Волшебные кости

– Не знаю, – ответила я, не отрывая взгляда от незнакомца. – Первый раз его вижу. Может вельможа или монах?

– Не похоже что-то, – Вэй качнула головой. – Одет он как-то бедновато.

– И то правда.

До нашего выхода оставалось совсем немного. Бóльшая часть артистов уже выступила: остались только мы с Вэй, а перед нами шёл номер Маджифуоко. Я и не заметила, как он подошёл, положив свои тёплые шершавые ладони нам на плечи. Его лицо было прикрыто красной полумаской с витым узором, а щёки были гладко выбриты.

– Ну что, девочки, волнуетесь?

– Кто этот мужчина? – Вэй указала пальцем в сторону Капитана Тинтина и его собеседника.

Маджифуоко прищурился и задумчиво почесал щёку.

– Справа от Тинтина? Если не ошибаюсь, то это Его Преосвященство Леопольд Рейкийский. Я что-то не помню, чтобы мистер Хейл упоминал о гостях сегодня.

– Он монах, поп? – Спросила я.

– Он приближённый Мифрила. Его правая рука, советник, друг, прости меня Фрея, духовный наставник. Он главный над всеми Печальными Братьями.

Мы с Вэй одновременно охнули и отпрянули от кулис. Видя наш испуг, Маджифуоко обхватил нас за плечи и проговорил:

– Ну-ну, нечего бояться, девочки. Только между нами, – при этих словах он понизил голос, – я хоть не люблю всю эту заварушку с Братьями и Мифрилом, но Леопольд не так уже и плох сам по себе. Я его видел пару раз в Рейнграде, когда он выступал для паствы и потом ещё раз в одной из деревень рядом с Рейкой. Он приезжал туда, чтобы раздать крестьянам пожертвования и хлеб. Отбросив в сторону политику, мне он кажется довольно искренним человеком.

Я ещё раз выглянула из-за кулисы, посмотрев в сторону Тинтина. Леопольд снова улыбался. Неожиданно для самой себя, я подумала, что, наверное, так и выглядят добрые волшебники. Он бросил взгляд в сторону сцены и мне показалось, что наши взгляды пересеклись. Я быстро спряталась в темноту кулис.

– Мой выход, – Маджифуоко ловко подобрал свой реквизит, подмигнул нам и после того, как Варравар самолично выйдя на сцену огласил его имя, зал взорвался аплодисментами.

Маджифуоко грациозно выскользнул из-за кулисы и поднял руки вверх, приветствуя толпу. Поклонившись, он дождался, когда шум зала утихнет и, кивнув музыкантам, зажёг один из факелов. Толпа совсем притихла и внимательно наблюдала, как Маджифуоко поджигает второй факел.

Чтобы не думать о Леопольде, я старалась пересилить себя и наблюдать за движениями Маджифуоко, но меня пробивал озноб от вида пляшущих по всей сцене огней. Маджифуоко быстрым движением отхлебнул из своей фляги и наклонившись назад, поднял руки перед собой и выплеснул жидкость. В воздух всплыл огромный столб огня, отчего публика ахнула, вжавшись в свои сидения.

Мне стало дурно, я облокотилась на один из поддерживающих столбов и тихонько сползла по нему. В висках стучало, и мне казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. Вокруг стало так душно, что казалось, что ещё одна минута и я задохнусь. Вэй отпрянула от кулис и проговорила:

– Лили, Лили, всё хорошо. Взгляни на меня!

Я испуганно уставилась на неё, но не могла ничего сказать. Она взяла меня за руки и начала их тереть так, будто пыталась вызвать джина из волшебной лампы приговаривая:

– Ну же, Лили, всё в порядке.

От прикосновений Вэй мне стало теплее, будто бы меня коснулись мягкие лучи весеннего солнца. Я потянулась к ней и обняла её за плечи прошептав:

– Спасибо.

