banner banner banner
Вальгард
Вальгард
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Вальгард

скачать книгу бесплатно

Вальгард
Таисия Тихая

Первая часть цикла «Странствия между мирами». Когда Вальгарду было шесть лет, его родителей казнили за колдовство у него на глазах, а сам он умер, заключая Договор с Принцем Тьмы. Теперь ему девятнадцать, он стал некромантом, но, чувствуя смерть повсюду, Вальгард хотел бы отказаться от силы. Принц Тьмы находит его, чтобы взыскать давний долг. Задача отыскать Цветок, управляющий мирами, оборачивается опасным приключением. А его союзники… Насколько им можно верить, какая у них на самом деле цель?

Таисия Тихая

Вальгард

Глава 1

Тусклый солнечный свет едва сочился сквозь витражные стрельчатые окна, алыми и зелёными пятнами оседая на пыльном каменном полу. Крестовый свод терялся в непроглядной темени, из которой периодически, особенно в ночное время, слышались загадочные шорохи. Сейчас, впрочем, было утро, поэтому таинственные обитатели помалкивали.

На столе, тумбах, везде, где только было свободное место, стояли свечи, неподвижно застыв, словно плохо сотворённая иллюзия. Тишины здесь не было. С улицы слышались голоса торговцев, чьё-то пьяное завывание, смутно походящее на пение, и цокот копыт. Тихое потрескивание свечей попросту терялось во всём этом гвалте. Жёлтые огоньки по частям выхватывали обстановку просторного зала: полки, заставленные склянками и потрёпанными книгами, наскоро перехваченные лентами пучки трав, в углу едва угадывались засушенные тельца летучих мышей. Лучше всего был освещён массивный дубовый стол, на котором не оставалось ни единого свободного участка: справочники с причудливыми рисунками, исписанные листы, перья для письма и россыпь засохших листьев заняли собой всё до последнего дюйма.

Около стола, усевшись на стуле и поджав под себя ноги, из тьмы едва проступал женский силуэт. Увлечённо расталкивая содержимое ступки, девушка вполголоса бубнила что-то монотонное, то повышая голос, то вновь переходя к едва уловимому шёпоту.

Вдруг огоньки тревожно покачнулись, громче обычного затрещав, словно начали перешёптываться, а в следующий миг дверь с грохотом захлопнулась, заставив склянки на полках слаженно задребезжать. Бегом преодолев тёмный коридор, маленький мальчик ловко забрался на стол. Усевшись на краю и свесив ноги, он быстро выхватил чистый листок и перо, а затем начал что-то увлечённо рисовать.

– Вальгард, что случилось на этот раз? – устало поинтересовалась женщина, продолжая расталкивать пестиком содержимое ступки.

– Ничего, – хмуро отозвался он, продолжая что-то выводить на листке. Но, не выдержав повисшей тишины, тихо добавил: – они не хотят со мной играть. Говорят, что я отродье демонов.

Женщина замерла, сбившись с ритма заклинания. Отставив ступку в сторону, она встала из-за стола. В свете свечей показалась девушка едва ли старше двадцати лет. Светлые волосы цвета льна были схвачены на затылке, но непослушные пряди всё равно умудрились выбиться из причёски, мягкими завитками ниспадая на шею. При виде матери у Вальгарда каждый раз перехватывало дыхание. По его твёрдому убеждению, в мире не было более красивого человека, чем она. Даже змеящаяся татуировка от левого виска и до самой шеи, – отличительная особенность их клана, – ничуть не портила, а скорее даже подчёркивала её красоту. Перестав рисовать, он завороженно уставился на собственное отражение в зелёных глазах матери.

– Вальгард… – начала было она, но запнулась, взглянув на лист бумаги в его руках. – Что это?

Мальчик запоздало попытался спрятать рисунок за спину, но мать проворно выхватила у него из рук лист. Жёлтый свет свечей обозначил неровно выведенный круг с обилием символов и имён на латыни, складывающихся в причудливый узор.

– Печать Маракса, – первым нарушил молчание Вальгард, с вызовом взглянув на мать и затараторив, словно видя перед собой текст книжки: – Великий Граф и Губернатор Ада. Он всегда появляется в образе огромного быка с лицом человека. Может сделать людей сведущими в астрономии и во всех других свободных науках. А ещё Маракс может дать хороших друзей и мудрое знание о свойствах трав и…

– Сынок, – медленно проговорила женщина, стараясь за улыбкой скрыть беспокойство. – Что я тебе говорила о тех книжках?

