Домашнее задание. Современная публицистика

Благо бысть есть

Не обвиняйте ближних, не ссорьтесь и не ругайтесь, а если так оно случилось, то сразу просите прощения – не отягчайте свою жизнь и не грязните свою душу откладыванием на потом. Миритесь первыми, даже если вы и не виноваты, отвечайте только за себя и не ждите от других извинений.

Бывает так, что человек на исходе своих сил, а то и лет просит прощения, не имея к этому должного состояния, а прощающий лишь формально его прощает – не доводите до этого: живите в состоянии покоя и душевного мира, решая проблему сразу.

Не копите в себе обид, не злословьте, не судите людей в рассуждениях своих и не уходите от человека по обиде на него, тем самым заражая свою душу всем, что впоследствии не даст ей любить.

Крупицы опыта: советы от неохоты

Все надо делать только вовремя. Самое, пожалуй, неприятное от не сделанного вовремя, это не то, что оно не сделано, а то, что на него более нет и скорее всего не будет ни желания, ни сил, а в памяти оно остаётся. И вот всякий раз, роясь в собственных воспоминаниях и натыкаясь на всё, что когда-то не свершилось по собственной лености, халатности, несобранности и неорганизованности, ты невольно пытаешься хоть что—то с этим сделать. Если собрать вместе все эти пятиминутки ни к чему не приводящих обдумываний и бесполезных мечтаний, то получится изрядное количество выброшенного из жизни времени, и это ещё одна неприятная сторона вовремя неосуществлённого намерения или желания.

Что касается меня, то в подобных обстоятельствах я пользуюсь тремя правилами. Первое: стараюсь всё делать сразу. Второе: если сразу не получается, то откладываю на день, но не более – опыт подсказывает, что большинство из отложенного в продолжении не нуждается. И, наконец, я хорошо знаю, что всё угодное Богу будет осуществлено, и на это обязательно найдутся и время, и силы, и желание, даже если пауза затянется на несколько лет. Но если вы все-таки откладываете что-то на потом, то предъявите самому себе несколько веских для этого обоснований: у меня их обычно набирается не менее пяти. Если меньше, то я делаю это «что-то» без отсрочек, даже если очень не хочется.

Вероятно и очевидно

Многие не могут справиться с загрязнением собственной души, и когда грязи становится слишком много, то они ограничивают доступ к своим страницам в соцсетях, отправляют знакомых в спам, не отвечают на письма и не подходят к телефону. И не стоит прикрываться мыслями о том, что это хандра или, тем более, депрессия. У этой душевной загрязнённости совсем другие причины и другие имена, и прежде всего – обида и зависть, берущие своё начало из переизбытка собственной значимости, а проще говоря – гордыни.

Мало кто способен признаться в этом, и потому, выходя из «подполья», человек чаще всего объясняет своё исчезновение тем, что был в делах, засуетился, закрутился или неважно себя чувствовал, а по сути он врёт, совершенно не понимая, что только одержимые обидой или завистью люди демонстративно ограничивают доступ к своим страницам в соцсетях, отправляют знакомых в спам, не отвечают на письма и не подходят к телефону.

Есть такая трава – заманиха

Один из самых скверных этапов в эволюции человечества – это период жизни ради потребления, когда в основу её ценностей вкладывается задача заработать и потратить, а по сути – съесть и переварить. Альтернативу такой жизни составляют периоды нестяжания и жизни творческой – по сути, времени подлинного развития и духовного эволюционирования личности.

Сегодняшняя Россия увязла в потребительстве, и свидетельством тому является доминирование банковской системы с её постоянными кредитами и процентами. Сцепка «товар-деньги-товар» вовлекает человека в рассуждения о том, как и где заработать побольше и на что заработанное потратить. И если общество нищает, то человек, носитель его ценностей, ещё с большим рвением кидается на решение этих задач. Качество собственной жизни он определяет некоей предметностью (квартира, машина, отдых, вещи и так далее), список компонентов которой зачастую заходит настолько далеко, что делает человека окончательно несвободным. Достигая одного, такой горе – добытчик тут же стремится к другому, порой недоумевая, почему это люди могут жить не так, как он. Сам же себя он видит современным, деловым, энергичным и продвинутым, в общем, наидостойнейшим экземпляром капиталистической бахчи, задачи и цель которой этим, собственно, и выражаются. Человек, охваченный страстью приобретения, профукивает, сам того не ведая, всю свою жизнь, в итоге так ничего и не осознав.

