрываясь от ласок. Она бросила свою сумочку в сторону и, затащив меня в спальню, сняла с меня ветровку и кинула её на кресло. А сама легла и манила меня к себе. Я уже полез было к ней, как вдруг увидел выпавший из ветровки телефон на полу. Экран загорелся, и там я увидел Аню на заставке… На пару секунд я замер и у меня как будто что-то щёлкнуло в голове. Я вскочил и, быстро подобрав ветровку и телефон, сказал впопыхах: «А всё… Надо было раньше… Теперь не нужно, аха…»
Юля в свете огней фонарей с улицы посмотрела на меня удивлённо:
– Ты… Ты куда???
– Работать надо так- то! – ответил я и сбежал с хаты Юли, схватив свои белые кроссы и выбежав в подъезд босиком. Потом слышал: ругается, а потом что-то разбила… Плевать вообще! Она тупая так-то всегда была…
Между этажей я обулся и, быстро уехав с места событий, покурил, остановившись в спокойном месте.
Вот ночка… А ведь ещё половина впереди. Как она вообще тут оказалась?!
3 июня, 1:00Только что я вёз людей из города в Маячный. Это посёлок городского типа, недалеко от города. Равносильно как Уфа и Дёма. А теперь еду по той самой дороге, где однажды встрял Рафик. Еду быстро, дорогу уже выучил. Музло врубил на всю, до сих пор пытаясь успокоиться от манящей Юли. Все же… Аня… Она… Даже не могу подобрать слов.
В машине громко орала песня «Ke$ha – TiK ToK», да так, что аж стёкла тряслись. Поднимаясь в гору, уже наблюдая огни города, я увидел за холмами красно-синие мигающие огни. ДПС, твою мать! Я резко стал сбрасывать скорость, отключил дальний свет, и меня охватил страх. Я так гоняю, что на меня можно повесить все штрафы города, и все будут мои. Подъезжая к засаде, я всей душой надеялся, что смогу спокойно обойти их стороной. Но уже видел ждущего у обочины мента со злополучным чёрно-белым жезлом в зелёном жилете, на котором блестел небольшой значок.
Он махнул мне жезлом, мол, тормози, и у меня буквально прихватило живот от страха. Всего затрясло, и сильно забилось сердце. Казалось, что я ещё ни разу за месяц не выходил из этого состояния.
Я остановился на обочине и, не включив аварийки, стал ждать патрульного, наблюдая через зеркала, как он идёт ко мне. Я пытался прислушаться к орущей музыке, чтобы хотя бы на пару секунд выпасть из реальности…
Стук в стекло… Я убавил музыку и открыл окно.
– Здравия желаю. Сержант Щедрин. Ваши документы? – показал патрульный мне свою корочку и убрал её в карман под значок ДПС.
Я дрожащими руками открыл бардачок и протянул ему все свои документы: техпаспорт, водительские права, страховку.
Он начал их смотреть, подсвечивая фонариком. Разглядывая их, он спросил: «Гражданин Ахматов?»
– Да… – ответил я дрожащим голосом.
– Почему без аварийного сигнала стоим?
Я тут же включил аварийку и ответил: «П… Почему? Есть же…»
Он отошёл от окна и пошел смотреть мои номера. Потом вернулся, отдал документы и сказал: «Выйдите из машины, вы задержаны».
Я не мог поверить в его слова.
– Ну же, смелее. Рустам Ильгизович?
Я еле- еле мог управлять руками. Я смог заглушить мотор, закрыть окно и выйти из машины.
Меня поставили лицом к капоту и надели на меня наручники. Потом Щедрин повёл меня в патрульную машину, где за рулем сидел его напарник и ел бутерброд, наблюдая за мной.
– А… Что я сделал, почему?! – осмелился спросить я.
Мент открыл дверь патрульной «десятки», посадил меня назад и, закрыв дверь, сел спереди. Когда открывали двери, машина пиликала так: «Тунь- тунь… Тунь- тунь». Это было самым безобидным в этой машине. Горела лампочка на потолке, а Щедрин, перебирая бумаги, показал мне файл и сказал:
– Дело в том, что вы, гражданин Ахматов, объявлены в розыск Верховным Судом Республики Башкортостан за неявку в суд в положенный срок. А он истёк вчера, в два часа дня. Сейчас мы дождёмся эвакуатора и доставим вас в отдел полиции, откуда вас отправят прямиком в Уфу, в суд. Вот, посмотрите ориентировку…
Мне дали бумагу, на которой была информация обо мне и о моей машине.
