Самолетнутые

ЭДУАРД: Думаю, два часа нам хватит. С головой.

Они оглядываются по сторонам – будто смотрят нет ли машин – и перебегают за левые кулисы. Слева же появляется Женя. Она идет с книжкой, читая на ходу.

ЖЕНЯ: Мне кажется, или я уже читала это предложение?

Женя скрывается справа. Появляются слева Эдуард и Ева, уже медленным шагом. Эдуард оглядывается на зрительный зал.

ЭДУАРД: Ты не там работаешь? Ты писала…

ЕВА (смеясь): Не-ет, я в маленьком, детском.

ЭДУАРД: Так… так что ты там делаешь?

ЕВА: Кукол. Штоки. Я тебе потом покажу.

ЭДУАРД: Ты кукольщик?

ЕВА: Йес! Master of puppets. Видел бы ты мою комнату.

(говорит быстро, не поспевая за дыханием)

Везде головы, руки, ноги… Конь этот… моя подруга говорит, что у меня дома, как в голове у маньяка.

Конь… В общем я реквизит делаю, декорации. Для спектаклей, фильмов. На самом деле я давно не работала, отдыхала, конь только…

Ева резко замолкает, будто у неё заканчивается воздух.

ЕВА: А ты кто? Я забыла.

ЭДУАРД: Я не говорил. Инженер. Вряд ли тебе это интересно.

ЕВА: Не-ет, почему? Мне очень интересно.

ЭДУАРД: Учусь чертить всякие штуки для космических шаттлов, спутников. Тебе правда интересно?

ЕВА: Конечно! Так далеко от всего, чем я занимаюсь. Космос, техника… Космо… техника…

Эдуард и Ева останавливаются посередине. Оба несколько растерянно смотрят по сторонам.

ЭДУАРД: Ты точно знаешь, куда мы идём?

ЕВА: Ну-у, я знаю, как идти до Семеновской.

ЭДУАРД: Нам на Бауманскую.

ЕВА (весело): До Бауманской не знаю, как. Только до Семеновской.

Пауза.

ЭДУАРД: Что ж, как-нибудь доберёмся оттуда.

Они уходят направо. Оттуда появляется Женя, нудно листая книгу. Когда она доходит до середины, справа же появляются Ева и Эдуард. Они оба смотрят в телефон, который в руках Евы. Женя, не поднимая головы, поворачивает им навстречу.

ЖЕНЯ (уткнувшись в книгу): Простите.

ЭДУАРД (смотря на Еву): Извините.

Женя уходит за кулисы. Ева и Эдуард останавливаются посередине.

ЕВА: Ты понимаешь, как этим пользоваться? Я не умею. Да, я знаю, что я как… Мамонт. Первобытный, точнее, мамонт, но не…

Эдуард аккуратно берет сотовый из руки Евы и всматривается.

ЭДУАРД: Кажется, нам туда?

Эдуард указывает на зрителей.

ЕВА: А не туда?

Ева указывает за левые кулисы. Они смотрят друг на друга, затем склоняются над телефоном. Лица очень близко.

ЭДУАРД (чуть заторможено): Ладно, пойдём налево. Если что, вернёмся.

Они идут налево. У кулис Ева останавливается.

ЕВА: Мм… можно я тебя сфотографирую?

Эдуард уходит за кулисы.

ЭДУАРД: А?

ЕВА: Сфотографирую. Тебя. Можно? Это для моего проекта. Я фотографирую, разговариваю и выкладывают портреты с фразами людей. Называю их «говорящие головы».

Эдуард возвращается на сцену.

ЭДУАРД: Ты хочешь сделать из меня говорящую голову?

ЕВА: Угу. Можно?

ЭДУАРД: Ну да. Наверное.

Эдуард разводит руками.

ЭДУАРД: Мне как-то по-особому встать?

ЕВА (смеясь): Не надо.

