скачать книгу бесплатно
Алисия заглядывала мне через плечо. Я рисовал Такера – набыченного, показывающего средний палец.
Алисия рассмеялась.
– Здорово. А Мартина можешь?
Я стал рисовать Мартина – как он переворачивает блинчики на сковородке, в фартуке в цветочек, – а Алисия пока позвонила Диане и рассказала ей, как идут дела. Алисия только что отработала полную ночную смену, но, похоже, уходить не собиралась.
– Извините, – сказал я. – Вы ведь, наверное, устали.
– Помолчи, – ответила она.
Прошло еще полчаса, я уже изрисовал с полдюжины листов в блокноте, а Барсона все не было, и мне больше не сиделось на месте. Я начал ходить взад-вперед по кабинету. Ровно четыре шага в ширину. Мне вспомнился тот автобус до Калгари. Я мог бы сейчас сидеть в нем, если бы заметил Мартина минутой раньше или просто шел чуть побыстрее.
– А что, если они прямо сейчас за мной придут? – спросил я. У меня не было больше сил сдерживаться. Куда бы я ни взглянул, всюду мерещились руки, тянущиеся из темноты, чтобы схватить меня. – Если опять увезут меня туда и…
– Никто тебя не увезет, Дэниел, – сказала Алисия. Она хотела было взять меня за руку, чтобы я перестал ходить туда-сюда, но я оттолкнул ее руку.
– Откуда вы знаете!
И тут дверь распахнулась. Я отпрянул, но это был всего-навсего Барсон, а с ним еще какой-то человек. Следователь остался стоять у стены, а тот, второй, уселся за стол, и тогда я тоже сел.
– Дэниел, я начальник полиции Гарольд Уорнер, – сказал он. – Извини, что заставил тебя ждать.
– Ничего, – проговорил я дрожащим голосом.
– Как ты наверняка догадываешься, с тех пор, как следователь Барсон проинформировал меня о твоем деле, произошло немало событий, – продолжал он, – но, если ты готов поговорить по телефону со своим братом, он на проводе.
Я будто об землю грохнулся после долгого падения с высоты. Дыхание перехватило.
– Что?..
– Я только что полчаса проговорил по телефону с полицейским участком в Малибу – проверял твою историю, – сказал он. – Они дали мне телефон Патрика Макконнелла. Это же твой брат по матери, так?
Я кивнул.
– Ну так вот, он сейчас на проводе, – сказал Уорнер. – Хочешь с ним поговорить?
– Дэниел… – мягко произнесла Алисия.
Говорить я не мог – в горле пересохло, но они оба неотрывно смотрели на меня, и я снова кивнул. Уорнер что-то говорил мне, пока брал со стола телефон Барсона и нажимал какую-то кнопку, но я слышал только, как шумит кровь в ушах, а в голове без конца крутилось: «Патрик, Патрик, Патрик…» От прошлой жизни в памяти у меня остались одни осколки – даже если соединить их вместе, стало бы только заметнее, скольких кусков не хватает, – но очень многие из этих осколков были связаны со старшим братом. Вот Патрик учит меня, как держать бейсбольную биту. Вот помогает с уроками по математике. Вот разрешает мне вместе с ним смотреть допоздна фильмы ужасов, когда родители уезжают куда-нибудь вечером.
Уорнер протянул мне телефон, но я тут же его выронил. Алисия подхватила его и сжала мне плечо.
– Все хорошо, – сказала она.
Я кивнул и поднес телефон к уху.
– Дэнни? – послышался голос. – Дэнни, это ты?
– Патрик? – кое-как выдавил я.
Алисия встала и жестом поманила за собой Барсона. Тот неохотно вышел из кабинета следом за ней, а потом и Уорнер, и я остался один.
– Ты… – Патрик неуверенно помолчал. – Ты правда мой брат?
Я кивнул, хотя он не мог этого видеть.
– Это я, Патрик.
– Они говорят, ты в Ванкувере?
– Меня сюда привезли, – сказал я. – Я так долго жил у них, но п-потом сбежал…
– О, господи. Дэнни. – Патрик заплакал. – Это и правда ты.
Я тоже заплакал.
– Я хочу домой.
– Не волнуйся, – сказал он. – Мы уже едем за тобой.
* * *
На следующий день Алисия снова привезла меня в полицейский участок. Патрик и Алексис, мои брат и сестра (наполовину – от первого маминого брака) прямо с утра сели в самолет и уже летели за мной. По крайней мере, так все говорили. Я-то понимал, что на самом деле он летят посмотреть на меня. Посмотреть, тот ли я, кем назвался, или какой-нибудь мошенник-социопат, выдающий себя за их брата. Это было единственное объяснение, почему летят они, а не мама: все-таки побаиваются, что я окажусь самозванцем.
