Мужчина для женщины с котом

Но за пирожными Полине бежать не пришлось, на следующий день, на работе, перепал приличный кусок торта. У директрисы школы был день рождения, и её хлебосольный муж притащил в учительскую три сладких шедевра – каждый размером с большое блюдо, на которых торты и доставили. Так муж директрисы поступал каждый год, учительский коллектив и сотрудники школы угощались потом два, а то и три дня.

– Свеженький и не магазинный. На заказ, – сразу оценила подружка, когда пришла в библиотеку в обед (Светлана очень удачно работала за полквартала от школы). – На, разогревай пока манты и дай мне скорее ложку!

– Не терпится залезть в торт? – усмехнулась Полина, наскоро сервируя маленький стол за стеллажом в углу библиотеки. Тут же находились раковина и посудная полка.

– Да я только попробую вот эту кремовую завитушку… Если хочешь знать, утром пила чай с одним кусочком сахара, – прохныкала Светлана, после чего засунула в рот кроме завитушки приличный кусок бисквита. Впрочем, любые её попытки себя ограничить были неискренними, хорошенькая толстушка жить без сладкого не могла и не собиралась. – Ну, рассказывай. Хочешь про котёнка, а ещё лучше про своего Хахаль Хахалевича. Давно ли звонил?

– Нет уж, я лучше про котёнка. В общем, буду теперь ходить к Вере и навещать его каждый день. Корм ещё буду приносить. То есть своему пока молоко, а корм другим кошкам, они у Веры все прекрасные!

– Это она тебя просила носить корм? – насторожилась подруга.

– Вовсе нет, и я уже знаю, о чём ты подумала. Вера, когда подбирает кошку, ни на кого не надеется. И выкармливает, и лечит, если есть необходимость, за свой счёт. Даже операции кошкам оплачивает, а это знаешь ли не копейки.

– Интересно, кошатницей надо родиться? Мы, например, когда решили завести в доме животное, всей семьёй проголосовали за собаку.

– Возможно дело в том, что кошка однажды спасла жизнь Вере и её сыну. Ребёнок был тогда маленький, но уже активный и лазучий. Однажды пробрался на кухню и включил газ, пока мать отвлеклась. Самое ужасное – Вера бы газ не почувствовала, у неё как раз был заложен нос, и второй день болела голова. Но газ учуяла кошка! Уселась возле плиты и тревожно орала до тех пор, пока хозяйка не сообразила в чём дело и вентиль не перекрыла.

– Какая умница кошка! – похвалила Светлана. – Один наш Альфик жуткий дуралей, с каждым днём всё больше в этом убеждаюсь.

– А говорила – океан позитива, – удивилась Полина.

– Позитив тоже, но пополам с зубовным скрежетом, – грозно произнесла, но широко при этом улыбнулась Светлана, и на её пухленьких, круглый год в веснушках щеках образовались симпатичные ямочки. – Хочешь последнюю сводку с фронта прыгучих нахальных собак? К нам тетка позавчера в гости заходила, так у неё с воротника новой куртки свисали дурацкие такие помпончики. Знаешь, что с ними стало?

– Что?

– Джек-рассел восхитился и тут же сделал эффектный кусь-кусь прямо с тела! Знал, собака такая, что потом куртку повесят в шкаф, и уже не доберётся!

– Представляю, как бедная женщина перепугалась… – еле выговорила Полина, задыхаясь от смеха.

– Скорее оскорбилась. Отнять у собаки помпоны и вернуть хозяйке тоже сразу не получилось. Пока дети носились за Альфом, тётка развернулась и ушла.

Полина отсмеялась, когда Светлана почти доела торт. Оставила подружке буквально на пару укусов, но та обижаться не стала. Вместо этого сказала:

– Даже не представляю, чтобы в этой ситуации сделала моя мама. Наверное, потребовала бы казни Альфика.

– Терпи, когда человек старится, он становится сентиментальней. Возможно, случится чудо и с Ираидой Ивановной, тогда и заведёшь себе, кого захочешь.

– Побыстрей бы. Пока что маман желает не стариться, а цвести.

– Ха, цвести! Цвести дано даже плесени, но почему-то никто этим не восхищается, – брякнула со смешком подруга. И тут же переполошилась. – Я вовсе не имела в виду прекрасную Ираиду Ивановну! Лучше сменим тему. Как Хахаль Хахалевич поживает?