Внимание, розыск! Ахматов Рустам Ильгизович, 09.03.1995 г.р.
Уфа, Республика Башкортостан. Лада 2109. Гос. номер: А093РХ02rus.
Цвет: тёмно-зелёный.
Так же в документе были приложены фотографии с камер, где я ночью 21 мая гнал по проспекту без фар и «засветился» своими номерами. Что со мной теперь будет?..
Пятнадцать минут мы ждали эвакуатор. Мою машину загрузили на него, а я, как бандюган, сидел в наручниках в патрульной машине. Все эти пятнадцать минут в голове крутились мысли о маме, Ане и той облаве ФСБ. Я не мог сдерживать эмоций и разнылся. Гаишники мне ничего не говорили, лишь молча повезли в отдел полиции…
5. Верховный Суд
ДПС-ники привезли меня в отдел полиции, на улицу Салавата, 19. Там меня поместили в изолятор временного содержания, показав ориентировки на меня, и рассказали, за что я был задержан. Повезло, что в изолятор меня посадили в одиночку, где никого не было. Были лишь две двухъярусные железные койки с матрасами и подушками, высокие окна с решётками, тумбочка, ржавая раковина и грязный туалет. Телефон у меня отобрали, а документы забрали себе и собрали в какой-то файл. Вот так я нежданно -негаданно оказался за стальной толстой дверью, а мог поехать в объезд через село Ермолаево и дальше таксовать по городу. Ну, как говорится, знал бы, где упаду – соломки бы подстелил.
Я не стал включать свет в изоляторе и, как только меня оставили одного, сел на койку и стал смотреть в стену. За окном светил фонарь, который растянул тень решётки на всю комнату. Было холодно и страшно. Что ждёт меня дальше? Мне сказали, что к утру отвезут меня в Уфу, а 5 июня будет повторное заседание суда. Без меня суд не согласились проводить. Здесь никто не слушает меня. Я говорил им, что был лишь водителем, а они сказали, что им всё равно, и говорить это буду в Уфимском суде. Их дело – доставить меня туда.
Голова болела, лицо было всё в соплях, а в горле пересохло. Посидев некоторое время, я успокоился, ведь теперь я ничего не сделаю. Остаётся только ждать и быть готовым ко всему. Я умылся в раковине и напился воды. На моё удивление, в Кумертау люди всегда пьют воду из-под крана, и она тут у них действительно вкусная и чистая. Уфа таким похвастаться не может. Приходится прогонять воду через фильтр или кипятить в чайнике.
До утра ждать долго, и я решил прилечь. Было жёстко, но такие условия. Я просто лежал на спине и смотрел на верхний ярус.
А если бы я остался у Юли?.. Всего этого могло бы не произойти? Задержись я у нее на полчаса, пропустил бы заказ в Маячный… Но я не мог не уйти. Увидев Аню на заставке телефона, я представил её перед собой вживую, ту самую блондинку, в которую влюбился всем сердцем. Теперь я хочу только её, и вижу смысл своей жизни только в ней…
Через некоторое время я попытался уснуть, но не мог. Было состояние, как будто я сплю наполовину. Я слышал шум за дверью изолятора, разговоры, шаги. А в это же время мне снились беспокойные сны. Мне снилась Аня, как мы с ней сидим вдвоем в «Рохате», и больше никого. А там, в парке, повсюду ходили менты и смотрели на нас, что-то обговаривая между собой. Потом в сон ворвался Хан, приложив мне к горлу нож и угрожая, что если я уеду, меня найдут. А Аня все это время сидела рядом и держала меня за руку, улыбаясь. Затем меня перекинуло в другой сон, где я гнал по пустому проспекту Октября в Уфе, а вдалеке стояла машина ДПС с включёнными мигалками. И я ехал ещё быстрее, а дорога растягивалась, и я ехал к дпс-никам бесконечно. Потом сон ушёл в пустоту, и я услышал скрип двери изолятора.
