Отсутствующие

Когда она протягивает мне стакан, скорее на автомате беру его и она снова тянет меня вглубь парка. Эмили молча пьет свой напиток через соломинку и наконец, увидев небольшой столик с лавками, усаживается. Это совсем близко к кампусу: мы ушли метров на 500 не больше, но место довольно уединенное, дорожка, по которой мы пришли, заходит в тупик, и, кроме пары лавок и этого столика, тут нет ничего интересного. Вокруг деревья, и солнце не прогревает, так что тут становится довольно зябко. Натягиваю капюшон и выжидающе смотрю на своего персонального сталкера и похитителя.

– А ты разговорчивый, да? Ладно-ладно. Ты прав. Хуже способа познакомиться и поговорить не придумаешь. Разве что… можно было использовать скотч и багажник…но это был план Б. К счастью, ты и так со мной пошел.

Она серьезно или шутит? Ее лицо ничего не выражает, кроме, пожалуй, намека на скуку. Снимает очки и отпивает напиток, при этом внимательно наблюдает за моей реакцией своими кошачьими глазами. Сажусь за столик напротив: я ведь должен узнать, что ей нужно, не так ли?

– Просто пошутила, не смотри так. Ты видел меня? – девушка демонстративно проводит руками вдоль тела, показывая миниатюрность. – Я бы не смогла засунуть тебя в багажник при всем желании. Теперь к сути. Как я сказала, меня зовут Эмили. И да, этим утром я действительно проникла в твою комнату в общежитии. К слову сказать, ваша охрана и замок на двери могут только рассмешить, – она отставляет в сторону кофе и нервно качает ногой. – Мне нужна твоя помощь, Микел. Я кое-кого разыскиваю. Кого-то, кто раньше учился в этом университете. И я знаю, что ты единственный студент здесь, который может мне помочь. Я навела кое-какие справки. Говорят, ты настраивал сервера университета, а значит, можешь помочь мне найти одного ученика в их базе. У тебя остались какие-то пароли или что-то в этом роде, что может помочь? – ее лицо наконец обретает эмоцию: я читаю боль и мольбу.

Я действительно помогал в настройке оборудования, и с тех пор декан Стадлер считает меня неким штатным айтишником, которому не нужно платить. Пока меня это более чем устраивает, потому что дает доступ к информации об успеваемости, учениках, учебных планах и прочее… и эта информация уже не раз помогала мне в учебе. Например, если скачать с сервера доклад по заданной теме из прошлого архива, а затем его заменить другим файлом, то программа проверки на плагиат запросто пропустит такую работу. А если шепнуть о том, что пишешь рефераты за деньги, то эта схема начинает приносить небольшой доход. Так что торговля информацией – это бизнес. Ну и немного хобби: я иногда помогаю какими-то общими данными на других студентов, как правило, это что-то связанное с их любовными похождениями: например, есть ли у условного Билли сестра (тут обычно долгая слезливая предыстория о том, как этого самого Билли видели в компании некой незнакомки, которую он представил сестрой) и прочий бред.

Что ж, возможно, Эмили как раз одна из таких ревнивых девушек, которая хочет докопаться до истины. И в этом случае она обратилась по адресу, хоть и выбрала странный способ. Можно было просто написать мне. И говорить бы не пришлось.

– Кого именно ты ищешь? Мне нужны фамилия и имя. На каком курсе он учится?

– Эван Макрой, факультет экономики.

– Этого достаточно. Безответная любовь? Подозреваешь измену? Хочешь выследить его, похитить и насильно женить на себе? – Не знаю, откуда взялась во мне эта дерзость, совсем не похоже на меня, но девчонка вывела меня из себя. А теперь я в своей тарелке.

Она пропускает мою колкость мимо ушей и продолжает:

– Он учился здесь раньше. Несколько лет назад…

– Тогда нужен год выпуска или поступления, год рождения парня.

