Смерш и судьба

Немецко-фашистское воинство стремительно продвигалось вглубь страны. Молодому машинисту приказали совместно со спецподразделениями НКО принять участие в подрыве мостов, дабы затруднить продвижение гитлеровцев в сторону Киева. По всей вероятности, этим делом занимались подчиненные патриарха диверсий полковника Ильи Григорьевича Старинова, так как из исторической литературы видно, что в это время он со своим штабом располагался в городе Ровно.

При одном возвращении с операции на перегоне паровоз отца обстрелял немецкий мотоциклист. Но долго он не мог вести прицельный огонь – поезд-летучка с парой вагонов быстро приближался к пулеметчику. Испугавшись неминуемого столкновения, фашист, оставив мотоцикл на рельсах, сиганул в кювет. Обломки трехколесника разлетелись в стороны.

– Учтите, шакалы, то, что случилось с мотоциклистом, будет и с вашим остальным воинством, – напророчил механик, так тогда называли машинистов паровозов. И он не ошибся. Германская машина не сразу, но была повержена в 1945 году.

С последним эвакуационном эшелоном мать спаслась от смерти. Спасла и меня.

А потом, после приближения фашистов к городу, отцу поручили вывезти состав со штабными подразделениями и некоторыми остатками потрепанных частей 5-й и 6-й армий, 8-го, 9-го и 15-го мехкорпусов РККА Юго-Западного фронта. Эшелон стремительно уходил в сторону Житомира и Киева. Авиация противника часто бомбила. Механику приходилось маневрировать: то останавливаться в густолесье, то на всех порах проскакивать открытую местность. Но немцы висели в небе, постоянно отслеживая маршрут движения воинского состава. На одной из маскировочных остановок к паровозной будке неожиданно подбежал с несколькими бойцами командир, назвавшийся комендантом эшелона, и скомандовал:

– Бригада, срочно покиньте будку. Ко мне, быстро!

Кочегар, помощник и машинист выполнили приказ, спустившись по металлическому трапу на землю.

– Ответьте, почему фашистские асы неотступно сопровождают наш эшелон? Обстреливают и бомбят. Где вы прячете радиомаяк? – с раскрасневшимся лицом орал комендант на паровозников.

– Какой маяк? Я вас не понимаю, – взволнованно ответил машинист.

Назвавший себя комендантом приказал двум солдатам с винтовками взобраться на тендер и штыками проковырять уголь в поисках радиопередатчика. Бойцы узкими штыками лопатили антрацит минут десять, но, естественно, ничего не нашли. Тогда он приказал механику отойти в сторону и встать у ствола огромной сосны.

– Помощник, ты поведешь паровоз. А предатель здесь же будет расстрелян, – гаркнул командир. Он подозвал одного из бойцов и приказал ему совершить акт наказания – привести приказ в исполнение.

По рассказу отца, он стал прощаться с жизнью. В голове пробегали воспоминания сурового детства с безотцовщиной (мой дед погиб после ранения на фронте в 1916 году) и голода тридцатых годов. Волновался за судьбу жены и годовалого сына-первенца. Солдат загнал патрон в патронник своей винтовки… И тут неожиданно прогремело три сухих пистолетных выстрела. К месту судилища бежал какой-то неизвестный командир, размахивая пистолетом. С ним рядом находилось еще несколько военнослужащих.

– Прекратить самосуд… Механик с бригадой немедленно в будку. Срочно отправляемся, – командовал прибывший военный. Коменданта он арестовал, а солдаты убежали в лес. Как потом выяснилось, спас от гибели отца чуть ли не «особист эшелона». Паровознику несколько раз доводилось видеть его на остановках. По прибытию состава в Киев в ходе бесед с военным контрразведчиком отец так и не выяснил, кем же был назвавший себя комендантом, немецким диверсантом или злостным паникером… Но все равно он благодарил не столько судьбу, сколько конкретного человека – армейского чекиста, спасшего его, невиновного, от глупой смерти.