Это было обидно, но я не мог их особенно винить. Я бы, наверное, и сам себе не поверил на их месте.
Но что, если они и правда не поверят?
Всю дорогу в участок я грыз ногти.
– Нервничаешь? – спросила Алисия.
Я кивнул.
– Все будет хорошо, Дэниел, – сказала она. – Все будет отлично.
Я потер большим пальцем тыльную сторону ладони и кивнул:
– Угу.
Начальник полиции Уорнер ждал нас. Он отвел нас с Алисией в комнату для допросов, в ту самую, куда они засадили меня в тот вечер, когда подобрали на улице. Теперь она показалась мне меньше, чем раньше, и обшарпаннее. Я вдруг стал видеть все с повышенной резкостью, от пятен кофе на ковре до облупившейся краски на дверном косяке. Вот где я снова увижу Патрика с Алексис, думал я. Среди облупившейся краски и грязных пятен.
Я посмотрел на свою одежду, взятую из кучи секонд-хенда в кладовой приемника № 8. Натянул пониже рукава свитера – они были мне коротковаты. Что они подумают, когда увидят меня в этом? Страх, весь день точивший меня по капле, нахлынул сплошным потоком, заполнив обычную пустоту в груди.
Дверь открылась, я и так и подскочил, но это был всего лишь Уорнер.
– Они только что звонили, – сказал он. – Уже едут в такси. Будут здесь минут через десять.
Я стал шагать взад-вперед. Эта комната была попросторнее кабинета Барсона – почти шесть шагов в ширину. Я считал их снова и снова, расхаживая от стены к стене. Когда я был маленьким, я видел тигрицу в клетке зоопарка – она точно так же шагала взад-вперед за стеклом, и тугие мышцы, налитые угрозой, так и перекатывались под шкурой. Может быть, ей тоже было страшно, подумал я.
– Дэниел, – осторожно проговорила Алисия. – Как ты? Может, принести тебе чего-нибудь?
– Я не могу, – сказал я. – Не могу, Алисия. Мне нужно уйти отсюда.
– Эй, все будет хорошо, – проговорила она самым успокаивающим тоном. – Я тебе обещаю.
– Вы не можете обещать! – огрызнулся я. – Вы не знаете, как все будет. Вы ничего не знаете!
И тут дверь открылась. И все вокруг стало двигаться медленно-медленно.
* * *
Первым вошел Уорнер. Другого человека я почти не видел за его спиной – только краешек, только промельк аккуратно причесанных темных волос. А потом он шагнул вперед, и я увидел его целиком. Патрик. Шире в плечах, чем в то время, когда я его запомнил, а лицо, наоборот, похудевшее. Высокий, красивый, крепкий, только римский нос уж очень острый. На нем был безупречный серый костюм – вот этого я не ожидал. Видно, не я один изменился за эти шесть лет.
Рядом с ним, держась за руку, стояла Алексис. Хрупкая, в противоположность крепко сбитому Патрику, светловолосая, изящная – девушка-одуванчик. Патрик всегда был для меня чем-то вроде бога, гиганта, и сейчас это впечатление не пропало, а вот Алексис стала как будто меньше ростом.
Они стояли у самой двери и в упор смотрели на меня. А я на них. Все суставы, нервы и кровеносные сосуды у меня ходили ходуном, и я был уверен, что вот-вот рассыплюсь на части. Они переглянулись, и что-то трудноопределимое мелькнуло у них в глазах и на лицах, а потом снова стали смотреть на меня.
Патрик первым сдвинулся с места – сделал один-единственный маленький шажок ко мне.
– Боже мой, – прошептал он. – Это и в самом деле ты, правда?
Я оцепенело кивнул.
Он шумно выдохнул, будто у него весь воздух выпустили из легких, а потом бросился ко мне и стиснул в объятиях, и мне сразу все ноздри забило запахом дорогой шерсти и лосьона поле бритья. Плечи у него тряслись, как будто он плакал, или смеялся, или то и другое вместе. Он мне поверил, и в его объятиях я снова почувствовал себя маленьким мальчиком.
Но страх от этого не стал меньше. Наоборот, только усилился. После надежды разочарование бывает смертельным, а Алексис между тем так и стояла у Патрика за спиной. Стояла и смотрела на меня. В глазах у нее был тот же страх, что и у меня в сердце.