Ева наводит телефон, затем убирает его, достаёт из рюкзака профессиональный фотоаппарат.

ЕВА: Освещение плохое. Сейчас.

Ева настраивает фотоаппарат. Эдуард стоит, как вкопанный, боясь пошевелиться.

ЕВА: Подумай о чем-то… Своём… Я тебя не убиваю.

Эдуард смотрит на неё. Кивает.

ЕВА: Уже подумал?

ЭДУАРД: Сейчас.

Эдуард отводит взгляд от Евы и смотрит в зрительный зал. Справа появляется Женя с книгой и закуривает вейп. Постепенно поза Эдуарда. расслабляется. Ева фотографирует со вспышкой – раз, другой. Эдуарда зажмуривается.

ЕВА: Готово!

Эдуард моргает несколько раз и трёт глаза. Ева убирает фотоаппарат.

ЭДУАРД: И что ты напишешь под моей головой?

ЕВА: Пока не знаю. А что бы ты хотел?

ЭДУАРД: Не знаю. Что-то умное. Или… «Помните нас, ибо мы тоже жили, любили и смеялись».

ЕВА (улыбаясь): Фуу! Ужасно пафосно.

ЭДУАРД: Для тех, к кому это относится, это совсем не пафосно. Это написано у ворот концлагеря в Дахау.

ЕВА: Упс.

Пауза.

ЭДУАРД: Ты говорила, что долго не работала?

Пауза

ЕВА: Месяц. Я до этого как-то перетрудилась, и конь… произошли некоторые собы… Катаклизмы, и надо было отдохнуть.

ЭДУАРД: От чего ты так устала?

ЕВА: Ну-у, это долгая, нудная и печальная история. Ты уверен, что хочешь её услышать?

ЭДУАРД: Ты попробуй рассказать её коротко и интересно.

Пауза.

ЕВА: Мне нужно сделать аборт, а я никак не решусь.

Пауза.

ЕВА: Я не из-за себя, это по показаниям. И все равно никак не решусь. Это слишком коротко, да?

Оба уходят за кулисы. Женя закрывает книгу.

ЖЕНЯ: Я, наверное, никогда не дочитаю эту страницу.

Женя уходит направо. Слева появляются Эдуард и Ева.

ЭДУАРД: Мы ходим кругами.

ЕВА: Как Винни-пух и Пятачок?

ЭДУАРД: Смотря кто из нас Пятачок.

Ева смеется и показывает на столы.

ЕВА: Кажется, оно. Нет?

ЭДУАРД: Что-то не похоже.

ЕВА: А по-моему, оно. Вон, написано. Какое-то грустное название для бара.

ЭДУАРД: Паба.

ЕВА: Ась?

ЭДУАРД: Да не важно. Так называется рассказ из "Ночной смены" Кинга. Ты не читала? У тебя же книжка лежала…

ЕВА: Читала, потому и говорю, что грустное название для бара.

ЭДУАРД: Паба. Я думаю, он так называется из-за земляничного пива.

ЕВА: Земляничного? Слушай, кажется, я была тут.

ЭДУАРД (с разочарованием): Да? Понравилось?

ЕВА: Кажется.

(задумчиво)

Уже не помню.

ЭДУАРД: Хочешь, поищем другое место?

ЕВА: Не-е. И так времени немного.

Оба смотрят в зал. Эдуард показывает пальцем.

ЭДУАРД: По кофе? Вон…

ЕВА (после большой паузы): Может, по господину Пивчанскому? Тут все пиво пьют. Земляничное.

(быстро)

Только мне безалкогольное…

Оба садятся за стол – рядышком, лицом к зрителям. Ева брезгливо касается скатерти.

ЕВА: Как думаешь, у нас уберут?

ЭДУАРД: Надеюсь. Тут вообще подходят или самим?.. Или…

Эдуард выходит за левые кулисы, но вскоре возвращается.

ЭДУАРД: Или. Сказали подождать.