– Подъём, на выход, – послышался голос из открывшейся двери, и я, продрав глаза, встал и без сил, сонный, вышел из изолятора. Меня поставили к стене, надели наручники и вывели на улицу. Посадили в УАЗик в задний отдел, где обычно багажник у джипа, и закрыли, а я снова уснул. И опять беспокойно… Я слышал разговоры ментов, каждый стук машины на кочке, стук капель по крыше. Видимо, пошёл дождь…
К утру меня доставили уже в Уфимское отделение полиции. Там я опять сидел в изоляторе, давали еду, которую я совсем не ел. Я был голоден, но просто не мог есть, не было аппетита, и ложка никак не лезла в рот. В Уфе я уже сидел с алкашами и мелким воришкой. Они особо не докапывались. Только рассказывали свои безумные истории и расспрашивали меня. Но я никому ничего не рассказывал.
Вызывали на допрос, предоставили адвоката. Рассказали про мои права и как нужно вести себя в суде. На допросе у меня смотрели документы, брали письменные и устные показания, которые я дал максимально правдиво. Оказалось, Хан указал на меня на допросе, сказав, что я тоже каким-то образом занимался торговлей наркотиками и прочим. Но я смог доказать свою невиновность и то, что я всего лишь возил этих придурков, и не знал, чем они промышляют. Следователи проверили все мои рабочие дни в кафешке, где я работал курьером, взяли у работодателя характеристику, а также у моих родителей.
После этих допросов меня перевели из подозреваемых в обычного свидетеля. Вместе со следователями мы ездили к гаражу Азата и на заброшку, где я рассказал им всё, что видел. В суде от меня требовалось дать показания, и я мог быть свободным…
5 июля, 11:00Настал день суда. Я сидел за дверью и ждал, пока меня позовут. Из свидетелей я был единственным. Я услышал шаги за дверью, и девушка в белой рубашке с зелёными погонами, открыв дверь со скрипом, вызвала меня:
– Пройдёмте…
В руках у меня был мой паспорт, и я быстрым шагом, с паникой вошел в зал суда.
Слева в клетке сидел Хан, он взглянул на меня злобно, а я растерялся. Он был одет, как и 21 мая, весь побитый и серый. Перед клеткой за столом сидел адвокат Хана, а напротив – государственный обвинитель. За высоким столом в чёрной мантии был сам судья. В зале суда сидели пара журналистов с фотоаппаратами. Увидев их, и испугался. Мои фото могут разлететься везде, и эти фотки может увидеть Аня или Раф, мама или папа. А что ещё хуже, дядя Фаниль или его семья. Что я им всем скажу???
Судья вдруг произнёс:
– В зал судебного заседания приглашается свидетель, документы, удостоверяющие личность у вас имеются?
Я посмотрел на судью и, подойдя к высокой трибуне, протянул паспорт. Судья была девушкой, и на вид – молодой, лет тридцати.
Она взяла мой паспорт и сказала:
– К трибуне подходите, пожалуйста.
Прямо напротив судьи была ещё одна трибуна, маленькая. Я подошёл к ней и осмотрелся. За окном был ливень, и капли дождя громко стучали по окну. Мне было холодно, голодно и страшно. Справа от меня в клетке сидит самый опасный человек в моей жизни, который угрожал, что меня найдут. Меня хотели включить в «Программу защиты свидетелей», но я отказался. Очень хочу вернуться в Кумертау и встретиться с Аней… Я не выходил с ней на связь уже три дня. Судья: «Ваша фамилия, имя, отчество?»
Я, слушая, как сзади сидят журналисты и щёлкают камерами, неуверенно ответил: «Ахматов… Рустам Ильгизович…»
– Число, месяц, год рождения?
– Девятое марта девяносто пятого.
– Где вы родились?
– В Уфе. Башкортостан.
– Где вы зарегистрированы?
– Уфа, улица Степана Кувыкина, д. 19, квартира 42.
– Фактически там же проживаете?
– Нет…
– Работаете?
– Да…
– Где, кем?
Я испугался говорить эту информацию в присутствии Хана. Но уже несколько раз писал и говорил это следователям.
– Такси «Корона», водителем.
– По какому делу на судебное заседание приглашены, знаете?
– Да.
– Показания дать желаете?
– Да…
– Суд предупреждает вас об уголовной ответственности за отказ дачи показаний и заведомо ложных показаний, также вам разъясняют положение конституции РФ, согласно которой вы вправе не свидетельствовать против себя и своих близких родственников. Вам понятно ваше право?