А потом были дороги войны, доведшие его с паровозами до Сталинграда, где ему и его коллегам приходилось доставлять на передовую боевую технику, личный состав, боеприпасы, продовольствие, а возвращаться с немецкими, итальянскими, румынскими и из других стран военнопленными. Всю войну отец провел в незащищенной от осколков и пуль паровозной будке. Под Городищем, в районе железнодорожной станции Разгуляевка, он потерял своего помощника, которому влетевший осколок величиной с совковую лопату отсек голову…

28 июля 1942 года был обнародован приказ Сталина № 227, известный теперь под названием «Ни шагу назад!», требовавший прекратить беспорядочный отход советских войск на южном участке фронта в направлении Сталинграда и Северного Кавказа. Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян писал, что «этот приказ имел непосредственное отношение и к военным железнодорожникам, вступившим в неравные поединки с авиацией и диверсантами противника, а подчас и с наступающими полевыми войсками вермахта. Ни при каких обстоятельствах машинист, стрелочник, путеец или диспетчер не имел права покинуть свое рабочее место – боевой пост, и был обязан, зачастую ценой своей жизни, обеспечить бесперебойную работу стальных магистралей, своевременную перевозку войск и доставку грузов, а при необходимости и предпринять все меры для спасения подвижного состава, пассажиров и грузов».

После твердыни на Волге у него была работа-служба в районе Ростовской освободительной операции и на Курской дуге. И января 1944 года он с войсками 13-й армии 1-го Украинского фронта в ходе наступательной Житомирско-Бердичевской операции прибыл в город Сарны. Войскам, участвовавшим в боях за освобождение этого полесского города, приказом Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина от 12 января того же года была объявлена благодарность, а в Москве дан салют двенадцатью артиллерийскими залпами из 124 орудий.

Именно в один из январских дней 1944 года начальник политотдела отделения железной дороги подполковник Маневич вызвал отца на беседу.

– Степан Петрович, как вы смотрите, чтобы продолжить войну с немчурой и ее прихвостнями в местном депо. Вы по документам работали здесь с 1939-го по 1941 год. Профиль дороги знаете, а фашистов Красная армия добьет и без нас.

– Мы носим погоны, приказ есть приказ, – ответил паровозник, имевший звание «инженер – лейтенант тяги».

– Ну, вот и хорошо. Стране нужны именно тут такие специалисты.

Так отец вновь стал работать в депо станции Сарны.

* * *

Многие железнодорожники СССР после окончания войны снова были направлены в локомотивные депо сначала Ковельской, а потом Львовской железной дороги для очередного послевоенного восстановительного этапа транспортной «чугунки».

Помню коллег отца по паровозному депо станции Сарны, участников недавней войны: Василия Валяева из Брянской области, Александра Панова из Ярославской, Ведерникова из Москвы, Солошина из Сибири, Песцова из Ленинграда и других. Ехала снова по комсомольским путевкам молодежь. Были и такие, кто работал здесь еще в довоенный период из числа санитарок, медсестер, врачей, библиотекарей, машинисток и других специальностей. И вот на эти земли после польского геноцида, немецкой оккупации пришла третья беда – воинствующий украинский национализм в виде самостийников бандеровского окраса, которые верой и правдой служили нацистам. Конец роковых-сороковых и начала клятых-пятидесятых окрасился не только кровью невиновных «восточников», прибывающих на помощь Полесью, но и самих полещуков.

Оуновцы жестко выступили против организации колхозов. Запылали скирды собранного урожая зерновых и стога сена и соломы. Физически устранялись председатели коллективных хозяйств и советские активисты. С оружием в руках бандиты из УПА* нападали на личный состав правоохранительных органов и военных, подрывали железнодорожные составы и мосты, расстреливали «ненадежных» земляков. Орудовали не только пулей, но топорами и удавками. Это были жестокие варвары, разлакомившиеся кровью своих идеологических противников, кем бы они им не приходились, даже родственниками.

Дважды под паровозом родителя в конце сороковых взрывались фугасы, заложенные бандеровцами. Погиб его близкий друг машинист Солошин после мощного подрыва на рельсах артиллерийского снаряда – паровоз сошел в кювет и перевернулся. Была попытка убить и нашу семью – украинцев-восточников, проживающих на окраине города в пустующем доме польского осадника, убежавшего в Польшу…

Здесь, на Полесье, отец бил всесоюзные рекорды по вождению тяжеловесных эшелонов, как сейчас помню, на трофейном паровозе под номером ТЭ 45–66. В середине пятидесятых получил звание и знак «Почетного железнодорожника СССР». Перейдя на вождение пассажирских составов, приобрел право и разрешение водить «Литерные поезда». Ему довелось вести пассажирский поезд с возвращающимся из Польши на Родину маршалом Советского Союза Константином Константиновичем Рокоссовским, с которым он дважды встречался в 1941-м и 1943 годах.

