Рыцари без доспехов

Лиза немного колебалась: давать или нет? С одной стороны, ей не хотелось, чтобы Константин ей звонил, но с другой, он бы мог дать ее номер Герману, мало ли? Тот же не просит. Кажется, он вообще ее не замечает. И зачем ему? У него вон, какая модель! Лиза зависла, забыв о том, что перед ней стоит Чернов и ждет от нее… Что же он ждет? А! Номер.

– Странно, вы также зависаете, как Герман в минуты растерянности.

Лиза воспряла, посчитав это за комплимент. Хоть чем – то они с Германом похожи. Номер она продиктовала и, развернувшись, взлетела на свой этаж.

– Лизавета, ты, похоже, уже поменяла свои симпатии. Вчера тебе нравился один брат, сегодня другой? – Ехидно промолвила графиня.

– Вовсе нет! Константин мне совсем не нравится. Вот если бы вы могли видеть обоих братьев, вы бы не задавали мне таких вопросов. – Лиза прикусила язык, но слова были сказаны, и она с испугом посмотрела на свою хозяйку. В кухне крякнула Васильевна.

Но, как, ни странно, Марианна не прореагировала на эту бестактность.

– А если не нравится, зачем ты даешь ему надежду? Хуже нет держать на привязи неугодного поклонника. – Продолжила она нравоучения.

– Марианна Николаевна, Константин попросил меня звонить ему, если понадобиться помощь. Герман, можно сказать, новичок в профессии, и он его подстраховывает. А я даже не в курсе дела, по которому вы обратились в их контору.

– Придет время, узнаешь, а пока помоги мне лечь и почитай немного. Что ты там все навязывала мне для чтения?

– Сашу Грушенко! Это самое увлекательное чтение, что я открыла для себя в последнее время!

– Ну, я предпочитала, что ты займешь меня более достойным чтением, но, давай послушаю, чем увлекается современная молодежь.

– Марианна Николаевна, Грушенко читают не только молодые. – Бросилась на защиту любимого автора Лиза.– Спуститесь в метро, посмотрите, как говорится, и стар и млад, все читают ее романы.

– Как ты говоришь? Саша Грушенко? Он что мальчик? Почему Саша? Это как-то не солидно.

– Почему мальчик? Это девочка, то есть, женщина. Ни один мужчина не может так проникновенно писать о женской душе.

– Мало ты, детка, читала классику. Между прочим, почти все классики были мужчины.

– Так вам читать или принести Достоевского?

– Читай уже. И прекрати со мной спорить по каждому поводу.

«Одолжение она мне делает, что слушать будет»,– возмутилась про себя Лиза, но книгу в руки взяла и начала чтение, постепенно увлекаясь событиями. Изредка Лиза бросала взгляд на хозяйку- графиня слушала с закрытыми глазами, и Лизе показалось, что она задремала. Но как только чтение прервалось, Марианна открыла свои невидящие очи и попросила продолжать.

«Ага, понравилось!»– возликовала Лиза и стала читать более выразительно, выделяя диалоги разными голосами.

В дверях застыла Васильевна и тоже прислушивалась:

– Вот же завертел! – Тряхнула она головой при описании любовной сцены и улыбнулась.

Действие нового романа разворачивалось в небольшом городке, где славной одинокой девушке перепало богатое наследство в виде старинной библиотеки. Вокруг нее сразу стали крутиться темные личности. И каждый казался и героем и подозрительным типом. И было невозможно разобраться: кто друг, а кто враг.

Чтение захватило Лизу, несмотря на то, что она только вчера утром дочитала роман. Она вновь с удовольствием погружалась в захватывающие события. И иногда бросала взгляды на своих внимательных слушательниц.

– Ну, думаю, на сегодня достаточно,– произнесла графиня, почувствовав усталость девушки.

– Ну, как, вам понравилось?

Лизе очень хотелось, чтобы новый роман Саши Грушенко произвел впечатление на женщин. Ей самой последняя книга автора безумно понравилась. И она даже находила некую схожесть героини с собой, в чем стеснялась признаться вслух. Она была также молода, наивна и доверчива. Людей на плохих и хороших не делила, в каждом человеке находила хорошее и поэтому часто была беззащитна перед подлостью. Но к ее счастью и подлость появлялась в ее судьбе крайне редко.

Графиня задумалась, а Васильевна махнула рукой:

– Ерунда это все!

– Что ерунда? – Опешила Лиза.

– Кто в наше время будет плести интриги ради старых книг? Это раньше мы Дюма на макулатуру меняли, в книжных магазинах только собрание сочинений Ленина продавали, а сейчас,– и она широко развела руки в стороны,– какую хотите книжку, такую и покупайте. Да и те теперь больше на электронных книгах читают.

