скачать книгу бесплатно
Невеста тролля
Артем Тихомиров
До встречи со старым шаманом Фплиф из Вороньего Глаза понятия не имел, что над его народом довлеет Проклятие Непролазной Тупости. Ну ладно, пускай довлеет, если ему так нравится. Работящий тролль проживет и без мозгов… Не тут-то было. Стоило Фплифу выбраться в цивилизованный мир, как тут же ему вручают принцессу и благословляют на счастливый брак. За что, спрашивается? Фплиф всего-то и хотел найти в столице Баркарии подходящую его силе и габаритам работенку. И что теперь делать бедному троллю, если он не только тугодум, но и знатный заика? Ответы придется искать самому Фплифу. Обычно с обретением второй половины история героя заканчивается. Троллю не повезло. Его приключения лишь набирают ход.
Артем Тихомиров
Невеста тролля
1
Порой ужасные истины узнаешь не сразу и не при обычных обстоятельствах. Оказывается, на моем племени лежит одна очень неприятная штуковина. Называется она – по-научному – Проклятие Непролазной Тупости. Об этом мне поведал один старый-престарый тролль с чудным именем, которое я не запомнил. Кстати, свое имя я смог выучить лишь к десяти годам, что явилось для моей матери знаком особого благоволения духов-предков. Мои братья и сестры не отличались подобной сообразительностью, и я сделался у мамаши Глиббы самым любимым чадом из многочисленного набора.
В тот вечер погода была ужасной. Гремели молнии, сверкал гром. Или наоборот, я забыл. У природы выдалось на редкость плохое настроение, скажем больше, отвратительное.
Под стать погоде оказались и обстоятельства моего знакомства со стариком. Он свалился в расщелину в скале и орал там три дня, пока я не случился мимо и не вытащил его. Старик мог бы окочуриться, но я перенес бедолагу в пещеру, где мы какое-то время беседовали. Странный это был тролль. В его убежище валялось много всякой ерунды, очень даже может быть, что он считал себя шаманом-колдуном. А лет ему, по его словам, было так много, что никаких пальцев не хватит.
– У к-к-кого н-не х-х-хва-а-а-а-тит?
Бывает, что я не могу произнести некоторые слова. За это в детстве меня дразнили заикой.
Тяжелая стариковская длань проехалась по моему затылку, выбив из глаз некоторое количество искр, а когда я проморгался и отряхнул со штанов солому, старик захрипел:
– Проклятый болван и тупица, ты посмотри на себя!
Я так и сделал. Ничего нового в моем наряде не появилось. Штаны, сапоги с отворотами, кожаная куртка с короткими рукавами и толстая шерстяная рубаха под ней. Еще пояс, наборный. Его мне подарил один большой толстый человек, с которым я встретился на темной ночной дороге. Я тогда немножечко заплутал и хотел спросить, как пройти в вивлиофику, но человек вдруг завопил, скинул с себя пояс и бросился бежать. Ненормальный какой-то. Обычно, если тебе что-то дарят, говорят всякие приятные слова, типа: «Держи, дубина стоеросовая!» – а тут ничего, только «Ааааа» и еще, может, «Спасите, помогите!». Пояс я оставил себе. Пришлось, хотя человек и был весьма крупным, сделать подарок шире, иначе он бы на меня не налез. Я все-таки тролль.
Ага: на том поясе еще был кошель с монетами, так что огромное спасибо доброму прохожему!
Старик все лопотал:
– Ты отправишься в странствие, и будет оно нелегким и во многом тебе непонятным!
– Ага, – сказал я.
– Я стар и умираю, поэтому сообщу тебе нечто ужасное.
Он пригласил меня приблизить к нему ухо. Я приблизил. И тогда старый тролль сообщил мне о том Проклятии. Дескать, на троллей какой-то тип наслал его в очень стародавние времена. На мой вопрос, почему этот тип так сделал, старик проворчал несколько ругательств. По его версии, один из троллей отдавил ему ногу, а отдавленный оказался могущественным волшебником.