Сразу же после войны машинистам паровозов было разрешено ношение оружия. Часто ведь приходилось бригадам по сигналам «вызывных» добираться до депо с окраин города в ночное время. Лесные братья постреливали!

К концу сороковых и началу пятидесятых годов с массовым националистическим бандитизмом было практически покончено, за исключением отдельных рецидивов в глухих уголках Галичины и Полесья, где прятались в схронах отдельные руководители ОУН* и УПА* и их верные оруженосцы.

Кстати, на Украине борьбу против украинских националистов было поручено возглавить бывшему руководителю Смерш фронтового звена генерал-лейтенанту П.И. Ивашутину. В сентябре 1952 года он был назначен министром государственной безопасности УССР, а в 1953-м стал заместителем министра внутренних дел Украины. Сталин обещал присвоить ему звание Героя Советского Союза, если он наведет порядок в республике. Ивашутин выполнил поставленные перед ним задачи. Руководители националистических организаций и отрядов были уничтожены, а рядовые члены, которым удалось избежать наказания за совершенные ими злодеяния против советской власти, ушли в подполье, прекратили террористические и диверсионные акты и затаились «до лучших времен». Но в марте 1953 года не стало Сталина. В стране началась хрущевская «оттепель», замешанная на экономическом хаосе и политических недоразумениях.

Генерал Ивашутин перед отъездом из Киева в Москву предупреждал руководителей украинского правительства:

– Товарищи! Борьба с бандеровцами не окончена. Пройдут годы, осужденные отбудут свои сроки. Далеко не все из них вернутся на Украину раскаявшимися. Вырастут дети и внуки репрессированных. В их душах сохранится обида за судьбу своих отцов и дедов… При мощной подпитке с Запада бандеровщина возродится. Поэтому необходимо адекватное противодействие – политическое, экономическое и социальное, но особенно – идеологическое.

К великому сожалению, ни советское, ни российское руководство не вняло предупреждениям гуру из Смерша об опасности развития дальнейших событий в украинско-российских отношениях. На поверхности все было гладко, а внутри незалежной уже разгорались угли жестокой русофобии – было гадко.

Помнится, в начале 50-х отец стал свидетелем одной из акций тайного противника. Ведя в ночное время «товарняк» со станции Лунинец (БССР), на одном из перегонов в луче паровозного прожектора он увидел пересекающие железную дорогу по воздуху… «сапоги» парашютиста. Проследив направление его полета, он определил примерное место приземления непрошенного гостя Полесья. По прибытию на станцию Сарны железнодорожник доложил по команде своему руководству. На следующий день с утра в депо уже работала оперативная группа контрразведчиков с привлечением машиниста, который дал четкие ориентиры возможного приземления парашютиста. Через несколько дней отец получил благодарность от начальника местного РО МГБ за проявленную бдительность. Нарушителя границы поймали местные граждане и передали чекистам. Следует отметить, что с приходом и укреплением советской власти на этих землях большинство местных жителей стало лояльней относится к новой власти. К началу 60-х годов это «пограничье» взаимоотношений и вовсе исчезло. Жить стало спокойнее на уровне простых обывателей, а вот на властных этажах уже тлели угли махрового национализма, которых Кремль не хотел замечать, а может и боялся…

* * *

Приход к власти Никиты Хрущева ознаменовался не только борьбой с «культом личности» Сталина, у которого был не только культ, но была и личность. Новый вождь отметился заметным заигрыванием с Киевом. Прежде всего, это передача Украине в 1954 году Крыма и досрочное освобождение из лагерей по амнистии через год около 100 тысяч гитлеровских пособников из числа бандеровских вояк. Правда, некоторые злостные каратели оставались в лагерях. Хрущев почти не говорил по-украински, но любил к месту и не к месту носить вышиванки, подчеркивая свое украинство. Его третий брак с Ниной Петровной Кухарчук, родом из Западной Украины», имел немалое значение. Так что Крым был своеобразным подарком не только украинской номенклатуре, но и своей супруге, как и тысяче ее «заблудших земляков», выпущенных на свободу.

