скачать книгу бесплатно
Тигран Великий
Тигрис Рафаэль
За 100 лет до рождения Христа, когда Рим вёл захватнические войны на Западе, могущественный царь Армении Тигран Великий сумел расширить границы своего царства от Средиземного до Каспийского морей. Этому способствовал его родственный союз с царём Понта Митридатом. В результате у границ Рима возникли два сильных азиатских государства с мощными армиями, развитыми мегаполисами и эллинистическими культурами. Армении принадлежали обширные территории в Малой Азии, а её повелитель Тигран Великий получил титул царя царей. Оба царя были намерены и дальше расширять своё влияние на Запад, однако могучий Рим не мог мириться с таким положением и направил легионы сперва на Понт, затем на Армению.Все исторические события описаны в воспоминаниях лекаря Тиграна Великого, который волею судьбы попал из Иерусалима во двор царя Армении.В книге встречается упоминание нетрадиционных сексуальных отношений, но это не является пропагандой».
Тигрис Рафаэль
Тигран Великий
На протяжении многих тысячелетий, из года в год, каждая весна была для человека началом новых надежд, радостей и благополучия.
День удлинялся, и свет начинал наступать на тьму; с этого времени до самой осени ночь лишалась внезапности и сумерки по вечерам сгущались нехотя. Длительный световой день будил природу: серо-коричневая гамма менялась на светло-зеленую, сперва совсем незаметно, а затем всё сильней и сильней. Земля, согретая весенним солнцем, призывала своих детей, обещая изобилие и сытость каждому, кто поверит в её силы.
Весна знаменовала конец скучной зимы, а значит, наступал Новый Год. И в то время никому в голову не могла прейти мысль, что когда-нибудь год будет начинаться с середины зимы…
Двое путников на резвых мулах быстро приближались к Иерусалиму, стремясь засветло попасть в город. Дорога с севера пролегала через гору Скопус, откуда открывалась великолепная панорама древней столицы.
– Смотри Гайк! Мы уже у цели, – сказал мужчина зрелого возраста с седой окладистой бородой и указал на многочисленные крепостные сооружения Иерусалима, – вот он – главный город иудеев.
Второй путник – высокий худощавый юноша с длинными спадающими на плечи волосами ответил восхищённо:
– Да Ананий! Про этот город я много наслышан, но все рассказы ничто, когда видишь воочию. Не зря мы проделали столь долгий и тяжёлый путь.
– Такому художнику, как ты, красочный рассказ не заменит созерцание собственными глазами.
Они начали спускаться, миновали долину Кидрон и приблизились к Женским воротам. Ворота были распахнуты и никем не охранялись. Путники беспрепятственно вошли в пригород Бет-Зейта, миновали Дровяной и Овечий рынки, где круглосуточно продавались: дрова, мясо, мука. Женские ворота же запирались лишь при угрозе военного вторжения, в остальное время они были открыты, дабы торговцы могли беспрепятственно снабжать город продовольствием.
Далее путь преграждала вторая крепостная стена, тянувшаяся ломаной линией от дворца Ирода до крепости Антония, которая возвышалась над северо-западным склоном Храмовой горы. Ворота во второй стене выводили к главным городским рынкам, располагавшимся в долине Тиропион, и далее к густонаселенным кварталам Нижнего города.
У ворот стояла толпа калек и немощных, сдерживаемая городской стражей, которая уже собиралась запереть на ночь входную дверь.
– Похоже, не мы одни стремимся проникнуть в Иерусалим, – произнёс озадаченно Ананий, – неужели все эта толпа жаждет встречи с Исцелителем? Если это так, то он действительно чудотворец.
Путники, интенсивно работая локтями, с трудом протиснулись к воротам.
– Кто вы такие? Откуда и зачем пожаловали? – строго спросил стражник с грозной секирой.
– Мы прибыли из города Эдессы к Исцелителю, – ответил Ананий.
– Тут все пришли к нему. Зачем я должен вас пропускать? На больных вы не очень то похожи.
– Он глухонемой, – уверенно произнёс Ананий, кивнув в сторону своего попутчика, и для полного успеха незаметно опустил в карман стражника серебряную монету.
– Так бы раньше сказал, – сразу подобрел стражник, с довольным видом поглаживая сестерций в кармане, – Эй! А ну, пропусти этих.
Солдаты расступилась, и путники, вновь усевшись на мулов, проникли в город.
– Стражники везде одинаково продажны, – усмехнулся Гайк, когда они достаточно отошли от крепостных стен.
– Стражники не при чём, – возразил Ананий. – Людская корысть – вот что вечно. Сам-то ты хорош. Хоть бы промычал что-нибудь для достоверности.
– Для меня это было так неожиданно.
– Радуйся, что я не заставил тебя притвориться слепым, – улыбнулся Ананий.
