Ищу Золушку!

– Оставьте меня в покое! – возмутилась блондинка, чувствуя, как от молодого человека разило спиртным.

Она начала нервно засовывать книгу в сумочку, стараясь не обращать внимания на сверлящий настойчивый взгляд Малахова, который смущал ее до неприятных мурашек.

– Что, принца ищешь? А они все закончились, – не унимался Дима.

Малахов всегда был настойчивым и боевым. Этому он научился еще в детстве, когда ходил в хоккейную секцию. Там, если не умеешь пробивать себе дорогу по льду, забьют, и точно будешь сидеть, как отстающий игрок на скамье запасных.

Теперь ему было уже наплевать на окружающих. И так опозорился по полной из-за своей тупой затеи. Пьяный вдрызг, в стремной одежде, в метро при всех показывающий свой интерес к девушке, которая в открытую отшивает. Что может быть хуже? Ничего.

Но одно успокаивало в этот миг Дмитрия. Больше никто и никогда из этих людей в вагоне его не увидит. Он в метро не ездит.

– Я не хочу с вами разговаривать, – буркнула девушка, вновь оборачиваясь к нему и окидывая негодующим взглядом.

– Почему же?

– Потому что вы пьяны! Я пьяных на дух не переношу! – заявила она, вскакивая на ноги и подходя к дверям напротив.

– Ого! Ишь ты царевна какая! – зло выдал ей в спину Малахов и тут же замолчал.

Он сжал свободный кулак и замер, словно тигр перед прыжком.

Ее слова были обидны, а поведение унизило его по полной. Он злобно смотрел на ее спину в зеленом пуховичке, стройные ноги в темных классических брючках и светлый хвост волос, лежавший на меховом капюшоне.

«Вредная надменная девка, – в запале цедил Дима про себя. – И зачем я приперся в это метро? Чтобы вот так при всех позориться? Выгляжу как полный дебил!»

Поезд уже приблизился к станции, и по громкоговорителю объявили ее название.

– И зря ты так, девонька. Хороший же парень, видный, – вдруг обратилась к блондинке та самая женщина, которая до того уже комментировала. И дала совет: – Ну помоешь его, приоденешь, отличный мужчина будет.

Девушка уже обернулась к тетке, чтобы ответить, но в следующую минуту открылись двери. Блондинка пулей вылетела из вагона, ее щеки горели от стыда.

В вагон зашло много людей, и двери закрылись. Дима мрачным взглядом проводил зеленый приметный пуховичок девушки, которая быстро исчезла в толпе на станции.

Он чувствовал себя до того хреново, что хотелось устроить что-то бешеное, гадкое. Чтобы выплеснуть злость, ярость и отчаяние.

Сегодня был какой-то мерзкий несчастливый день для него.

Сначала утром австрийские партнеры отменили сделку на двадцать миллионов долларов. Потом эта коза Настя бросила, когда он соврал, что у него нет больше денег. А заключением стал этот дурацкий спектакль – роль бомжа-Димы, которого отшила в метро первая попавшаяся девушка.

Вышел Малахов на следующей станции и некоторое время стоял среди снующих людей, пытаясь понять, куда ему идти. Пришел уже следующий поезд, когда он сообразил, что надо выйти наружу. Поплелся медленно к эскалатору.

– Хватит на сегодня приключений, – бурчал он себе под нос, хватаясь за движущийся поручень и вставая так, чтобы не свалиться со ступеньки. – Домой поеду, спать… ну хоть мужику-инвалиду помог, пусть кто-то в этот день будет счастлив.

Он не переживал за одежду. Дома висели еще одна дубленка и пуховик, и шапка из рыжей лисы. Часы тоже не проблема. Завтра зайдет и купит новые.

– Жаль только, привык уже к тем часам… ну да фиг с ними, – тихо говорил Дима сам с собой.

Материальное мало волновало его в эту минуту, и жизнь казалась Малахову бессмысленной. У него было все для прекрасного существования: вдоволь денег, собственная двухэтажная квартира в центре Москвы, престижная высокооплачиваемая работа, дорогущая машина, несколько раз в год он ездил в отпуск, куда захочет.

Но самого главного у него не было – счастья. Простого обычного счастья. От слова совсем. А счастья без любимого близкого человека и детей в понимании Малахова не могло быть.