Одним словом, с той поры мои соплеменники стали еще более непопулярны в тех кругах, где ум считается добродетелью и мерилом цивилизации. Сейчас только и дозволяется им, что махать дубиной, таскать бревна и почесывать задницу.
Жестокая правда жизни. Я знаю.
– Вот с тех пор мы тупые, словно мешки с брюквой, – заключил старик. – Понял?
Я ответил, что не очень. Тогда шаман опять двинул мне по башке и повторил все вышесказанное. Подозреваю, когда-то он водил знакомство с моей мамашей, потому что знал ее метод обучения – через хорошую затрещину.
В конце концов я вроде сообразил, о чем речь, и хотел спросить, знал ли он некую госпожу Глиббу из Вороньего Глаза, но тут со стариком что-то случилось. Он сполз с камня и забился в страшных судорогах.
Получалось у шамана неплохо. Я еще ни разу не видел, как дают дуба, поэтому, любопытствуя, подкрался ближе. Великолепное зрелище. Этими движениями он мог бы рассмешить кого угодно на любой вечеринке. С другой стороны, подумалось мне, старость-то надо уважать и помогать чем можешь – это знает каждый тролль. Если не хочешь прослыть отпетым грубияном, не стоит дожидаться, пока один из убеленных сединами патриархов склеит ласты. Приди ему на подмогу.
Движимый чувством долга, я поднял старика с пола и усадил на прежнее место. Не помогло. Продолжая кашлять и хрипеть, старик вернулся к своей гимнастике.
Я стоял и чесал тыкву, не зная, чего делать дальше, а тролль извивался у моих ног. Так мы провели некоторое время. Затем приступ у старика прошел. Он сел и пнул меня в коленку. Стало больно, я опустился на корточки.
– Слушай сюда! – прошипел шаман страшным голосом. – Возьми этот Амулет. Он обладает волшебными свойствами, он уникален со всех точек зрения… Он тебе очень пригодится. На!
Это был кривой драконий зуб, просверленный у толстого конца. В дырочку протянули прочный сыромятный шнурок, чтобы амулет можно было вешать на шею.
– Он не раз спасал мне жизнь и вообще помогал… – прокрякал старик, как простуженный селезень. Его глаза совершили путешествие и оказались за пределами тяжелых и низких надбровных дуг. – Я знал, что ты появишься здесь… Я видел это в волшебной чаше… поэтому…
До меня почти не доходил смысл его речей. Я любовался Амулетом, пока снова не получил от старого дуралея затрещину.
– Слушай, проклятый идиот! Это очень важно… вероятно… вер… вер… Ты поймешь потом… Все сходится. Звезды наконец заняли положенные им места…
Да? Я захотел сходить наружу и посмотреть, какие именно места они заняли, но старик как-то странно взвыл и вцепился мне в голенище сапога.
– Следуй за своим предназначением, болван! Дубина стоеросовая! Эй, кстати, как тебя зовут… а то звезды и духи болот не сказали мне этого…
Я улыбнулся и набрал полную грудь воздуха. Мамаша говорит, в этом случае надо очень сильно сосредоточиться, иначе ничего не выйдет.
– Ф-ф-ф-ф-ф… – сказал я, багровея и плюясь слюной.
– Чего? – Глаза старого тролля оказались почти на макушке.
– Ф-ф-ф-ф-ф-ф… – с упоением продолжил сынок мамаши Глиббы.
– Нет, он издевается, – проворчал на последнем издыхании старик и схватился за косматую голову.
О-о, мне было не до каких-то там суетных мелочей! Я всецело сосредоточился на том, чтобы правильно произнести свое имя. Задача не из легких, поверьте на слово. После того как мне удалось запомнить его (в десять лет), понадобилось еще два года, чтобы научиться верному графическому начертанию, и три года, чтобы произносить вслух.
– Ф-ф-ф-ф-ф-ф… – Первый звук всегда получался у меня неплохо, но вот остальные… – Ф-ф-ф-п…
Вот и второй! Ура, почти получилось!
