В поисках счастья

– Рэй ведь говорил, что хочет стать музыкантом! Я как раз ему обещал дать критику его текстам, вот и займемся сейчас этим.

Когда он устроился за столиком у панорамного окна, к нему с небольшим опозданием присоединился Рэй. Он выглядел, как будто только что вырвался из-за закулисного света со сцены: сиял и улыбался, а длинные волосы были растрепаны, как солома. Как только Рэй подошел ближе, он начал разговор, даже не присев на стул:

– Прошу прощения за поздний визит, помогал бабушке. Сегодня такой замечательный день, просто чудо! – Он закрыл ладонью солнце из окна, словно это могло его заслонить.

Марк, наблюдая за ним, вспомнил их первую встречу, когда Рэй даже не мог произнести слово, а теперь, казалось, живет лишь для общения.

– Ничего страшного, я уже заказал кофе и круассаны, – отозвался он с легкой улыбкой.

– Чудесно! У меня, кстати, есть кое-что… – Рэй начал рыскать в своем портфеле, как искатель сокровищ, но, вытащив помятые листы бумаги, выглядел скорее как тот, кто нашел старые чертежи корабля-призрака. – Это мои песни! Под каждым словом вставлены аккорды. Бои я записал на другом листе, но найти его никак не могу. – Он сиял от радости, как будто только что выиграл лотерею, ведь Марк был единственным в его окружении, кто хоть что-то знал о музыке.

– А не проще было бы закрепить их степлером? – поинтересовался Марк, с улыбкой на губах. Но Рэй, как будто услышал оскорбление, помрачнел.

– Я не пользуюсь им.

– Что-то не так? – заметил Марк, уловив туманное выражение на его лице.

– Да нет, все хорошо.

Пока официантка раскладывала их заказ на стол, Марк с интересом читал его песни. Несмотря на голод, мучивший его с обеда в школе, он продолжал. Закончив чтение, он положил бумаги на стол и сделал большой глоток латте с соленой карамелью. Рэй, с замиранием сердца, ожидал его оценку и с робостью произнес:

– Ну… как тебе? – его сердце колотилось так, что, казалось, могло вырваться из груди.

– Это так вкусно! – воскликнул Марк, выпив латте за мгновение, как будто это был последний глоток в пустыне. – Какое же оно сбалансированное и совершенное. Теперь буду сюда приходить всегда.

– Так и знал, что подобрал отличные аккорды! – обрадовался Рэй.

– Нет, я про кофе говорил. Твои песни еще зеленые, им не хватает рифмы. – Он наклонился к листам, указывая на строки: «Ты дал мне почувствовать то, что исчезло, то, что во мне давно умерло» и «Моя жизнь – сон, из которого я ищу выход, лишь бы увидеть краски твоего мира в своем». – Я вообще не вижу здесь рифмы.

– Нет, там есть рифма, просто ты поешь неправильно! Сейчас я тебе покажу! – резко возразил Рэй, но в эту секунду в кофейню вбежала толпа подростков, и юный музыкант невольно убавил громкость.

– Что же ты не поешь? Испугался тех ребят? – шутливо подмигнул Марк, указывая на них. – Нет, дело не в этом… хотя, может быть, и в этом. Не люблю петь при посторонних.

– Но даже если бы их не было, тут все равно были бы я и официантка. Так что же ты боишься? – с улыбкой на губах уговаривал его Марк, откусывая кусок круассана.

– Я не боюсь, я стесняюсь, – шептал Рэй, словно его услышат и посмеются. – Просто не люблю петь при чужих.

– Если ты действительно решил стать музыкантом, пора перестать бояться петь перед людьми. – Он старался передать ему уверенность через свои глаза, как будто мог осветить темный уголок его души. – Когда-нибудь тебе придется выступать перед многолюдным залом, на огромной сцене, перед тысячей фанатов! – Он вновь откусил круассан, с тем же настойчивым взглядом.

– Кстати, это же футболисты не из нашего города? – изменил тему Марк, заметив группу подростков в спортивной форме.

–Да, у нас с ними будут соревнования. Они из Эгертона.

– Значит, у вас с ними соревнования? Ну, удачи вам, конечно! – его взгляд выразительно показал, что футбольной команде Уайтуотера никто не сможет противостоять.