Патрик отстранился от меня и обернулся к сестре. Протянул ей руку.
– Все в порядке, – сказал он. – Это Дэнни.
Глаза у нее были полны слез, и она чуть заметно покачала головой.
– Не бойся, – твердо сказал Патрик. – Иди сюда, обними брата.
Она перевела взгляд с меня на Патрика и обратно и шагнула к нам.
– Дэнни? – тихо проговорила она.
Я кивнул, и она медленно протянула руку, коснулась моей щеки кончиками пальцев. Словно боялась, что ее рука пройдет сквозь меня.
– Не могу поверить, – сказала она. Заплакала, обхватила меня руками за шею и прижала к себе с такой силой, какой я даже не ожидал от нее.
– Здравствуй, Алексис, – прошептал я.
Патрик рассмеялся:
– Зачем же так официально, братишка?
Я проглотил комок. Уорнер кивнул Алисии, и они оба тихонько выскользнули из комнаты, оставив нас втроем. Алексис выпустила меня из объятий.
Дальше все заволокло туманом слез, смеха и слов. Я все не мог перестать таращиться на них и жадно ловил их ответные взгляды. Патрик расспрашивал, что со мной случилось, где я был эти шесть лет. Уорнер пересказал то, что слышал от меня, но у него все равно оставалось еще много вопросов. А Алексис просто смотрела на меня и молча смахивала со щек слезы, которые катились у нее из глаз, пока Патрик засыпал меня вопросами.
Но ответов он не дождался. Они застревали у меня в горле и не шли наружу. Патрик сказал – ничего, никто не заставит меня рассказывать о том, о чем я рассказать пока не готов. Сейчас время радоваться.
– Начальник полиции сказал, что ты почти ничего не помнишь, – сказал Патрик. – О нас и о своей жизни.
Я кивнул.
– Наверное… наверное, так просто было легче. Забыть, кем я был раньше.
Патрик бросил взгляд на Алексис и сжал ее руку.
– Мы понимаем. – Потом улыбнулся дрожащими губами. – Так странно слышать от тебя канадский акцент.
– А-а… – Об этом я не подумал. – Должно быть… эти люди, которые меня похитили…
– Можешь пока не рассказывать, – сказал он.
– Спасибо, – ответил я и теперь я старался выговаривать гласные покруглее, как Патрик.
– Лекс, где твой телефон? – спросил он.
Алексис (то есть Лекс) сунула руку в сумочку и достала свой мобильный телефон. Кажется, она догадалась, чего хотел Патрик: открыла фотографии, сохраненные в памяти, и мы втроем склонились над экраном.
– Вот Миа, – сказала Алексис, когда на нем показалось фото темноволосой девочки с косичками, в желтом платье. – Правда, не верится, какая она уже большая? Она же была почти младенцем, когда…
Она не договорила. Патрик дотянулся через меня и положил руку ей на спину.
– Вылитый твой папа, правда? – сказал он. Пролистнул фото Миа, и оно сменилось другим – бледным худеньким пареньком в очках, с едва заметной усмешкой на губах. – А вот Николас. Пару месяцев назад он начал ходить по колледжам, выбирать, куда поступать, и клянется, что ни за что не станет учиться ближе чем за тысячу миль от Калифорнии.
Я улыбнулся.
– Похоже на Николаса.
Лекс взглянула на меня и снова перевела взгляд на экран. Она перебирала картинки, пока не отыскала фото мамы – в ней идеально сочетались черты самой Алексис и Патрика. Высокая и плотная, как Патрик. Белокурая и красивая (хотя и несколько увядшей красотой), как Лекс. На снимке она стояла рядом с Миа, а та задувала свечи на праздничном торте. Мама улыбалась, но в глазах улыбки не было, и смотрели они куда-то вдаль.
– Как она? – спросил я.
– Она… – Патрик откашлялся. – Она будет рада тебя видеть.
Они показали мне еще несколько десятков фотографий. Папу, наш дом, нашего старого золотистого ретривера Хони, моего лучшего друга Эндрю, который, как сказала Лекс, пару лет назад переехал с родителями в Аризону. Соседей, кузенов, приятелей, которых я не мог назвать по именам. Я притворялся, будто узнаю кое-кого, но вряд ли это выглядело убедительно. Это было все равно что рассматривать фотографии из чьей-то чужой жизни.
Но это была жизнь, которой я хотел жить.
– Не волнуйся, – сказала Лекс. – Мы тебе поможем вспомнить.