Зал взорвался аплодисментами, и мы услышали громкий голос Варравара, который звучал над всеми криками толпы и звуками музыки.

– Дамы и господа, сейчас на сцене появятся две обворожительные девушки, но будьте аккуратны! Только в театре Мистера Хейла настоящие, живые, – он сделал паузу, которая служила нам условным знаком. Мы уже нацепили свои маски и встали на позицию. Я легонько взяла Вэй за дрожащие кончики пальцев, и она улыбнулась в ответ. – Ведьмы!

Кулиса открылась, и я потянула Вэй, которая неуверенно ступила за мной. По залу прошёл неоднородный шёпот, кто-то с восторгом показывал на нас пальцем, кто-то отводил взгляд, боясь колдовских чар, а кто-то сидел, скрестив руки на груди, оценивающе глядя на нас.

– Сёстры Лили и Вэй, – продолжал Варравар, отходя за кулису и оставляя сцену только для нас.

Я подняла руку вверх и сделала глубокий реверанс, невольно бросив взгляд в сторону Леопольда. Он не смотрел на нас, наблюдая за реакцией толпы. Я слегка сжала пальцы Вэй, и она повторила мой поклон. В зале стояла гробовая тишина, даже оркестр и тот смолк. В этой тишине слышались разве что покашливания, да гул ветра, который заставлял верхушку шатра колыхаться под своими порывами.

Отрепетированным движением, я взяла с небольшого столика соколиное перо и продемонстрировала его публике. Этот фокус мне уже набил оскомину, но на что-то большее я была неспособна. Улыбнувшись, я положила перо на ладонь, другую руку я занесла над ним и сосредоточилась на ощущениях в кончиках пальцев, представляя, как поднимается перо.

Краем глаза я заметила, что кто-то с дальних рядов приподнялся, чтобы лучше разглядеть фокус. Сделав, глубокий вдох, я закрыла глаза и – как учил меня Варравар – скривила гримасу, будто перо весит тонну.

От браслетов заструилась энергия, которая прошла по моим пальцам и превратилась в тонкий блестящий голубой поток. Перо дёрнулось пару раз и медленно поплыло вверх. Я открыла глаза и наблюдала за тем, как перо взмывает всё выше вверх. Вэй всё это время стояла за моей спиной и наблюдала за людьми. Сначала с улыбкой, а потом всё более тревожно. В момент, когда перо взмыло, кто-то из толпы отпрянул от сцены, послышались удивлённые восклицания и вместе с ними, недовольное ворчание.

Перо продолжало парить в воздухе, чертя невидимые узоры, которые оставляли за собой слабый голубоватый свет. Я так сосредоточила на нём свои силы, что когда в меня полетел подгнивший помидор, смогла увернуться в последний момент. Ого, всего лишь один на середине выступления – вот это и правда чудеса!

Моя часть выступления подошла к концу, руки уже начали гудеть от проходящих по ним магических потоков, я спустила перо и дунула, чтобы оно отлетело в сторону зрителей. Люди обычно от него шарахались, что вызывало у меня неподдельную улыбку. В эти несколько минут я имела власть над всей этой толпой, хотели они того или нет.

Перо сделало завиток в воздухе и упало на колени Его Преосвященства. Он опустил голову вниз, будто задумавшись стоит ли прикасаться к нему, и только потом аккуратно взял за самый кончик, рассматривая в тусклом свете факелов. Я затаила дыхание, Вэй, всё это время с ужасом наблюдавшая за происходящим, тихо охнула. Леопольд посмотрел на неё, а затем перевёл взгляд на меня. Он не улыбался, как при разговоре с Тинтином, а его глаза прожигали нас насквозь.

Делая вид, что так и было задумано, я одарила его своей самой широкой – и на мой взгляд – очаровательной улыбкой и растянулась в низком реверансе. На сцену полетел ещё один помидор, послышались смешки. Теперь была очередь Вэй.