– Папа сам мне это читал перед сном! – возмутился мальчик.

– Папа, значит… – Девушка сузила глаза, покосившись в сторону двери, но, взяв себя в руки, постаралась придать своему лицу бесстрастное выражение. – Папа, должно быть, ошибся книжкой.

– Мне надоели глупые сказки, хочу быть колдуном, как вы! – категорично заявил мальчик.

– Вальгард, никакие мы не колдуны, кто тебе сказал такую глупость? – нахмурилась мама, склонившись над сыном и заглянув ему в глаза. В мальчике удачно переплелись черты двух родителей: светлые, снежно-белые волосы матери и по-лисьи раскосые, зелёные глаза в обрамлении густых ресниц от отца.

– Я – обычная травница, собираю травы и продаю, а папа – художник, – с улыбкой пояснила мама, ласково пригладив мягкие светлые волосы сына, уже доходившие до плеч. Вальгарда они ужасно раздражали, но в их семье почему-то было непринято их стричь. Кажется, отец что-то объяснял об этой традиции, но рассказ показался мальчику скучным, и он его даже не стал слушать.

– Хелена, ты тут? – пламя вновь тревожно затрепетало от порыва ветра, ворвавшегося вслед за вошедшим. В свете свечей показался высокий мужчина с этюдником наперевес. На его лице красовалась в точности такая же татуировка, что и у его жены. – Вальгард, а почему ты не на улице с остальными детьми?

– Потому что я их ненавижу! – со злостью прошипел мальчик, спрыгнув со стола. Если мать вызывала в нём восхищение, смешанное с уважением, то отец вызывал в нём более противоречивые чувства. Нет, безусловно, мальчик любил его не меньше: папа разрешал практически всё, что наверняка не одобрила бы мать, а за эти совместные вечера за чтением «запрещённых», по мнению матери, книг, Вальгард готов был отдать что угодно. В то же время отец казался слишком поверхностным и беззаботным. У Вальгарда за свои шесть лет жизни не было ни одного друга, ведь стоило кому-то узнать, из чьей он семьи – его мигом начинали сторониться. Не понимая причины такой всеобщей нелюбви к нему, он упорно пытался сломить этот лёд, но вместо этого всякий раз прибегал домой в слезах. Мать никогда от этого не отмахивалась. Напротив, она всегда заваривала его любимый чай и приносила жутко дорогие, но такие вкусные печенья и на время обида Вальгарда на весь мир отступала. С отцом он рискнул поделиться лишь раз, но тот рассмеялся ему в лицо.

– Вал, в жизни у тебя будет куда больше проблем и если ты станешь расстраиваться из-за каждого косого взгляда соседской ребятни, то не сможешь прожить и половины.

Мальчик до сих пор помнил эту обиду и навсегда зарёкся хоть раз жаловаться отцу.

– Винсент, – недобро сощурилась Хелена, скрестив руки на груди и исподлобья взглянув на мужа. – Нам надо поговорить.

– Как всё серьёзно, – развеселился он, приткнув этюдник к стене. – Вальгард, не хочешь немного погулять? Из-за туч как раз выглянуло солнышко…

– Не хочу! – зло крикнул мальчик и кинулся к лестнице на второй этаж, пока родители силком не решили выставить его на улицу. Взбегая по каменным ступеням, на полпути он всё же не удержался и, опустившись на корточки, навострил уши.

– Ты опять читал ему те книги?! – вполголоса проговорила мама. Послышался звук отодвигаемого стула. Вальгард мигом представил, как она вновь уселась за стол и принялась толочь содержимое ступки. Мать пыталась привить ему любовь к травничеству, но мальчику нравились исключительно прогулки по лесу в поисках трав, а вот весь дальнейший процесс сушки и высчитывания пропорций вызывал в нём смертную скуку.

– Хелена, ты знаешь, нам надо его хоть как-то подготовить, – спокойно возразил отец. Послышался тихий шелест перелистываемых страниц. – Да и как тут его от этого оградить, когда ты сама разложила книги по всему столу! Тут тебе и демонология, и…

– Хочешь сказать, что это я виновата?

– Ждать до двенадцати лет глупо. Посмотри, что творится вокруг. Войны, восстания, когда-нибудь они доберутся и до нас. Ты прекрасно понимаешь, не сегодня-завтра сила может проснуться и нет ничего хуже, чем человек, наделённый способностями, но не умеющий ими пользоваться!

