скачать книгу бесплатно
Видно, что сыну срочно нужно вернуться в комнату, но он задерживается и показывает на рисунке непонятливым родителям строение тел своих фантастических друзей.
– Ножки…
– Я же говорила! – победно смотрит на меня Марина.
– Лучки!
– Ого! Так много? – теперь уже она сама сбита с толку. – Ты уверен?
– Дя! Воть глазки! Носик! Лотик!
– Один? – спрашиваю я. – Не мало на двоих?
– Неть! – отвечает Санька. – Все! – и убегает прочь.
– Один ротик на двоих. А конфет едят за десятерых.
Марина смеется. Из-за угла опять появляется сынишка, хватает еще пару карандашей и уносится назад.
– Сашок, ты чего делаешь? – я кричу я ему вслед.
– Нузьно! – доносится уже из дома.
– Чего он там делает? – спрашивает жена.
– Самому интересно. Может, на обоях рисует?
– Ну и ладно! Все равно менять собирались!
– Папочка! Мамочка! – слышен счастливый детский голос, который летит к нам на маленьких пухленьких ножках в синих колготках и коричневых сандаликах.
– Чего, сынок? – спрашиваю я.
– Идем! Показать! Нужно! – Сашка задыхается от счастья. Ему не терпится поделиться радостью. Мы с женой встаем.
– Чего-то там сотворил! – улыбается Марина.
Сынишка хватает нас за руки и тащит в дом.
– Идем! Идем! Быстло!
Ему не терпится поделиться своей радостью.
Ему не терпится поделиться своей радостью.
Ему не терпелось поделиться своей радостью.
Ему не терпелось…
– Воть! – говорит он и показывает на творение своих рук.
Из окошка для кассет японского видеомагнитофона торчит синие острие карандаша.
– Класиво! – улыбается ребенок.
Мой мозг начинает шевелиться под черепной коробкой.
Я осторожно берусь за грифель и медленно вытягиваю карандаш наружу.
– Где остальные? – как можно спокойнее спрашиваю я.
– Там! – весело отвечает сынишка, указывая на магнитофон.
У меня вспыхивают уши. Кровь ударяет в лицо. Зубы сводит судорога злости. Я хватаю ребенка за руки и бью по ним.
– Никогда! Слышишь? Никогда этого не делай! Никогда не делай то, о чем тебя не просят! – это не крик. Это рев бешеного зверя. – Это не игрушка! Ты понимаешь меня? Не надо ничего никуда засовывать!
Он, конечно, уже ничего не понимает. Детские глаза расширяются от боли. От обиды. От страха. В них тихо наворачиваются слезы. Океаны слез.
Папа ведь никогда так не кричал. Что с ним произошло? Это не мой папа! Это какой-то другой, чужой человек! – Вот что кричат глаза моего ребенка, которого его родной папа бьет по рукам. По маленьким ручкам. По ладошкам размером с лютик.
– Это Пагунинная Утка! – плачет ребенок, заикаясь. – Чукча Пано… – слезы не дают закончить.
– Хватит врать! Утка Чукча…
Марина обхватывает меня сзади.
– Сережа! Остановись!
– Папочка! – кричит ребенок и обнимает меня за ноги. – Папочка! Я боси не буду… Плохой Чукча! Плохая Утка.
Я больше не могу стоять. Я опускаюсь на пол. Марина берет сына на руки и уносит на кухню умываться.
– Я боси не буду! – слышу я его голос сквозь свои слезы.
– Выпей водички, Санечка!
– Плохой Са-ша! Пло-хой! – заикается ребенок, глотая воду. Глотая обиду. Глотая слезы. Океан слез. Океан обиды. Океан непонимания.
Я обхватываю голову руками.
– Я все испортил… Мой сын позвал нас похвастаться, как у него здорово получилось. А я надавал ему по рукам. Тупой, злой, нелюдь!
Вечером в постели мы, конечно же, обнимались. Я просил прощения! Я читал сказку! Ребенок целовал в ответ и говорил: «Папочка и мамочка, вы мои любименькие».
Но это была уже другая жизнь. Другие папа и мама. И другой Саша.
Я разобрал этот магнитофон. Вытащил карандаши. Собрал его обратно. Он работал, как и прежде. Только вот Пагуненная Утка и Чукча Панорама ушли и больше не возвращались.