Я легко отступила и повернулась к ней, приглашая её вперёд. Она выглядела, как испуганная лань: в её глазах стояли слёзы, и она умоляюще смотрела на меня, будто спрашивая может ли она убежать за кулисы. Я снова улыбнулась и взмахнула руками, приглашая её вперёд. «Ну же, Вэй, не робей!», – старалась сказать я своей улыбкой.

Она сделала неуверенный шаг вперёд, будто бы проверяя, не провалится ли под ней сцена. Толпа снова притихла и с любопытством разглядывала Вэй, которая на трясущихся ногах, сделала неуклюжий реверанс. Раздалось пару смешков, которые тут же прекратились, когда Вэй взяла со столика подсвечник.

Повторяя мои движения, она подняла его над собой и покрутилась, показывая публике. Затем, кивнув музыкантам, она выкатила столик вперёд и поставила на него подсвечник и коробочку с сигарой. Сделав пару шагов назад, она замерла, выжидательно глядя на публику, и, приподняв свою тонкую руку, щёлкнула пальцами, точно так же, как это сделал Бериал. В мгновение ока одна за другой зажглись свечи.

Я посмотрела на толпу, которая следила за движениями Вэй, затаив дыхание. Она подошла к краю подмостков и проговорила своим тоненьким голосом:

– Есть ли в этом зале мужчина, желающий попробовать эту превосходную сигару из самой Коабаны?

По залу прошёл шепоток. Коабана славилась своими сигарами и даже в этой глуши люди знали что нет ничего лучше, чем отведать коабинскую сигару, но вот брать её из рук ведьмы желающих не находилось.

– Ну же, неужели нет ни одного желающего? – В голосе Вэй послышались задорные нотки, видимо, она всё-таки входила во вкус, а возможно магия ударила ей в голову. – Не думала, что здешние мужчины могут испугаться какой-то девчонки, ха!

Этого не было в нашем сценарии. Я метнула взгляд в её сторону, пытаясь понять, что она задумала. По залу прошёлся недовольный шёпот и на сцену вылетело ещё несколько помидоров, от которых Вэй удалось увернуться. В конце концов из зала поднялся огромный мужчина и, протискиваясь через ряды зрителей, прошёл к сцене.

– Ну и ну, наконец-то хоть один настоящий мужчина! – Она подмигнула ему. Мне было сложно поверить в то, что это моя маленькая сестра, которая ещё этим утром кружилась рядом с моей повозкой и кричала о принце. – Милорд, прошу.

Она присела в лёгком реверансе и протянула мужчине сигару. То ли от её реверанса, то ли оттого, что его назвали милордом, мужчина растянулся в довольной улыбке и принял сигару. Покрутив её на свету, он приложил её к носу и сделал глубокий вдох.

– Ну что, настоящая? – Послышались крики из толпы.

С видом знатока мужчина развернулся к толпе:

– Самая что ни на есть. А ну-ка, – он протянул сигару Вэй и растянулся в улыбке. – Зажни-ка, девочка!

– Милорд, да хранит Фрея ваше здоровье, – Вэй щёлкнула пальцами, и кончик сигары тут же превратился в красную горящую точку.

Краем глаза я заметила, как зашептались Тинтин и Леопольд после слов Вэй. Она явно сболтнула лишнего, но, кажется, больше этого никто не заметил. Мужчина недоверчиво посмотрел на точку и дотронулся до неё, проверяя настоящая она или нет. Выругавшись, он сразу отнял руку. На кончики его пальца появилось красное пятно ожога.

Вэй взяла его руку в свою и провела над ней ладонью. Этого не было в нашем сценарии. Я в ужасе уставилась на Вэй, пытаясь понять, что она делает. Ожог начал исчезать и вместе с тем, мужчина удивлённо уставился на свою руку, сгибая и разгибая пальцы. Кто научил её этому трюку?

– Сигара, милорд, – напомнила Вэй.