– Давай так, просто поищи по имени, окей? Эван Макрой, факультет экономики. Точно учился здесь и жил здесь в общежитии. Это было несколько лет назад. Это все, что я знаю, но мне правда очень нужна любая информация, которую ты сможешь найти. И, конечно, я заплачу за нее.

– Ладно. Я понял, – вношу в заметки в телефон все, что она сказала, чтобы не забыть. И делаю глоток своего напитка: – Что это за!?

– Ах, это… Ты выглядел как перепуганный кролик. Это ромашковый чай – говорят, успокаивает нервы, – она слегка улыбается, а я чувствую закипающую ярость.

– Не хочешь извиниться за взлом, кстати? Можно было тупо написать мне. Здесь есть одна социальная сеть среди учеников. И буквально все ей пользуются.

БелВил – социальная сеть университета, была создана одним из выпускников, который презентовал ее в качестве своего выпускного проекта. Парень проделал реально крутую работу и создал не меньше, чем местный фейсбук. А возможность контроля над дисциплиной студентов так вдохновила руководство, что они буквально обязали при зачислении в Белвилский университет создавать профиль. Это такое сообщество, куда нет доступа посторонним, новые профили создаются исключительно через сервера университета по специальным паролям, которые генерирует руководство вуза. И студенты совсем не против: потому что продукт и правда хорош.

– О, я не… Я здесь не учусь. Погоди, а эта сеть давно появилась?

– Пару лет назад. Можно там поискать твоего друга.

Открываю приложение и вбиваю имя в строке поиска.

– Нет, ничего. Значит, все-таки больше, чем несколько лет прошло… Диктуй свой номер. Как связаться с тобой, если что-то найду?

Уже через полчаса я наконец оказываюсь в своей комнате. Я устал и голоден: утренняя тренировка по плаванию затянулась. И прогулка, если можно так назвать, с Эмили совсем не входила в мои планы. О чем я сейчас мечтаю, так это сэндвич, нет, лучше два сэндвича и кровать.

Люк как раз на нашей крохотной кухне что-то готовит, и, к моему счастью, сегодня он удивляет и готовит и на меня тоже. Пока мы едим среднего качества яичницу, я рассказываю, чего же хотела Эмили. Удовлетворить любопытство соседа по комнате – вполне приемлемая цена для сносного обеда.

– Микел, эта девчонка не в себе. Уверен, что она какая-нибудь маньячка и ищет этого парня, как там говоришь его, чтобы убить, – говорить с набитым ртом отвратительно. Не знаю, что девушки находят в Люке, но воспитание и элементарные правила поведения за столом ему точно не знакомы.

– А потом, – крошка вылетает прямо на столешницу между нами, и мой аппетит мгновенно исчезает, но Люк ничего не замечает и продолжает как ни в чем не бывало:

– А потом она придет за тобой, потому что именно ты нашел его, а потом и за мной, потому что узнает, что ты мне рассказал, черт. Зачем ты мне рассказал!? – Люк преувеличенно жестикулирует, изображая ужас.

– Смешно. – Вообще-то нет. Особенно потому, что похожие мысли в моей голове уже были, но ему это знать не обязательно. – Ты вообще видел её? Она весит как три котенка, она не причинит никакого вреда двум студентам выпускного курса, да еще и спортсменам. И уж точно какому-то мужику, которого разыскивает: может, ему уже за 40.

– Ты не смотрел документалку о серийных убийцах? Да они все не вызывают подозрений. Точно тебе говорю, эта Эмили просто сумасшедшая.

– Это потому, что не бросилась в твою кровать? Правильно я понял?

– Ну! Да кто в здравом уме от такого откажется, – Люк выпрямляется и напрягает мышцы, проводит рукой по светлым волосам и соблазнительно улыбается.

– Ты что, теперь меня клеишь? – Я встаю и убираю посуду. Люк что-то продолжает говорить, но я уже не слушаю. Надо выспаться, а потом поищу этого загадочного Эвана.