Приближался Новый год, люди спешили доделать дела, купить подарки, устроить себе хороший праздник.

И только он, Дима, был один, никому не нужный и несчастный.

Сходя с эскалатора, он даже пожалел себя, понимая, что никаких Золушек в метро нет, а Лера ему наврала.

– Походу, без бабок нафиг я никому не сдался, – сделал скорбный вывод Малахов, выходя на улицу из метро.

Он чуть покачнулся, спускаясь с невысоких ступеней на запорошенный снегом тротуар. Его нога нечаянно поехала в бок, и он поскользнулся на застывшей луже. Не удержавшись, с грохотом упал, сильно ударившись головой об лед.

Растянувшись на грязном заледенелом асфальте, Дмитрий потерял сознание.

Глава 4. Скорая помощь

Дима приходил в себя медленно.

Сознание было вязкое, голова гудела. Открыл глаза, пытаясь понять, что происходит.

Первое, что увидел, – лицо женщины, склонившейся над ним. Карие глаза, озабоченный взгляд и светлые пряди волос. Молоденькая, в вязаной шапочке.

Это была она! Та самая девушка, которая так жестко отшила его в метро.

Моргнув пару раз, Малахов наконец пришел в себя и огляделся. Он лежал на асфальте, на талом снегу. Чуть приподнявшись на локтях, он еще раз прошелся взглядом по девушке, которая склонилась над ним. Это точно была та самая холодная вредина!

– Как вы? – озабоченно спросила девушка.

Не понимая, как упал так глупо и как эта девушка оказалась рядом, он выставил руку и чуть оттолкнул ее, садясь, после чего грубо ответил:

– Чего тебе надо?

– Ничего. Я видела, как вы упали, поскользнулись. Я только хотела помочь.

Чувствуя, как гудит голова, Дима невольно поднял руку. Дотронулся до затылка и застонал от боли, к голове было не прикоснуться. Девушка тут же поднялась с корточек и склонилась над ним снова. Осторожно провела пальчиками по его затылку, осматривая.

– У вас шишка большая, и еще кровь. Вам надо в травмпункт.

– Не надо, – отмахнулся Дима и попытался встать.

Она тут же ухватила его за пояс и помогла поняться на ноги. Придерживая Малахова, отвела его в сторону от станции метро, где сновали туда-сюда люди.

Дима же, прекрасно помня ее пренебрежительное отношение чуть раньше и то, как она опозорила его перед всем вагоном, оттолкнул ее руку и выпалил:

– Слушай, тебе чего надо?

– Я же сказала, ничего. Давайте я провожу вас до травмпункта? У вас голова в крови.

– Сначала послала меня подальше, а теперь вдруг добренькой стала? – процедил он, зло глядя на нее.

– При чем тут это? Я просто хочу помочь вам и все. А ваши подкаты тут совершенно ни при чем.

Малахов окатил ее непонятным хмурым взглядом, такую чистенькую, укутанную в зеленый пуховичок, и матерно выругался. Он отвернулся от девушки и зашагал прочь от метро, ощупывая себя и отмечая, что вроде больше ничего не болит. Через десяток шагов он опять поскользнулся на замерзшей луже и снова едва не упал.

В этот момент около него опять оказалась блондинка.

– И все же давайте я провожу вас до травмпункта, вам плохо, – участливо предложила она, заглядывая ему в глаза.

– Мне хорошо, поняла? – вспылил он. – Отстань! Ни в какой травмпункт я не пойду.

– Почему? Вдруг у вас сотрясение мозга, это очень опасно.

– Ты-то почем знаешь? – хмыкнул он недоверчиво, останавливаясь, и поморщился.

Голова его раскалывалась от боли и выпитого спиртного.

– Знаю, я два года на медицинском училась.

Дима видел, что она действительно хочет помочь, на ее красивом юном лице было написано искреннее участие и тревога. Он прищурился и даже немного остыл. Все же ему было приятно, что она не прошла мимо, когда он упал, а попыталась помочь.

Тут же в его голове опять закружили шальные мысли. Что, если попробовать снова к ней подкатить? Не получилось в вагоне, может, сейчас выйдет? Вроде она стала разговорчивей, даже вон проводить до травмы предлагает.