О действии с продолжением

Говорить и рассуждать могут многие, но заслужить, чтобы тебя слушали и читали, – удел единиц. И дело не только в совершенстве языка говорящего и уровне его культуры, и не в таланте пишущего, его изяществе и самобытности, но прежде всего в самой его личности – в той самой харизме, о которой так много говорят, при этом мало зная и понимая, что это такое. По мне – всё гораздо проще: если будет воля Божия на то, чтобы тебя услышали и прочитали, то и услышат, и прочтут – знать, так Богу угодно. А если Богу не угодно, то и смысла нет в такой деятельности, ибо суть всякого дыхания на земле – славить Господа.

Обратная перспектива

Иногда люди исчезают – и исчезают очень надолго. Это происходит и по усталости, и по нервному удручению, и по обиде, да и просто по никому не ведомым причинам. Проходит время, и некоторые из них возвращаются, и это – хорошо. Увы, но очень часто их никто не ждёт. Река времени сделала своё дело и смыла берега прошлого. Я не знаю, как к этому относиться, но для себя решил жить только здесь и сейчас. Благодарить за прошлое, не думать о будущем, а жить только настоящим. Сделать так, чтобы оно тебя устраивало, каким бы непростым ни было.

Своё прошлое я доверил надежде, будущее – вере, а настоящее – только любви. По-другому жить не получается, потому как с того момента, как я это сделал, жить иначе стало просто невозможно.

Четвёртое решение

Первое из того, что со мной происходит, – это ощущение, что теперь я точно знаю, как надо жить.

Второе – это понимание, что я жил совершенно не так, как надо было жить.

Третье – я понимаю, что первое есть следствие второго…

И тогда я ищу, ищу и нахожу четвёртое решение: пусть все будет так, как было и есть. Этим и успокаиваюсь.

***

Ум гаснет с каждым шагом приближения к любви. Таково свойство ума. Таково свойство любви. Нет, он не исчезнет, но когда любовь возобладает, ум успокоится и просто перестанет рассуждать и анализировать, ибо он окажется в наилучшем для него положении. У всякого любящего – благодарный ум. Такой человек более не испытывает и не изучает происходящее, и ни в чем сомневается. Он только видит, что происходит, и остаётся довольным от случившегося.

***

Есть самый простой способ пропустить главное – это потратить жизнь на приобретения. Остаток сил, если таковой будет, уйдёт у вас на обслуживание нажитого, и половина от этого остатка – на пользование приобретённым. В этой типичной схеме жизни отсутствует любовь, ибо любовь никогда не начинается с приобретения, но только с дарения. Приобретая, мы имеем удовольствие, но никак не любовь. В известной степени удовольствие может вызвать благодушие, и человек начнёт отдавать, получая взамен благодарность и накапливая вновь удовольствие. Любви в этом не будет, но будет её иллюзия. Любовь возникает не от достатка, но от жертвенности. Это – словно вы подарили свою единственную машину, а не одну из… Но ум помешает вам это сделать, подведя вас к целесообразности. А любовь всегда иррациональна, в этом её абсолютное могущество. Сегодняшний мир далёк от любви, но эволюция не стоит на месте: когда-нибудь человечество все-таки обнищает, и это будет наивысшим благом для него. А пока – банки раздают кредиты и печатают новые деньги, пока – идёт оцифровка сбережений и стимулируется алчность, пока – болезнь продолжается…

***

В каком-то смысле опыт – это и есть тот самый духовный иммунитет ко всякого рода ошибкам. Удивительно, но именно грехи в конечном счёте и порождают появление высочайшего противостояния в нашей душе. Всякая святость происходит из осознания собственных грехов или ошибок. Человек рождён во грехе, и ему свойственно ошибаться. Премудрость в том, чтобы не повторять неправильных действий. Грешник не тот, кто грешит, а тот, кто раз за разом повторяет один и тот же грех, тот, кто привык к нему настолько, что не может от него отделаться, – это возможно только в одном случае: если мы обратимся к Богу, допустим Его в свою жизнь. И тогда, пусть и не сразу, мы избавимся от вредных действий. Не стоит думать, как и почему, но это происходит всегда.

