Корона Толимана

скачать книгу бесплатно

– Очень, – с непосредственностью ребенка тут же ответила девушка. – Она быстрая и послушная. Стоит едва направить ее ногами, как она сама скачет в нужном направлении.

– Я дарю ее вам, – без предисловий заявил Михаил.

Наташа резко обернула к нему свое хорошенькое лицо и удивленно произнесла:

– Но я не могу принять такой подарок. Я знаю, что эта кобыла слишком дорого стоит.

– И что же? – спросил он, не спуская взгляда с ее изумрудных огромных глаз. – Поверьте, моя пташка, меня не разорит одна подаренная лошадь.

– Вы всем делаете такие дорогое подарки?

– Не всем, – он как-то таинственно улыбнулся, лишь одними уголками губ. – Лишь тем, кому мне хочется. А уж поверьте, когда мне хочется, я могу подарить не только лошадь.

– Вы прямо кичитесь своим богатством! – воскликнула она.

– Вы не правы, – ответил Чернышев, не спуская потемневшего взора с ее лица. Не в силах выдержать энергетического потока исходившего от его лазурных ярких глаз, Наташа отвернулась и вновь посмотрела на мольберт. Он же спокойно добавил: – Деньги это пыль, которая не стоит и сотой доли счастья, которое охватывает твое сердце, когда оно пребывает в любви и гармонии.

– Возможно. Но если бы вы были бедны, вы бы не рассуждали так философски.

– Не думаю, – сказал он твердо. В эту минуту Михаил вдруг вспомнил одно из своих воплощений несколько тысяч лет назад на одной из планет созвездия Плеяд – Альдебаране, которая в то время пребывала в четырехмерной плотности. – Были времена, когда я был беден, и не имел за душой ничего, но именно в той жизни моя душа была наиболее счастлива.

– Вы говорите очень странно, – отозвалась она.

Он тут же понял, что сказал лишнее и, вклинив напряженный взор в ее затылок, спросил:

– Так вы хотите лошадь?

– Я не приму от вас такой подарок, граф, – бросила она нервно, не смотря на него.

– Вам же она по душе, Наташа, – не унимался Михаил. – Вы же только что сказали это.

– Да, нравится, – кивнула она и, не оборачиваясь к нему, вновь начала рисовать. – Но я все равно не возьму ее. И прошу вас, Михаил Владимирович, давайте закончим этот разговор.

– Что ж дело ваше, – ответил он.

– Да, это мой выбор, – добавила она, поджав губки, и Михаил отчетливо считал подавленное ее волей желание владеть Кокеткой. Она начала накладывать на холст новую темно-зеленую краску. Напряженно размышляя, Наташа искала ответ, оправдывающий его щедрость по отношению к ней. – Я знаю, отчего вы дарите мне столько подарков, граф, – произнесла она тихо, продолжая рисовать и не смотря на него.

– Неужели? – удивился он, и его сердце отчего-то сильно забилось, предчувствуя, что девушка сейчас скажет фразу о том, что она ему нравится.

Ведь это было действительно правдой. Наташа вдруг обернулась к нему и, как-то странно улыбнувшись ему лишь кончиками губ, заметила:

– Оттого что у вас нет дочери, ваше сиятельство. И вы видите во мне дочь, которой у вас никогда не было. Оттого вы хотите баловать меня и дарить подарки, ведь так?

– Дочь? – опешил Чернышев, и его лицо стало мрачнеть. Нет, он не воспринимал Наташу, как дочь, совсем нет. Он относился к ней как к приятному его душе существу, как к девушке, общество которой радовало его и вызывало у него чувства умиротворения и счастья. – Что за бред…

– Ну да. Вы чуть младше моего отца, и я вполне могла бы быть вашей дочерью, – сказала она явно довольная тем, что нашла ответ его действиям и вновь отворачиваясь к холсту.

Михаил побледнел и почувствовал, что ему не хватает воздуха от негодования. Значит, он для нее так стар, что она воспринимает его лишь как отца? Конечно, он не тот желторотый юнец, с которым она вела переписку и тайком встречалась дважды на неделе в парке. И Михаил прекрасно знал о ее знакомце Стрешневе, которого девушка скрывала от отца. Но он, Михаил, не был и стар, он выглядел молодо и эффектно. Он это знал точно. Потому ее колкое замечание задело его.

– Вашему отцу, моя милая девочка, почти сорок, – сказал он глухо. – А мне всего лишь тридцать три года. Я не мог бы быть вашим отцом, так как для этого мне надо было зачать вас в четырнадцать.

– Вы хотите сказать, что в таком раннем возрасте вас не интересовали женщины? – бросила Наташа через плечо, видимо решив, подразнить его.

Побледнев, Михаил вперил негодующий взор в спину девушки, затянутую голубым шелком платья. Затем он невольно переместил горящий взгляд на кисти, стоявшие в жестяной банке на выступе мольберта и через миг банка, резко перевернулась и кисти полетели на зеленую траву.

Наташа ахнула и едва успела отскочить в сторону, чтобы испачканные краской кисти не задели ее новое шелковое платье. Она тут же воззрилась на графа, удивленно и непонимающе и отметила, что Чернышев как-то странно на нее смотрит. Михаил чуть сузил глаза, усилием воли заставляя себя успокоиться. Он понимал, что не должен был так выходить из себя. Пару раз глубоко вздохнув, граф смотря на ее опешившее лицо, обижено произнес:

– Зачем вы так со мной, Наташа? Разве я давал повод?!