– Тупой футбол! Нужно было записываться на программирование, или хотя бы на кружок по рисованию! Как тебе удалось избежать закона Элайджи Рэйфвенкрофта, Марк?

– Фокусники не раскрывают своих секретов! – он вновь повернул взгляд на официантку. – Кажется, я где-то ее уже видел.

– Она учится с нами в одной школе, ее зовут Амелия, – быстро отреагировал Рэй. – Мы с ней на социальную науку вместе ходим.

Марк не смог ее сразу узнать. Она так изменилась с их последней встречи, что он не мог поверить, что перед ним стоит Амелия. – Красивая, да, Рэй? – в его улыбке таился жирный намек, почти как шутка, которая могла взорвать настроение.

– А мне вот не нравится, – ответил Рэй, закатывая глаза. – Почему же? – поинтересовался Марк, готовый слушать любую причину.

– Когда-то давно я начал смотреть на людей как на вещи. В их глазах не было ничего особенного – лишь набор знаний, складывающихся из ярких воспоминаний. Вся их сущность выстраивалась на травмах и ничем более. Но это не всегда так. Если я увижу в человеке живую индивидуальность, то, возможно, и не смогу воспринимать его как предмет. Хотя порой это происходит: переход с личности на вещь может быть мгновенным, но с вещи на личность, увы, нет. Я смотрю на нее как на вещь и никогда не смогу увидеть в ней человека. У моих синих глаз нет обратного пути.

– А как ты смотришь на меня, на Эми, Кейси, Райана?

– Как на индивидов. – Рэй хотел бы сказать больше, но Марк стал самым близким человеком для него в этом городе, и он не решился выложить все на чистоту. Правда была куда сложнее: он не смотрел на Марка и Эмилию как на объекты, но Кейси и Райан для него значили мало. Марк был его настоящим другом, человеком, которому он доверял больше всех. А Эмилия… она была для него чем-то иным, особенным. В ней он видел свет, в котором утопал каждый раз, когда замечал ее изящные жесты, ее легкую улыбку, которая могла согреть даже самые холодные уголки его души.

Он влюбился в нее словно в первый раз – с той самой простотой и силой, когда даже самые простые вещи приобретают значение: ее голос, ее смех, ее улыбка, которой казалось, хватило бы, чтобы осветить весь мир. Рэй понимал, что это чувство – безнадежное. Эмилия была влюблена в Марка, и Рэй не мог ничего с этим сделать. Это знание резало его изнутри, но он все равно не мог перестать думать о ней. Чем больше времени они проводили вместе, тем глубже его чувства. Эмилия стала первой девушкой, которая так запала ему в душу, и каждый ее взгляд словно прожигал его, оставляя глубокие следы.

На Кейси он смотрел иначе. Она была тайной, загадкой, окутанной тьмой, которую он не мог разгадать. Ее глаза казались бездной, в которой скрывалось нечто, что он не хотел бы узнать. Она была как шторм – порывистая и непредсказуемая. Ее частые перепады настроения пугали его: иногда она была полна энергии, словно у нее СДВГ, но в другие моменты погружалась в такое мрачное состояние, что ее глаза становились злыми и чужими. Она напоминала ему о темноте, которую он сам носил внутри, только ее тьма казалась куда более безграничной и опасной.

Райан же был для него просто… пустым местом. Он всегда казался Рэю чем-то отстраненным, пренебрежительно и с усмешкой наблюдающим за миром, как будто принял его ужас таким, какой он есть, и больше не пытался бороться. Это вызывало у Рэя лишь отвращение и глухое раздражение.

Но Марк и Эмилия были другими. Их глаза, их присутствие наполняли его энергией, заставляли двигаться вперед, искать смысл в этом хаотичном мире. Их дружба и чувства казались единственной искрой света в его жизни.

– Это здорово. Может, тебе удастся понравиться Эмилии? – Марк словно задел его самую чувствительную струну.

– Нет. Мне не нравятся блондинки, – покраснев, пробормотал Рэй, откровенно солгав.

Каждая черта Эмилии была для него совершенной – ее светлые волосы, каскадами спускающиеся по плечам, сияющие глаза, словно отражающие небесный свет, и легкий аромат ее духов, который он замечал, когда она была рядом. Ему нравилось все в ней.