Бродяги и поэты

Вероятно, моя самая большая ошибка заключается в том, что я с юных лет мог стать, но все же не стал бродягой. Как бы оно ни сложилось, но годам эдак к сорока я бы имел весь мир в своём сердце, а теперь всё, что у меня есть, – так это только квартира в городе, дом в деревне и линия длиною в 70 километров, соединяющая эти две точки. И ничего уже не исправить…

Сегодня многие путешествуют, но не бродяжничают. Замечу, что это совершенно разные вещи. Если вдуматься, то путешествие, даже самое невероятное, едва отличимо от просиживания на стуле перед телевизором с передачей о земных просторах. Бродяжничество – совершенно иное действо: это состояние идущего в никуда человека, гонимого разве что вращением земли и попутными ветрами, когда, ко всему прочему, жить такою судьбою воспринимается как счастье. В каком-то смысле к этому надо иметь талант – талант стать и оставаться человеком вне времени и пространства. Обычно бродяги не умирают – они просто исчезают навсегда, оставляя после себя только одно: неимоверное желание идущей следом за ними молодости попробовать повторить и испытать нечто подобное…

Пока мы едины

«Пока народ един…» – как никогда насущно звучат эти слова чилийского поэта Серхио Ортеги для самоопределяющейся современной России, и в итоге статьи мы обязательно вернёмся к их продолжению.

А пока порассуждаем…

Мне всегда нравилось жить по распорядку. Кому как, а мне это давало чувство уравновешенности и прибавляло немало сил для многих творческих начинаний. Может потому, что мои отец и дед были из военных, в нашем доме всегда было чисто и аккуратно, и при этом существовал свой размеренный образ жизни. Мама и бабушка это любили. Нравилось оно и мне, поскольку вносило в наше существование ясность, миролюбие и необходимую для всякой семьи ритмичность. Нет, не подумайте, это не было зажатым режимным существованием – свобода, безусловно, присутствовала, но мягкая и удобная всем.

Вчера, когда садился ужинать в положенные 19:00, мне вспомнилось то время детства, когда я бывал в пионерских лагерях. Откровенно говоря, отдыхать в лагере мне не особо нравилось, но я знал немало ребят, которые очень любили проводить все летние каникулы именно там. Я же любил тишину и стремился бывать на отдыхе с родителями. Тем не менее, попав в лагерь, я получал удивительный заряд фантазии для творчества, и это исходило именно от общения со своими сверстниками. В то самое время, когда я пишу эти строки – сразу после ужина – в пионерском лагере проходила линейка, закрывающая день, а далее следовали вечерний фильм или танцы, любимые многими. Так получилось, что нынешние дети не знают, что такое пионерские лагеря, и в этом я не вижу ничего для них хорошего. Сегодняшний ребёнок изолирован от сверстников, что на порядок снижает в нем качество необходимых для творчества навыков. Он как бы втиснут в рамки заведомо известных задач, вложенных в телефон, компьютер или иной гаджет. Не стоит думать, что такие игры развивают человека. А если и развивают, то лишь навык пользования гаджетом. Настоящее развитие происходит тогда, когда в арсенале детей нет почти ничего. Можете не волноваться, все остальное заменит им их же собственная фантазия, в чём я абсолютно уверен. Именно на этих принципах не один год существует моя школа «Доброделание», показавшая замечательные педагогические результаты.

И всё-таки мне бы хотелось напомнить, что время летних лагерей вырастило огромное число порядочных людей. Трудно пока сказать, к чему приведут нынешние блогерство или экстрим, хотя предположить можно уже сейчас.