ЕВА: Мм! Я тебе обещала показать, чем буду заниматься.

Ева кладёт рюкзак на колени, расстёгивает его и по одной вытаскивает проволочки с флажками: на конце каждой – фигурка.

ЭДУАРД: Этой собачке плохо?

ЕВА: Она очень старая. А вот что я должна сделать. Примерно.

Ева показывает Эдуарду распечатку средневековой миниатюры.

ЭДУАРД: Люблю средневековые штуки.

ЕВА: Да?

ЭДУАРД (с некоторым удивлением от себя): Да… А не только Кинга и тату.

ЕВА: Что?

ЭДУАРД: Нет, это я так. Да, я люблю такие, ну, средневековые штуки.

Пауза.

ЕВА (выпаливает): А я терпеть не могу. Ну-у да, прости, но я должна была это сказать. Мне больше современное нравится: размытое, нечёткое. Как у…

Пауза.

ЕВА: А-ааа, ненавижу такие моменты. Училась столько лет на художника, а сейчас не могу вспомнить. У меня он на телефоне.

Ева достаёт сотовый и показывает Эдуарду.

ЭДУАРД: А, этот.

ЕВА: Ага…

Пауза.

ЭДУАРД: Так что ты делаешь с этими штуками?

ЕВА: Есть такой минитеатр… Мм, размером с аквариум, и в нем дают представления этими куклами. Там крохотная сцена и крохотный зрительный зал, и смотреть спектакль могут человека четыре, не больше. Билеты заказывают за несколько лет вперёд.

Пауза.

ЕВА: Кажется, про нас забыли.

Ева смотрит на экран телефона и хмурится.

ЕВА: И так мало времени.

Эдуард смотрит в сторону левых кулис и после секундного колебания выходит. Вскоре он возвращается к Еве с двумя листами А4, с двумя тарелка сэндвичей и двумя бутылками пива.

ЭДУАРД: За ожидание нам дадут карточки вип-клиентов. У тебя ручка есть?

ЕВА: Никогда не была випом. Наверное, круто. Да, сейчас.

Эдуард пожимает плечами. Ева достаёт ручку и даёт Эдуарду. Тот заполняет анкету. Ева берет одну из бутылок, смотрит на этикетку, затем берет другую.

ЕВА: Ну все, я встала на путь к резиновой женщине. За встречу?

ЭДУАРД: Секунду… Все. Ты заполнила?

ЕВА: Не-а. За встречу?

Эдуард берёт вторую бутылку и долго смотрит на Еву, будто только сейчас замечает ее красоту.

ЭДУАРД (с запинкой): За встречу.

Оба кивают и выпивают.

ЕВА: Мм, клевое.

ЭДУАРД (так и смотрит на Еву): Очень. Даже странно.

Оба едят.

ЕВА (с набитым ртом): Это просто антиеда для свидания. Столько лука. Но вкусно.

ЭДУАРД: Свидания?

Ева замирает.

ЕВА: Опять все понарошку?

Пауза. Эдуард и Ева молча смотрят друг на друга. Ева с набитым ртом, Эдуард с бутылкой пива, которую почти донёс до рта. По сцене справа налево проходит Женя, чадя вейпом. Она скрывается за кулисами. Эдуард принюхивается, будто за Женей остался шлейф духов.

ЭДУАРД: Встреча. Назовём это просто встречей. Я же…

Ева принимается за еду.

ЕВА (без выражения): Столько лука. Но вкусно.

ЭДУАРД: У меня вкуснее.

ЕВА (с нарочитой весёлостью): Нет, у меня!

Оба замолкают и молча едят, бросая друг на друга короткие взгляды. Вдруг Ева вскакивает, прыгает, как безумная, и машет руками в сторону зала, будто увидела прохожего за окном. Наконец Ева успокаивается и садится обратно.

ЕВА: Мы с ним работаем. Москва все-таки ещё та деревня.