Лиза слегка поразилась осведомленности Анны Васильевны, но бросилась на защиту любимого писателя.

– Вы неправы! Вот мы с бабушкой предпочитаем только бумажные носители. Это совсем другие ощущения, когда перелистываешь страницы книги, особенно новой. Тогда я чувствую себя первопроходцем.

– Вот! Сама же себе и ответила,– ехидно улыбнулась Васильевна.

– В смысле?

– Щи скисли,– передразнила домработница,– сама же говоришь, что любишь новые книги читать, а тут полный дом старья и за него ведут войну работники невидимого фронта. А все за ради чего?

– Чего? – Эхом повторила Лиза.

– Да чтобы солидный и состоятельный мужчина защитил эту птаху и взял бы ее в жены. Вот и вся интрига повести. – Довольно засмеялась Васильевна.

– Ну, Аня, не все так плохо, как ты тут нам разложила,– встала на защиту и Марианна. – Автор пишет хорошим слогом, а это уже большой плюс. Сюжет развивается динамично, нет пустых разговоров. В целом мне понравилось. Спасибо, Лиза! Может, продолжим и сегодня, а сейчас я хочу поспать. Ночка суетная выдалась!

Лиза с Васильевной переложили графиню на ее постель, плотно задернули шторы, хотя в этом, по мнению Лизы, не было никакой необходимости и пошли на кухню.

Лиза немного сердилась на высказывание Анны Васильевны.

«Тоже мне, критик – самоучка! Что только она понимает в литературе? Разложила все по полочкам, словно рецензию ее попросили написать. Вот все они такие критики – ничего не создали сами, а сидят по своим норам и тявкают на творческих людей. А люди потом писать долго не могут – они же ранимые, эти творческие люди. Я бы пошла свободным защитником Саши Грушенко и подбила бы на это правое дело всех ее читателей. А их у нее миллионы. Надо спросить Костю, есть ли курсы, на которых учат защищать творческих людей?»

* * *

– Лиза, завтра к маме поедем,– огорошила с порога бабушка.

– Это с какой радости?

– День рождение у близняшек,– скривила рот бабуля, но вовремя исправилась и нацепила на лицо фальшивую улыбку.

Но от Лизы ее настроение не скрылось. Несмотря на то, что Лизина мама приходилась дочерью бабушки, и соответственно, ее младшие дети тоже были родными внуками, их бабуля своим вниманием баловала мало, а точнее, вообще не баловала. Виделись они крайне редко, и одним из таких поводов был день рождения обоих близняшек. Так совпало, что родились они в один день. Разница между братом и сестрой ровно год, ростом, да и внешне почти одинаковы, от этого мало кто разбирался: близнецы они или погодки.

– Бабуля, а нам очень надо быть? В прошлый раз наше присутствие замечено не было, если не считать того, что меня закрыли в кладовой, и я просидела в ней весь вечер.

– Ну, покричала бы, Лизонька! Сколько об этом говорить можно,– всплеснула руками бабушка.

– Не хотелось доставлять радость им своим криком!

– Ты как маленькая.

Бабушка подошла и прижала Лизу к себе.

– Лизонька, это же счастье, что у тебя есть и сестренка и братья. Ты не останешься одна на этом свете. Ты это позже поймешь и оценишь. А пока принимай их игру или придумай свою.

– Как это?

– Ну, что ты мало знаешь игр или фантазия не работает?

– Абсолютно нет желания играть с ними в игры.

– Ну, тогда тебя опять запрут в чулане.

– Я больше на такое не куплюсь,– надулась Лиза, вспоминая, как в прошлом году, сестра Алина, подбежала к ней с испуганными глазами и попросила помочь брату Лешке, которого придавило полкой в кладовой. Якобы взрослых родственников она боится беспокоить, потому что тогда всех гостей выгонят, день рождение отменят, а им здорово влетит.

Лиза с волнением за младшего братишку и легкой гордостью от доверия побежала в дом и, быстро заскочила в открытую дверь кладовой, не заметив, что сестра отстала. И стоило Лизе оказаться в подсобном помещении и убедиться, что все полки стоят на своих местах, как дверь за ней тут же захлопнулась, а свет погас.

От обиды и злости на себя, что так доверилась маленькой злыдне, Лиза даже заплакала, но тут- же взяла себя в руки: «Не дождутся они моих слез». Лиза подождала немного, надеясь, что ее вскоре выпустят, но шло время, а о ней, кажется, забыли. Далекие веселые крики детей и взрослых говорили о том, что праздник продолжается, всем весело и ее отсутствия не заметила даже бабушка. Потом оказалось, что бабушка заснула в одной из комнат и заботливо уложила ее спать все та же Алина.