Видимо, в вагоне девушка все же засмущалась посторонних людей, когда он предлагал ей познакомиться. А сейчас наедине она оказалась вполне вежливой и приятной. Он мотнул головой, пытаясь настроить мысли на верный лад.

– А сейчас не учишься? – спросил Малахов, прищурившись.

– Нет. Говорю, вам надо показаться врачу.

– В травмпункт не поеду, – отрезал он. – Потому что там платно, а денег у меня нет. А сидеть полночи в общей очереди не хочу.

– Тогда надо хотя бы холод к голове приложить и рану обработать, вон кровь капает прямо на куртку у вас.

– И что ты такая правильная? Капает и капает. Переживу.

– Тогда давайте я до дома вас провожу?

– Мне на вокзал. Там ночевать буду, – заявил Малахов, быстро придумав, почему нельзя домой. – Меня хозяйка со съемной квартиры выгнала, задолжал ей за два месяца. Вот так.

– Как плохо, – с сожалением ответила она. – Знаете, а давайте я вам денег дам на травмпункт. Потом, как сможете, переведете мне по телефону.

– И что ж ты прицепилась, мать Тереза прямо! – оскалился Дима, довольный ее словами. – Сказал, пойду на вокзал, а ты иди, куда шла.

Он снова отмахнулся и, покачиваясь, пошел вперед неуверенной походкой.

Отчего-то Малахов на двести процентов был уверен, что девушка не уйдет сейчас. Ну просто не могла она уйти вот так, когда он выложил ей все свое «печальное настоящее». Если бы ей было все равно, она бы и раньше не подошла к нему упавшему, и не предлагала проводить до травмпункта.

Когда она снова поравнялась с ним и ее ладошка легла на его локоть, он даже не удивился.

– Погодите, молодой человек. Куда же вы на вокзал с раной на голове пойдете? Знаете что? Я здесь живу неподалеку. Вон в тех домах, пойдемте ко мне. Я вам хоть рану обработаю и заклею, чтобы заразу не занести. Пока вот можно снег приложить. – Она тут же наклонилась и, ухватив голой ладошкой снег, протянула ему.

Малахов снова остановился и еще раз внимательно оглядел девушку.

Ему отчего-то подумалось, что она явно запала на него, раз так пытается навязать ему помощь. И эти мысли ему понравились. Хорошенькая такая малышка, чистенькая, светленькая, милая. Было в ней что-то неуловимо доброе и хорошее. Видимо, он сразу это почувствовал, еще там, в вагоне.

– И что, поведешь к себе домой непонятного кого? Незнакомого мужика? Вот так, поздно вечером? – хмыкнул недоверчиво он.

– Это же ненадолго, я рану обработаю вам и перевяжу, и все. Зато я спокойна буду, что с вами все в порядке. Еще упадете снова.

Дима инстинктивно чувствовал, что все же понравился ей там в вагоне, раз она так переживала за него сейчас. Но показать этого не хотела.

– Клеишься ко мне, что ли? – вдруг спросил он, довольно улыбнувшись.

Испуганно вскинув на него возмущенный взор, она недовольно фыркнула:

– Дурак!

Быстро развернувшись, она пошла в другую сторону.

Ехидная улыбка тут же исчезла с лица Малахова. Он понял, что перегнул палку. Любая другая бы еще пять минут назад послала его куда подальше, а у нее было ангельское терпение.

Отмечая, как ее стройная фигура в зеленом коротком пуховичке и черных брючках удаляется, Дима понял, что будет полным идиотом, если сейчас же не догонит ее.

Он стиснул зубы. Нет уж! Он никогда ни за кем не бегал и не удерживал. Хочет идти – пусть идет.

– Но сейчас совсем другая история, – пошептал он сам себе.

Все же они не были любовниками или знакомыми. Она просто хотела помочь упавшему человеку, а он зло отбрыкивался. Как все глупо!

Сорвавшись с места, Дима за несколько быстрых шагов догнал блондинку, бережно придержал за локоть.

– Погоди! Шустрая ты, не догнать! Я ляпнул, не подумав, бывает у меня такое, – заявил Малахов, извиняясь, и даже чуть улыбнулся. – Буду благодарен тебе за помощь…

Она вскинула на него нервный взгляд и с минуту молчала. Наверняка думала, прощать его или нет.

– Хорошо, пойдем, – кивнула она сдержанно.