Главное, что отличает нынешние подходы общества к детям, так это запредельное пестование в ребёнке его эго, поиск ключа к успеху и известности, формирование ярого индивидуализм, что находится в стойком противоречии по отношению к социальному коллективизму второй половины двадцатого столетия. Как ни старается нынешняя власть, а собрать подрастающее поколение в единую волну не получается. Никакие «территории смыслов» и «сколковы» не работают, а виной всему – персональные компьютер и телефон. Нет, я не против подобных помощников, но пока они скорее в роли хозяина, если говорить о наших с вами детях. Время покажет, а пока растёт поколение с ярко выраженными социальным безразличием и пониженной эмпативностью, а значит, наступают времена регресса и упадничества, в которых все решают только деньги. Формируется иное понятие о том, что есть добро, порождаемое не нравственной императивностью, а наличием достатка у жертвователей и благотворительными телеакциями, что по сути является насмешкой, а то и плевком в сторону любви. Видимо, всем нам придётся прожить это тяжёлое и вовсю наступающее время реакции и гуманистической безысходности, пока кто-то или что-то новое изрядно не встряхнёт человечество и не вернёт его в сторону любви. Может, этим новым и станет пандемия, если, конечно, лидеры государств в очередной раз не заиграются в такой любимый ими популизм и псевдоэффектное трюкачество, что пока и происходит.

Вернемся к цитате, первая часть которой прозвучала в начале статьи: jamаs serа vencido – он непобедим. Да, если народ един – его не победить! И это самое единство начинается не только с картинок в букваре нашего ребёнка, но прежде всего с хороших и верных товарищей, которые появляются в их компаниях и компашках, но никогда не появятся, если они хоть раз не выйдут, а теперь уже не выползут, не вылезут, не выкарабкаются из социальных сетей, дыбы встретиться и хотя бы один раз по-настоящему обняться пусть даже с одним из тех, кого называли своими друзьями, и с которыми активно переписывались на протяжении нескольких лет в режиме онлайн.

Вход через выход

Мне приходилось встречать поэтов, которые пишут замечательные стихи, но в обыденных делах оказываются людьми сомнительными и мутными. Признаюсь, долгое время мне казалось, что человек, тонко чувствующий и так же тонко пишущий, не может иметь особо выраженные душевные и нравственные пороки, но я ошибался. И все-таки что-то не складывалось в моих наблюдениях и рассуждениях: либо я слишком возвеличивал поэтическое искусство, либо излишне превысил требовательность к тем, кто создает столь прекрасную лирику. Самым трудным оказалось «отвязать» пишущего от написанного им, предоставить автору жить и страдать самостоятельно, а его стихи воспринимать как нечто прекрасное и отстранённое. Не сразу, но вскоре это стало у меня получаться. Постепенно я почти научился не соединять воедино автора и то, что им создано. Не могу сказать, что тем самым утешился или получил какое-либо внятное вразумление, но это получилось.

Недавно я посетил Мураново и там, любуясь тютчевскими покоями, ясно и окончательно осознал: не может поэт, если он, конечно, настоящий, быть отсоединён от того, что им создаётся. Всё, написанное истинными поэтами, есть не что иное, как продолжение их бессмертной души, именно с этим и будут говорить грядущие поколения, а потому настоящего поэта легко вычислить: он такой же, как и его стихи. И если кто-то научился писать лучше, чем он есть на самом деле и не позаботился подтянуть себя до уровня написанного им, то ему нечего делать в поэзии. Поэзия не игра и не фарс, не фантазия и не иллюзия, поэзия не выносит лжи, и прежде всего исходящей от тех, кто её создаёт. Всякое лицедейство, кривляние и словесная демонстративность отравляют души читателей и слушателей – души всех, кто восторгается этой завуалированной под мастерство тяп-ляпостью.