Глава 4. Архивы

Микел

Что-то жужжит. Мерзко жужжит. Телефон? Точно.

Пытаюсь найти мобильный в постели, но спросонья это дается непросто. Наконец, в ворохе простыней и одеяла я выуживаю эту жужжащую штуковину.

– Алло, – отвечаю не глядя.

– О, я разбудила тебя, – это Эмили, я просыпаюсь моментально. – Твой сонный голос горячее всего твоего соседа, если что, – хихикает она в трубку.

– Надеюсь, ты разбудила меня не для этого сомнительного подката, верно?

– По телефону ты посмелее, да, Микел? Ладно, хватит светской беседы. Ты что-то нашел?

– Пока нет, но сегодня собирался поискать. У меня что, дедлайн появился?

– Он и был, придурок. Просто ты не спрашивал.

– Придурок? Вряд ли оскорблять кого-то, чья помощь тебе нужна, хорошая идея, – борюсь с резким желанием повесить трубку и заблокировать абонента.

– Да. Ладно. Не права, – она будто читает мои мысли и сразу смягчает тон, да и вообще это немного похоже на извинения:

– Будь ты придурком, я бы не обратилась. Просто найди то, что я прошу, пожалуйста, Микел. Жду звонка, – и она отключается.

Растираю ладонями лицо и потягиваюсь. Девчонка реально не в себе, этот звонок больше похож на контроль от мафиози, которому задолжал крупную сумму, чем на заказ от клиента, который ищет чье-то грязное белье.

Ладно, надо закончить с этой темой и вернуться к обычным делам. Еще денек общения с Эмили, боюсь, приведет к паранойе и разовьет во мне манию преследования.

Телефон снова вибрирует, смс. Кто вообще пишет смс в современном мире? Ах да, эта сталкерша ненормальная.

Эмили: Мои комплименты, кстати, не только голосу: быстро адаптировался к моей проблемке.

Микел: Не знаю, что за фарс ты устраиваешь. Но твой запрос не редкость.

Эмили: Пусть так. Считай, хотела эффектное шоу. Найди его!

Открываю БелВил и вбиваю в строке поиска «Эмили Грейс Парсонс». Глупо, конечно, она ведь сказала, что не учится здесь, а значит, ее профиль не найдется. Но спустя пару мгновений я вижу результат поиска:

Эмили Грейс Парсонс, факультет психологии. Студентка 3 курса. С фотографии в профиле на меня смотрит миловидная девушка. Совсем не та, что приходила утром. У этой Эмили темные карие глаза, почти черные волосы длиной до лопаток и смуглая кожа. Можно было бы подумать, что зеленые линзы, правильная стрижка и покраска волос и полгода жизни без солнца превратили бы ее в мою гостью, но вот загвоздка… Эта девушка, судя по размещенным ею фотографиям, намного выше ростом. Следовательно, это совсем другой человек.

Я замираю и пытаюсь быстро соображать:

Эмили Грейс Парсонс. Это не тебе не Джон Смит, не Сара Браун. Ее полное имя звучит довольно редко, но в кампусе проживает девушка с точно такими же данными. Что это? Просто дурацкое совпадение? Кража личности? Или глупая ложь?

Уже на выходе встречаю Люка: он в компании какой-то длинноногой брюнетки. Судя по тону и пространным жестам, он проводит ей экскурсию по нашему дому. Да, не самая длинная будет прогулка: крошечная гостиная с кухней и диваном и две еще более крошечных спальни: моя и его. Но меньше светских бесед – больше развлечений, как говорит Люк, и уводит девушку в свою спальню. Хорошо, что мне пора. Терпеть не могу его легкомысленную натуру.

Недовольный охранник нехотя впускает меня в главный корпус, ворчит что-то о позднем времени посещения и том, что не получал распоряжений от руководства впускать меня.