– Ему скоро семь, Винсент, так что ещё как минимум лет пять мы можем об этом не беспокоиться.

– У него есть способности и стремление всё об этом узнать…

– Лучше ему вообще никогда об этом не знать. Если бы только можно было, я отказалась от этой силы!

От внезапно возникшей тишины Вальгард задержал дыхание, боясь себя выдать. Мальчик практически ничего не понял из странного разговора родителей, но физически ощутил злость отца и напряжение матери.

– Это – дар, – наконец проговорил Винсент.

– Это – проклятие, – отчеканила его жена. – Хоть кому-то из наших предков этот «дар» принёс счастье? Люди пользуются нами, пока им это выгодно, но первая же беда, первое обвинение и наши слова сразу же ничего не стоят! Вальгарда сторонятся дети, от меня в последнее время стали отводить взгляд. Нам надо переехать, это может плохо кончиться!

– Хелена, перестань, мы прожили здесь уже много лет…

Утратив всякий интерес к разговору, да ещё и почувствовав, как начали неметь ноги из-за неудобной позы, Вальгард тихо прокрался наверх. Лавка с травами была по совместительству и их домом. Пройдя вперёд, мальчик быстро скрылся за одной из дверей. Плюхнувшись на кровать, Вальгард уставился в потолок, отрешённо слушая шёпот волн, приносимый ветром.

Не выдержав, он вновь вскочил на ноги, подойдя к стрельчатому окну и опасно свесившись через край. Солёный морской воздух взъерошил его светлые волосы, словно нимб над головой засиявшие в ярком солнечном свете.

– Уплыву отсюда, – неизвестно к кому обратился он, не мигая глядя на кромку горизонта, где небо слилось с морем и теперь невозможно было отыскать границы между ними. – И стану волшебником.

Магия казалась ему чем-то сошедшим со страниц книг со сказками с яркими рисунками и красивыми людьми. В этом плане ему больше нравилось желание отца посвятить его в тонкости этого искусства, чем странное поведение матери и попытки оградить. Достаточно сказать пару слов или нарисовать нужную Печать, как сразу сбудется всё, о чём только пожелаешь. Разве может быть в этом что-то плохое и опасное?!

Набычившись, Вальгард продолжил рассуждать о несправедливости жизни, даже не подозревая, что до надвигающейся катастрофы осталось не так уж и много времени.

Глава 2

– Пап, пожалуйста, возьми меня с собой! – ныл Вальгард, практически повиснув у отца на руке, но тот был непреклонен.

– Чтобы потом твоя мать узнала и устроила массовую казнь? – невесело отшутился Винсент, мягко попытавшись освободиться от хватки сына, но тот лишь ещё крепче вцепился в его руку.

– Она не узнает, клянусь!

– Не клянись в том, в чём сам не уверен, – вздохнул отец и, испытующе взглянув на Вальгарда, нехотя добавил: – ладно, но в первый и последний раз.

Издав победный клич, мальчик перестал виснуть на руке отца, вприпрыжку пойдя вслед за ним. Сегодня с утра к папе приходили соседи, молодая семейная пара. Как Вальгард не старался, но подслушать разговор не удалось: молодая женщина причитала, плакала и подвывала, так что разобрать хоть слово было тем ещё испытанием. Сразу после их ухода отец схватил с полки шкатулку и, спрятав её в заплечный мешок, вышел из дома, что могло означать только одно – он собирается колдовать. Вальгард ни разу не видел настоящей магии и вначале попытался тайком проследить за папой, но тот его быстро обнаружил.

Природа вокруг начинала меняться: с каждым днём листья всё больше желтели, сохли и постепенно покрывали землю однородным золотистым ковром с редким вкраплением красного и оранжевого, словно вышитый природой-рукодельницей узор. Настало время доставать из сундука тёплую одежду, а ночью кутаться в несколько одеял, слушая воющий за окнами ветер.

Пройдя мимо двух лениво прохаживающихся у ворот стражей, отец и сын быстро свернули на просёлочную дорогу и вскоре углубились в лес. Вальгард обожал это место. Здесь не было глупых соседских ребят, слух не резали крики торговцев и не слышно было бряцанья доспехов стражи. Оказываясь в лесу, мальчик чувствовал, что попал в какой-то другой мир. Мир покоя и тишины, разбавляемой только пением птиц и скрипом вековых деревьев, едва накреняющихся при каждом порыве ветра. Поговаривают, правда, что и дикого зверья тут немерено, но это Вальгарда не пугало: родители заставили его выучить простенький заговор на отвод глаз, чем мальчик одно время любил развлекаться, сначала поддразнивая стаю собак, уже готовых на него наброситься, а затем наблюдая, как они трусливо разбегаются в разные стороны, едва он произносит первые слова заклинания.