Полина привычно поморщилась, но обижаться было бесполезно. Бойкая на язычок Светка вечно давала её избранникам прозвища, которые, как выяснилось со временем, прилипали намертво! Поэтому в анамнезе Полининых отношений с мужчинами числились не Геннадий, Виктор Викторович и Костик, а «Потаскун», «Хахаль Хахалевич» и «Проныра». А ведь неотразимый Костик был лучшее, что смогла добыть Полина в своей робкой охоте на спутника жизни. Мускулистый, кудряво-блондинистый и чувственно пухлогубый учитель физкультуры, когда устроился к ним в школу, буквально купался в заинтересованных взглядах девиц всех возрастов (начиная с мелких, да ранних шестиклассниц).

Одна только Светка, нарочно заявившаяся в школу на смотрины спортивного божка, немедленно присвоила ему клеймо «Проныра». Уверяла, что это у парня написано на лбу, однако счастливая Полина подруге не поверила. Ведь холостой Костик, проигнорировав целых двух незамужних учительниц, довольно быстро стал встречаться именно с ней!

Впрочем, их стремительно развивающиеся отношения так же стремительно вдруг сошли на нет. После этого физрук, строго по очереди, проявил интерес и к двум незамужним учительницам, почему-то отворотил нос и от них, ну а потом в школе разразился скандал. Видимо одуревший на своих уроках от обилия плоти в обтягивающих шортиках, молодой педагог посягнул хватать за попы старшеклассниц! Раз за разом и вовсе не случайно, как потом обиженно доказывал директрисе и двум завучам. Те внимательно сбивчивые оправдания выслушали, сочувственно покивали, но Костик всё равно написал по собственному желанию и ушёл в свободное плавание. В другую школу, как поговаривают, весьма симпатичного физрука на работу не взяли.

– Полли, ты со мной? – вывел её из задумчивости голос подруги. – Так звонил Хахаль Хахалевич или не звонил? Признавайся быстрее, а то у меня обед заканчивается.

– Этот пока нет. Проныра звонил… тьфу ты, то есть Костик! Два дня назад. Мы немного поболтали, просто я не стала тебе рассказывать.

– И что красавчик надудел в твои ушки?

– Хвастался, куда устроился на работу, в модный фитнес-центр. Зарплату, говорит, со школьной не сравнить.

– Ну да, ну да. Опять же всегда можно пожамкать взрослым девицам заднюю пышечную массу. Словно ненароком.

– Прекращай!

– Проверить, похорошела уже задница после тренировок или ещё нет, – всё не успокаивалась Светлана.

– Именно поэтому и не хотела тебе рассказывать! – всерьёз обиделась Полина. Неожиданному звонку Костика она обрадовалась и теперь о бывшем парне постоянно думала. С приятным волнением, как когда-то до расставания и разочарования.

– Всё-всё, молчу и внимаю, – сделала серьёзное лицо подружка. Но не сдержалась, и зачастила, гневно сверкая горячими карими глазами. – Так чего Проныре было надо? Опять пожелал переспать без всяких обязательств? Он это дело любит, почти как твой первый, Геночка. Тот даже за хлебушком без презервативов, наверное, не выходил! Вдруг да осчастливит по дороге очередную овечку!

– Да, вот такая я размазня, – тихо и тускло произнесла Полина, уставившись в одну точку. Слова Светки хлёстко ударила по самому больному. – Бесхарактерная овца, помани – и вешаюсь на шею, только мужики всё равно потом сбегают. Спасибо, что лишний раз напомнила.

– Ты чего? Я же бывших твоих ругаю, не тебя! – растерялась Светлана.

– Это тебе так кажется. Шла бы уже отсюда, если тортика наелась…

Подруга в ответ оскорблено вспыхнула, сорвала со спинки стула свою сумочку и, забыв контейнер, в котором приносила манты, метнулась из библиотеки вон.

Глава 3

Уже минут через десять после ссоры с подругой Полина начала мучительно переживать, что фактически выставила её за дверь.

Но и Светкин гнев продержался не долго, и позвонила она первой.

– Язык мой – враг мой, – мрачно произнёсла она. – Прости!

– Не за что прощать, ты совершенно права, – вздохнула в ответ Полина. – Думаешь, я не видела недостатки своих бывших? Но мне проще смириться и подладиться, овца и есть овца.

– Нет, не овца, – твёрдо заявила Света. – Если это тебя утешит – скорее верная собака. Быстро привязываешься и терпишь до последнего, а некоторые расчётливые особи этим пользуются.

– Думаешь, у меня заниженная самооценка?