Они-то и взяли быка за рога – полезли в политику, устраивались и их устраивали националистически ориентированные шелесты и Кравчуки в партийные, правоохранительные и административные органы Украины. Так шло идеологическое переобувание и переодевание украинской элиты, ориентированной на Запад. А чиновничеству с курсом на «оттепель» в Москве было по барабану, что делается в братской союзной республике. А там творилось вплоть до 1991 года невообразимое. Разгорался костер антисоветской, а потом и антироссийской пропаганды.

В период горбачевской перестройки наглость украинской элиты росла стремительно, словно стебли бамбука. Почву готовили безразличные перестройщики в Москве и заинтересованные, чтобы бамбук национализма рос быстрее, киевские и галицийские чиновники. Пройдет немного времени и запылают костры из книг российско-советских авторов, грузной походкой в шествиях по Крещатику протопают молодчики с зажженными факелами с портретами вождей ОУН* и УПА*, агентов Абвера и гестапо Коновальца, Бандеры, Мельника и Шухевича. На шевронах вояк добровольческих батальонов и ВСУ появится символика вермахта и элитных подразделений германских нацистов.

Первый майдан 2004 года, названный «померанчевой» («оранжевой») революцией, и выборы очередного президента-русофоба Ющенко с нарушением конституции через третий тур голосования показал, что каток национализма начал бесцеремонно и нагло мять конституцию «незалежной».

Второй майдан 2014 года, названный «революцией гидности» («революцией достоинства»), привел к массовой стрельбе и государственному перевороту. Власть захватила озверевшая националистическая хунта не без помощи англосаксов из США и Великобритании. Западу была уготована роль группового мошенника в успокоении России обещаниями пойти на минские переговоры о статусе Донбасса.

В переговорах в Минске участвовали руководители Германии, Франции, России, Украины и представители ДНР и ЛНР. Как призналась в декабре 2022 канцлер ФРГ Ангела Меркель, цель переговоров и их затяжка, а потом отказ от них Украиной, был специально создан для подготовки ВСУ для наступления на Донбасс. Руководство США и ЕС не столько печенками задобрило президентов Порошенко и Зеленского, сколько огромными кредитами и вооружением, с которым воюют до сих пор на украинской земле против оппозиционно настроенного населения Херсонской и Запорожской областей, а также ДНР, ЛНР и России…

В стенах высшей школы

Какие б снова не настали времена,Была и будет контрразведка патриотом,Все потому, что предана она —Живет бок о бок с Армией и Флотом…Евгений Таланин

1963 год был годом моего поступления в престижный московский вуз – Высшую Краснознаменную школу КГБ при СМ СССР – после окончания срочной службы. Руководил чекистским вузом 48-летний участник Великой Отечественной войны генерал-лейтенант Евгений Петрович Питовранов. Как потом выяснилось, участник многих совместных с органами военной контрразведки, в том числе и в период Смерша, операций в Поволжье, Прибалтике и в северных областях СССР.

Для нас, слушателей «вышки», он был настоящим гуру, хотя и немногословным. Помнятся его короткие повествования о его совместной с военными контрразведчиками борьбе на Брянском фронте против немецких диверсантов и террористов. Судьба его то по достоинству возносила на руководящие посты в органах разведки и контрразведки, то незаслуженно опускала вниз до уровня человека, неугодного властям. Он прошел путь от любимца Сталина до смертника в камере внутренней тюрьмы на Лубянке.

Об этом интересном человеке мне довелось написать книгу под названием «Фаворит и узник». Прочитав ее, читатель узнает, кем этот человек был и какими вопросами занимался во имя служения Родине. У этого внешне спокойного человека было много героических поступков, о чем он часто умалчивал.