– Достань пока толчёные листья танацетума и настой из крыльев летучих мышей, – распорядился отец, остановившись на опушке леса и опустив на землю заплечный мешок. – А я пока… Соберу остальной материал.

Вальгард послушно кивнул, опустившись на колени и ослабив узел на горловине. Шкатулка была очень старой, мама говорила, что она в их семье уже пять поколений. Мальчик завороженно провёл пальцами по выгравированным, потемневшим от времени завитками, в сотый раз пытаясь разобрать буквы-закорючки. Мама говорила, что вместе все эти слова являются сильным заклинанием, поэтому их ни в коем случае нельзя произносить вслух. Вальгарду это казалось ужасно интересным, но, увы, пока он так и не преуспел в расшифровке. Надавив на скрытый паз, он с тихим щелчком открыл шкатулку, с упоением вдохнув резкий запах трав, от которого немедленно захотелось чихнуть.

– Танацетум… – задумчиво прошептал он, быстро перебирая миниатюрные склянки с пожелтевшими бирками. Отец говорил, что шкатулка заговорённая и достать нужные ингредиенты может только её хозяин. Для непосвящённого она, скорее всего, или окажется пустой, или вовсе исчезнет.

Увлекшись поисками, Вальгард даже не сразу заметил возвращение отца, пока тот не плюхнул на землю тушку лисы и ворона.

– Я не нашёл, – виновато потупился мальчик, протянув шкатулку отцу.

– Потому что не знаешь, что на самом деле ищешь, – улыбнулся тот, ловким движением, практически не глядя, достав нужные пузырьки и закрыв шкатулку. Вальгард обиженно насупился, но сдержался. Слишком уж любопытно было взглянуть, что собирается делать отец.

– Ритуал жуткий, – предупредил мужчина, выставляя свечи в круг. – Когда я первый раз увидел, мне месяц снились кошмары. Уверен?..

– Да! – с горящими глазами кивнул Вальгард, наблюдая за действиями отца.

Расставив свечи, Винсент расстелил в центре ткань с уже заранее нарисованной на ней Печатью одного из демонов. В центре он положил свёрток, оказавшийся ребёнком лет трёх с жуткими, сине-чёрными прожилками по всему телу. Слева он уложил тушку лисы, справа ворона. От отражения неба в широко распахнутых глазах животных Вальгарда вдруг замутило, и он судорожно вдохнул холодный лесной воздух. Нельзя показать свою слабость перед отцом.

Склонив голову, Винсент тихо начал произносить заклинание, едва шевеля губами. По спине Вальгарда пробежала дрожь, то ли от ветра, то ли от собственных мыслей. Отец выспрашивает разрешение на проведение ритуала у Темнейшего Принца. Мальчик толком не знал, кто это, но предполагал, что это Бог. Только другой, которому не принято возводить храмов.

Свечи вдруг слаженно загорелись и языки пламени хищно взметнулись вверх, заставив Вальгарда от неожиданности отшатнуться назад. Винсент едва уловимо кивнул. Разрешение получено.

Смешав ингредиенты из разных склянок, он поджёг содержимое, загоревшееся странным синим пламенем. Затем, достав из складок плаща аутэм, он раскалил добела его лезвие и сделал вертикальный надрез на теле ребёнка. Усилием воли Вальгард заставил себя не отвести взгляд. Не удержавшись, он исподволь посмотрел на отца. На его лице читалась только сосредоточенность. Ни страха, ни отвращения, которые в этот момент так переполняли мальчика. Значит, и он не должен, если хочет стать настоящим колдуном.

От волнения руки заледенели, мигом приобретя синюшный цвет, а зубы непроизвольно застучали. Всё происходящее словно заволокло туманом и Вальгард едва понимал, что происходит. Отец вспорол каждое тело, запихнул все три сердца в тряпичный свёрток, весь испещрённый символами и именами демонов и опустил в синее пламя. Едва огонь унялся, Винсент достал оставшийся от свёртка уголёк и вложил внутрь маленького тельца. Затем сделал надрез на собственной ладони, выведя на лбу ребёнка и только что зашитом животе и груди символы. Свечи тревожно затрепетали, взмыли ввысь и с шипением погасли. Одновременно с этим отец Вальгарда сказал лишь одно слово:

– Vivamus.