Поняв, что она все же не обиделась, он выставил локоть и велел:

– Держись за меня, а я за тебя буду.

– Тут недалеко, – повторила она и осторожно ухватилась за него.

Медленно они пошли дальше вместе, стараясь не поскользнуться на застывшей ледяной жиже. Начал падать легкий снежок.

– Меня Дима зовут, – сказал Малахов, когда они перешли перекресток.

– Помню. Светлана, – ответила она кратко.

Окидывая глазами высокую подтянутую фигуру молодого человека в потрепанной куртке и без шапки, Света отметила, что он довольно привлекателен. Густые русые волосы, чуть намокшие от падающего снега, выразительные серые глаза, бархатистый голос с хрипотцой. Внешне он был очень даже ничего. Только его взгляд, цепкий, жесткий и какой-то пронизывающий, как будто проникал ей по кожу и вызывал непонятную дрожь.

– Светлана, редкое имя, сейчас так не называют, – прокомментировал Малахов.

– Мама «Гусарскую балладу» любила, вот и назвала, как в песне, – объяснила девушка.

– А-а-а… прикольно, – улыбнулся он.

Малахов то и дело останавливал на Светлане заинтересованный взгляд. Ветер чуть трепал ее светлые волосы, выбившиеся из-под шапки, и они чуть искрились от падающих мелких снежинок. Светлая вязаная шапочка и шарфик, округлое красивое лицо, ладная фигура делали ее очень похожей на Снегурочку. Ему нравилось на нее смотреть. Среднего роста, стройная, с живым взглядом и ямочками на щеках.

– И как ты оказалась у того же выхода из метро, что и я? – спросил он, не удержавшись от вопроса.

– Так же, как и ты, – просто ответила Света. Она тоже перешла на ты, раз он упорно обращался к ней так. – Выходила на улицу из метро, увидела тебя впереди. Ты, оказывается, передо мной шел, потом поскользнулся. Упал, я и подошла.

– Странно. Ты же вышла на две остановки раньше из вагона.

– Правильно, вышла раньше, чем нужно, только чтобы не ехать с тобой. А мне на Царицыно надо выходить.

– Еще скажи, что это я не дал тебе ехать.

– Ты. Весь вагон сидел потешался. Потому и вышла, села на следующий поезд, – объяснила Света.

– Ясно, – хмыкнул Дима, понимая, что ее объяснение вполне логичное.

Пока он тормозил на станции, куда выходить, действительно приехал следующий поезд.

В следующую минуту Света неудачно встала на припорошенный снегом лед, ее ноги разъехались и она чуть не упала. Но Малахов вовремя среагировал и тут же ухватил ее сильной рукой за талию, удержав от падения.

– Спасибо, – сказала она.

– Вот и я пригодился, – усмехнулся он. – Так скользко, что идем как два инвалида.

– И не говори.

– Дома не будут против, что ты меня приведешь?

– Ты же ненадолго. К тому же я одна живу.

– Тогда ладно, – кивнул Малахов довольно.

– Только рану обработаю, и все, моя совесть будет чиста, – пояснила она тут же, строго взглянув на Дмитрия и, видимо, сразу пресекая любые попытки дальнейшего знакомства с его стороны. – Мне завтра в шесть на работу вставать, не до поздних гостей.

Глава 5. Знакомство

Лифт в доме почему-то не работал, и им пришлось подниматься на шестой этаж пешком, Света быстро открыла ключом дверь и сказала:

–Заходи, только с коврика не сходи, а то следы останутся.

– Как скажешь, – кивнул Дима, осматриваясь.

Прихожая была маленькая, далее узкий коридор, оклеенный какими-то смешными обоями в светлый цветочек. Небольшая этажерка для обуви, потом стояла тумба с зеркалом и вешалка на стене.

– Ты пока разувайся и куртку снимай, – предложила Света, быстро скидывая свои ботиночки и вещая пуховик на плечики. – Я руки вымою и лекарства достану. В кухню проходи.

Она поспешила куда-то по коридору и скрылась в ванной.

Захлопнув входную дверь, Малахов защелкнул замок. Снял свои утепленные модельные ботинки, отметив, что они довольно грязные и не понять, дорогие или нет. Оставил обувь, как и велела Света, на коврике и стянул с печь дурно пахнущую куртку. Проверил шапку в кармане и повесил все на вешалку.