Беседуя, они подошли к Садовым воротам, через которые можно было попасть в Верхний город. Здесь проживали зажиточные горожане и аристократия. Толпы у ворот не было, однако и стража тут стояла иная. Вместо бородатых солдат-иудеев входную калитку охранял караул гладко выбритых римских легионеров. Они свободно пропускали горожан, по-видимому, зная уже каждого в лицо.
– Здесь нам не поможет даже самая звонкая монета, – озабоченно произнёс Гайк, тоскливо поглядывая на короткие мечи римлян, – они сразу же распознают в нас чужих.
– Возможно, ты и прав, – задумчиво ответил Ананий, – хотя всё может быть намного проще, чем ты представляешь. А ну, быстро слезай с мула.
Молодой человек спешился, и Ананий перебросил свою поклажу на спину освободившегося животного.
– Держи мула за поводья и смело, не озираясь, шагай за мной к калитке. У римлян не должно остаться и тени сомнения, что мы местные жители.
Ананий пнул своего мула, а Гайк, пешим, последовал за ним. Со стороны казалось, что запоздалый горожанин вместе со слугой возвращаются с рынка. Они свободно прошли мимо ничего не заподозривших легионеров, которые о оживлённо беседовали между собой на режущем слух латинском языке.
Вскоре копыта мулов дружно застучали по хорошо вымощенной улице.
– Ты уверен, что дом лекаря именно в этой части города? – спросил Гайк, засматриваясь на добротные дома.
– Конечно, уверен! Соломон Бахтеци построил свой дом в самом престижном районе.
В Верхнем городе проживала не только иудейская знать. С тех пор как Помпей покорил Иерусалим, здесь находились дома имперских чиновников – в том числе, дворец прокуратора Пилата Понтийского.
– Не подскажешь, уважаемый, как нам пройти к дому лекаря Соломона, ныне покойного? – обратился Ананий к опрятно одетому пожилому прохожему.
– Дом знаменитого лекаря Соломона? – радостно встрепенулся горожанин, – Кто в Иерусалиме не знает его? Он хоть и умер давно, однако память о нём жива, ибо его дело с достоинством продолжают сыновья. Следуйте за мной.
Они взошли на Храмовую гору, окруженную массивными стенами и колоннадами. Сам Храм, представлявший собой систему широких дворов и зданий, украшенных белым мрамором с позолотой, занимал центральную часть площади на вершине горы.
Миновав эту площадь, путники подошли к дому, ладно построенному на эллинский манер из светлого иерусалимского камня.
– Вот дом лекаря Соломона, – показал горожанин и удалился.
Ананий постучал в дверь, и вскоре в проёме показался привратник. Он стал с удивлением рассматривать нежданных гостей.
– Это ли дом лекаря Соломона, ныне покойного? – спросил Ананий.
– Совершенно верно, – ответил сторож, – Что вам угодно?
– Сообщи хозяевам, что прибыли посланцы из города Эдессы.
Сторож отворил ворота, и путники въехали во внутренний дворик с весело журчащим фонтаном посередине.
– Тебе не кажется странным, Гайк, увидеть в центре столицы иудеев такой типично эллинский дом? Хотя нет ничего удивительного. Лекарь Соломон долгие годы прожил там, где дома строятся именно в таком стиле.
Вскоре им навстречу вышли двое мужчин средних лет, очень похожих друг на друга – вероятно, близнецы.
– Нам сказали, что вы приехали из Эдессы? – произнёс один из них радостно.
– Я князь Ананий, – начал седобородый, – посланник армянского царя Авгайря. А это мастер по живописи Гайк. Царь Авгайрь сказал, что в этом доме мы сможем найти кров и хлеб.
– И он не ошибся! – воскликнул один из близнецов, – Меня зовут Давид, а это мой брат Аарон. Мы сыновья лекаря Соломона, преемники нашего покойного отца. Вы, верно, устали после долгой дороги? Можете свободно располагаться и отдыхать.
Слуги накрыли на стол, вынесли яства, и проголодавшиеся гости с удовольствием принялись за трапезу.
– Наш отец всегда с тоской вспоминал Эдессу, – сказал Аарон.
– Лекаря Соломона хорошо помнят в нашем городе, – ответил Ананий, – Скажу больше – его имя у нас настолько популярно, что во многих семьях своих отпрысков назвали в честь знаменитого лекаря, служившего при дворе Тиграна Великого.
Братья радостно переглянулись.
– Позвольте полюбопытствовать, с какой целью вы прибыли в Иерусалим?
– У нас имеется особое поручение от царя Авгайря, – сказал Ананий, – мы должны его непременно исполнить. При этом очень надеемся на вашу помощь.
– Любопытно узнать, какое поручение? – спросил Давид.
– Мы привезли письмо некоему Исшуа. Дело в том, что наш царь неизлечимо болен и, наслышавшись о чудесах, творимых этим человеком, просил уговорить его приехать к нему в Эдессу. А кстати, вот это письмо.