– А какая разница, какого цвета волосы, глаза или кожа, если человек сам по себе хороший? – продолжал Марк. – Зачем судить по внешности, если важен внутренний мир? Оболочка временная, она сгниет и исчезнет, а душа…

– Вижу, ты романтик, – сказал Рэй, скрывая свою боль, зная, что Марк, возможно, тоже влюблен в Эмилию. И это жгло его еще сильнее.

– Я не романтик! – отрезал Марк, что-то в его тоне раздражало Рэя. – Я говорю о человеке в другом контексте… Не люблю смотреть на внешность, когда речь идет о чувствах. Это просто объективизация. Людей нужно любить не за то, как они выглядят, а за то, кто они есть.

Рэй слушал его, но слова казались ему пустыми. Марк говорил как философ, а Рэй горел настоящей, сырой болью в груди, чувствуя, как Эмилия становится для него недосягаемой.

Рэй считал, что надо выбирать людей, которые ведут в правильном направлении, в единую дорогу. Марку же было все равно, куда ведут эти дороги, он прекрасно понимал, что у всех они разные.

– Люди мне никогда не нравились в плане…

– Стоп! – перебил его Марк, понимая, что если разговор уйдет в другую сторону, они уже не вернутся к началу. – Ты собираешься петь или продолжишь бояться, что подумают люди?

– Мнения людей меня не волнуют, но петь перед ними… мне страшно.

– Ничего, я рядом. Если вдруг они захотят тебя избить за твое пение, я тебя защищу. Но если ты будешь правда ужасно петь, я сам тебе наваляю, – подмигнул он.

Рэй все-таки отважился спеть. Марк сосредоточился на нем, наблюдая, как тот громко произнес несколько слов, а затем стеснительно утих. Марк расхохотался, чуть ли не катаясь по полу. Рэй не умел петь, и ему стало стыдно. Он был самоучкой и учился всему сам, но пение для него стало самым сложным уровнем, к которому он не мог дойти.

«Вот бы провалиться под землю! Сам заставил, а теперь смеется, как конь! Господи, когда-нибудь я тебе отомщу, ох, ты только жди, Марк Эшфорд!»

– Рэй… это правда ты? – раздался робкий голос позади него. Рэй узнал его среди тысячи. Мурашки пробежали по телу, а в голове раздавались крики. С широко открытыми глазами он осторожно повернулся к голосу. Он знал, что это он, но не хотел в это верить. Человек, который предал его и оставил незабываемый шрам на правой руке, стоял прямо рядом с ним и улыбался так, будто между ними не произошло ничего плохого.

– Марк, д-д-давай уйдем… в д-д-другое место. Пожалуйста… – заикание напоминало о прошлом, возвращая в тот час, когда он наконец о нем забыл.

Рэй выбежал из кофейни, ощущая, как холод проникает в каждую клетку его тела. Он пытался прийти в себя, но ничего не помогало. Быстрыми шагами он направился домой. Его зрачки сузились до предела, и он был готов разрыдаться, но, сдерживая слезы, надел капюшон и прикусил губу, из которой тут же потекла кровь.

– И кто это был? – спросил Марк, ускорившись, чтобы догнать Рэя.

Рэй пытался убежать, но Марк остановил его, схватив за руку повторяя свой вопрос.

– Кевин… – вновь опустил он мрачный взгляд на асфальт.

– Кто он такой? – Марк крепко держал его за плечо, чтобы тот не сбежал.

– Марк, прошу, оставь меня в покое! Я хочу побыть один! – Рэй сбросил руку Марка со своего плеча. – Не надо ничего спрашивать или говорить. Просто оставь меня одного, ты все равно не поймешь!

– Так, объясни… – Марку стало не по себе от поведения Рэя. Из-за какого-то студента из соседнего города Рэй превратился из радостного скромняги в испуганного социофоба. Марк пытался найти связь между Рэем из Риверстоуна и футболистом из Эгертона, но ничего не получалось. Он не видел ничего общего между ними, ведь Рэй всегда умалчивал о своем прошлом, и все, что Марк знал, это название города, в котором он жил раньше, и любимый музыкальный жанр.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.