Я кивнул головой.
– Подойдите, пожалуйста, к секретарю, распишитесь, что он разъяснил вам права и обязанности.
Я подошёл к той девушке в белой рубашке и поставил подпись на бумаге. Перед судом мне всё это уже оглашали.
Я вернулся за трибуну, по пути забрав паспорт, который мне отдал судья.
– В зале судебного заседания вам кто-нибудь знаком?
Я посмотрел на Хана, который уже сидел, закрыв лицо, и поник.
– Да. Это мой бывший одногруппник, – ответил я.
– Неприязненное отношение испытываете к нему?
– Да.
– В каких отношениях с ним состоите?
– Ну… На данный момент ни в каких. Да и раньше считались только знакомыми.
– Пожалуйста, Михаил Петрович, ваш свидетель?
Вдруг встал адвокат Хана и задал мне вопрос:
– Рустам Ильгизович, скажите, пожалуйста, с какого времени вы знаете Тимерхана Амировича?
– С первого курса ПТУ, с 2011 года.
– Как вы можете охарактеризовать Тимерхана Амировича?
– Скрытный человек… Вспыльчивый.
– Спасибо, у меня всё.
Адвокат сел за стол, и судья задал мне другой вопрос:
– Рустам Ильгизович, опишите события вечера 21 мая в деталях.
– Ну… Я возвращался домой после работы, когда мне позвонили Хан и Азат. Они попросили отвезти их в Черниковку, за денежное вознаграждение. Я приехал за ними в гараж Азата, они сели ко мне с сумками, и мы поехали по проспекту Октября к Парку Победы. Потом они попросили меня проехать чуть дальше к заброшенному зданию, а потом, угрожая ножом, заставили ждать их. Затем они вышли и ушли в заброшку. Через пару минут к заброшке приехала полиция, а я, испугавшись, собирался уехать. Затем увидел бегущего ко мне Хана… Извините, Тимерхана, и дал задним ходом прочь с заброшки. Выехал на проспект, бросив их там… Затем, опасаясь преследования бандитов, заехал на съёмную квартиру, забрал вещи и уехал из города. После этого я не связывался с Тимерханом.
Судья, листая бумаги, опустив глаза, ответила: «Хорошо, спасибо. Защита, государственный обвинитель? Есть вопросы?»
Они встали по очереди и ответили судье: «Нет, вопросов нет».
Затем суд обратился к Хану: «Подсудимый, есть вопросы к свидетелю?»
Хан встал и, посмотрев на меня, сказал: «Вот ты теперь ходи и оглядывайся. Я выйду, и мы еще встретимся!»
Судья вдруг проговорила громким тоном, глядя на Хана: «Отставить угрозы в зале Суда!»
Хан сел обратно, а потом судья сказал мне: «Свидетель может быть свободен или остаться в зале».
Я молча, быстрым шагом вышел из зала суда и упёрся об стену спиной, взявшись за голову. «Твою ж мать… Лучше бы Хана убили, а Азат бы выжил…» Я скатился по стене и сел на пол. И так сидел до конца заседания.
Вечером Хану огласили приговор: восемь лет лишения свободы. За оборот наркотиков, хранение оружия и сопротивление при аресте. А суд отпустил меня, и я стал свободен.
Без сил, я заказал себе такси из Уфы обратно в Кумертау и уехал… У меня сейчас было ощущение свободы и отпущения… Страх вроде бы отступил… А всё, что я сейчас хотел – попасть к моей любимой Анечке…
6. Трамплин
Уже ночью 6 июня я был в Кумертау. Заночевал у Фаниля в доме, а наутро пошёл забирать машину со штраф- стоянки. Суд отменил штраф, и мою девятку мне отдали бесплатно. Мне уже давно не мешало бы переодеться, и я нарядился в новый образ: черные прямые джинсы с палёным ремнем «GUCCI», красная рубашка с чёрными клетками, дешёвые часы на правой руке и светло-серая джинсовая куртка со всякими прикольными нашивками. И фирменное – чёрные очки. Старую одежду я собрал в пакет и собрался везти её в химчистку. Давать свои вещи на стирку тёте Лене мне было стыдно и неудобно. И вообще пора съезжать. Но денег нет совсем…
На улицe погода была не очень. Небо было затянуто тучами, но дождя не было. Местами были лужи, а ещё стояла прохлада. С открытым окном уже не поездишь. Благо из такси меня не уволили, босс вошёл в положение со всей этой ситуацией с арестом, и я всё ещё могу работать. Сегодня приду в себя и выйду на работу.