Но я точно знаю, что все необходимые разрешения и распоряжения о моем допуске есть в любое время. К тому же у меня действительно есть здесь дело: по обновлению противовирусного ПО. Займет совсем немного времени, но мне важно сделать это. Пока ответственность за сервер несу я и получаю к нему доступ – все должно быть идеально. Вечер пятницы – лучшее время для посещения, на мой взгляд: уже нет ни сотрудников, ни студентов. Только старина Эдди, охранник, который забыл обо мне спустя минуту. Можно не спеша и ни о чем не беспокоясь провести здесь столько времени, сколько нужно.

Завершив все необходимые манипуляции по настройке антивируса, я перехожу к задачке от Эмили: ищу карточку студента в цифровом архиве.

Эван Макрой. Пару секунд раздумий, и я вижу результат. Только он скорее неожиданный. Даже жутковатый, если честно:

Начиная с 2011 года каждый год на кафедру экономики зачислялся студент по имени Эван Макрой. Итого, по настоящее время в Белвилском университете на кафедре экономики есть карточки на целых двенадцать Эванов Макроев.

У каждого из них есть профиль, в котором очень мало информации, но не совпадает абсолютно ничего: даты рождения, города, проходной балл поступающего и школы, где учился – все данные разные. Изначально, увидев такой результат, я решил, что Эван Макрой – это какой-то глюк системы, чье досье задвоилось в системе… точнее, "задвенадцатирилось", хотя такое слово определенно не существует. Но наличие оценок и различных данных в профиле все меняет, да и если серьезно, предположение из серии: "Существуют ли призраки Эвана в этом ВУЗе?".

Посмотрим иначе: допустим, из всех Эванов нас интересуют только действующие студенты. Нахожу и распечатываю все профили и сортирую их. Фото ни у кого из них нет, но это не редкость, базу данных несколько раз переносили и неудачно обновляли. Так что у многих студентов не тянется часть информации, особенно за давние года.

Но еще одно совпадение: ни один из четверых (срок обучения на бакалавриате – 4 года) студентов, кто по сроку мог бы сейчас учиться, не учится на самом деле: двое в академическом отпуске, один отчислен за прогулы, еще один потерял грант на обучение и теперь отчислен, так как не смог оплатить учебу.

Начинаю проверять остальные анкеты: никто из двенадцати Эванов так и не получил степень, все были отчислены по самым разным причинам. Более того, в настоящее время ни один Эван Макрой не учится в Белвиле.

Полная хрень. Идея про призрак Эвана укрепляется в сознании. Типа это какая-то ежегодная неудачная реинкарнация чувака с целью получить диплом экономиста? Похоже на байку для вечера у костра.

Отдам Эмили, как бы ее на самом деле ни звали, все это, не моя проблема разбираться со всем этим.

Однако мне становится любопытно, и я спускаюсь в старый бумажный архив университета. По дороге стараюсь вести себя как можно тише – сюда доступа у меня уже точно нет, но надеюсь, все обойдется, и я успею уйти до того, как начнутся проблемы. Проходя по коридору от лестницы к архиву, мне мерещится чья-то тень. Света здесь маловато, отмахнувшись, решаю, что разыгралось воображение после встречи с Эмили. Пользуясь фонариком, нахожу сейф со старыми карточками, буква М, вот здесь и должны быть данные… но есть загвоздка. Этот сейф заперт массивным замком. Приглядываюсь: заперты вообще все сейфы, хранящиеся здесь, и это, конечно, логично. Интересно, что все-таки не так с этим парнем, похоже на какой-то заговор.

Быстро набираю сообщение Эмили, хочу побыстрее разделаться с этой мутной историей.

Микел: Кое-что нашел. Встретимся?

Ответ приходит мгновенно: она что, сидела и смотрела на телефон?

Эмили: Буду у тебя через пять минут.