Невольно бросил взгляд на свое отражение в зеркале.

Голубая накрахмаленная рубашка модного приталенного фасона, со стоячим отложным воротником, выглядела слишком шикарно. Он поджал губы, расстегнул еще одну пуговицу сверху, попытался помять ворот, чтобы придать ей небрежный вид, но не получилось. Опять расправил воротник и заметил сзади белую этикетку. Понял, что Света не должна увидеть ее, она может что-то заподозрить. Он тут же схватился за этикетку и попытался оторвать. Дернул. Она оторвалась с одного края.

Услышав, что вода в ванной перестала литься, Малахов нервно дернул во второй раз и не рассчитал силу. Рубашка жалобно затрещала и порвалась сверху.

– Вот бл… – выматерился он, видя, что ворот немного оторвался и сзади на рубашке теперь дыра, зато этикетка осталась у него в руке.

Быстро сунув обличающую «метку» в карман брюк, он взлохматил волосы и прошел на кухню. Она тоже была маленькая, даже миниатюрная. Метров пять, не больше. После его кухни в почти двадцать метров эта комнатушка для приема пищи показалась Диме совсем убогой.

– Садись на табурет! – раздался за его спиной командный голос Светы.

Она уже ворвалась в кухню с какими-то баночками, коробками и ватными тампонами. Малахов послушно уселся.

– Ко мне спиной, – велела она, налив воду из чайника в миску и намочив ватный тампон.

Он повернулся к ней, невольно уставившись на смешной настенный календарь с кошками.

– Ты рубашку порвал.

– Ага, видел, – отмахнулся он, чувствуя, как она начала осторожно оттирать мокрым тампоном его затылок от грязи и крови. – Надо будет заштопать. Ты на медика, что ли, училась?

– Да. На стоматолога. В этом году бросила на третьем курсе, – ответила она.

– Почему?

– Не мое. Это моя мама всегда хотела, чтобы я стала врачом, твердила, что стоматологи хорошо зарабатывают.

– Мудрая мама, – согласился он.

– Не-е… – помотала головой Света. – Не мое это. Лазить всем в рот, бр… Сейчас на журналистику перевелась, – продолжала она объяснять, осторожно промокая рану на его голове сухим одноразовым полотенцем. – Сейчас перекисью обработаю, может щипать.

– Потерплю, – поморщился он. – И что, нравится?

– Что?

– Ну, журналистка, куда перевелась.

– Очень! С медицинскими занудными терминами не сравнить. Столько всего интересного можно узнать и написать для людей. Сейчас к Новому году у нас стажировка в газете. Мне даже поручили написать статью о главной новогодней елке города.

– А мама твоя не против? – спросил Малахов, чуть оборачиваясь к ней. – Ну, что ты ушла с медицинского факультета?

После долгой паузы Света тихо ответила:

– Мама умерла год назад. Ей уже неважно это.

– Прости.

– Это ее квартира, – уточнила девушка, осторожно обрабатывая вкруг раны дезинфицирующим раствором. – Маленькая квартирка, зато своя. Мама всю жизнь на нее работала. Хочу денег накопить на первый взнос, чтобы ипотеку взять. Эту квартиру потом продам и куплю в новостройке.

– Ясно, – сказал Дима, теперь понимая, отчего в прихожей наклеены обои с цветочками, а на кухне котики. Но, может, и Свете все это тоже нравилось. Он опять вспомнил про свою роль и зачем он здесь оказался и сказал: – Я свою однушку жене с сыном оставил.

– В разводе?

– Ага, – соврал он, даже не моргнув глазом. Ему уже даже стала нравиться эта роль простого парня. – И с зарплатой электрика мне точно никакая ипотека не светит.

– Но, если официально трудоустроен.

– В том-то и дело, что нет. Официально там гроши платят. Я на себя работаю. Сделал объем работы – получил, я самозанятый. Налог заплатил, и все.

– Так больше выходит, частным образом работать?

– Да. Только свои косяки есть. Например, в этом месяце у одного альфача работал, всю проводку ему в доме сделал, светильники везде, две полных недели возился. Так он платить отказывается. Говорит, качественно все сделал, но до Нового года денег нет у него. Потому и за квартиру не смог я заплатить хозяйке, я ей и так должен был за прошлый месяц. Еще Надюше денег на сына дал, компьютер ему для учебы надо было.