Но радоваться было рано. Следующие несколько минут, скорее всего, из-за волнения, мне не удалось продвинуться дальше этого жалкого «пы» Ох и нелегкая это работа…
Старик какое-то время смотрел на меня так, словно его огрели здоровенной сковородкой. Еще он немного полежал в обмороке. Решил, видимо, чуток отдохнуть.
Ну а я что? А я знай себе стараюсь. Аж в пот бросило…
Гляжу, старик чего-то мне говорит и машет руками. Сердится, кипятится.
Здесь он прав, что-то сегодня я не того, не в голосе, что ли, или не в форме.
И вдруг, через секунду, мне в голову пришла мысль (по-моему, очень даже неглупая). Я взял из костра потухший уголек и потопал к стене пещеры, чтобы написать на ней свое имя – по-эльфийски или по-гномски.
– Помни о своем предназначении, кретин… – взвыл старик, – ибо ты…
Я с победоносным видом показал ему уголек, а потом ткнул пальцем в стену.
Старый тролль заломил руки и начал рвать на себе волосы.
– Пойдешь на север и… – Бедняга закашлялся, а я подумал, что не мешало бы стукнуть его по спине – вдруг туда чего-нибудь попало, в глотку-то. – Следи за знамениями, дурак ненормальный… и тогда, может быть, весь наш народ…
Высунув язык, я с особенной тщательностью выводил руны. Кажется, эльфийские. А может, гномские. С уверенностью сказать не могу, потому что до сих пор не понимаю разницу между теми и другими.
Написав две из них, я отошел на шаг и полюбовался работой. Если бы не знал, что это дело моих рук, то подумал бы, что кто-то плюнул на стену.
Старикан какое-то время еще разорялся, а потом затих. Поглядев на него, я увидел, что он сидит, низко свесив голову. Сомлел, бедолага. Еще бы – провести вверх ногами в расщелине скалы три дня без еды, воды и туалета! Я бы тоже, без сомнения, притомился.
Так. Две руны есть. Пойдем дальше. Вспоминая уроки мамаши и других самых умных троллей нашей деревни, я трудился изо всех сил. Упрел еще больше, чем когда пробовал произнести имя вслух. Уф. Должно быть, тот самый злой волшебник был мастером своего дела…
Закончив работу, я заметил, что старый тролль по-прежнему дрыхнет. Я не стал его будить. Все-таки час поздний на дворе. Сходив облегчиться, я вернулся в пещеру и улегся в угол, чтобы поспать самому. Свое произведение я покажу ему завтра утром.
Завтра утром наступило, но оказалось, что старикан склеил ласты. Эх, он так и не увидел, чего я такое написал. Некому оценить мои старания.
Оно до сих пор там, мое имя. Глибба могла бы гордиться своим сыном.
А написано без ошибок.
«Фплиф».
Это я и есть. Приятно познакомиться.
Забросив на спину рюкзак, я пошел куда глаза глядят. Но, пройдя милю или две, вспомнил, что забыл похоронить доброго старика тролля. Пришлось вернуться и заняться его останками. Наломав камней при помощи большой кирки, найденной в углу, я соорудил над его телом приличный курган. Прямо в пещере. Никакой падальщик теперь до него не доберется.
Дело сделано. Я отряхнул ладони. Старик чего-то говорил о предназначении и о том, что я должен за ним следовать, но почему-то не стал вдаваться в детали. Жаль. Хотелось бы знать, где искать это самое предназначение и что это за штука вообще. Интересно, какова она на вкус? Лучше, чем жареные болотные жабы?
Поразмышляв над этим трудным вопросом, я пришел к выводу, что мне все равно не понять всей стариковой мудрости. Проклятие Непролазной Тупости все-таки. Не шуточка в деле, как говорит моя мамаша.
Так я и продолжил свой путь в сторону Баркарии.
