Заставь меня довериться

Мне, в прямом смысле, хочется его стукнуть. Да так сильно, чтобы даже и думать забыл об этой своей наигранной вежливости.

– Мы уезжаем вечером… – говорю так, чтобы слышали все здесь присутствующие.

Ник замирает в растерянности глядя на меня, а Беркутов уводит свои глаза на снег, но я будто замечаю в них на долю секунды то ли боль, то ли вину. Что-то такое, что всегда было несовместимо с этим человеком.

Сама же только сильнее хмурюсь от такой неожиданной реакции и спешу добавить.

– Меня на работу вызвали, – объясняю глядя на Горского: – А ты знаешь, сейчас я не могу динамить…

Ник кивает, но в глазах я читаю очевидное неверие.

– Спасибо за приглашение, – вдруг разряжает наш безмолвный диалог с Никитой, Беркутов: – Думаю, Олеся будет не против.

Он говорит это с легкой ленцой и даже ухмылкой, а я невольно округляю глаза.

– Мы же не успеем, – пытаюсь настоять на своем убеждая Горского, но тот одними глазами говорит «не беспокоиться».

Серьезно?!

Он словно борется в противоположном углу ринга и за это еще стопроцентно ответит.

– Если забронировать сейчас, то вполне, – Беркутов своим радушием буквально ломает мое сознание.

Показывает экран телефона, где выбирает время пребывания в спа. Смотрю на него уже не пряча непонимания, но конечно пока молчу.

– А сама невеста то где? – Никита всеми силами делает вид, что не замечает моего растущего негодования.

– Катается на катке, – озвучивает Родион, не глядя на Ника: – Я забронировал..

Констатирует он факт, а я уже даже и не изумляюсь наблюдая то, как они спокойно беседуют.

– Так, я поеду еще раз вниз, – встает в свои лыжи мой «бойфренд»: – Ты же тоже на спуск? – машет мне на подъемник и я киваю.

– Тогда встречаемся через сколько? – напоследок он посылает взгляд в Беркутова.

– Через час.

Смотрю на то, как Ник красиво виляет на трассе, а самой хочется лечь и громко зарычать.

– Что ты делаешь? – вместо этого глухо вырывается из меня куда-то вдаль.

– Развлекаюсь, – отвечает Родион твердо, а я горько усмехаюсь.

– Беркутов, – поворачиваюсь в его сторону: – В твоем умении делать это, нет сомнений.

Он поворачивается лицом ко мне и складывает руки в замок глядя своими серо-голубыми глазами в упор.

– А может ты ошибаешься? Не рассматривала такой вариант?

То как он задает этот вопрос заставляет на секунду усомниться. Но это не мог быть кто-то другой.

– На ближайшие два часа договоримся не говорить, не смотреть и даже не дышать в сторону друг друга, – игнорирую вопросы и заявляю ему свой план.

– А вчера ты с удовольствием дышала в мой рот, Красавина…

Ошалело смотрю на его самодовольную рожу, с которой он это заявляет и даже с ответом не нахожусь в первые секунды.

– Свои мечты оставь при себе, Родион, – отвечаю вставая с шезлонга, и вижу его улыбку.

Впервые за все это время ту самую, как в школе. Он даже выглядит моложе, когда так улыбается.

– Хочешь отрицать – окей. Давай сыграем в эту игру, – смотрит снизу вверх: – Но это была ты, Мия.

– Я больше не играю в твои игры, – шиплю, тыча в него пальцем.

Только Беркутов резко встает, перехватывает мою руку заламывая ее за мою спину и глядя в глаза тихо отвечает.

– А что, если то была не моя игра?

Собственная грудная клетка ходит ходуном.

Он слишком близко, его слишком много. И снова изнутри поднимается нечто, что убивает мой разум и меня заодно.

Прикрываю глаза, чтобы усмирить себя и хотя бы привести в норму дыхание.

– Мия… – слышу его хрип, который задевает все нервные окончания.

– Отпусти меня, – наконец, прошу, так и не раскрывая своих глаз, чтобы не смотреть на него.

Сама слышу его дыхание, чувствую как пальцы сжимают талию.

– Родион, отпусти. И больше никогда не трогай, – снова мой тихий, но уверенный шепот, и я открываю глаза.

Наверное в первый раз демонстрирую ему себя настоящую. В это мгновение.

– Никогда. – глухо повторяю глядя на парня стеклянным взглядом.

Слышу как Беркутов матерится и тем не менее отпускает.

Резко невидимая плита, что давила на грудную клетку будто спала и кислород вновь поступает в легкие. Тахикардия приходит в норму, а я, взяв вещи с шезлонга, прежде чем уйти, оборачиваюсь на него.

– Все было испорчено безвозвратно. Нет смысла. Не вороши ту боль, Беркутов.

Оставляю его и ухожу в разобранном состоянии. Впрочем, как и всегда после него.

Глава 14. Родион

Смотрю ей вслед, пытаясь не материть себя отборным матом. Можно было бы ведь добиться в какой-то момент нормального разговора. Она хоть и колючка теперь, но есть в ней еще та девочка. В этом убежден.

Нажимаю кнопку брони, хоть и знаю, что идея равна утопии. Но сейчас наплевать, не пойму только того, для чего так яростно ее бойфренд желает подружиться. Это ведь очевидно… А сам думает, что никто не замечает, и ведь не идиот же отбитый.