Они ушли навсегда.
***
«Я съезжу на базар, кассеты поменять! Из продуктов что-нибудь нужно?» – фраза, которая звучала в нашем доме каждые выходные. Причем главная была первая часть, продукты прилагались в нагрузку и были не обязательны.
«Мелодраму какую-нибудь возьми» – как правило, неслось в ответ.
Простые слова. Простые словосочетания. Доступно и понятно. Нам тогдашним. Но большинство нынешних бой- и герлфрендов впало бы в ступор. Какие кассеты? На каком базаре? Что на что менять? Мелодраму взять? Это что, напиток такой или полуфабрикат? Кусочками или в разлив? Это я грубо, конечно, и топорно. Над всем этим антиквариатом сейчас можно только посмеяться. И над этим рассказом тоже. Но все-таки мы выжили и дожили до такого вот состояния, в котором расслабленно пребываем. И пользуемся современными благами цивилизации. Можем себе позволить. Вижу снисходительные улыбки на лицах потомков. Открою вам секрет, мы также смотрели на наших родаков. Ага! И еще одно занудство из занудств – вам тоже предстоит пройти нечто подобное. Можете не сомневаться, милые акселераты в памперсах. Нет! Вам, естественно, можно позавидовать. И все у вас будет по-другому. Скорее всего… Возможно…
В детстве мы все распихиваем по карманам камушки, палочки, стеклышки, фантики. Тут нумерация века не имеет особого значения. Это, так сказать, стартовая площадка. А чуть попозже? Когда повзрослели? Когда уже сумки и портфели? Конечно, появляются вещи поважнее и посерьезнее. У нас были сигареты, скомканные купюры, записные книжки, бумажные фотки любимых, спички, счастливые проездные билеты, журналы «Наука и Жизнь», «Ровесник», «Юность», «Смена», «Иностранная литература» для самых крутых, и вот те самые кассеты. Для видика. Мусор по сегодняшним меркам.... Возможно…
А вы чем забиваете свои рюкзаки и сумки? Просто интересно! У меня все это заменил смартфон, и я бросил курить… Опять же… Возможно…
Но я начал с кассет. Значит, берем парочку таких пластмассовых кирпичиков с пленкой внутри. И идем на базар. Там есть целый ряд торговцев подобными штуковинами, как сейчас модно говорить, с разнообразным контентом. Выбираем понравившийся фильм и обмениваем на то, что уже посмотрели. За доплату, конечно же. Две кассеты. Четыре фильма. Пара ночных погружений в мир прекрасного. Если повезет. Потому как шлака было девяносто процентов. Но методом проб и ошибок…
– Чего? Каких проб? Каких ошибок? Вот отстой! – сказали бы мы сейчас про нас тридцать лет назад. – Че куда-то ходить? В интернете же есть все.
– В чем? – спросили бы мы из прошлого.
– Ну, блин! В сети? Есть вся инфа и весь контент. Отсортировано и проанализировано. Пережевано и посоветовано. Вам не дадут ошибиться…
– В сети??? – это слово самое непонятное.
Стоп! Это бесполезный разговор. Можно продолжать вечно. И навряд ли бы получилось объяснить. Все равно что средневековому круто упакованному рыцарю, гордящемуся своими гаджетами типа щит и меч, рассказать принцип работы сотового телефона или микроволновой печи.
Да, не было никаких сетей. Никакого интернета. Как же мы тогда общались? Ртом и словами. Вот как. Вдох-выдох. Звук, буква. Произнести в правильном порядке, получится слово. А там и предложение можно составить. Сложно, да? И совсем не понятно? Вот так тяжело мы жили! Мучились. Страдали.
А где же инфу брали? Где-где! В журналах. В газетах. Иногда в телевизорах. А еще на тех самых базарах.
Что я прицепился к этим базарам? Да, именно там можно было увидеть нечто новое и захотеть его приобрести. Ярмарка – центр торговли, рекламы и продвижения товара. Биржи, тотализатор, контрабанда. Все туда же. Житуха. Сейчас все утекло, сами знаете куда… В мировую паутину. И мы туда же фрагментарно…
И вот стою я и в сотый раз просматриваю истертые названия фильмов на корешках картонных коробочек, в надежде увидеть то, что еще не попадалось мне на глаза.
