скачать книгу бесплатно
– А если они найдут отпечатки пальцев?
– Ну у него же хватило ума вести себя словно невидимке, так почему он должен быть тупым идиотом и хвататься за все без перчаток? Нет, пока заявление подавать рано.
– То есть, надо ждать до тех пор, пока он что-нибудь с тобой не сделает?.. – проворчала я.
Таня пожала плечами, пряча глаза. Она боялась.
– Извини, что не предупредила. Вчера было не до того, а утром ты спала. Надо было, по крайней мере, тебя разбудить, чтобы ты закрылась изнутри на засов.
– Слушай, а если замки сменить?
– Сменю. Только сейчас денег нет.
– А зачем он приходит? Как думаешь?
– Наверное, он просто больной, раз ему нравится приходить и слоняться из угла в угол. Кради он у меня вещи, я бы не боялась обычного вора и давно бы написала заявление. Но тут совершенно другая ситуация. Этот ублюдок наверняка заглядывал в шкафы, трогал одежду, нюхал, мял пальцами… А как ему удается не наследить, приходя с улицы… ума не приложу.
– Тань, перестань, не то меня затошнит, – сказала я.
Она мотнула головой, не соглашаясь. Ей надо было выговориться.
– Представь, этот мужик… трогал нижнее белье, которое я ношу! Еще хуже, если он знает, кто я такая, а значит, может специально издеваться надо мной. Он лежал на моей кровати, спускал в ванну, куда я сажусь!..
Таня редко теряла самообладание настолько сильно, ее голос стал визгливым, высоким, словно у ребенка, который капризничает.
– Тогда этот тот, кого ты могла знать, – предположила я.
– Ерунда. Не обязательно. Если каждый мужик, которого я отшила, начнет мне мстить, придется переселиться на Марс.
– А соседи никого постороннего не видели? Ты спрашивала?
– Нет. Я не знакома с теми, кто живет выше и ниже. А на моей площадке вообще ни с кем не разговариваю, тут, в основном, старухи, они знают про меня… старухи всегда знают. – Таня усмехнулась. У нее хорошо получалось приходить в норму, быстро остывать после вспышек гнева или успокаиваться после истерик. Либо, подумала я, она обладает искусством прятать свои чувства в такой дальний глухой чулан в своей голове, что оттуда им нелегко вернуться обратно.
– Но можно же придумать нечто посерьезней волосков а-ля Джеймс Бонд?
– Например?
– Ну, я не беру в расчет видеокамеры и микрофоны. Это могли бы сделать люди из детективного агентства, но нужны деньги. Боюсь, даже если мы скинемся, нам не хватит.
– Точно.
Я оглядела комнату, надеясь, что меня посетит вдохновение.
– Можно придумать какую-нибудь ловушку. Поместить над дверью воздушный шарик с водой. Или краской.
– Ага, а потом как я буду все это отмывать?
– Ладно. Но я думаю, надо заставить его оставить следы, пусть он во что-нибудь вляпается. Мы получим отпечатки его ботинок. – Я не сразу заметила, что говорю «мы». – Тогда и будет что предъявить милиции.
– Но как это сделать?
– Надо подумать – не знаю пока.
– Я хотела написать ему записку.
– Записку? Кстати, почему бы и нет?
– Но надо что-то спросить?
– Честность – тоже неплохой способ, – сказала я. – Спросить напрямую: зачем приходишь, дескать, и что тебе нужно.
– Все это можно, – ответила Таня. – Но почему он вымыл кружку?
– А… Не знаю.
– И почему рискнул войти, если знал, что квартира не пустая.
– Вошел потому, что не знал. Он видел, как ты вышла, и отправился сюда, – сказала я.
– Хорошо, но кружка тут причем? Это же определенный риск – оставлять такие следы. Получается, он был без перчаток, когда споласкивал, а потом вытер руки полотенцем.
Я вздохнула и потерла виски.
– Гадать можно до бесконечности. Нужен план. В таких случаях нужен план. Но из меня сегодня плохой мыслитель.