– Надя – это жена?

– Ага, бывшая.

– Печально, – произнесла она, закрепляя на его голове небольшую повязку с марлевым тампоном. – Все вроде. Теперь холод прикладывать бесполезно. Шишка все равно большая. Пару дней, и все заживет. Тебя не тошнит?

– Нет. Все норм.

– И прекрасно, – улыбнулась Света. – Теперь я спокойна.

– Не дала умереть прохожему, – добавил Дима, разворачиваясь к девушке, и тоже улыбнулся ей.

Он так и сидел на табуретке и пытливо смотрел на Свету снизу вверх. Его лицо было чуть ниже ее головы. И тут же понял, что она ждет, чтобы он ушел, но Дима не хотел никуда уходить.

– Спасибо тебе за все, Светик, – ласково произнес он и сам поразился, что может быть таким милым. Подняв руку, он покрыл своей ладонью кисть девушки, лежащую на столе, и, заглядывая ей в глаза, сказал: – Я бы чаю выпил, если можно.

Света быстро вытянула свою руку из-под его ладони и попятилась.

– Не надо вот этого. Я тебя не для того приглашала домой. Только чтобы рану обработать, и все. Тебе надо идти, Дмитрий, поздно уже. – Она бросала взгляд на часы на руке. – Двенадцатый час.

– Вот как? – хмуро сказал Малахов, помрачнев. – Ну ладно.

Понимая, что уже совсем будет глупо навязываться дальше, Дима медленно направился в коридор. Голова его немного протрезвела, и мысли стали лихорадочно метаться.

Как остаться?

Похоже, Светлана жила одна, ведь никого больше не наблюдалось в этот поздний час в ее квартирке. А девушка ему очень нравилась. Идеальное знакомство, которое могло перерасти во что-то большее.

Но сейчас она отчетливо давала понять, что не жаждет знакомиться с ним ближе. И жестко указала на позднее время. Конечно, какой-то бухой незнакомый мужик без жилья и денег у тебя в квартире, еще и чай просит. Ужас. Он прекрасно понимал ее.

Однако он уже загорелся продолжения знакомства и не хотел отступать от своих планов.

Отступить в хоккее – это прямая дорога на скамейку запасных. А это не его удел, Дмитрий привык был первым и идти до конца, до победы. И сейчас призом была эта соблазнительная девушка.

Где он еще такое чудо найдет? Красивую, незлопамятную и добрую? За последний час Малахов отчего-то так проникся к Свете, что теперь ему было даже обидно, оттого что она так сухо указала ему на дверь.

Он уже надел куртку и подошел по темному коврику к своим грязным ботинкам. Мысленно он лихорадочно искал выход. Неожиданно к нему пришла идея.

Дима обернулся к девушке, стоявшей у зеркала и наблюдавшей, как он одевается. Скорчив на лице скорбную болезненную гримасу, он тихо выдавил из себя:

– Что-то мне как-то плохо…

– Нехорошо? – подозрительно спросила она.

– Тошнит.

– Наверное, все же от удара головой об лед.

– Может. Меня сегодня мужики-водопроводчики, что на объекте со мной робят, водкой напоили. У одного из них дочь родилась. Я вообще-то не пью, – продолжал он врать, морщась. – Похоже, паленая была водка. Желудок так крутит.

Для подтверждения своих слов он чуть согнулся и через миг прохрипел:

– Где у тебя туалет?!

Сделал вид, что его сейчас вырвет.

– Ой, господи! Туда иди! – выпалила Света испуганно, отходя с дороги и указывая рукой.

Метнувшись мимо нее, Дима влетел в туалет и захлопнул дверь, склонился над унитазом, встав на колени. Поднял крышку и решился. Немедля сунул два пальца в рот и быстро вызвал рвоту. Это было мерзко, глупо и спланированно. Но лучшего способа остаться у Светы в квартире он не придумал.

Он часто так вызывал рвоту и у себя дома, когда приходил совсем бухой с вечеринок и чувствовал сильное отравление алкоголем.

Не прошло и пары минут, как послышался скрип двери. Малахов чуть обернулся. Рядом с его лицом появилась кружка.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.