Так и происходит: пять минут спустя она входит в мою дверь. Я сам вошел буквально только что. Эмили не стучит и не ждет, когда ее пригласят, а именно входит. И, могу поклясться – я запирал дверь на замок! Новый вопрос, который не дает мне покоя: где она была все это время, раз путь до меня занял каких-то пять минут.

Она не здоровается, просто запрыгивает с ногами на мой диван и, подперев голову рукой, смотрит на меня своими кошачьими глазами:

– Что нашел?

Подавив желание ехидничать и дерзить, я рассказываю о находках: выкладываю перед ней двенадцать досье из электронной картотеки, которые я распечатал.

Выслушав мой рассказ, она бегло просматривает анкеты и сортирует их: сначала по причине ухода из университета, потом по годам рождения и даже по удаленности городов. Но никакой логичной картинки не выходит. Для себя я отмечаю, что она вовсе не выглядит удивленной, скорее уставшей, разочарованной, потерянной. Как будто ожидала чего-то подобного, но надеялась на другое. Вдруг она собирается и пристально вглядывается в анкеты снова:

– Посмотри, у них у всех дата зачисления одинаковая, – она перелистывает анкеты, показывая мне одну за одной.

– И правда, это странно.

– Эта дата в начале июня. Разве зачисление не позже начинается?

– Ты права! Смотри, дата отчисления тоже одинаковая, спустя всего пару недель после приема: только года различаются. – Дата отчисления – единственная строка, которая оказалась на обороте каждой анкеты, и я, конечно, не заметил этого. Увидел сейчас только потому, что Эмили разглядывает каждую, поднимая лист и держа его перед глазами.

– Разве такое возможно? Бред какой-то.

– Ну, двенадцать анкет с одним именем тоже бред. Думаю, это какие-то тестовые досье. Кто-то что-то тестирует каждый год перед зачислением студентов, вероятно, используя это имя: может, тестировщик знал этого Эвана? А остальные данные похожи на какие-то другие карточки. То есть вот как я думаю: тестировщик копирует карточку одного из студентов, затем меняет его имя на «Эван Макрой», чтобы потом легко найти и отчислить, затем проводит какой-то тест – не знаю, что они проверяют, и затем отчисляют. Вопрос, почему используют именно имя человека, которого ты ищешь.

Эмили тяжело вздыхает и низко опускает голову:

– Должно быть что-то еще… я определенно близко к ответам…

– Есть еще старый бумажный архив, я пытался поискать там, но допуска у меня нет, да и ключей, конечно же, тоже, так что это ни к чему не привело.

Она резко вскидывает голову и пристально смотрит мне в глаза, как будто ждет, что я приду к какому-то выводу, слегка наклоняет голову: ждет…

– О… ты же у нас взломщица, верно?

– Просто навык. И я не взломщица. Ты сам меня позвал.

– Да, но я не открывал дверь. Это сделала ты, без ключей. Уже дважды.

– Я ведь уже говорила: у вас просто дерьмовые замки. Отведи меня.

– Что? Куда? – я сбиваюсь от резкой смены темы и того, как она, не мигая, смотрит на меня.

– Отведи. Меня. В архив. – с каждым словом она ползет по дивану, приближаясь ко мне, и на последнем слоге она буквально в паре сантиметрах от моего лица. И она все еще не моргает.

– Это что, психологическая атака? Или что-то вроде того? – не уверен, что я это сказал, но в комнате больше никого нет, так что, наверное, это все-таки я. Отклоняюсь назад, надеясь вернуть свое законное личное пространство, но не тут-то было.

Эмили мгновенно меняется: становится более живой, гибкой и пластичной, подвижной. Моргает, в глазах появляется озорной блеск, и она коротко смеется.