– Думаю, тебе не стоит с первой минуты знакомства настраиваться на серьёзные отношения. Не мечтай, пожалуйста, что замуж позовёт любой, кому приспичило попросить номер телефона. Всё, больше говорить не могу. Надо бы и поработать, начальство требует отчёт.

– Пока, – пробормотала Полина и отключилась. Тоже занялась проверкой читательских формуляров, но вскоре мобильник опять зазвонил

– Ну, здравствуй, радость моя, – проворковал ей в ухо словно медовый мужской баритон. – Что нового? Мама здорова? Сама-то тонкие чулочки на тёплые штанишки поменяла? Смотри не простынь, видела вчера вечером первый снег?

Теперь на ближайшие десять, а то и пятнадцать минут о формулярах можно было забыть. Виктор Викторович (по Светкиному – Хахаль Хахалевич) завёл свою волынку с обязательным еженедельным участливым допросом, и лучшим вариантом было терпеливо выслушать и смиренно отчитаться по всему дознавательному списку. Любые отговорки – что очень занята, что новостей совсем нет, – никогда не помогали. Упёртый Виктор Викторович желал поговорить и точка! При этом мёда в его богатом голосе прибавлялось, но, одновременно, прорезывались укоризненные или даже скорбные нотки. И Полина всегда сдавалась, чудесный голос высасывал из неё волю. Опять же обязательный еженедельный допрос в целом был невинен.

– Что именно моя девочка сегодня кушала на обед? Теперь не голодненькая? Больше ничего не хочется? Совсем-совсем? А вот мне хочется, не пора ли нам повидаться? – продолжал тем временем ласкать и смущать её голос в трубке. Виктор Викторович бормотал всё взволнованней, как активно токующий самец.

– Главное не спросил, – оставив вдруг игривые намёки, налился неподдельным участием голос в трубке, – убрались ли, наконец, из вашего скверика бродяги? Я лично звонил по этому поводу в мэрию. Ещё звонил в управляющую компанию вашего дома и поставил руководство в известность, чтобы ждали больших неприятностей. Развели, понимаете ли, антисанитарию!

«Надоедливый, зато заботливый, – немедленно умилилась Полина. – И чего я паникую, будто бы все мужчины меня бросают? Этого вон не отвадишь второй год».

Когда-то она прочитала и твёрдо запомнила, что любовь бывает условная и безусловная. Безусловная – когда тебя любят, какой ты есть, ну а условная – только за что-то конкретное. Виктор Викторович, кроме волшебного голоса, покорил Полину представительной внешностью и приятными манерами. Лощёный мужчина, пускай и старше на целых восемнадцать лет, выгодно отличался от многих грубиянов, с которыми неизбежно приходилось сталкиваться на улице или в транспорте. Плевки или даже сморкание на асфальт, толчки, хамские высказывания, но особенно остро Полина реагировала на мат. Неприятные ей типы изрыгали словесный понос по любому поводу. Некоторые «виртуозы» при помощи мата даже пытались завязать знакомство!

С воспитанейшим Виктором Викторовичем Полина познакомилась у себя на работе, но по телефону. Чиновник из министерства образования области, он не мог дозвониться ни директору школы, ни секретарю, поэтому обратился в библиотеку и попросил срочно передать сообщение.

Полина немедленно выполнила просьбу вежливого незнакомца, и на следующий день мужчина позвонил опять. Поблагодарил, затем представился и очень тепло расспросил о работе, проявив заодно небывалый интерес к биографии, семейному положению и всему, что хоть как-то Полину касалось.

С тех пор так у них и повелось – он звонил раз в неделю, что-то спрашивал, а она рассказывала.

Примерно через месяц, ради фотографий, они обменялись ссылками на странички в соцсетях, а потом дело дошло и до свиданий. Всегда тайных, конечно же у Виктора Викторовича имелась жена, о чём тот сообщил с забавным прискорбием.

Ради первого свидания Полине пришлось ехать на электричке за город. Настоящее приключение для той, кто редко куда-то выбирается, и тихая библиотекарша ощутила себя современной раскованной женщиной, самостоятельно планирующей свою жизнь.

Она и Виктор Викторович погуляли возле живописного озера, потом съели обед на террасе загородного кафе «Домик рыбака». Выпили и коварного вина, после которого Виктор Викторович стал нежно поглаживать и целовать руку своей спутницы. На втором этаже «Домика рыбака» можно было снять комнату, вот так Полина в постель к новому знакомому и попала. То есть довольно быстро, притом что Геннадию, первому во всех смыслах своему мужчине, долго в близости отказывала. Все нервы измотала, как он потом признавался. Но, конечно, Генка таким чарующим голосом не обладал, и комплиментами, а ещё стихами во время ухаживания не забрасывал.