Эдуард смотрит на неё, затем в зрительный зал.

ЭДУАРД: А.

ЕВА: Слушай, я забыла, кто ты. Кто-то вроде социолога?

Пауза.

ЕВА: Ну-у, прости, но это все так далеко от меня. Будто из другого мира.

Пауза. Ева берет анкету, заполняет её и отдаёт Эдуарду. Тот отходит и возвращается с двумя карточками.

ЕВА: Спасибо.

ЭДУАРД (сухо): Теперь, если у них появится новое пиво, тебе приедет сообщение.

ЕВА: На лимузине?

ЭДУАРД (без выражения): На карете.

ЕВА: Тут клёво. Обязательно вернусь. Жахну настоящего. Земляничного.

(после паузы)

Странно, ведь я была тут раньше, а тот раз совершенно не отложился.

Пауза.

ЕВА: Ты никогда не воображаешь себя в виде бомжа?

ЭДУАРД: Н-нет.

Эдуард фыркает.

ЕВА: Господи, что я несу! Ты меня представил бомжихой? Представил?

ЭДУАРД: В серых валенках и сером пальто.

Ева закрывает лицо руками от смущения.

ЕВА: В сером пальто? О Боже. Кошмар. Теперь я должна тебя представить бомжом. Обязана. Ты тогда будешь в трениках. Синих, с таким петлями на ногах.

Ева опускает руки и улыбается до ушей.

ЕВА: В трениках. И телогрейке.

Ева робко касается его плеча.

ЕВА: Пойдём? А то я не успею.

Эдуард замирает. Ева отворачивается к рюкзаку, а Эдуард протягивает руку к плечу, которого коснулась Ева. Долго смотрит на Еву. Справа неуверенной походкой выходит Женя с книгой подмышкой. Она подходит к двери Эдуарда, мнется, робко стучит.

Пауза.

ЖЕНЯ: Глупо…

Женя мнется, затем быстро уходит. Эдуард и Ева поднимаются. Ева надевает рюкзак, поворачивается спиной к зрителям и крутится колбаской на месте.

ЕВА: Посмотри, пожалуйста, я не забыла моих маленьких друзей?

ЭДУАРД: Нет, зато едва не проткнула мне глаз.

ЕВА: Не проткнула же!

Они уходят за правые кулисы, затем Ева выглядывает оттуда, выбегает в центр сцены лицом к зрителям и высоко поднимает руки.

ЕВА (театрально): Помните нас! Ибо мы тоже жили! Любили! И смеялись!

Из-за кулис выглядывает Эдуард.

ЭДУАРД (ошарашенно): Ты чего?

Ева смотрит на Эдуарда, пожимает плечами.

Пауза.

Ева показывает на левые кулисы.

ЕВА: Я, наверное, отсюда поеду.

Ева встает спиной к Эдуарду, будто в очередь за кем-то.

ЭДУАРД: А…

ЕВА: Хочешь, не жди, тебе…

ЭДУАРД: Ничего, я подожду.

(помолчав)

Так что будет под моей говорящей головой?

Слышен звук автобуса, открывающихся дверей. Ева пожимает плечами. Оба замолкают, Ева нетерпеливо приплясывает и двигается за невидимой очередью, Эдуард стоит на месте, так что расстояние между ними постепенно растёт, будто натягивается пружина. Перед тем, как скрыться за кулисами, Ева оглядывается и улыбается.

ЕВА: Спасибо тебе за вечер.

Эдуард делает полудвижение, будто хочет приблизиться к девушке, но так и остаётся на месте. Они говорят через несколько щагов.

ЭДУАРД: Да не за что.