Это потом, с приходом к власти либералов-шестидесятников, партноменклатура отказалась от рывка вперед по пути всесоюзной индустриализации и развития в дальнейшем прорывных технологий. Она решила пожить спокойно за счет «сталинского жирка» и задумала интегрироваться сначала в сыроватый рыночный мир, а затем, порвав с социализмом, пролезть в капитализм и торговать сырьем – пришить энергетической иглой страну к легкой наживе. Теперь изобретательские мозги, по их разумению, ей были не нужны. Не случайно после этого этапа спокойной жизни наступила эпоха наживы, время легких денег и диванного состояния.

Пришли молодые люди из нового поколения, которые стали солидаризироваться с хрущевско-брежневской критикой не только режима правления Сталина, но уже осмелились поливать грязью социализм с его социальными наработками (невозможность увольнения работника по инициативе администрации или хозяина без согласия профсоюзной или партийной организации, гарантированное право на работу, право на восьмичасовой рабочий день, на бесплатное общее и профессиональное образование, медицинское обеспечение, санаторно-курортное лечение, получение квартир и т. д.) и советский государственный строй.

В то же время мы обладали одной из лучших в мире системой космоса и военной техникой, с которой могли соперничать лишь США. Реакция партийных властей того периода была ориентирована не на созидание, а на потребительство. Уже на XXII съезде КПСС в 1961 году в программе партии предусматривался крен в сторону удовлетворения растущих материальных потребностей советских граждан. Как писал наш современный историк Андрей Фурсов:

«Символично, что именно на этом съезде с потребленческо-сытой фазой истории СССР было принято решение о выносе из Мавзолея тела Сталина – символа героической эпохи…

Сытые времена чаще всего седлают мерзавцы, будь то советский НЭП или 1 970-1980 годы».

Так мы подошли к горбачевской «перестройке» и ельцинским «реформам без реформ» с катастрофической для государства чубайсовской «приватизацией», с развалом авиапрома, автопрома, машиностроения, ВПК, энергосетей, и, самое главное, армии и флота.

После этого мы, свидетели того времени, услышали невероятное из уст той же партийной номенклатуры: «Пришел конец шпиономании! Запад не наш враг! Он нам продаст многое по дешевке! Мы у него все купим! Он нам поможет в трудную годину! Мы такие же, как и американцы!..». А чуть позже Ельцин в США с поклоном пожелает: «Господи, благослови Америку!».

Что же мы купили у англосаксов? Ничего хорошего. А что они подарили нам? Санкции, которых уже за тысячу. А еще после окаянных 90-х они пренебрежительно стали называть вчерашних советских граждан, и в первую очередь россиян, «туземцами», «дикими племенами», «нецивилизованными», «совками» и т. д.

Почему же на Западе нас так не любили? Во-первых, боялись. Во-вторых, завидовали темпам быстрого экономического роста после разрушительной войны. А в-третьих, маленькие шавки всегда очень громко лают на крупных зверей. Пример – Прибалтийские страны, которые захотели быть признанными Западом, используя тактику оплевывания нашего прошлого, нашей большой истории.

Европа столько раз нападала на Россию, и всегда получала свое – поражение. Вот почему они старательно переписывают историю, чтобы их народы не знали, что с Россией бесполезно воевать – она их уничтожит своим страшным оружием, которое Бисмарк называл ТЕРРИТОРИЕЙ. А один гитлеровский генерал в письме своей жене писал, что «…в этой большой стране по нам стреляют даже деревья». Так он образно характеризовал действия народных мстителей в лесах Белоруссии.

А благословенная Америка в ответ привезла России не товары, а ввела свои войска в страны, граничащие с нами, для того, чтобы в очередной раз руками европейцев, используя их как пушечное мясо, попробовать нас расчехлить. Теперь не в холодной войне, как это она и ее союзники сделали с Советским Союзом, а в горячей – с Россией.

Именно в период прихода партийной элиты, изъявившей желание пожить в спокойствии, сыто, себе в удовольствие, а не народу, появились «шестидесятники», которые много сделали для инфантилизации общества. Они боялись тех, кто мог смело выступить против «тихой заводи», превращенной в «застой».