Недавно выведенные символы мгновенно растворились. Затем на маленьких ладонях ребёнка вдруг проступила странная вязь.

– Калиста… Принц пожелал назвать её Калистой, – пояснил отец, едва взглянув на непонятный рисунок. В этот момент девочка распахнула глаза. Вальгард напрягся, приготовившись к истошному крику, но ребёнок молчал. Казалось, словно он сразу очнулся взрослым, осознанным существом. Глаза цепко оглядели своего «создателя» и сидящего на траве рядом с ним мальчика. Ледяное спокойствие, сквозившее в этом взгляде, заставило Вальгарда затаить дыхание. Эти светло-карие глаза ещё долго будут преследовать его во снах.

Винсент аккуратно поднял ребёнка с земли, Вальгард же поспешно упаковал всё обратно в заплечный мешок. Домой они шли молча, не обменявшись даже словом. Мальчик то и дело невольно косился на Калисту, безвольно покоящуюся на руках колдуна. Ребёнок постепенно приобретал всё более живой вид: жуткие прожилки исчезли, на щеках проступил здоровый румянец, но лицо оставалось по-прежнему бесстрастным, а взгляд светло-карих глаз безучастно скользил по верхушкам деревьев и лицу Винсента.

Мужчина решился нарушить молчание, только когда отдал ребёнка в руки плачущим родителям.

– Ты как, сам-то жив? А то лицо у тебя под стать плащу, – едва усмехнулся он.

– Почему они расстроились, когда ты отдал им ребёнка? – нахохлившись, спросил Вальгард, закутавшись в свой зелёный плащ.

– Они плакали от счастья, – объяснил его отец, чуть тише добавив: – правда, продлится это недолго.

– Почему? – мгновенно оживился Вальгард, попытавшись обогнать отца и взглянуть ему в лицо. Сейчас вместо привычной безмятежности он вдруг заметил новые эмоции: усталость и сожаление.

– Люди не знают, о чём просят. Их дочь умерла навсегда, как только её сердце остановилось. Я вернул им её тело, заставил сердце, точнее его подобие, биться, как у живого ребёнка, но…

Винсент запнулся, с сомнением покосившись на сына. Стоит ли ему это объяснять? Нельзя было показывать тот ритуал и, если Хелена прознает… Нет, об этом лучше даже не думать.

– Но что? – нетерпеливо переспросил Вальгард, с суеверным страхом и восхищением одновременно глядя на отца.

– Когда умирает человек, вместе с ним уходит и его душа. Его личность. Его привычки, недостатки, манера двигаться и мыслить, все эти мелкие детали навсегда утрачиваются вместе с последним ударом сердца. В нашей власти вернуть к жизни лишь оболочку, которая когда-то вмещала в себя всё это.

– То есть у Калисты нет души? – по-своему истолковал его слова Вальгард и немного отстал, не поспевая за быстрым шагом отца.

– Она уже не будет той девочкой, какой должна была явиться в этот мир, – проговорил Винсент, тщательно подбирая слова. – По сути, в неё вдохнул жизнь Принц Тьмы и теперь она Его дочь. Родители очень скоро это поймут и тогда… Тогда я не уверен, что её жизнь не оборвётся на костре.

– Зачем тогда это нужно было делать?! – возмутился мальчик. – Зачем ты дал ей жизнь, если знаешь, что она обречена?

– Откуда же мне знать, что её ждёт? – резко отозвался отец, уязвлённый реакцией сына. – Даже если я попытаюсь им объяснить, они решат, что я не хочу помогать или набиваю цену. Опять же, на что-то и нам надо жить и есть. Мы ведь живые.

Вальгард замолчал, вновь вернувшись на опушку леса в своих воспоминаниях. Остекленевшие глаза животных вдруг особенно ярко встали у него перед мысленным взором. Он встряхнул головой, словно надеялся таким образом избавиться от этой картины. Когда же он вернулся к реальности, они с отцом уже пришли в церковь.

– Почему мы здесь? – тихо прошептал мальчик, озираясь по сторонам.

– Наше ремесло не самое богоугодное, – вздохнул Винсент, остановившись у одной из икон. – Всё, что нам остаётся, это молить о прощении. Ведь мы берём на себя роль Создателя, возвращая к жизни тех, кого он не пожелал оставлять в этом мире.