ЕВА: Ну… Раз не свидание, целоваться не будем…

Ева уходит, Эдуард поднимет руку, будто что-то хочет сказать. Шум закрывающихся дверей, шум отъезжающего автобуса. Эдуард медленно, тяжело, то и дело оглядываясь, идет в правую часть сцены, заходит в свою комнату. Достаёт из кармана телефон, смотрит, кладет телефон на подоконник, раздевается и ложится на диван. Слева появляется Ева – с чайником – заваривает себе в чашку кофе. Эдуард поднимается с дивана, берет с подоконника телефон. Смотрит, снова ложится. Лежит несколько минут, затем резко встает, берет телефон и набирает сообщение.

ЭДУАРД: «Как доехала?» Знак вопроса. Смайлик.

(качает головой)

Нет. Черт. «Что-то я угулялся». Точка.

Раздается звук смс. Ева достает телефон и отвечает. Эдуард нерешительно кладёт телефон на тумбочку, ложится.

ЕВА: «Это плохо?» Знак вопрос. «Или очень плохо?» Знак вопроса. «Или очень-очень плохо?». Знак вопроса. Смайлик-смайлик-смайлик.

Раздается гудение. Эдуард встает и берет телефон.

ЭДУАРД: «Конечно второе». Смайлик.

Звук сообщения. Ева читает ее и кладет телефон в сторону. Эдуард сидит с телефоном в руках. Долгая Пауза. Звук звонка, Эдуард вскакивает и подносит трубку к уху.

ДЕЙСТВИЕ III

Все то же, но вместо столов по центру – больничная койка. На ней в уличной одежде Женя. Она бледна, как смерть. Справа появляется Эдуард.

ЭДУАРД (с волнением): Ты в норме?

Женя вздрагивает и смотрит на Эдуарда.

ЖЕНЯ (не своим голосом): Да. Ты что тут делаешь?

ЭДУАРД: Мне из больницы позвонили. Я у тебя в быстрых контактах, и…

Женя отворачивается и смотрит в сторону зрителей.

ЭДУАРД: Что случилось? Я так и не понял.

ЖЕНЯ: Ничего.

(смотрит на него и успокаивает голосом)

Все хорошо. Зря тебе звонили. За мной сестра заедет.

Пауза.

ЭДУАРД: Сестра?

Женя непонимающе смотрит на Эдуарда.

ЭДУАРД: Ты же говоришь о какой-нибудь двоюродной… троюродной? А не…

ЖЕНЯ: «Не»?

ЭДУАРД: Не о той, на похоронах которой…

Женя каменеет.

ЖЕНЯ (врет): Нет! Что ты. О двоюродной. Все хорошо, правда. Спасибо, что приехал, но правда… топай в общагу.

ЭДУАРД: Что все-таки случилось?

ЖЕНЯ: Ерунда. Со всеми бывает. Иди домой.

ЭДУАРД: Жень?

ЖЕНЯ (теряя терпение): Иди домой! Пока я не «включила бензопилу».

Эдуард некоторое время смотрит на Женю, затем разводит руками и уходит через дверь в свою комнату, садится на диван. Женя поднимается и медленно уходит налево. Справа появляется Ева с конем. У нее чуть заметен живот. Эдуард достает телефон и звонит. Мелодия звонка. Ева останавливается ближе к левым кулисам, упирает одну руку в поясницу и берет трубку.

ЕВА (устало): Здрасте-здрасте.

ЭДУАРД: Ты составишь компанию на фильм… на… на… эротический триллер?

Пауза. Эдуард стучит себя по лбу.

ЭДУАРД (еле слышно): «Идиот».

ЕВА: Мм… Нет, не хочу. Вся жизнь – эротический триллер. И работы много будет на неделе. Но спасибо за предложение.

Эдуард встает.

ЭДУАРД: А погулять просто… Просто! Не захочешь?

ЕВА: Ну-у, можно. Только ближе к выходным, у меня дел много будет. Я напишу.

Ева и Эдуард одновременно опускают руки с телефонами. Справа налево по сцене быстрым шагом проходит Олег.

ОЛЕГ: У плода признаки дефекта межпредсердной перегородки. Порока сердца.

ЕВА: «Плода»?