К таким людям они отнесли и генерал-лейтенанта Е.П. Питовранова. Сначала его двинули в воспитатели молодой поросли чекистов – руководить ВШ КГБ при СМ СССР, а потом, в 1966 году, в 50-тилетний юбилей, отблагодарили ветерана Великой Отечественной войны, участника крупных операций против разведок Третьего рейха и США внезапным увольнением. Его пригласил к себе в кабинет Председатель КГБ, бывший комсомольский бог, увильнувший в призывном возрасте от участия на фронте, В.Е. Семичастный и, поблагодарив за службу, предложил генералу Питовранову написать рапорт на увольнение. Ставленника Хрущева Владимира Ефимовича Семичастного скоро тоже убрал Брежнев. Последний боялся, что предавший раз Хрущева, может предать и его.

Что касается внезапного увольнения Питовранова, руководителя советской разведки и контрразведки, и других героев сталинской эпохи – они не потерялись и оказались нужными стране в дальнейшем. Генерал-лейтенант Е.П. Питовранов завершил трудовую деятельность на должности председателя Президиума Торгово-промышленной палаты СССР. Скончался на 85 году жизни в 1999 году у себя на даче в зимний день, сидя на лавочке. Шел снег – близкие заметили, что снежинки не тают на его веках и ресницах…

* * *

Начальником Первого факультета (военная контрразведка) у нас был генерал-лейтенант Николай Иванович Железников. Он тоже не любил словесных тирад, но отличался доступностью – слушателям с ним легко можно было говорить на разные темы. Он умел слушать и слышать любого человека. Всю войну прослужил и провоевал в военной контрразведке. Являлся сотрудником легендарного Смерша с первых дней его основания и до конца войны.

В отношениях с подчиненными, как подчеркивалось выше, он был на равных, опускаясь до понимания возникшей той или иной проблемы у конкретного слушателя Школы. Он мог спокойно выслушать молодого человека, вникнуть в его проблему и порекомендовать, как решить возникшую задачу. Если надо чем-то помочь – не отказывал. Мы называли его «батей». И, думаю, это было вполне заслуженно.

А теперь пройдемся по его жизненным дорогам мирного и военного времени. Вот, что известно из официальных данных. Он родился 22 марта 1906 года в селе Большая Липовица Тамбовской губернии в семье сельских учителей. В 1925 году Николай окончил профессиональную школу в Тамбове. Это чем-то напоминало послевоенное ФЗУ, в которых готовили профессиональных рабочих. По ее окончании он стал автослесарем. Эта профессия ему нравилась – технику, машины, как он признавался в одной из бесед перед слушателями, любил. Но, задумав получить высшее образование, в 1929 году поступил в Воронежский сельскохозяйственный институт, где проучился полтора года. Но его тянуло к технике. В 1931 году, в век начавшейся масштабной индустриализации страны, он перешел учиться в Орловскую бронетанковую школу. Это, по сути, было первое танковое училище в СССР.

После окончания бронетанковой школы Железникова назначают командиром взвода Московских курсов усовершенствования командного состава. Затем его перевели в батальон обеспечения учебного процесса Военной академии механизации и моторизации РККА. В марте 1934 года он становится слушателем этой академии, которую успешно заканчивает через четыре года. Выпускник, очевидно, мыслил себе в будущем стать танковым стратегом. Но судьба сделала для него резкий поворот.

В 1939 году – году крупных реформ в наркомате внутренних дел после снятия наркома Николая Ежова и прихода на эту должность Лаврентия Берия, бывшего руководителя компартии Грузии, Железникова пригласил на собеседование сотрудник НКВД и предложил поменять профессию с учетом сложной международной обстановки из-за прихода к власти в Германии нацистов.

Новое руководство госбезопасности СССР в этот период стало усиливать органы коммунистами и комсомольцами с высшим образованием, выходцами из гражданских и военных вузов. Кстати, начальник ВКШ генерал-лейтенант Е.П. Питовранов тоже в это время с последнего курса Московского института инженеров железнодорожного транспорта (МИИТ) был оформлен на работу в органы госбезопасности. В военную же контрразведку отбирали образованных выпускников военных вузов. Именно тогда в Управление особых отделов пришли Петр Ивашутин, слушатель Военно-воздушной академии, Иван Серов, выпускник Военной академии РККА имени М.В. Фрунзе, Анатолий Михеев, слушатель выпускного курса Военно-инженерной академии, и многие другие, чья судьба оставила глубокий след в истории нашего государства.