– Нового ничего? – разочарованно спрашиваю у продавца.
– На следующей неделе будет. В переводах Гоблина и этого, как его, ну, с прищепкой на носу, который.
– Я понял…
«Гоблин» и «этот с прищепкой» означали качество. Это понятно. Но что делать сегодня? Я ведь уже настроился. Жена ждет. Чем забить желудок, вопрос не стоял. Главное был голод духовный. И решил пройтись по ряду глубже. Туда, где торговали, в основном, индийским кино. Авось там чего поймаю… И тут мне на глаза попался столик с неизвестными разноцветными коробочками размером с пару спичечных.
– Это какие-то новые кассеты?
Парнишка посмотрел на меня, как на неандертальца.
– Это картриджи, – лениво ответил он.
– Катриджи?
Подбежала пара пионеров, в смысле, бойскаутов.
– Дяденька, дяденька! Поменяйте нам на Алладина.
Они протянули парню за столом красную коробочку и сложенную купюру. Он забрал у них товар, покопался в своих залежах, извлек оттуда коробочку такого же размера, только синюю, и отдал ребятам. Они вихрем скрылись из глаз.
– Вы простите мое незнание, но не могли бы объяснить, что это?
– Сега!
– Сега?
– Игровая приставка. А это картриджи для нее.
– Игровая приставка, – завороженно повторил я, – понятно. Последнее, с чем я сталкивался, так это «Атари».
– Так это прошлый век. За «Сегой» будущее…
Я понял, что в моих знаниях об игровой индустрии образовался некий пробел, если даже не пропасть. Еще в десятом классе я ходил в игровые клубы и расстреливал там танчики на допотопных игровых консолях. Но потом институт, работа, женитьба. И вся эта чехарда осталась далеко в кювете моего жизненного пути. А тут, оказывается, такие дела…
– … Шестнадцатибитные. В два раза круче, чем «Денди», – закончил свой ликбез продавец.
– Понятно! Скажите, а можно увидеть все это в действии?
– В действии? – молодой парень осмотрелся по сторонам. – Все равно никого нет… Пройдите сюда.
Он пригласил меня зайти за прилавок. Тут стоял маленький телевизор и еще пара приборов неизвестного мне назначения. Все это было соединено проводами. Продавец включил телевизор. Взял со стола картридж, это слово я уже запомнил, и вставил сверху в черный плоский прибор. Потом взял в руки приспособление размером с ладонь, с разноцветными кнопками, щелкнул синий переключатель на приборе, и …. О боги! Я чуть не упал на колени перед свершившимся чудом. На экране телевизора вспыхнули буквы SEGA, а потом заставка из фильма «Мортал комбат». Потом персонажи… И началось мочилово. Я не мог оторвать глаз. Я растворился в происходящем. Для меня тогда это было круче, чем сейчас прогуляться по Луне.
– А еще что-нибудь? Я не любитель драк.
– Да? – удивился парнишка. – Аркады…
Он сменил игру, и по экрану побежало забавное круглое существо. Оно очень быстро бежало и собирало колечки.
– Соник, – представил продавец. – Есть еще бродилки…
Пару щелчков и – вуаля, мы пробираемся по подземелью, разрубая в пух и прах всякую нечисть.
– Там еще загадки всякие бывают… – подытожил повелитель игрового мира и выключил приставку.
Я понял, КАК МНОГО Я ПРОПУСТИЛ В СВОЕЙ ЖИЗНИ! И все это надо наверстать. Срочно! Срочно! Ещё срочнее! У меня зачесались ладони. И закипел мозг. Та его часть, куда я загнал себя ребенка. Он, кудрявый непоседа, выбрался на волю и теперь только SEGA могла его успокоить.
Про видеокассеты я, конечно, забыл. Безо всяких угрызений совести. Хотя это и было предательство по отношению к величайшему из искусств и к моему другу, магнитофону. Всю дорогу домой я думал о том, как оправдать необходимость появления новой большой игрушки в нашем доме. Жена была бы точно против. Но я придумал. Через месяц у Сашки день рождения. Четыре года…
– Целых четыре года, Марина. Это же такая дата.
– Какая?
– Круглая!