Все с открытыми ртами наблюдали, как мужчина сделал затяжку и откашлявшись с удовольствием протянул:

– Так вот какова Коабана на вкус!

Зал разразился хохотом и аплодисментами. Вэй была на седьмом небе от счастья и поклонившись публике, проводила своего помощника до его места, не забыв забрать и потушить сигару. Её окружила толпа, и с разных сторон послышался звон медяков. Все хотели прикоснуться к ней, всучить монеты, или яблоки, Вэй не знала куда себя деть и крутилась по сторонам словно волчок.

Были и те, кто остался на своих местах, не проявляя радости или восторга, но таких было явно меньше, чем желающих дотронуться до Вэй. К ней выстроилась толпа желающих убрать порез или синяк, что не вызвало особой радости у Печальных Братьев. Они направились к толпе, то ли с желанием её разогнать, то ли чтобы отогнать Вэй от них, но в этот момент на сцену выскочил Варравар, словно чёрт из табакерки, и сбежав с подмостков, потянул Вэй за кулисы. Толпа осталась недовольна, но мистер Хейл, слащаво улыбаясь, сделал вид, что абсолютно этого не заметил и, снова забравшись на сцену, прокричал:

– Дорогие гости, наше представление подошло к концу! Спасибо за посещение и до встречи завтра!

Толпа начала гудеть ещё сильнее, но Варравар уже успел утянуть нас за кулисы. Краем глаза я заметила, как Печальные Братья разгоняют разгорячённую толпу. Оказавшись за кулисами, мистер Хейл нервным движением поправил бороду и развернулся к нам с Вэй. Я приготовилась к тому, что сейчас он начнёт кричать на меня или Вэй, но вместо этого он сгрёб нас в охапку и поцеловал обеих в макушку.

– Девочки, браво! Блестящее выступление! Невероятно, – он приподнял Вэй над землёй, крутанув её вокруг своей оси. – Вэй, какая же ты умничка! Ты привела их в полный восторг!

Последний раз я видела Варравара таким счастливым, только когда градоначальник Рейнгарда пересчитал налог в его пользу. Мистер Хейл весь вечер носился со ржавым пятаком по всему театру, показывая его всем попадавшимся на его пути артистам.

Варравар схватил нас за руки и уволок дальше, вглубь кулис. Мы пробирались почти в полной темноте, переступая через сложенные деревянные брусья, стропила и наваленный реквизит, выйдя на задний двор шатра, где уже собрались все актёры. Завидев нас, они весело заулюлюкали и захлопали в ладоши. Одним махом Варравар подхватил Вэй и усадил себе на плечи, отчего она радостно заверещала.

Сегодня она была звездой вечера, а я стояла в тени, подперев плечом ящики с кожей, и наблюдала, какой счастливой она была. Варравар всё никак не унимался:

– Слушайте, слушайте все! Всем пиво за мой счёт! Варравар угощает, будем пить до дна! – Он поставил Вэй перед собой и присел на колено, словно рыцарь перед принцессой. От такого пристального внимания Вэй зарделась алым, – Вэй, деточка, сегодня было твоё первое выступление и – поверь мне – это был настоящий успех! Клянусь своей бородой, что завтра мы соберём полный зал!

Он мечтательно обвёл взглядом улыбающихся актёров, и я могла поклясться, что увидела в его глазах отблески падающих золотых от предстоящего представления. Одно меня радовало точно, кажется, что Варравар совсем позабыл о нашем дневном разговоре.

Мы договорились встретиться через полчаса, артисты разбрелись по своим вагончикам, на ходу снимая маски, под которыми виднелись утомлённые, исхудавшие лица, и расстёгивая тугие трико. Я подошла в Вэй и приобняла её за плечо, она обернулась и обхватила меня, крепко сжав в своих руках:

– Я правда хорошо выступила?

– Безупречно, – я прошлась ладонью по её волосам, приглаживая выбившиеся пряди. – Ты умничка.