– Нет, конечно, но я пыталась. Знаю, так нельзя и, наверное, это может сулить тебе неприятности, но для меня это очень важно. Ты должен понять меня, помочь мне, прошу тебя. Без тебя я ни за что не справлюсь со всем этим. – Пока она говорит все это, она играет какую-то новую роль. Глупая девчонка-кокетка, вот кто она сейчас. Она отличная актриса: все эти придыхания в ее словах, оттопыренные губки, наивный взгляд исподлобья большими глазами. Она касается пальцами моей рубашки, как будто это норма для наших отношений, как будто она немного смущена и очень полагается на меня.

– Как тебя зовут? – должно быть, я перенервничал и говорю резче и громче, чем собирался, но это моментально сбивает с нее очередную роль.

– Эмили Грейс Парсонс. Я ведь говорила, – она возвращается к первоначальному своему поведению, внимательному и сосредоточенному взгляду: кажется, это самое настоящее. Вот только теперь я улавливаю разницу. Она сидит достаточно близко ко мне, и я слышу ее дыхание: оно учащается. Она нервничает, а это уже кое-что.

– Эмили Грейс Парсонс – учится здесь вот уже два с половиной года, и она точно не ты. Крадешь чужую личность?

Псевдо-Эмили отворачивается: будто проверяет, закрыта ли дверь, одни ли мы. Затем срывается с места: заглядывает в мою спальню, спальню Люка (он давно ушел вместе со своей брюнеткой покорять местный бар), затем проверяет ванную комнату.

Никого не найдя, она возвращается, включает телевизор довольно громко и садится на диван рядом со мной. Только еще ближе, чем раньше, когда изображала флирт. Она залезает на сиденье с ногами и тянется ко мне. Выглядит встревоженной и… нормальной. Блин, когда она ведет себя как психичка, она реально выглядит более нормальной, чем все остальное время.

Я замираю. Не знаю, чего от нее ждать, лишь слегка поворачиваю к ней голову в ожидании.

– Мое имя – Сэм, – она тихо шепчет мне прямо в ухо, опираясь при этом на мое плечо, и вот теперь я чувствую то, что напрягает меня по-настоящему: она дрожит, и дрожит не от холода. Сейчас, когда ее маска спала, я четко понимаю одно – она чертовски сильно чего-то боится. Или кого-то.

– Я не смогу сказать тебе всей правды, но мне очень сильно нужна твоя помощь. Я знаю, что могу доверять тебе, хоть ты сам, наверное, этого не понимаешь. Обещаю все рассказать, как есть, потом, в более, – она нервно сглатывает и опять бегло оглядывает комнату, – безопасном месте. Я молчу и продолжаю вопросительно смотреть на нее.

– Я не знаю эту Эмили, просто увидела ее имя на доске студентов, кажется, она предлагала уроки йоги. Но тебе стоит звать меня Эмили, если не хочешь подвергать нас лишнему риску.

– Кто этот Эван Макрой? – я, как и она, шепчу едва слышно. Она кивает, на секунду прислоняется лбом к моему виску, будто собирается с мыслями, и продолжает:

– Это кто-то, кого мне очень нужно найти. И как можно быстрее. Эван – брат моей мамы. И он пропал примерно 10 лет назад, когда уехал сюда учиться и не вернулся. Недавно я получила одно послание. Думаю, оно от него. И я должна найти его. А сейчас у меня чертовски сильно поджимает время, так что, пожалуйста, отведи нас в архив и покажи чертов сейф с бумажными досье.

Она тяжело вдыхает, будто не дышала все это время, и поворачивает к себе мою голову. Снова долго, умоляюще смотрит мне в глаза, шепчет что-то вроде: «И прости за это, но так надо».

Я не успеваю ничего спросить или сказать, потому что потом она целует меня. Прямо в губы. Как будто мы вместе и тысячу лет встречаемся. Но я буквально двадцать секунд назад узнал ее настоящее имя и еще даже не решил, верю ли ей и всей ее мутной истории. Это что-то за гранью, потому что теперь я думаю, что сумасшедшая здесь не она, а я. Ведь с самого утра я делаю именно то, чего она ждет и хочет. Даже сейчас. Я отвечаю на ее поцелуй.