ОЛЕГ: Разве я, позволь спросить, не предупреждал?

ЕВА: Ты своего ребенка называешь «плодом»?

ОЛЕГ: Как можно быть такой эгоистичной?

ЕВА: «Эгоистичной»? Иди ты… знаешь, куда! Куда тебя жена отправляла?

ОЛЕГ: Давненько меня не посылали. А, между прочим, я изо всех сил пытаюсь быть хорошим мужем и отцом.

ЕВА: «Пытался изо всех сил» – хорошая эпитафия на могилу.

ОЛЕГ: А что ты напишешь на могилке дочери? На той, на которую сама ее обрекаешь?

Пауза.

ЕВА: Скажи лучше, что за порок? Это настолько опасно?

ОЛЕГ: Некоторые живут с подобными аномалиями всю жизнь. Но есть риск… Особенно во время беременности и в раннем возрасте. Всегда будет риск, мы должны это понимать.

ЕВА: Мы?

ОЛЕГ: Ты. Я.

ЕВА: Но в остальном она будет нормальной?

ОЛЕГ: Посмотри на нас. Нормальных – не бывает.

Олег скрывается за кулисами. Ева поворачивается спиной к зрителям и поднимает руку, будто держится за поручень. Она надевает рюкзак вперед, достает из него плотное платье и надевает поверх. Звук останавливающегося поезда, открывающихся дверей. Эдуард выходит через дверь и тоже встает спиной к зрителям – у правого края сцены. Звук закрытия дверей, шум поезда. Эдуард тоже поднимает руку, будто держится за поручень. Ева замечает Эдуарда. Несколько секунд она глядит на него, затем делает полудвижение, будто хочет подойти, но так и не двигается с места, пока не объявляется станция и не звучит шум открывающихся дверей. Ева медленно отворачивается – тут у нее живот уже сильно заметен из-за надетого наоборот рюкзака – и походкой беременной женщины, держась за поясницу, идет к больничной койке в центре сцены, садится на нее. Справа появляется Женя и встает лицом к зрителям. Свободную рука она поднимает, будто держится на поручень. Звук закрытия дверей, шум поезда. Женя достаёт из сумки «Ночную смену» и пробует читать, затем морщится, вздыхает и закрывает. Эдуард – все еще спиной к зрителям – достает телефон и подносит к уху. Раздается мелодия звонка. Ева достает телефон и принимает вызов.

ЕВА: Здрасте-здрасте.

ЭДУАРД: А? Тут… плохо слышно! Что делаешь в субботу?

ЕВА (ничуть не громче): У меня …одня ночная фотосъёмка.

ЭДУАРД: Что? А, нет, я про субботу. Что-то как тебе ни позво…

ЕВА: Я в субботу… день рождения.

Объявляют станцию. Эдуард поворачивается лицом к зрителям, но не замечает Женю. Он прикрывает свободное ухо.

ЭДУАРД Что? Ты пропадаешь.

ЕВА: … в субботу… рождения.

Пауза. Женя замечает Эдуарда и приветливо машет рукой. Эдуард ее не замечает. Женя достает из сумочки бумажку и делает самолетик.

ЭДУАРД (с трудом выдавливает слова, но пытается говорить весело): Что? Ладно, это уже… Это уже напоминает преследование. Так что я… А мне ещё не выдали диплом серийного маньяка, так что… так что пиши или звони, когда сама захочешь.

ЕВА: Хоро…

Ева ещё что-то говорит, но Эдуард уже опускает руку с телефоном, голос Евы стихает. Эдуард и Женя боком, будто через толпу, проходят к самому краю сцены. Звук грозы. Эдуард поднимает воротник.

Женя поднимает сумку над головой, затем кидает в него самолетик. Эдуард заторможенно оборачивается и долго, не понимая, смотрит на самолётик. Замечает Женю. Снова уходит в себя на пару секунд, затем идёт к ней, достает и раскрывает зонт. Женя чуть придвигается, чтобы укрыться от непогоды. Они молча идут к левым кулисам, не глядя друг на друга.