Вэй ещё сильнее прижалась ко мне, сдавив мою талию так, что у меня перехватило дыхание. Варравар стоял в стороне, разговаривая с одним из гистрионов и давая ему указания по поводу предстоящего застолья. Вэй метнула взгляд в его сторону и тихо проговорила:

– Не уходи, пожалуйста.

– Я не могу, Вэй.

– Но почему? – Она отстранилась. – Я помогу тебе. Завтра у нас будет полный зал, может даже больше и мы всё уладим… Вместе.

Она вытащила небольшой набитый доверху мешочек из-за пазухи и потрясла им передо мной. Я качнула головой:

– Дело не в деньгах. Я достану нам намного больше, чем ты сможешь уместить во все свои карманы.

– Лили, у меня плохое предчувствие.

– Доверься мне.

Наш разговор прервал вылетевший из-за кулис Маджифуоко. Он выглядел взволнованным, и на его лице отражалось беспокойство. Даже не глядя в нашу сторону, он метнулся к Варравару и проговорил:

– Его Преосвященство хочет вас видеть, мистер Хейл.

Радость тут же сошла с лица Варравара, его глазки воровато забегали из стороны в сторону, и он судорожно поправил свою бороду. Отослав гистриона, он прошёл с Маджифуоко за кулисы. Мы с Вэй переглянулись и не сговариваясь двинулись за ними.

Глава 5

Нет ничего более зловещего, чем опустевший после представления театр. В стихающем гуле всё ещё можно почувствовать следы уходящего веселья, но стоит лишь выйти на скрипящие подмостки, как по спине пробежит холодок, а тело своими цепкими лапами скуёт одиночество. Пустой зал, словно акулья пасть, в глубине которого виднеются дюжины стройных лавок.

Никогда не любила заходить сюда после представления. Сколько бы раз я ни пыталась понять почему, всё никак не находила ответа, а потом просто начала избегать его. В конце вечера особой нужды во мне у Варравара не была, Вэй к этому часу была под чутким надзором Мисс Анны и готовилась ко сну, так что у меня обычно бывало минимум пару часов, которые я могла провести как хотела.

Маджифуоко не одобрял мои ночные вылазки, но что мне оставалось делать, кроме как накинув капюшон, тихонько пробраться на городскую или деревенскую площадь. Я любила наблюдать за тем, как живут обычные люди. Было в этом что-то одновременно отталкивающее и притягательное. В это время уже обычно зажигались огни и заводили свои песни бродячие музыканты. Люди – кто ещё имел возможность стоять на ногах – отплясывали в тавернах под аккомпанемент заводной музыки, которая даже во мне пробуждала желание броситься в пляс.

Я украдкой наблюдала за ними, словно за горсткой муравьёв. Смотрела, как они живут свои порой совсем бессмысленные и непримечательные жизни и… Завидовала. Как здорово должно было бы пойти после тяжёлого дня в таверну и встретить там своих друзей. Потом долго смеяться, подпевать бардам, пока совсем не охрипнешь, а за полночь брести на ватных ногах домой. Всего этого я была лишена, и мне отчаянно хотелось прочувствовать, каково это – иметь столько свободы.

– Лили, ты топаешь будто слон, – голос сестры вывел меня из размышлений. Я и правда забыла об осторожности.

– Всё, всё, буду тише церковной мыши.

Мы аккуратно пробирались через заставленные реквизитом проходы и свисающее сверху тряпьё. Все разошлись, и это позволяло нам оставаться невидимыми. Заискивающий голос Варравара раздавался из зрительного зала, куда мы и направлялись.

Добравшись до входа в за кулисье, мы спрятались рядом с одной из опорных балок, подальше от прохода и вгляделись через крупные дырки полотняной ткани. Варравар и Маджифуоко стояли к нам спинами, загораживая фигуры своих собеседников, но по довольно характерной звенящей манере общения, было понятно, что одним из говорящих точно был Тинтин. Голос Леопольда был под стать его внешности – спокойный, но при этом наполняющий всё пространство шатра.