Страх перед Ханом и его местью ушёл, он сидит, а я в Кумертау, тут спокойно, нет суеты. Сейчас вернусь в темп работы, хату сниму, с Аней стану встречаться. Красота…
Сдав вещи в химчистку, я сел в машину и решил зайти в ВК. В него я не заходил с вечера 2 июня. Включил музон в машине «Fly Project – Back In My Love» и, откинув сиденье, увидел пять сообщений от Ани.
3 июня, 7:30: Доброе утро
3 июня, 11:20: Что делаешь?)
3 июня 18:00: Ты где? (
3 июня 23:00: Спокойной ночи…
5 июня 16:00: ЧТО СЛУЧИЛОСЬ???
* запись на стене *
В последнем сообщении Аня прислала пост с новостью, в котором говорилось о суде над Тимерханом Сагитовым. Там была небольшая статья с заголовком: «8 ЛЕТ ЗА ПРОДАЖУ НАРКОТИКОВ ДЕТЯМ», и пара строчек про меня: «Единственным свидетелем с места событий был курьер из Уфы – Рустам Ахматов, который подвозил „приятелей“ за вознаграждение. Он рассказал всю хронологию событий 21 мая в мельчайших деталях».
Случилось то, чего я боялся. Аня узнала, что я был в суде. Теперь ей надо будет всё рассказывать… Недолго думая, я написал Ане ответ.
«Привет, прости, что не отвечал, у меня забирали телефон. Это правда, я был в суде в Уфе и боялся, что ты узнаешь об этом. Хочешь, прокатимся сегодня?»
Через пару минут она написала ответ: «Ну, мне, конечно, надо готовиться, но ненадолго можно. Расскажешь, что было в суде? Ты что-то сделал?»
– Я ничего не делал. Просто оказался не в том месте, не в то время. Давай, я тебе при встрече все расскажу.
– Хорошо
– :)
– Тогда давай, в восемь вечера, у Дуслыка встретимся. Я рядом живу.
– Ок, босс
Ура! Вечером я наконец-то снова встречусь с Аней! Да-а-а!
От радости я прибавил музон в машине на всю и погнал на тачке кататься по Магистральной, в сторону завода. Там за микрорайоном «Заря» есть дорога на кладбище, где я уже катался и стоял на холме, любуясь городом, а дальше кладбища идёт дорога к небольшому аэродрому. Только я собрался поехать туда, как мне позвонил Рафик:
– Здорово, Рус. Ты где?
– Привет. В городе, а где же ещё?
– Ну, кто знает. Вдруг на суде в Уфе???
Теперь и Раф в курсе про суд. Класс!
– Откуда знаешь? – спросил я недовольно.
– Да я вчера смотрел новости по БСТ (Башкирское Спутниковое Телевидение), там про нариков говорили, а потом смотрю- ты там стоишь, базаришь у трибуны. Чё там делал-то?
– Да просто свидетелем был. Потом всё расскажу.
– Не потом, а через полчаса я за тобой заеду, посмотришь, чё я прикупил. Вот и расскажешь всё
– Ладно. Давай…
Я сбросил трубку и, развернувшись у завода, поехал к дому Фаниля ждать Рафа. Что он там хочет мне показать?
6 июня, 18:00Я сидел в машине, залип в телефоне, когда увидел, как перед моей девяткой паркуется бежевая Лада Гранта без номеров, без тонировки. А в ней сидит довольный Рафик в своей чёрной рубашке поло. Я, увидев это, обомлел, и мы оба вышли из машины и поздоровались.
– Ты чё, тачку купил? – спросил я, улыбаясь.
– Ну да, – ответил довольным голосом Раф. – Продал нах свою Нексию за полтос, корыто грёбаное, и с батей поехали, оформили Гранту.
– Везёт… – ответил я, любуясь блестящей новой машиной. – Я бы тоже взял себе какую-нибудь Приору. Да бабла нет ваще, и неизвестно, когда появится…
Я грустно посмотрел на свою ржавую девятку, а Раф толкнул меня в плечо и сказал: «Да всё, не ной, разживёшься. На, прыгай, проедемся!