Глава 5. Проникновнение со взломом

Микел

Войти в центральный корпус в такое позднее время, с посторонней, да еще и не студенткой, тем более второй раз за сегодня – никак не вариант.

А потому мы выбираем немного больше риска и разбиваем окно на полуподвальном этаже: старый архив находится прямо по коридору, к тому же это окно максимально далеко от каморки охранника, и ниже шанс, что он что-то услышит.

Конечно, это чистой воды ложь. Не «мы выбираем» и не «мы разбиваем». И то, и другое – единоличное решение Сэм. Я только указываю, где архив и будка охранника, пока мы обходим корпус.

Используя найденную недалеко палку, Сэм разбивает окно и ботинком сбрасывает остатки застрявших стекол, освобождая проход.

– Идем, нужно немного подождать. Вдруг сигнализация сработает, и охранник станет обходить здание.

Затаившись, мы ждем, сидя за деревом и наблюдая за зданием.

На часах около двенадцати ночи, на улице абсолютно темно и очень холодно. Конец сентября бывает довольно теплым днем, но ночью ты не захочешь выйти из дома без куртки. Проходит минут пятнадцать абсолютной тишины, которую мы с Сэм поддерживаем и разделяем, прежде чем мы все-таки забираемся внутрь. Это отчасти неловкое молчание: она не сказала ни слова после того, как внезапно поцеловала меня. И я начинаю думать, что у нее на самом деле какое-то психическое отклонение.

Оказавшись внутри, мы с опаской оглядываем коридор: нет ли кого-то, но, убедившись в безопасности, я отвожу нас к бумажному архиву и, используя фонарик телефона, нахожу нужные шкафы.

Кое-что изменилось за те полтора часа, что меня не было. Все разбросано, все шкафы раскрыты, ящики выдвинуты, а старые досье учеников и сотрудников разбросаны по всей комнате. И в помещении стоит жуткий химический запах… Не могу разобрать, что это за вонь, но дышать тяжело.

– Это керосин, – шепчет Сэм, – нам нужно поспешить.

Мне требуется меньше секунды на путь от паники до отчаяния и обратно. Смотрю на Сэм – тоже удивлена и испугана, как и я, но быстро берет себя в руки и принимается за дело. Мы бесшумно двигаемся в поисках нужного нам шкафа, того, который был заперт в прошлый раз.

Наконец я нахожу его: он лежит на полу, повернутый дверцами к стене – не открыть. Пробую сдвинуть с места – бесполезно, это не шкаф в обычном понимании, а несгораемый сейф высотой полтора метра, он весит, должно быть, килограммов триста. Сэм присоединяется к моим попыткам, и вдвоем, используя как рычаг дверцу другого шкафа (спасибо тем, кто устроил здесь этот бедлам), все-таки отодвигаем шкаф настолько, что сможем заглянуть внутрь.

Скорее всего, тот, кто уже побывал здесь, искал именно то, что сейчас мы: так что, вероятнее всего, файлов на этого загадочного мистера Эвана Макроя здесь уже нет. А может, и не было никогда. Но я не прав. Или нам просто везет: не знаю, как и почему, но именно этот шкаф не был вскрыт взломщиками до нас. Должно быть, они уронили его вместе с другими и просто пропустили. И сейчас Сэм, ловко орудуя какой-то штукой, похожей на шило, открывает шкафчик за пару минут. Я быстро нахожу букву М, еще пара секунд, и у меня в руках старое бумажное досье Эвана Макроя. Я не успеваю даже взглянуть на документы в моих руках – потому что пожарная тревога срабатывает в ту же самую секунду. Они, должно быть, напортачили с громкостью, потому что от первых же звуков сирены я чуть не глохну. Сэм привычно хватает меня за рукав, и мы бежим к выходу. В качестве спецэффектов – коридор быстро заполняется дымом, и из-под двери соседней с архивом комнаты виднеется пламя.