– Мы ничего сейчас не решим.
– Это все какой-то кошмар. Бомж. Психопат-призрак… – Я посмотрела на Таню вытаращив глаза. Моя догадка была нелепой, но я не успела удержать ее при себе: – Слушай, а если это не человек, а привидение?
– Да ты что?
– Полтергейст, например. Он и не оставляет следов, когда проникает внутрь, и сигнальные волоски остаются нетронутыми. Призраки – нематериальны.
– Бред.
– Ничего не бред. Надо и такой вариант рассмотреть…
– Давай как-нибудь в другой раз, – сказала Таня.
Она выглядела утомленной, будто в это утро досталось больше всего ей, а не мне. С другой стороны, учитывая, что я уйду, а она останется в квартире, куда шастает неизвестно кто, ничего удивительного. Таня боролась со своим страхом.
У меня был свой собственный. Все сразу обрушилось на мою голову. Вспомнился вчерашний вечер – ну почему выпитое не заставило меня забыть эту пакость? Многие хорошие моменты после возлияний пропадают из памяти, а всякий ненужный мусор остается. Это несправедливо.
– Надо подумать, – сказала я. Меня стала бесить тишина в квартире. Я покосилась на пульт от телевизора, лежащий рядом с Нюсей на диване, – может, хотя бы разбавить эту тяжелую атмосферу истерично-веселой рекламой?.. – А ведь она его видела…
– Кто?
– Кошка. И, следуя фактам, не первый раз.
Мне захотелось побыстрее убраться домой. Слишком много сегодня для меня было Тани и разной необъяснимой чепухи.
3
В тот раз мы ничего не решили. Любые дорожки, по которым мы двигались, заканчивались тупиком. Таня собрала все факты, которые могла припомнить, и я заставила ее выписать их на бумажку, чтобы не забыть. Она села и стала писать, кусая губы и поглядывая на меня виновато, словно я учительница, а Таня решает примеры и пользуется шпаргалкой.
Потом мы еще немного пообсуждали возможные меры, которые позволили бы нам как-то зацепить невидимку, но никто не выдал ни одной блестящей идеи. Я почувствовала себя тупицей, у меня было единственное оправдание: еще не прошедшее похмелье.
Таня сказала, что проводит меня до остановки автобуса. Я поблагодарила ее, не решаясь попросить самой.
– Как ты пойдешь назад?
– Обыкновенно. Сейчас день, – ответила она. – Я не собираюсь сидеть в углу и дрожать неизвестно от чего. Не дождется. Ему ведь это и надо. – Таня брезгливо сморщилась. – Буду жить как жила.
– Осторожней только.
– Ага.
Мы вышли из квартиры, потом из подъезда. До автобусной остановки идти было минут пять, она стояла прямо за углом девятиэтажного дома, имеющего форму подковы. Шагая через двор, я смотрела по сторонам. Что это мне дало? Кроме созерцания воскресных старушечьих прогулок и бегающих по детской площадке двух эрдельтерьеров, ничего. В сотнях квартир это дома может скрываться не одна дюжина психопатов. Этот мог придти откуда угодно.
В этом и заключался весь кошмар.
Невидимка мог придти откуда угодно и оказаться кем угодно…
Глава пятая
1
В понедельник я появилась на работе с багажом из сквернейшего настроения и головной боли.
Войдя в офис, я чуть не бегом пересекла прямоугольное помещение и грохнулась на свое место в углу. Вращающийся стул заскрипел подо мной словно в невыносимой муке, и мне это доставило удовольствие. Стало тихо. Коллеги смотрели на меня, ожидая, видимо, что я вытащу из сумочки пистолет. Зина, толстенькая кудрявая брюнетка с непроизносимой фамилией, перестала краситься, Вера, высокая холеричная дама с веснушками, прекратила шелестеть чем-то в своей сумке. Другие еще не пришли – до половины девятого оставалось почти пятнадцать минут. И не стоит забывать, какой сегодня день… Понедельник традиционно самый каторжный и тяжелый на неделе. Каждый борется с ним как может. Он – альфа и омега депрессии, особенно для тех, кто терпеть не может свою работу. Я из этой породы бизнес-работников. Никогда не думала, что буду трудиться как пчелка на ниве рекламы в профессиональном журнале. Правда, и учителем истории я не мечтала быть, но иногда думаю: работа в школе ничуть не хуже этого… Разумеется, я не права – это все депрессия. Я интроверт, а потому для меня наилучший вариант – сидеть в покрытом паутиной углу, обустроить свое уютное теплое гнездышко и спасаться в нем от кошмаров действительности. Школа так или иначе отпадала, хотя бы из-за разности в зарплате.
