скачать книгу бесплатно
– Я задержу её!
В этот момент меня пронзила острая боль, и я как подкошенный упал на колени.
– Маруся… она выпала… она здесь…
Зажмурил глаза, пытаясь представить место, в котором она может быть. Но волны боли накатывали сильнее, не позволяя мне сосредоточиться.
Наша квартира: гостиная. Пусто. Мой офис. Пусто. Любимое кафе неподалёку. Пусто. Университет: мой кабинет. Пусто.
– Где-ты, Маленькая?! Подскажи мне!
Я почувствовал, как глухо гудит золотая нить на запястье. Я был там лишь однажды. Собрав жалкие крупицы воспоминаний, закрыл глаза. Краткий миг радости: Маруся здесь! Она нашлась. Я успел.
Потом проступила реальность. Маленькая лежала на земле, прижавшись всем своим хрупким, истощенным тельцем к светлой каменной плите. Могила родителей. Под её глазами залегли глубокие бурые тени. Волосы совсем обриты. По кистям рук и локтевым сгибам разлились огромные синяки. Кожа на губах пересохла и потрескалась.
Мгновенно бросился к ней, взял на руки, окутывая собой, словно одеялом, пытаясь согреть, защитить и исцелить от боли.
– Ты пришёл … – слабо прошептала она, а глаза наполнились счастьем.
– Конечно, пришёл! Как я могу оставить тебя, ты же без меня на ровном месте спотыкаешься!
Я осторожно поцеловал её, едва касаясь губ, она слабо обняла меня за шею.
– Все говорят, что тебя больше нет! – всхлипнула, губы задрожали. – Но я же чувствую тебя!
– Маленькая, я просто очень далеко …
Вытер большим пальцем слезинку, что скатилась по её щеке.
– Когда ты вернёшься домой?
Тоненькая ладонь легла мне на грудь.
– Я не смогу вернуться, – с горечью ответил честно.
Она тихо заплакала. Заскулила как раненый зверёк.
– А я могу остаться здесь, с тобой?
– Только не сейчас. Позже, слышишь меня? – заглянул в серые глаза. – Ты должна набраться терпения и оставаться сильной, тогда мы сможем быть вместе! Я подожду здесь!
– Мне больно без тебя! Здесь болит, – она приложила мою ладонь к своему сердцу, – очень больно, я иногда не могу дышать…
– Знаю, Маленькая, я тоже это чувствую, и мне больно! – обнял крепче. – Давай уйдём отсюда, сейчас покажу тебе чудесное место. Помнишь, у моей мамы на комоде в спальне стояла старая фотография, где мне семь лет? Я еще там в таких смешных шортиках и в полосатой панамке, как у юнги. Помнишь?
– Да, помню, – улыбнулась она, – твои родители там такие красивые, а за ними море… мой любимый снимок…
– Да-да, то самое фото. Это побережье санатория “Мечта” в Ялте. Там я впервые встретился с морем, – нежно погладил её по спине, – теперь закрой глаза и представь себе то место…
Она зажмурила глаза и прошептала:
– Представила…
Я поцеловал её.
– Тогда полетели, Маленькая!
Бурное днём море дремало в вечерней прохладе. Оно уходило за горизонт синей зеркальной гладью. Мы сидели на пустынном берегу, Маруся у меня на руках, совсем крошечная и невесомая. Я чувствовал её тихое дыхание на своей шее. Мы молчали, нам не нужно было слов. Наши души – единое целое, мы одна душа.
Я очень боялся, что Солис пострадала в схватке в аэропорту Хитроу и не найдёт нас. Но мне не хватало духу, чтобы позвать её и убедиться в этом. Я лишь вглядывался вдаль, стараясь не замечать, как темнеют кончики пальцев Маруси.
“Бродяга?” – раздался знакомый мягкий голос в моей голове.
“Солис! Ты в порядке?”
“Да!”
“А та женщина?”
“Мы не успели …но я хочу кое-что попробовать. Мы скоро будем!”
Через мгновение на берегу показались две фигуры в доспехах.
– Бродяга, это Фортис, – голос Солис был совсем слабый, а кожа тусклой, без привычного сияния, – он тоже воин, но целитель. Он попробует помочь ей.
Я перевёл взгляд на юношу. На голову выше Солис, с очень короткими пепельными волосами и ярко-голубыми глазами, только доспехи у него были серебристые, а вместо меча за спиной – хрустальный щит.
– Привет, Бродяга! – он улыбнулся так открыто. – Можно я прикоснусь к ней?
Я только кивнул, Маруся тихо дремала у меня на руках.
Фортис аккуратно приложил обе ладони к вискам моей девочки. Мягкий, тёплый свет окутал её голову. Мой взгляд скользнул на кончики пальцев: темнота с них отступала.