ЖЕНЯ: Я не прочитала рассказ.

Пауза.

ЖЕНЯ: Слышишь?

ЭДУАРД: Ты когда-нибудь представляешь себя в виде бомжа?

ЖЕНЯ: Зачем?

ЭДУАРД: Не знаю, но это… мило…

ЖЕНЯ: Что?

ЭДУАРД: И забавно.

ЖЕНЯ: Что в этом забавного?

ЭДУАРД: Да ты представь только…

ЖЕНЯ: Что забавного в человеке, который опустился до такой степени? У него нет дома, он не узнает себя в зеркале, он не помнит, когда последний раз… мылся? ЭТО забавно?

Пауза.

ЖЕНЯ (смущенно): Я не прочитала твой рассказ. Сначала не получалось, потом просто забыла.

ЭДУАРД: Склероз?

ЖЕНЯ: Скорее, нелюбовь к автору.

ЭДУАРД: Конечно, это я помешан на Кинге.

ЖЕНЯ: Я такого не говорила.

ЭДУАРД: А-га.

ЖЕНЯ: Не было такого.

ЭДУАРД: Я сам придумал?

ЖЕНЯ: Я этого не говорила!

ЭДУАРД: Бесишь.

ЖЕНЯ: Да что с тобой!

ЭДУАРД: Что с ТОБОЙ?

ЖЕНЯ (тихо): Альцгеймер.

Пауза.

ЭДУАРД: Альц… что?

Эдуард останавливается. Женя доходит до левых кулис, оборачивается к нему.

Пауза.

Женя уходит за кулисы.

ЭДУАРД: Да что за альц?…

Эдуард некоторое время смотрит ей вслед, затем идет к своей комнате – у двери складывает зонт, заходит внутрь и отряхивается. Садится на диван, будто задумался.

Звук медицинских приборов. Ева ложится на больничной койке. Справа входит Олег. Ева приподнимается на локтях.

ЕВА (тяжелым голосом): С ним все в порядке?

ОЛЕГ (раздраженно): Ложись. Позволь напомнить, что тебе нельзя вставать.

ЕВА: Малышка…

ОЛЕГ (раздраженно): Операция идёт. Оперирует мой хороший друг. Все, что могут, они сделают.

ЕВА: Господи! Можно мне туда? Посмотреть?

ОЛЕГ (раздраженно): Нет. Прости.

ЕВА: Я с ума сойду.

ОЛЕГ (раздраженно): Попросить медсестру дать снотворное?

ЕВА: Я и со снотворным не усну. Ты злишься?

ОЛЕГ (раздраженно): Уснешь.

ЕВА: Не усну! Ты не…

ОЛЕГ (твердо, зло): Уснёшь. Если все пройдёт хорошо, а, позволь мне сказать, все должно пройти хорошо, то сегодня последний день, когда ты можешь спать спокойно.

Олег почти уходит, затем возвращается.

ОЛЕГ: Скажи: сколько нужно жестокости, чтобы заставить ребенка родиться в мучениях и жить в мучениях? Лишь бы наказать меня. Сколько?

Пауза.

И за что? За то, что я не ушел от жены? За это? За то, что – как-как ты там любишь говорить? – делая что-то, не делаю это до конца? Ну так вот: ты дошла до конца. Сделала. Ты, позволь спросить, довольна? Счастлива?

Пауза.

ОЛЕГ: Хуже всего, что ты молчишь.

Олег уходит. Раздаётся стук сердца. Эдуард вздрагивает, тяжело поднимается и выходит через дверь. Идет за левые кулисы и за руку тащит оттуда Женю. Женя останавливается.

ЖЕНЯ: Не хочу жалости.

Эдуард молча тянет ее дальше. Они делают шаг, Женя снова сопротивляется.