Сегодня мне повезло с автобусом, я сумела втиснуться в такой промежуток времени, когда основной поток пассажиров еще не заполняет салон до отказа, и ехать можно в относительном спокойствии. Вторую половину пути до редакции моего горячо любимого рекламного журнала я ехала сидя. Но, как выяснилось, этого мало для счастья. Везение улетучилось почти сразу. За две остановки до выхода рядом встал какой-то здоровенный мужик в засаленной куртке цвета дряблого огурца. От него шел запах чеснока, пива и зубной пасты. Каким-то образом это амбре достигало моего носа, хотя дышал громила не мне в лицо, а голова его почти упиралась в потолок. Своей курткой он припечатался к моему плечу, возможно, сделал это специально. Его промежность как раз находилась у меня на уровне лица. Всю долгую остановку я терпела, медленно закипая, и намеревалась разораться, если этот мужлан не выйдет или не сгинет с глаз моих. Он вышел, зато на его место пришла старуха, которой тоже не хватило места. Она задержалась у заднего входа и стала действовать мне на нервы оставшийся отрезок пути. Старуха, наоборот, была карманного размера, миниатюрная, как фарфоровый гномик, стоящий у меня на книжной полке. Запах от нее распространялся не менее омерзительный – антибактериальное дешевое мыло, старое тело, колбаса, нестиранная одежда. Я думала, что сойду с ума, пока все это кончится. Оставалось двести метров до остановки, когда кондукторша вынула сотовый, чтобы ответить на звонок, и начала визгливо хихикать.
Я применила банальную методику успокоения – глубокие вдохи. Я дышала как можно более незаметно, закрыв глаза.
Видимо, в результате стресса мое обоняние усилилось. Я слышала все запахи в автобусе, могла определить каждый из них. Я даже представляла себе их источники, воображение работало на всю катушку. В результате я выскочила на остановку, не в силах все это выносить, и чуть не поскользнулась на покатом панцире из грязного льда. Никто не дернулся в мою сторону, чтобы помочь. Мне удалось досеменить до края навеса над скамьями, и я схватилась рукой за столбик. Мой взгляд блуждал по сторонам, а нервы гудели, точно провода под высоким напряжением. Я вынула сигарету, зажгла ее. Нужно направить куда-то эту энергию, иначе у меня будет нервный срыв. Но куда? Я не скандалистка, то есть, не идейная и не испытываю удовольствие от публичных истерик. Я не умею освобождаться, не умею пить энергию из других, что мне и вредит. Мать раньше называла меня тихоней и нюней. Нет во мне бультерьерских замашек. Я молчу до последнего. Может, пора меняться? Таня, наверное, смогла бы дать мне несколько уроков, научить меня контратакам и защите личного пространства.
Я докурила, не понимая, лучше мне или нет. В животе невидимый ком тянул книзу. Я сжала зубы, готовясь встретить новые испытания с гордо поднятой головой. Чтобы хоть как-то развеять тучи, сгустившиеся над моей макушкой, я стал думать о Тане. Это помогало. Словно она сама была здесь и нашептывала на ухо ободряющие слова. У меня была сумка через плечо, ее-то и задел какой-то тип, по виду студент, бегущий к остановке, от которой я успела отойти шагов на пять. Меня развернуло от толчка, я чуть не шлепнулась на льду. Студент даже не обернулся.
С этой минуты мое настроение испортилось окончательно и бесповоротно. Я была близко от того, чтобы заорать ему в след.