– Поразительно, – сказал Фортис, – вы осколки! Я впервые вижу тех, кто нашёл друг друга на Земле.
– Ты можешь помочь? – спросил я с надеждой.
– Я могу исцелить её лишь на время. Чем дольше она находится здесь, тем меньше будет длиться эффект. Солис должна как можно скорее отправить её обратно. Мне лишь нужно немного времени, чтобы считать её траекторию на Земле до того момента, как вы встретились. Понять, какие у неё были варианты поворотов, то есть исходов различных событий.
Я согласно кивнул, парень снова приложил ладони к вискам Маруси.
– Понимаешь, тело девушки не может удержать душу, так как вы единое целое. Ты притягиваешь её к себе, но она не может остаться здесь, так как её тело живёт на Земле. Поэтому она ищет способ попасть сюда. Сама того не понимая, она разрушает себя, разрушает тело. Только это против природы света. Как только она разрушит тело, тьма поглотит её.
Я прижал Марусю крепче к себе.
– Но как же ей помочь, как вернуть связь с телом?
– Нужен якорь! – сказал Фортис. – Причём не один, их должно быть много! Очень много!
– Фортис, что значит якорь? – спросил я.
– Самый главный якорь, Бродяга, – это любовь, – прошептал воин, – она должна любить, и чем сильнее эта любовь, тем лучше.
– Она полюбит, она самый открытый, самый отзывчивый человек из всех, что мне встречался, она умеет любить!
Фортис заглянул мне в глаза:
– Бродяга, сейчас вся её любовь здесь, с тобой. Ваша душа расколота – это очень болезненно! Я не слышал, чтобы осколки после повторного разлома находили родственную душу, а тем более истинную любовь. Но это не всё, Бро, ты тоже в опасности. Она также не отпускает тебя в поток, здесь, в коридоре, ты очень уязвим.
Рядом с нами села Солис. Она забрала у меня Марусю, их окутало яркое сияние, через мгновение Солис сидела уже одна.
Какое-то время мы молчали, слушая шум моря.
Потом Солис тихо, но твёрдо сказала вслух:
– Это не значит, что мы не будем пытаться! Бродяга, мы будем бороться!
– Солис есть Солис! – произнёс Фортис, взглянув на девушку с какой-то особой нежностью. – Мы будем бороться, Бродяга! Я с вами!
– Маруся прячет тебя от тьмы. Она чувствует тебя в своём мире, – сказала Солис, – я ещё в первый раз заметила, но не могла понять, что это. А потом в Хитроу, когда та женщина хотела наброситься на нас, Маруся спрятала тебя, как только ты нашёл ее. Поэтому мне так долго не удавалось выйти на связь.
Я закрыл лицо руками: силы совсем меня оставили. Моя Маленькая, моя девочка из-за меня в опасности. Я дурацкий осколок, сломал её, разрушил. Она спасает меня, даже когда сама погибает.
– Бродяга, это не все, – продолжила свою речь воин, – там, в Хитроу, тьма искала именно тебя, это была ловушка.
– Как ловушка? Почему? – я не мог сдержать эмоций и вспыхивал сине-красным.
– Такая душа, как вы с Марусей, может расколоться на много частей. С вашей помощью тьма создаст целую армию здесь, в коридоре… – девушка замолчала, погружаясь куда-то далеко в воспоминания, ее взгляд потух.
– Бродяга, – Фортис положил мне руку на плечо, отвлекая внимание на себя, – мы должны найти точку пересечения ваших траекторий. Это не всегда момент непосредственно встречи, иногда это совсем незаметное событие. Излом судьбы, который направил вас к друг другу!
И я начал искать.
Глава 7.
Маруся. Москва
Я стою в пустынном холле на первом этаже бизнес-центра. Окна заливает яркий солнечный свет, вокруг ни души. Как же здесь хорошо и спокойно, когда никого нет, и совсем не страшно, что кто-то узнает меня и начнет задавать вопросы.
Вижу, как в противоположном конце холла открываются двери лифта. Он, прислонившись спиной к полированной металлической стенке, стоит, спрятав руки в карманы джинсов. Улыбается своей коронной хитрой, хулиганской улыбкой. Бегу к нему со всех ног, но едва успеваю добежать, как двери лифта захлопываются с грохотом перед самым моим носом. Ну уж нет, так просто ему от меня не отделаться. Моя золотая ниточка не позволит его упустить. Я молниеносно рванула вверх по лестнице, проскакивая через несколько ступенек, легко подпрыгивая, как детский мячик. Пару мгновений, и передо мной оказываются двери, ведущие на крышу. Где-то в глубинах памяти всплывает картинка – ключ под огнетушителем. Рефлекторно опускаю взгляд на то место. Действительно, справа, прямо на полу, стоит большой огнетушитель. Легко приподняв его, нахожу заветный ключ.