2
В любом королевстве для нашего брата найдется работа. Так мне сказали знающие тролли. Иди, сказали они, и попытай счастье. Иди, иди, иди давай! Я и пошел. Бывало, наш брат добивался где-нибудь больших успехов – ну, там, становился главой цеха камнетесов, камнетаскунов или камнедробителей. Всего сорок лет – и получишь повышение по службе. Я еще подумал: может быть, если буду хорошо работать, мне и медаль вручат. Медали вручают особо отличившимся, а я отличаться люблю. Недаром, когда я работаю, никто рядом стоять не решается. Дерзай, парень, говорят – и наблюдают со стороны.
Размышляя о медали и всяческих почестях для работящего тролля, на третий день пути, спустившись с гор, я оказался в пределах королевства. Как мне и рассказывали, Баркария была большим королевством. Чтобы пройти его из конца в конец, требовалось не меньше пяти дней. Ни одна наша тролльская деревня не могла сравниться с Баркарией по величине, а это чего-то да стоит.
Переступил я границу с некоторым стеснением в груди. Все-таки первый раз в моей жизни такое.
Столица Баркарии стояла в середине королевства, на трех холмах. Называлась, кажется, Ламарг. До нее мне пришлось идти еще два дня, петляя по извилистым ухабистым дорогам. По обеим сторонам дорог располагались деревушки, в которых жили подданные местного короля. Интересно, что каждый раз при моем появлении собаки принимались гавкать как чокнутые. Думаю, на них тоже лежит какое-то проклятие. И на их хозяевах. Смотрели они в мою сторону так, словно Фплиф – какое-нибудь выползшее из земли чудовище. Мне чего-то кричали вслед, я не понимал, чего именно. Особенно усердствовал один старичок, которому я едва – по случайности – не свернул каменную ограду, что стояла вокруг его участка. По правде сказать, ограду эту давно пора было сломать и построить другую, покрепче. Я собирался предложить это старичку, но тот схватился за вилы и сделал несколько прыжков в мою сторону.
Я смутился, потому что не знал, как реагировать. Я пришел только спросить дорогу, а когда обернулся (после воинственного танца старика с вилами), увидел позади себя толпу селян, вооруженных чем ни попадя.
Из толпы выступил какой-то человек в ржавом шлеме на голове. В его руке был топор для колки дров. Я честно пытался понять, чего он там лопочет, и даже сделал шаг в сторону толпы, чтобы лучше слышать, но селяне с воплем подались назад, а парочка худосочных крестьян свалилась в пыль. Их подняли и стали бить по щекам. Бедняги.
Я хотел помочь, но на меня ощетинились всем, что было под рукой, и только тогда я понял, что меня тут, наверное, видеть не рады. Ну совершенно!
– Был тут один громила из ваших, год назад! – пропищал человек в ржавом шлеме, который мне разве что в качестве наперстка сгодился бы. – Явился, мы его приютили, а он нажрался медовухи и разнес половину домов! Так что вали отсюда! Кыш! – добавил самый воинственный из селян.
– Кыш! – сказали хором остальные.
Фплиф стоял и почесывал в затылке, пытаясь понять, о чем говорит этот благородный воитель. Общий смысл я уловил, но хотелось бы подробней. Что-то там про одного из наших, который разнес медовуху и нажрался половину домов. Должно быть, этот таинственный наш – плохой парень и очень невежливый.
И еще должно быть, воин имеет в виду, что тот тип был троллем.
Я набрал в грудь воздуха и попробовал извиниться за нас обоих. За того и этого – меня.
– И-и-и-з-з-з… – вырвалось из моей груди, грянуло эхом, спутало волосы на сельских головах и кинуло длинные бороды в лица их владельцам.
Слово «извините» у меня не получилось. Я сделал еще одну попытку, после чего все без исключения дети и собаки в деревушке зашлись ревом, а взрослые разбежались кто куда. Их оружие осталось на земле. Посреди разбросанного оружия стоял тот самый старичок с вилами. Коленки его дрожали, точно в каком-то танце. Хотя откуда мне знать – может, это и был танец.