2
Компьютер я включила и ждала, когда загрузится система. Недавно я нарочно поставила свой стол так, чтобы от зала меня хотя бы наполовину закрывала стойка с комнатными растениями, водруженная на торчащий из стены выступ длиной в семьдесят сантиметров. Может быть, когда-то он предназначался для небольшого стеллажа, а вот сейчас играть роль подставки под конструкции для кашпо.
Я сидела прямо в куртке, сняв только шапку, и долго не замечала этого. Стало жарко. Я поднесла руку в шее, наткнувшись на воротник. Представляю, какое у меня лицо: наверное, Зина или Вера думают, что я пьяная или наглоталась какой-нибудь дряни.
Войдя, я с ними даже не поздоровалась, чего со мной никогда не бывало. Расстегнув куртку, встав с несчастного скрипучего стула, я стащила ее с себя, обернулась к девчонкам и поприветствовала их. К щекам прилила кровь. Я чувствовала, как становлюсь красной. Зина и Вера по очереди сказали: «Привет!» Снова началось наведение марафета и шелест, будто я дала им разрешение чувствовать себя как дома. Потом раздался хруст – оказывается, Вера грызла чипсы. Очень часто ее можно увидеть жующей, так она успокаивает нервы. Что ж, у каждого свой способ. Кто-то ест, кто-то пьет. У меня же не было никакого способа.
Оставшись в том же самом свитере, какой был на мне в субботу и воскресенье, я взяла пачку сигарет и вышла во дворик перед входом. На свежем воздухе думается лучше, но я не знала, на чем сосредоточить внимание. Все сводилось к необходимости расслабиться, выплеснуть накопившееся. Чересчур много во мне скопилось психического шлака, он-то и отравляет мне жизнь. Я смотрела на квадратную площадку внутреннего дворика старого здания, где располагалась редакция нашего журнала. В углах лежали комья грязного снега, того, что нападал недавно, обрывки бумаги, окурки. Высокая темно-синяя урна возле крыльца была наполнена больше чем наполовину.
В голове нет ни одной мысли. Ну и ладно. Мне нравилось ни о чем не думать, отрешенно глядя в пустоту, не видеть предметов перед собой и представлять, что я воздушный шарик, носимый ветром в любую сторону. Боль в висках и лбу уже не так донимала меня.
То, что сигналит сотовый, я не сразу поняла. Вытащила его из кармана, и увидела, что звонит Леша. Я помедлила, спросив себя, нужен ли мне сейчас этот разговор и этот человек. Началась недолгая борьба, где верх одержало желание поговорить с давним приятелем. С бывшим.
– Привет, как твои дела?
– Я не слишком рано звоню?
Манера отвечать вопросом на вопрос, но я не разозлилась.
– Нормально, я еще не занята.
– Я думал, ты перезвонишь.
– Вчера не могла, извини.
Леша говорит так, будто я ему обещала всякий раз отвечать на любой его звонок.
– Так как насчет того, чтобы… ну, сама понимаешь.
– Чего?
Бросив окурок в урну, я вынула зубами из пачки другую сигарету.
Кажется, я стала злоупотреблять.
Но так было приятно затянуться еще раз… Явный признак стресса. Опять все закрутилось у меня перед глазами – пиццерия, метро, бомж, его бредовое предсказание, невидимка в квартире Тани и чувство, что теперь ты не одна, а чья-то тень беспрестанно торчит за спиной.
– Ну, встретимся, пообщаемся. Новости пообсуждаем. Мы же давно не разговаривали.
– Это точно.
– Так что?
– Ты такой же назойливый, Леша.
– Ага, на том стоим. – Он рассмеялся. – Ну пожалуйста!
– Хорошо. Когда?
– Сегодня вечером.
– Ладно… – Я даже закрыла глаза, точно сама себя испугалась. Леша позвонил в удачный для себя момент, когда я не нашла объективных причин ему отказать. – Давай, знаешь, сразу после работы… Или ты будешь занят еще?
– К пяти?
– Да.