Не совсем пустые хлопоты

С принцами я не общался, но с аристократами, равно как и с буржуа, приходилось. Удивительно, но среди представителей советской интеллигенции имелись и те, и другие. Обойдусь без упоминания имён, но я давно понял, что аристократизм с его идеей власти лучших есть естественный способ спасти собственную душу для тех, кто связан с большими деньгами и не имеет никаких сил наконец-то от них отделаться. Если обладатель значительных средств не переходит в стадию аристократизма, то он навсегда увязает в болоте буржуазности с его финальной стадией распада – олигархией – со всеми её пороками, мотовством и погоней за наживой. Борьба за сохранение собственной души толкает сверх богатых людей к известной аристократичной сдержанности и воспитанности, к образованности и религиозности в отличие от оголтелой распущенности буржуазии. Вынужденный нарциссизм ставится аристократами в противовес наёмному гедонизму, а подчёркнутый аскетизм вытесняет навязываемое толстосумам эпикурейство. Именно аристократии свойственны и дозволяемая сословием жертвенность, и сентиментальность, и участие по отношению к нуждающимся, впрочем, как и необъяснимая при всем этом скромность.

Что по мне, то я объясняю все это не более чем усталостью от постоянного финансового отравления. К деньгам, если они есть и их много, невозможно относиться безразлично. Они требуют вашего внимания, и их необходимо либо тратить, либо приумножать, либо просто прятать, испытывая удовольствие от ощущения собственных потенциальных возможностей. Что бы там ни было, но все три способа договориться с деньгами выполняют их волю, а не вашу. При больших деньгах вашей воли просто не существует, равно как и вашего ума. Собственно, это и есть начало очень скорого конца, и в этом случае именно аристократизм – пусть и временное, но спасение.

Разумная эквилибристика

Мне всегда было интересно, что означают такие понятия, как плохое стихотворение, плохая картина или плохая музыка. Нередко то, что мне не нравилось, находило своего слушателя, зрителя и читателя, и то, что было плохим с моей точки зрения, становилось хорошим в понимании тех, кому оно действительно приходилось по душе. Бесспорно, в искусстве существуют определённые критерии, выработанные веками: так называемые общепринятые эталоны гармонии, которые канонизируют творческую свободу в рамках красоты, но есть и поисковые, экспериментальные работы, которые на первый взгляд могут показаться абсолютно ошибочными.

Так есть ли плохое искусство? Если рассматривать произведения только с позиции мастерства, тогда почти всё детское творчество будет выглядеть плохим, хотя ребёнок вкладывает в создаваемое им всё, чем владеет на данный момент, всю свою душу. Помню, как я гордился картиной, выжженной мною на фанере ещё в третьем классе. Позже работа заткнула щель в дачной мастерской и не вызывала никакого интереса. Но это – детское, а есть ли нечто подобное в творчестве взрослых? Как определить те стихи, музыку, картины, фотографии или фильмы, которыми можно безо всякого сожаления «заткнуть» щель в стене социального пространства? И таковые есть! Это те, что созданы на потребу рыночной конъюнктуре. Их лепят и выставляют на обозрение, минуя при этом естественные нормы и условия, перечёркивая нравственные понятия, и они пролезают в свет вопреки голосу совести на потребу неискушённому потребителю. Такое искусство было, есть и будет! Более того, оно необходимо, поскольку является связующим звеном между высшим и низшим.

И все же критерий плохого существует, и таковым вполне можно назвать отсутствие необходимой честности в замысле и его воплощении, но это определяется лишь самим автором. В таком случае всякий духовно неокрепший талант и порождает то самое плохое искусство на потребу таким же его потребителям. При этом важно понимать, что именно плохое искусство составляет основу для всего хорошего, являясь естественным этапом культурной эволюции. Всякие неопытность и неумелость, кич или безвкусица, нередко вызывающие чуть ли не агрессию у эстетствующей прослойки общества, являются вполне обоснованной общественной нормой и, если хотите, необходимы для обуздания норова нарциссирующих снобов, что явно идёт им на пользу. В конце концов, это вопрос времени: плохое, накапливаясь, отшлифовывается, утрамбовывается, систематизируется и рано или поздно начинает манифестировать по направлению к хорошему, приобретая в результате столь необходимую для существования всякого искусства социальную удобоваримость.

О сотворении жизни

Откровенно говоря, я не приверженец теории эволюции. Дело не в том, что я верующий, просто по моему разумению вполне достаточно обычного здравого смысла, чтобы понять, что жизнь на земле была создана и создаётся по сей день благой волей и разумом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.