– И-и-и-з-з-з…
Старичка сдернуло с места, и он покатился по земле. Через мгновение патриарх уже улепетывал – аж пятки сверкали, словно начищенные медяки.
Смутившись донельзя, я покраснел и поспешил убраться из деревушки. Странные в Баркарии жители, неправильные какие-то, дерганые, словно их блохи беспрестанно кусают. И чего тогда еще от них ожидать, кроме воплей и невразумительного лепета? Справедливости ради замечу, встречались мне в пути и вполне разумные существа. Возможно, тролли не сделали им когда-то ничего плохого, поэтому в мою сторону они смотрели спокойно. Эльфы там всякие, малявки-гномы, хоббиты тоже. Все оказались торговцами и ехали в Ламарг сбывать товар. Это было понятно. Мне говорили, что купеческое дело – непростое дело. Тут мозги нужны, явно не тролльские. Тролли умеют только обмениваться чем-нибудь, потому что Непролазная Тупость не дает разгуляться нашему воображению.
Так получилось, что добрался я до столицы Баркарии уже после захода солнца. Шел дождь, правда несильный, однако небо затянуло напрочь, а вдали погромыхивало самым неприветливым манером.
Отоспавшись после долгого перехода в одном уютном лесном распадке, я выполз на дорогу и увидел стоящий на возвышении город. Крепостную стену, башни, верхние части зданий, торчащие над зубцами, даже намокшие треугольные флаги на шпилях.
Я испустил восхищенный вздох. Жаль, никто из наших не видит этот самый Ламарг. Они бы просто свихнулись.
Мы, тролли, неплохо видим в темноте, поэтому ночной мрак, насыщенный дождем, на меня не действовал. Зато действовало другое – желание побыстрее попасть под какую-нибудь крышу, погреться у очага и заполучить охапку свежей соломы для более основательного отдыха.
Когда я ступил на поднимавшуюся кверху дорогу, дождь совершенно взбесился. Струи воды стремились пролезть ко мне за шиворот, ударить по морде, пнуть под зад. Все это им удавалось проделывать со мной до самого верха, пока я не подошел к запертым городским воротам и не остановился под каменным козырьком.
Внушительные ворота были у Ламарга – четыре моих роста – и делали их знатоки. Может быть, гномы. Молва приписывает им славу непревзойденных мастеров и чудодеев. Якобы точно так же, как тролль может сломать все что угодно, так гном способен это попавшееся троллю починить в мгновенье ока.
Подняв правую руку, я вежливо постучал в правую створку. Ворота дрогнули. Шум дождя на мгновение пропал в гуле, который издало предположительно гномское изделие. Словно бы в ответ пророкотал гром. Небо перечеркнула синяя молния. Не будь я таким тупым, я назвал бы это зловещим предзнаменованием.
Но я не назвал. Ворота открылись. Нет, неправильно. В них отворилось смотровое окошечко. Правда, низковато, на уровне моего живота, и я не сразу его и заметил. Не успев наклониться, я услышал донесшееся снизу «кря», а потом кто-то сказал в отдалении: «Что за… эй, лестницу тащи!»
Пока я соображал, открылось второе окошечко. Напротив моей головы. Из квадратного отверстия прыснул факельный свет, в котором я увидел глаза хмурого стражника. Глаза эти вытаращились на меня, их хозяин издал нечленораздельный звук, совсем как я, когда заикаюсь, а потом спросил:
– Что надо? Почему ночью?
– В го-ород-д… На н-ноч-члег…
– Как зовут? – спросил стражник.
– Ф-ф-ф-ф-ф…
– Чего? – протянули с той стороны, а я знай себе продолжаю. Что-что, а первая «ф» у меня всегда выходила неплохо.
Раздался грохот, вопль и звук, словно кастрюля катится по булыжной мостовой. Стражник исчез из дырки. Загомонило множество голосов. Я поглядел в отверстие и увидел суетящихся внизу людей в кольчугах и с алебардами.
Начались переговоры стражников и какого-то невидимого мне человека.