В постели Виктор Викторович вдруг проявил себя с неожиданной стороны. Продолжая расточать обильные комплименты, кавалер принялся поглаживать… сам себя. Словно настраивал капризный рояль. И если в самый первый раз Полина была несколько шокирована, потом, конечно, привыкла. Зато какие красивые стоны рождал волшебный голос Виктора Викторовича, когда «рояль», наконец, раскочегаривался!

Правда, так бывало не всегда. Во время неудачных свиданий любовник обдавал партнёршу таким холодом, что пристыженная Полина вскоре поставила на собственной сексуальности крест. Свиданиям, от греха, стала предпочитать общение по телефону и седеющий ловелас подозрительно быстро с этим смирился. Продолжал самоутверждаться исключительно на словах, ехидная же Светка присвоила их вялотекущим отношениям ярлык «любовь была, да стухли помидоры».

Пока Полина, не больно-то вслушиваясь, сидела и вспоминала историю их знакомства, Виктор Викторович наконец-то выговорился. Самооценку себе поднял, нежно попрощался и отключился.

Больше Полине никто не звонил, и остаток рабочего дня она провела в похвальном трудолюбии. При этом постоянно думала о найденном котёнке, и вообще в Верину квартиру с котами тянуло со страшной силой. Поэтому домой Полина отправилась через магазин. Купила в супермаркете двухлитровую бутылку молока, пакет с сухим кошачьим кормом и небольшой батон варёной колбасы. Раз подкинула соседке лишний рот, заявляться с пустыми руками было неудобно.

Дома, пока Полина ужинала, мать проинспектировала стоящий в прихожей пакет, увидела кошачий корм, молоко, и сразу всё поняла. Бойкот Ираидой Ивановной в который раз был нарушен. Она вернулась на кухню, потрясая варёной колбасой, и приступила к допросу.

– Вот это и всё остальное потащишь кошатнице из семьдесят второй квартиры? Небось, твой помойный задохлик уже у неё?

– А ты уже откуда знаешь, что новая соседка кошатница? – удивилась дочь. На вопрос о котёнке она отвечать не стала, да и не вопрос это был, а очередная мамина провокация.

– Да уж Надежда Васильевна просветила. У неё окна выходят к подъезду, так новая соседка носится туда-сюда с переносками. Иногда сразу с двумя! Только пусть знает – если в нашем подъезде начнёт пахнуть кошками, мы Роспотребнадзор натравим! – негодующе выпалила Ираида Ивановна. И не менее агрессивно добавила, – Вечно тебя тянет ко всяким странным личностям. Пообщалась бы в кои веки с матерью!

– Мам, мы вместе живём. Всю жизнь, и общаемся почти круглосуточно, – изумилась очередной несправедливой претензии Полина. – Слушай, зачем ты суёшь в холодильник мою колбасу? Это для кошек.

– Это мне на завтрак! И попробуй только тронь! – резко закончила разговор Ираида Ивановна и гордо прошествовала в другую комнату, оставив дочь на кухне со впервые случившимся нервным тиком.

Верхнее веко правого глаза Полины вдруг принялось неприятно подрагивать и самопроизвольно стягиваться, пришлось поспешно придавить его пальцем.

Но веко всё равно продолжало трепетать, пугая неуступчивой самостоятельностью. Опять же существовала вероятность, что мама вернётся отнимать ещё и молоко. Поэтому Полина, подхватив пакет с оставшимся угощением, немедленно сбежала в гости к Вере. Судорожно соображая во время подъёма по лестнице – какое бы средство от нервов следует завтра же купить.

Но, оказалось, нервный тик прекрасно лечится всё теми же котиками, причём даже бесконтактным способом. Поздоровавшись с радушно просиявшей Верой и пройдя в гостиную, Полина залюбовалась целым лежбищем расслабленных мягких тушек. «Тюленчики» возлежали, где кому заблагорассудится, при этом большинство сонных морд не соизволили открыть глаза.

– А где мой? Что-то не вижу, – почему-то шёпотом спросила Полина, восхищённая открывшейся картиной сладкой безмятежности.