Двери бесшумно распахиваются, и меня встречают мягкие лучи заходящего солнца. Пока я поднималась наверх, на город опустился вечер. Я вышла на крышу. У высокого парапета спиной ко мне стоит Он. Не спеша, не желая вновь спугнуть его, я осторожно приближаюсь. С моими длинными золотыми локонами играет летний ветер, приятно щекоча кожу. Я поднимаю руки и расправляю их словно крылья. Мне кажется, я действительно могу взлететь прямо сейчас.
Он выпрямляет спину, потягиваясь, улыбается краешками губ, подходит ко мне совсем близко и нежно говорит:
– Маленькая, просыпайся…
Как всегда, я проснулась за пять минут до звонка будильника. Бой с кофеваркой, сегодня поражение. Душ. Сборы. Попытки Нюши накрасить мне губы помадой. И я вновь бегу на работу.
На полупустой служебной парковке нашла местечко подальше от входа, дорогих машин и посторонних глаз. Прихватив рюкзак, сумку с ноутбуком и внушительную коробку с ароматными свежеиспеченными круассанами, которые купила в любимой кондитерской недалеко от дома, бодро двинулась в сторону главного входа.
Только я не подумала о том, что мне нечем будет открыть довольно тяжелую входную дверь. Впереди стремительно шагал высокий брюнет. Я постаралась сесть на хвост, но догнать его с моей ношей в руках – та ещё задачка.
Он почти сумел оторваться от меня и войти в здание.
– Простите! – отчаявшись, крикнула я. – Вы не могли бы подержать дверь?
Брюнет недовольно обернулся. Нет, только не он.
– Одиннадцатая… то есть Маша?! – это был Даниил Мартынов. – Что это у вас?
– О, это обычная взятка! – я постаралась доброжелательно улыбнуться. – В особо крупных размерах!
Начальник ничего не ответил, пропустив меня вперёд, и ловко обогнал у самого лифта. Мы поднимались молча. Из лифта я намеренно пропустила Мартынова вперёд, чтобы избежать этой дурацкой неловкости, и не спеша плелась позади.
Как часто я когда-то приносила сюда круассаны и пончики, таскала коробки с пиццей и собирала горы бутербродов. Сегодняшний порыв был чем-то неосознанным. Будто, как обычно, поднимусь на третий этаж, поздороваюсь с ребятами-программистами, оставлю им часть гостинцев, а потом побегу к мужу. Он, укутав меня в свои объятия, шумно вдохнёт ароматы угощений, скажет, что вместо них лучше съест меня. А я буду сидеть в его большом кресле, забравшись с ногами. Он расскажет о нерадивых студентах, о новых программах, об очередном романе Макса. Я, как всегда, усну в ожидании, когда он закончит свои важные дела. Он разбудит меня поцелуями, и весь этот мир будет полон счастья…
– Маша, с вами всё в порядке? – из грёз меня выдернул чей-то взволнованный голос.
Очнувшись, увидела, что как вкопанная застыла у самого входа в отдел разработки. У меня тряслись руки, вместе с ними шумно скакали и круассаны в коробке. В груди больно сдавило. Паника накатывала тягучей черной волной.
– А? Ой! Да, я ногу натерла… ботинки новые…
Я поспешно проскользнула к общему столу, демонстративно прихрамывая, попыталась спрятать лицо за волосами, наклонив голову вниз, деловито раскладывая угощение для коллег.
– Понятно, – коротко ответил Даниил.
После чего спряталась за монитором, повторяла уже на автомате заученные дыхательные упражнения.
Мы с Даниилом Тимофеевичем сидели за своими рабочими местами в полной тишине пятнадцать минут, пока в офис не пришли ребята.
– М-м-м… – вдыхая аромат свежей выпечки протянул Артём, – значит, не показалось! Всем доброе утро!
– Что-то мне подсказывает: к этому причастна Маша! – следом зашёл Никита. – До её появления в нашем офисе такие ароматы не были замечены ни разу!
Я улыбнулась коллегам и пожала плечами:
– Коробка с круассанами случайно оказалась у меня в руках!
– Ставлю кофе! Я как раз не успел позавтракать, – сказал Никита, – вот бы сливочный сыр раздобыть… Маш, покажи руки, может, там ещё чего есть?
– К сожалению, нет. Опцию «скатерть-самобранка» я не подключала…
Парни занялись завтраком:
– Можно мне два? Я растущий организм, – заметил Артём.
– Значит, углеводы?! – в офис зашла Лина, наигранно нахмурившись. – Мальчики, будете продолжать в таком духе, к тридцати годам не пролезете в дверь!