Вальгард взглянул на маленькие огоньки свечей и в голове вновь вспыхнули образы: опушка леса, тела животных, взметнувшиеся к небу языки пламени. Он отвёл глаза, тут же уткнувшись взглядом в иконы. Падающие тени обозначили на лицах многочисленных Святых осуждение. Едва дождавшись, когда отец дочитает молитву и поставит свечку, Вальгард опрометью ринулся к выходу. Между лопатками неприятно жгло, словно глаза с икон пристально наблюдали за каждым его шагом.

Глава 3

– Пошёл вон отсюда, пока я не позвала стражу! – зло прикрикнула торговка, больно ударив Вальгарда по руке.

– У меня есть монеты, я хотел купить… – начал было оправдываться он, с сожалением взглянув на прилавок с румяной и ароматной выпечкой.

– Не нужны мне твои бесовские деньги, ещё порчу на меня наведёшь! – не унималась торговка, накренившись вперёд, словно пыталась закрыть выпечку собой.

Не так давно в город с войны вернулась армия во главе с чужеземцем знатных кровей. Никто толком не мог назвать его имени, упоминали только, что он граф и доблестный воин. В город его принесли на носилках, и дворцовые лекари без раздумий заключили, что ему не прожить и суток. Однако кто-то замолвил слово о местной знахарке Хелене, которая способна излечить кого угодно. Не прошло и часа, как она была доставлена во дворец. На вторые сутки Граф пришёл в себя, а через неделю уже во всю увивался за своей спасительницей, осыпая её подарками. Вальгард ни разу не видел его, но слышал разговоры родителей. Похоже, их такое пристальное внимание знатной персоны нисколько не радовало. Вместе с тем по городу поползли слухи, что Хелена на самом деле не знахарка, а ведьма, якшающаяся с бесами, иначе как ещё объяснить такое чудесное исцеление?

Исподлобья смерив торговку взглядом, Вальгард уже собрался было стащить один из пирожков прямо у неё из-под носа, уже предвкушая, какой визг и крик поднимет эта склочная тётка, но звенящий от восторга детский голос мигом заставил его позабыть о своих намерениях:

– Ведьму Хелену арестовывают!

Вальгард застыл, бессмысленно уставившись на маленького ребёнка. Тот мгновенно нырнул куда-то в проулок, продолжая во всё горло кричать о свежей новости. Справившись с первым шоком, мальчик опрометью кинулся к дому, бесцеремонно расталкивая столпившихся в торговых рядах зевак. Кто-то даже попытался подставить ему подножку, крикнув что-то о демонах и казни, но Вальгард среагировал быстрее, перепрыгнув преграду и при этом даже не сбавив темпа.

Раскрасневшийся и запыхавшийся, он прибежал к дому, когда его мать и отца выводили в кандалах из дома.

– Мама! Папа! – без раздумий мальчик попытался кинуться к родителям. Когда же один из стражников оттолкнул его в сторону, Вальгард со злостью набросился на него, надеясь, что родители воспользуются возможностью и сбегут. Но его план не удался. От удара стражника он нелепо плюхнулся на землю, почувствовав, как по позвоночнику прокатилась волна боли.

– Не трогайте его! – крикнула Хелена, рванувшись было к сыну, но её тут же притянули обратно, словно посаженную на цепь собаку. От злости, обиды и страха у Вальгарда в глазах всё заволокло туманом. Словно разрозненные фрагменты он видел взлохмаченную мать, лицо отца в ссадинах и ухмыляющихся стражников.

– Этих двоих в темницу пока, а мальца в приют, – властный голос определённо не принадлежал одноликой страже. Сфокусировав взгляд, Вальгард только сейчас заметил ещё одного человека: высокого, статного и мерзкого. То, что он не из здешних краёв, сразу угадывалось по его загорелой, смуглой коже и блестящим, чёрным, словно у зверя, глазам. Черты лица были резкие, рублёные, полностью соответствующие его манере двигаться. Говорил он, чеканя каждое слово, словно привык командовать полком с пелёнок.

– И осторожнее с ним, в самом деле, – криво усмехнулся Граф, едва взглянув на Вальгарда. – Мы же не звери.

Это его почему-то развеселило, и он залился хохотом. Стража неуверенно последовала его примеру, но мгновенно затихла, едва он смерил их тяжёлым взглядом.