– В кресле у окна. Рядом с Кузей, тот уже взял над малышом шефство. Всех котят помогает мне растить, добрая душа, – пояснила Вера, показав на пушистого, коричневого с рыжими подпалинами кота, под боком которого крепко спал найденыш.

«Добрая душа», заметив приближающуюся Полину, вдруг раскрыл треугольную пасть и зашипел совершенно по-змеиному. Нежившиеся кошки и коты даже вынырнули из дрёмы и подняли головы с настороженными ушами.

– Кузьма, ты не переживай. Мы маленького не заберём, – уверила большого кота Вера. И опять обратилась к Полине. – Кстати, твой котёнок не девица, а мужчина. Наверное, хочешь погладить?

Полина кивнула, осторожно потянулась и нежно поворошила серую шёрстку сладко посапывающего засони.

Однако кот, который грел малыша, это не одобрил. Опять забеспокоился, но на этот раз не зашипел, а трагически заорал, окончательно перебудив всё «тюленье лежбище». Проснулся и серенький найдёныш, пискнул, но тут же опять смежил глаза.

– Всё-всё, уходим, – спасовала Вера перед гневом добровольной няньки. – Полина, хотите посидеть со мной на кухне, если не спешите? Поболтаем. Только я параллельно буду готовить ужин, Валера в восемь с работы придёт.

– Можно и поболтать, – обрадовалась Полина. Уходить вот так сразу из квартиры с котами не хотелось. – Только, пожалуйста, мне не "выкайте". И отчество своё скажите, а то неудобно.

– Давай уж без отчества, – не согласилась соседка, – называй по имени. Мне так комфортней, вот выйду на пенсию, тогда смирюсь.

Пока Вера тушила в глубокой сковороде говяжью печень и делала винегрет, Полина, удивляясь самой себе, рассказала новой знакомой буквально обо всём. О работе, маме, лучшей подруге и сердечных привязанностях. В ответ узнала, что сыну соседки Андрею уже тридцать два, а родила его Вера в семнадцать. Вне брака, зато сын в этом плане правильный. Давно женат, растёт внучка Оленька, жаль живёт и работает Андрей не в городе, а в большом заповеднике на краю области. С детства любит природу и зверьё, поэтому выучился на егеря.

Словно для того чтобы послушать их разговоры, на кухню принялись стягиваться коты, в том числе и Кузя.

Сначала коты чинно расселись полукругом, но довольно скоро потянулись к трём пластиковым мисочкам с сухим кормом и принялись его грызть. Тогда Вера, ополоснув руки, сходила в комнату за найдёнышом и положила котишку Полине на колени. Тот всё ещё не просыпался и сопел вовсю.

– Подумай, как его назовёшь, – сказала Вера, с улыбкой поглядывая на выражение лица Полины. Та котёнком трепетно любовалась.

– Именно я должна назвать?

– Но ведь спасительница ты. И даже если не судьба оставить малыша себе, пускай останется хоть имя. Какое из имён тебе приятно?

– Хорошо, я выберу, – серьёзно кивнула Полина. – Ой, уже! Пусть будет Марсик. Марсель.

– Прекрасно. С ним что-то связано?

– Первая школьная любовь. Он был хулиганом, звали Юркой, но прозвище было Марсель. Почему уже не помню.

– Старая история, хороших девочек часто привлекают хулиганы, – усмехнулась Вера. – Это было в старших классах?

– Если бы, началось в классе пятом, а закончилось уже в шестом. Но Марсель так за мной бегал, что моя школьная подруга до сих пор об этом вспоминает.

Собственно, чаще всего Светка вспоминала, как хулиганистый Юрка задирал юной Полине юбочку. Брал с лотка возле классной доски длинную линейку, осторожно подкрадывался, подводил линейку под подол и резко задирал вверх, после чего объявлял во всеуслышание, какого цвета у девочки трусы.

Другим одноклассницам Юрка подол не задирал, мучил одну Полину. Та очень стеснялась, не раз ревела и, одновременно, непостижимым образом чувствовала, что это такой знак внимания. Своеобразное выражение горячей симпатии!

Дальше – больше. Резко присмиревший Юрка вдруг оставил в покое как юбку, так и её обладательницу. Словно бы не видел в упор, но всякий раз выдавали уши – ярко вспыхивающие в Полинину честь, стоило той посмотреть в Юркину сторону.