Ананий протянул исписанный пергамент одному из братьев. Тот принялся медленно читать на греческом:
«Я Авгайрь, сын царя Аршама, правнук царя царей Тиграна Великого, правитель Осроэнны и царь армянский, благодетелю, явившемуся в стране Иерусалимской, – Исшуа шлю привет. Наслышан я о тебе и о врачевании, творимом твоими руками без зелья и снадобий, ибо говорят, что ты даёшь прозреть слепым и ходить калекам, очищаешь прокаженных и изгоняешь злых духов. Пишу к тебе с мольбой – потрудись прибыть ко мне и излечить от недуга, которым я страдаю. Слышал я также, что иудеи ропщут на тебя и хотят предать мучениям. Посему приглашаю я тебя в свой город, который хоть и невелик, но красив, и места в нем хватит для нас обоих».
– Чем болен царь Авгайрь? – спросил Агарон.
– Царь болен проказой, отчего его лицо стало чёрным и уродливым. Он желал бы сам приехать сюда, но неотложные дела не позволяют ему отлучаться из Эдессы. Расскажите нам про этого Исшуа. Действительно ли он способен творить чудеса? Если так, то почему его ненавидят жрецы Главного иерусалимского храма?
– Этот Исшуа, действительно, умелый лекарь, хотя, по правде сказать, никакими особыми методами не пользуется. Как и многие исцелители Иерусалима, он лечит подагру грязями со дна Внутреннего моря. Говорят, ему покровительствует супруга самого прокуратора Рима.
– Но если он обычный лекарь, чем же тогда не приглянулся жрецам?
– Помимо лечения он ещё читает людям своеобразные проповеди.
– О чём?
– О разном. О любви друг к другу, о бескорыстии и милосердии.
– Не вижу в этом ничего дурного! – удивился Ананий.
– Да, и мы считаем, что в его словах нет предосудительного, однако речи Исшуа завлекают и обвораживают людей. Он собирает толпы, у него уже есть последователи, а это не может не волновать верховных жрецов. Они боятся, что Исшуа, воспользовавшись популярностью, в один прекрасный день объявит себя Мессией.
– Ладно. Так или иначе, но нам надо выполнить поручение нашего царя, – сказал Ананий. – Прошу вас, помогите найти этого человека и передать сие письмо из рук в руки. А также запечатлеть портрет Исшуа – такова цель моего спутника, художника Гайка.
– Нет ничего проще, – сказал Давид, – мой сын проводит мастера Гайка и передаст письмо.
– Я сам хочу встретиться с Исшуа, – сказал Ананий.
– Тебе, князь, мы не советуем туда ходить, – возразил Аарон.
– Отчего же?
– Места, где Исшуа собирает народ, находятся под пристальным вниманием верховных жрецов и легионеров, а ты как знатный иностранец – личность приметная. Присутствие простого художника не вызовет подозрений, а вот у тебя могут возникнуть неприятности.
– А как же ваш сын?
– Наш сын – внук знаменитого лекаря Соломона, личность неприкосновенная.
– Хорошо, я останусь здесь, но учтите – нам надо непременно дождаться ответа, – предупредил Ананий. – Ступай, Гайк, с этим юношей.
Когда художник с хозяйским сыном покинули дом, Ананий вновь обратился к братьям:
– Объясните мне, какая связь между этим домом и Арменией?
– О, это долгая история. Наш отец на склоне лет запечатлел её письменно.
– Вы хотите сказать, что у вас в доме имеется рукопись с воспоминаниями вашего отца? – заинтересовался Ананий.
– Совершенно верно. Там подробнейшим образом описано его пребывание в царстве армянском и связанные с этим интереснейшие истории.
– А можно взглянуть на эту рукопись?
– Конечно.
Братья принесли массивный многостраничный манускрипт, написанный красивыми греческими буквами.
Ананий с почтением взял рукопись и начал вчитываться в первые строчки.
– Интересное сочинение. Хотелось бы незамедлительно прочитать.
– Нет ничего проще. Только дождёмся нашего второго гостя, – ответили братья.
Прошло достаточно времени. За окном было уже совсем темно и накрапывал мелкий дождь, когда художник и сопровождающий его подросток вернулись домой.
– Ну, всё, – произнёс довольный Гайк, стряхивая капли дождя с одежды, – удалось самое главное – до наступления темноты нарисовать портрет этого Исшуа.
– Где вы его нашли? – спросил Аарон сына.
– Он был в Гефсиманском саду, в окружении своих почитателей.
– В Гефсиманском саду? И чем же он там занимался?
– Исшуа говорил речи добрые и понятные даже мне, не знающему арамейского языка. Пошёл дождь, но все продолжали заворожено слушать и не расходились.
– А какой он из себя? – поинтересовался Ананий и с нетерпением стал разворачивать пергамент.
Но его постигло разочарование. Вместо выразительного рисунка он увидел расплывшиеся от дождя краски.
– Смотри, Гайк, во что превратился твой рисунок! – воскликнул Ананий.