– Мистер Хейл, – пропел Тинтин, – мы с Его Преосвященством считаем, что сегодняшний фарс про капитана был явно лишним.

– Милорд, это всего лишь невинная сатира. Я бы ни в коем разе не посмел оскорбить вас и уж тем более Ваше Преосвященство, но публика в наши времена стала столь капризной, – слащаво проговорил Варравар. Вэй нагнулась ко мне и прошептала «Они могли бы стать отличным дуэтом», отчего мы обе прыснули от смеха.

– Это порочит честь всей стражи, – не унимался Тинтин. – Да и где это видано, чтобы начальник, капитан, городской стражи, носил такое огромное пузо?!

Он поправил еле сходившийся гамбензон, опоясанный кожаным ремнём, и продолжил:

– Мы с Его Преосвященствам требуем немедленно убрать эту сцену из вашего представления. Взамен поставьте что-нибудь, ну не знаю, – он откашлялся, – мистерию какую. Например, о том, как Мифрил поставил Магический Барьер. Что скажете Ваше Преосвященство?

– Боюсь, – перебил его Варравар, – прошу простить меня за дерзость, но люди неохотно ходят на такие представления.

– Всему своё время, – раздался голос Леопольда. – Господин Д´Эрже, оставьте выбор за мистером Хейлом. Что правда было занятно сегодня, так это ваши обаятельные фокусницы в конце представления. Скажите, мистер Хейл, как давно они у вас работают?

Мы с Вэй перестали дышать и прильнули к ткани. Варравар неловко засмеялся:

– Мои девочки просто прелесть, не находите? Они, можно сказать, со мной с самого рождения.

– Вы их родитель?

– Театральный отец, – горделиво произнёс он. – Я подобрал их восемь лет назад вблизи Боулд Спрингс.

Только сейчас я заметила, что помимо Тинтина и Леопольда в комнате также находились двое Печальных Братьев, которые переглянулись при упоминании места. Не оборачиваясь, Леопольд сделал им знак рукой. Они снова встали как вкопанные, будто два оловянных солдатика.

– Боулд Спрингс – как интересно, – задумчиво произнёс Леопольд. – Скажите, мистер Хейл, содержание театра вам обходится в копеечку, не так ли?

– Оо, – жалобно протянул Варравар, – Ваше Преосвященство, вы даже не можете представить, сколько трат я несу за месяц. Видит Мифрил, еле свожу концы с концами. Приходится отдавать последнее, чтобы прокормить своих артистов и дать им кров над головой.

Маджифуоко при этих словах еле слышно усмехнулся. Варравар так разошёлся, что и не заметил, как с его пояса, прикрытого плащом, отвязался один из драгоценных мешочков, который с задорным лязгом упал на сцену. Монеты разных цветов покатились по подмосткам. Варравар бросился их собирать, а на помощь ему пришёл Тинтин, грузно пыхтя, словно боров под дубом.

Мы наконец смогли увидеть вытянутое лицо Леопольда, которое расплылось в довольной улыбке. Варравар при этом причитал:

– Видите, что творится. Как раз нёс мешочек, чтобы купить провиант на завтра, а тут вот какая оказия вышла.

– Мистер Хейл, – проговорил Леопольд, поднимая одну из монет, которая подкатилась к его робе, – я могу помочь вам решить все ваши проблемы.

– Вы так благородны, Ваше Преосвященство, – Варравар подполз к нему, даже не вставая с колен, и поцеловал ему руку – не зря ходят легенды о вашей щедрости.

– Ну, ну, – Леопольд улыбнулся, но руку отнял. – Взамен я хочу попросить вас об одной небольшой услуге.

– С удовольствием, Ваше Преосвященство!