Семафорившие уши очень скоро заметили и одноклассники. Кто-то посмеивался, кто-то язвил, а бойкая подружка Света радовалась как за себя и важно уверяла, что скоро Юрка позовёт на свидание. Чего Полина как раз боялась. Стараниями строгой мамы, она с младых ногтей привыкла отмалчиваться и тихо улыбаться, однако на свидании безучастно лыбиться перед собой в пространство не стоило. Здорово напоминает лёгкую стадию слабоумия, ну а быть раскованной и интересной Полина не умела. Поэтому, когда родители поклонника неожиданно перевели сына в другую школу, девочка даже обрадовалась. Это уже потом она принялась скучать и мечтать о несбывшемся, но популярностью у одноклассников больше никогда не пользовалась.

– Ах да, я вспомнила, почему Юрку стали звать Марселем! – встрепенулась Полина, когда уже собралась уходить. – Ещё в четвёртом классе он научился довольно сносно играть на гитаре и всё пел одну песню. Даже выступил с ней на школьном концерте. Что-то про любовь, которую не уберёг, и про облака, плывущие в Марсель, будто грустные письма. Шикарная песня, как нам всем тогда казалось!

Попрощавшись с Верой, Полина поцеловала уже проснувшегося котёнка, передала его с рук на руки и отправилась к себе. Очень надеясь, что её мама сидит перед телевизором и вяжет очередную ажурную скатерть. Тогда, возможно, вечер пройдёт спокойно.

Глава 4

– А вот и Полиночка! – как ни в чём ни бывало, проворковала Ираида Ивановна, когда её дочь вернулась домой. Причина неслыханной приветливости (после очередного скандала и отнимания колбасы) тут же выяснилась. – А к нам заглянула на огонёк Надежда Васильевна. Ватрушку по своему рецепту принесла, садись, дочь, пробовать.

– С удовольствием. Только руки помою, – выдавила из себя улыбку Полина.

О спокойном вечере теперь можно было не мечтать. Надежда Васильевна, соседка по этажу и мать неженатого великовозрастного сыночка, была интриганкой не хуже мамы Полины. Причём пока сынок с ней не проживал, Надежда Васильевна его личной жизнью не занималась. Более того – соседи о наличии сына вообще не подозревали. Новая владелица однокомнатной квартиры, низкорослая пенсионерка-колобок, переехала в их подъезд одна и всего полгода назад. Через стену шиковали в трёхкомнатных хоромах Ираида Ивановны с Полиной, и женщины, как водится, познакомились. Но не более того – здоровались, разговаривали об общедомовых нуждах, в гости же друг к другу не ходили.

Всё изменилось, когда в однушку вдруг заселился и сын соседки. Полина довольно долго с ним не сталкивалась, но её мама, ещё с первых дней получения важной информации, сделала стойку на холостяка, как опытная охотничья собака на дичь. Резко подружилась с Надеждой Васильевной и была приятно удивлена, что та тоже посматривает в сторону тихой Полины. Не против её протестировать в качестве будущей снохи.

– Знаешь, чего эти две кумушки удумали? Как нам всем будет удобно и замечательно, раз живём на одной площадке! – позвонила Полина подруге, когда узнала о маминых матримониальных планах. Но Светлана почему-то трагизм ситуации не оценила и с ходу принялась хихикать. – Вот тебе смешно, а этого Вениамина… то есть Викентия желают непременно на мне женить! И он, кажется, тоже уже в курсе. Когда мы изредка сталкиваемся, здоровается с кислым видом.

– Может это его обычный вид, – «утешила» подруга. – Какой хоть мужик из себя? Высокий, маленький? И возраст какой?

– Где-то тридцать шесть, мама говорит, он старше меня на пять лет. Рост средний, внешность тоже средняя, ничего запоминающегося, – проворчала Полина, но потом решила быть справедливой. – Как и у меня.

– Не выдумывай, ты настоящая красавайка. как гова́ривала моя деревенская бабуля, – продолжала хихикать Светлана, но потом её голос стал серьёзным. – А ты всё-таки к соседу приглядись. Вдруг нормальный вариант, родители ведь зла не желают. По-разному бывает – сначала мужчина категорически не нравится, потом вдруг что-то торкнет.

– Ну-у не знаю…

– Да кто тебе велит сходу под венец идти, даже хорошо, что сразу не поплыла, как от Костика. Давай, рассказывай ещё подробности. Где твой Викентий или Вениамин жил раньше? До переезда к матери?

– Вместе с отцом, моя маман собрала полную информацию. Надежда Васильевна с мужем на старости лет вдруг развелись, четырёхкомнатную квартиру разменяли на двушку и однушку. Сын остался с папой в двушке.