Он резко развернулся и в три шага достиг своего жеребца, намереваясь немедленно покинуть эту девицу, слова которой задели его. Наташа же поняв свою оплошность, бросилась к нему, тут же осознав, как была не права. Мужчина уже вскочил в седло, и она ухватилась рукой за верх голенища его сапога и взволнованно выпалила:

– О, граф! Вы обиделись? Простите! Я не хотела! Я совсем не подумала! Простите, ради Бога!

Он обернул на нее мрачный взор и гневно вымолвил:

– Ваш язычок, Наташа, весьма остр. И оставьте свои извинения при себе!

Он быстро развернул жеребца и галопом поскакал прочь.

Спустя полчаса бешеного галопа, Михаил вдруг резко осадил Султана, поняв, что ведет себя глупо и очень по трехмерному. Зачем он вышел из себя и уронил банку и сказал гадкую фразу девушке, сгенерив в своем сердце гнев и обиду? Качества, которые несли в себе низкие вибрации. Ведь он не был человеком дуального мира, он был другим. Но теперь вел себя как именно образчик человека окружающего мира.

Он так долго жил в трехмерных мирах, что высокие вибрации стали давать сбои. Иногда он словно становился таким как люди, живущие в трехмерном измерении. И Чернышев опасался этого. Он знал, что должен преодолевать в себе яростные страсти, сильные эмоции и негативные мысли, которые поначалу появлялись редко и он умело нейтрализовал их энергией любви и гармонии. Но в последнее время отрицательные мысли стали проявляться все чаше, мало того убирать их из сознания становилось все труднее. Он понимал, что его душа пятого измерения опускается в духовном развитии и его вибрации все ниже и уже на грани четвертного, но ему надо было выполнить свою миссию до конца. Тогда бы он смог вернуться на свою родину и там залечить душу и снова наполнить ее до краев энергиями любви, счастья и гармонии.

Здесь же на Гайе было слишком много зла. Разрушительных враждебных человеческой душе энергий, боли и страха, и именно все это не давало подняться людям из трехмерности. И именно эти темные энергии постоянно атаковали душу Михаила. Но он боролся. На других трехмерных планетах, где он пробыл почти двести лет по меркам Гайи, ему это удавалось. Здесь же на Гайе дуальный мир, был самым жестоким и коварным, злым и кровавым, таким который только можно было вообразить. Рабство в колониях, крепостничество здесь в империи, многочисленные войны, жажда непомерной власти и богатства, тьма во всех ее жутких проявлениях захватили этот несчастный мир. И лучи света и добра, исходившие от светлых людей живущих на этой планете были очень скудны и малочисленны. Но все же они были.

И душа и совесть Чернышева требовали остаться именно здесь, и сделать все возможное, чтобы защитить Звездные капли от темных лазутчиков. Ведь именно эти капли в будущем должны были вырвать эту прекрасную планету, которая являлась жемчужиной вселенной, из зловещей трехмерности и поднять ее в пятое измерение вместе с ее светлыми жителями, с теми, кто сможет в этой страшной трехмерной реальности сохранить в своем сердце любовь, в душе добро и свободу.

Глава IX. Орионец

Мерцающие свечи канделябра отбрасывали причудливый рисунок на стол из темного дерева. Михаил вновь передвинул один из переливающихся небольших камней в правый верхний угол по кривому лучу и вновь ничего не произошло. В мрачной едва освещенной библиотеке стояла тишина. В этот поздний вечер Чернышев сосредоточено пытался решить головоломку, а точнее раскрыть книгу, которую купил на закрытом частном аукционе позавчера. Теперь, когда Звездная капля была найдена и не нуждалась в его защите, он был вынужден остаться только сторонним наблюдателем. В эту пору не зная, что далее делать со всем этим, Чернышев занялся вплотную изучением древних реликвий и книг, которых в этом времени было проявлено достаточно много. Это хоть немного отвлекало его от гнетущих мыслей.

Обложка книги была сделана из какого-то необычного материала, похожего на затвердевшую черную смолу, и подобный материал Михаил еще не встречал ни здесь, ни на других планетах. По-обычному книга не открылась и жесткий контур книги, как будто создавал охранный короб для «нечто» лежащего внутри. На аукционе ему также выдали выписку-пояснение к книге от предыдущего владельца, которая гласила: «раскрыть книгу может тот, кто знает ее тайный код, в противном случае может произойти несчастье». Насколько был осведомлен Чернышев, данная книга долгое время хранилась в захудалом аббатстве на юге Франции и только в этом году попала в Российскую империю.

Темная гладкая поверхность книги-коробки была вся испещрена тонкими линями, углублениями и кругами по которым свободно перемещались шестьдесят небольших камней, каким то чудесным образом крепившиеся к ее поверхности. Камни – шпинели, размером с фалангу пальца имели различные цвета.

Михаил понимал, что книга открывалась только при нужной комбинации расположения драгоценных камней на поверхности книги. Но у него не выходило никак разгадать ее загадку. Как только он не переставлял камни на обложке: по кругу, и в виде лучей солнца, очертания которого, круга с шестнадцатью лучами, отчетливо вырисовывалась из причудливых тонких углублений, и по форме креста с загнутыми краями и по другим силуэтам, которые только мог выхватить в причудливых линиях его напряженный взор. Однако короб так и не открывался.