Доктор Поль

Дома него было несколько грядок с овощами, за которыми он ухаживал сам и заставлял делать это своих детей. Вот и сегодня он поливал морковь, когда в дом пришел посыльный от барона Казимира. Посыльный передал, что барон хочет видеть его в своем замке.

– Садись, Гнейс, – так вежливо встретил палача барон Казимир, хотя в голосе его был слышен оттенок презрения.

– У меня есть к тебе дело – проговорил он неторопливо и замолчал. Гнейс ждал, что скажет барон. Какое-то время оба сидели молча, глядя друг на друга. Казимир – величественный, высокомерный, изучающе разглядывал Гнейса, словно прикидывал, годится ли он для того дела, которое он хочет предложить. Гнейс с шапкой густых неопрятных волос выжидательно смотрел на барона из-под низкого лба.

– За исполнение этого дела я заплачу тебе золотом – продолжает барон после паузы.

Глаза Гнейса засветились, и барон понял, что тот не откажется.

– Мне нужно убрать Артура, я хотел бы, чтобы ты сделал это. Разумеется секретно.

Гнейс ждал от барона какого-либо грязного дела, но такого он не ожидал.

– Вы имеете ввиду вашего сына, ваша милость? – переспрашивает он.

– Да, Гнейс, я имею ввиду моего сына Артура -холодно говорит барон.

– Но как же это… – начал было удивленный Гнейс.

Барон Казимир морщится и перебивает его недовольно:

– Гнейс, ты выполняешь задание, я плачу тебе золотом, остальное тебя не должно касаться. Согласен ты выполнить мое задание?

– Да, ваша милость. – смиренно отвечает он.

– Тогда слушай мой план действий … – переходит барон на деловой тон. И они заговорили так тихо, что их не могла услышать даже служанка Роза, которая только что подошла и по привычке встала под дверью, чтобы послушать, о чем говорят господа.

Глава 4

Артур отправляется в путь. Доктор Поль действует.

Остаток ночи Поль и Артур проспали крепким молодым сном, а утром Артур рассказал Полю о себе, умолчав только о своей любви к Элизе. Так

Рассказывал он Полю о своем последнем вечере в замке: За ужином у нас присутствовал этот отвратительный Гнейс, ты, наверное, не знаешь его. Он сидел рядом со мной. В конце ужина у меня начало мутиться в голове и ослабло зрение, а потом захотелось спать, хотя время было совсем раннее.

Гнейс все время обращался ко мне с разговорами, а потом сказал: пойдем, прогуляемся, Артур и не дожидаясь моего согласия, взял меня под руку и вывел наружу. Если бы я был здоров, я не позволил бы этому убийце взять себя под руку. Но у меня что – то случилось с головой, мне было все равно где я и с кем. Гнейс подвел меня к крепостной стене и сказал: «Давай поднимемся наверх, там тебе будет лучше». Он почти тащил меня по каменным ступеням. Когда мы таким образом добрались до самого верха, он схватил меня своими звериными руками и швырнул со стены. Остальное ты знаешь, Поль. «Да, – сочувственно проговорил Поль, – глядя на юношу. Они сидели в комнате Поля. Окно выходящее в сад, Поль задернул шторкой, чтобы никто не мог случайно увидеть Артура.

– Сыночек, вы бы покушали, – заглядывает в дверь мать Поля.

– Сейчас мама, – мягко говорит Поль.

– Так, значит, насколько я понял, тебе надо попасть в свой родовой замок. – обращается Поль к юноше, – но дорога предстоит не близкая, а за тобой наверное будут охотиться люди барона. Тебя, наверное, и сейчас уже ищут. Так что тебе придется изменить свой облик. Я помогу тебе сделать так, что ты будешь неузнаваем.

– Навсегда? – спрашивает Артур, думая об Элизабет.

– Нет, – смеется над его тревогой Поль. Ты намажешь лицо одной жидкостью, кожу твою стянет, и лицо сильно измениться. Но умываться тебе будет нельзя, не забудь об этом. Когда доберешься до места, ты умоешься, и люди в замке увидят тебя таким, какой ты есть на самом деле. В дорогу ты опять намажешь лицо жидкостью из склянки и бог даст, благополучно вернешься назад.

– Давай твою жидкость, дорогой Поль, – говорит Артур.

– Как, прямо сейчас? Я думал, что ты отдохнешь до завтра, – отвечает Поль.

– Нет, я не буду отдыхать до завтра, мне нужно идти.

– Ну что ж, тогда позавтракаем и в дорогу. – соглашается Поль. Поль сам обработал лицо Артура и через пятнадцать минут юношу нельзя было узнать: белая чистая кожа стала желтой и местами сморщенной, красивые миндалевидные глаза стали узкими и не выразительными, рот свело на бок, а высокие дуги бровей неузнаваемо сжались.

– Ну и красавец, посмотри на себя в зеркало, – довольно засмеялся Поль.

– Поль, – проговорил Артур, отворачиваясь от своего изображения, ставшего совсем чужим, – у меня есть к тебе просьба.

– Да, я слушаю тебя.

– Меня возможно долго не будет и Ливроне, а Элиза, Элизабет Фонтенель, ничего не знает обо мне. Не мог бы ты как – либо тайно рассказать ей, что со мной. Я понимаю, что эту просьбу не легко исполнить. Но ты мой добрый волшебник, Поль, и больше мне не к кому обратиться. В знак верности твоих слов передай ей мой перстень и еще мой сердечный привет. При последних словах пламя любви всколыхнулось в душе юноши, и отблеск его увидел Поль в глазах Артура.

В вылинявшей рубашке и ветхих брюках, с котомкой на плече вышел Артур из дома Поля и никем не узнанный ушел из Ливрона. Трудно ему было изображать подмастерье. Слушать грубые шутки и сносить насмешки, но он дал себе слово вытерпеть все.

В этот же день, полный планов и надежд, доктор Поль отправился навестить своих больных. Ближе всех жил гончар Анастас. Поль знал, что Анастас уже второй месяц не встает с постели. Лицо его пожелтело, щеки ввалились, а в большие темные глаза было страшно смотреть – такая боль и отчаяние застыло в них. Тяжелый недуг добивал его, глядя на него, тихого и беспомощного нельзя было узнать в нем прежнего Анастаса – смелого, живого, твердого в слове и деле. Анастас с юности полюбил гончарное ремесло. Он с удовольствием лепил свои сосуды, самые разнообразные, но всегда отличного качества. Горшки, чашки, солонки и кувшины Анастаса славились по всему городу и всегда раскупались. Гончар был живым человеком: мимо него не проходило ни одно событие в городе, он знал многих, и его знали почти все. Он женился рано, и жена родила ему четверых детей. И теперь, когда на него свалилась тяжелая болезнь, все ходили в доме притихшие, и бросали на отца виноватые взгляды. Болезнь была неизлечима, и Анастас знал об этом. Он лежал и думал о том, что хорошо бы поправиться и прожить хотя бы три, а еще лучше пять лет, тогда старшему сыну Грегору будет девятнадцать лет, а в этом возрасте он уже сможет хоть не досыта прокормить семью… Анастас услышал в коридоре легкие шаги и увидел на пороге доктора Поля.