Леопольд посмотрел на Тинтина и тот, кивнув, вышел из шатра. Затем он обратил свой взгляд на Маджифуоко, и Варравар жестом пригласил его выйти. Сделав глубокий поклон, Маджи поспешил за кулисы и, к нашему счастью, прошёл мимо, не обратив на нас никакого внимания.

Повисла тишина, в которой Леопольд и Варравар застыли друг напротив друга, прислушиваясь к удаляющимся шагам Тинтина и Маджифуоко. Я обняла Вэй и, она тихонько взяла меня за руку. Её ладонь была холодной, словно лёд.

Вечерело, и на улице поднимался ветер. Стены шатра колыхались, создавая впечатление, будто вокруг него бродят тени, задевая его своими длинными, тонкими руками. Внезапный порыв ветра всколыхнул одно из полотен рядом с нами, отчего мы вжались в балку ещё сильнее. Одно неосторожное движение и нас могли бы раскрыть в два счёта.

Леопольд сделал несколько шагов по сцене, слегка отодвигая кулисы и заглядывая за них. Убедившись, что никого нет, он развернулся к Варравару и проговорил:

– Отдайте мне ваших девочек и получите щедрое вознаграждение.

Мы уставились на Варравара, который растерянно хлопал глазами.

– Ваше Преосвященство, – выдавил он, – понимаете, у нас программа… Всё распланировано на месяц вперёд. Я не могу просто…

– Двадцать тысяч золотых вас устроит?

Варравар поперхнулся и как-то растерянно вытер свои ладони о низ платья. Можно было только представить, какой тяжёлый выбор предстал перед ним сейчас. Его нижняя губа судорожно дёргалась – скорее всего, сейчас он подсчитывал в уме, за какое время мы смогли бы принести ему с Вэй такие деньги.

– Ну, что скажете, господин Хейл? – Мягкий голос Леопольда никак не совпадал с тем, что он говорил.

– Это очень щедрое предложение, – пропищал Варравар. – Однако требует от меня некоторых размышлений. Позвольте спросить, что… Зачем они вам? Это же обычные девки, коих в Мирафеле пруд пруди.

Он тянул время, ища возможные пути отступления на случай, если что-то бы пошло не так. Никто не хотел вступать в сделки с Печальными Братьями, даже такой стяжатель и златолюб, как Варравар.

– Вы ошибайтесь, мистер Хейл, это непросто, как вы выразились “девки”. Они ведьмы. Вы верите в “настоящую” магию?

– Нет, Ваше Преосвященство. Я верю в нашего правителя Мифрила и в то, что только он был единственным обладателем магии по праву, – зазубренной скороговоркой проговорил Варравар.

Леопольд хмыкнул и довольно кивнул.

– Вы мыслите верно. Раньше колдуны и волшебницы расшвыривались ей так, как хотели, – он начал обходить Варравара по кругу, словно хищник на охоте. – И к чему это всё привело? Они породили полчища нечисти: вампиры, упыри, русалки – все они плоды недостойной, чёрной магии.

В детстве Маджифуоко часто рассказывал мне сказки Мирафела и Латотии, страны, откуда он был родом. Происходило это втайне от Мисс Анны, очень преданной Мифрилу и короне женщины, которая всячески старалась ограничить меня от следов “прошлой” жизни. Частенько это происходило далеко за полночь, когда всё погружалось в сон и Маджифуоко шёпотом рассказывал мне удивительные истории, в которых магия переплеталась со злыми чарами. Где герои преодолевали козни своих врагов, и в которых добро всегда побеждало. Эти истории были наполнены различными чудесными существами: от фэйри и эльфов, до тёмных ненавидящих свет тварей, обитавших в глубинах Лысых Гор.

Маджифуоко говорил, что все эти существа, как и люди, появились благодаря магии. В те времена никто не делил её ни на светлую, ни на тёмную, магия была силой, дарованной трём богам – старшему брату Гелиосу, Фрее и Бериалу. Уже потом, когда они даровали её людям, Бериал подговорил их использовать её себе во благо, посеяв первое зерно раздора.