Лиза даже не помнила, сколько она просидела в темноте голодная и злая. От отчаяния она решила выломать дверь и схватилась за ручку, но, к ее изумлению, дверь легко открылась и она выбежала на волю с полной решимостью рассказать все маме и дать взбучку сестрице. И ей было плевать, что у той сегодня праздник.

В тот момент на улице начался фейерверк. Красивый красочный. Все вскрикивали при очередном залпе, дети хлопали в ладоши и пищали от восторга.

Лиза все оглядывалась в поисках своих мучителей, когда мама подошла так тихо и обняла ее и уткнулась носом ей в шею.

– Ты у меня уже такая большая и с каждым годом становишься краше. А этим еще расти и расти. И мне так жаль, что я не могу вернуть время. Сейчас бы я непременно забрала тебя к себе и смотрела бы, как ты растешь. И не слушала бы я ни твоих протестов, ни маминых слез. Но ты, же не сердишься на меня? Вы с бабушкой подруги. Знаешь, я даже ревную тебя немного к ней. Глупо, правда?

– Очень! – Кивнула Лиза, чувствуя, как злость ее отступает.

– Ба, у меня работа срочная, я должна Осташевской справку подготовить и передать ее адвокату. – Лиза стряхнула с себя неприятные воспоминания, вернувшись в настоящее.

– Вот пойдешь в понедельник на свою работу и хоть сто справок готовь и передавай. А выходные на то и выходные, чтобы отдыхать.

Чувствуя, что отвертеться не получается, Лиза решила, что в этот раз она сядет вместе с бабушкой в дальний угол на веранде, где проходят праздники, и не встанет со своего места до самого конца. И ни в какие игры со злобной детворой она играть не собирается.

– А подарок у нас есть? – Нехотя спросила Лиза.

– А вот сейчас пойдешь и купишь что – нибудь оригинальное.

– Книга – лучший подарок!

– Для нас с тобой да, но сомневаюсь, что те внуки любят читать.

– Дареному коню…,– прошипела Лиза, но нехотя собралась и вышла на поиски подарков.

В ближайшем книжном магазине, куда все-таки зашла Лиза купила несколько настольных игр, красочные альбомы для рисования и восковые мелки. Выбор подарков захватил и увлек. Она вспомнила, как сама в детстве любила играть в такие игры и рисовать все, что приходило в голову. Больше всего радовало Лизу рисование, особенно, когда не надо было ходить в школу. На каникулах или во время болезни, когда спадала температура. Бабушка укутывала ее теплым шарфом, надевала шерстяные носки и разрешала раскладывать на письменном столе цветные карандаши…

– Девушка, так вы возьмете газетку? – Вывел Лизу из воспоминаний звонкий голос.

Рядом с ней стояла девица с пачкой газет, что раздают возле метро бесплатно. Лиза уже хотела было отказаться, но тут в глаза бросился яркий заголовок: «Чтиво для метро и только». Рядом помещалась фотография обложки последней книги Саши Грушенко.

– Да, да, я возьму, спасибо! – Лиза буквально выхватила газетку и присела тут – же на ступеньку магазина.

Статья была о книгах Саши Грушенко. Злая, язвительная, обидная даже для нее, Лизы. А что тогда можно говорить о светлой женщине – авторе, что пишет душой свои книги?

«И кому только в голову пришло такое писать?» – Лиза поискала фамилию критика, но ее нигде не было. – «Аноним, значит, или трус? Хотя это одно и то же!»

В волнении, отшвырнув газету, Лиза пошла быстрым шагом, сама не зная куда. Она шла по Невскому проспекту, вспоминая обидные слова статьи. Ей было больно, словно это ее обидели и оклеветали. Она пожалела, что выбросила газету. Ей захотелось сейчас, немедленно пойти в редакцию и восстанавливать справедливость. Но вместо неизвестной редакции, Лиза с удивлением обнаружила, что оказалась рядом с офисом «Чернов и сыновья».

«Зачем я здесь?»

Оглянувшись вокруг, Лиза решила присесть за столик уличного кафе и съесть мороженого. Оно всегда действовало на нее успокаивающе. Какой – то мужчина сидел за соседним столиком и читал эту же газетку, закрывшись от всех.

– Не читайте эту гадость! – В сердцах вскрикнула Лиза.

– Что вы сказали? – Газета опустилась, открыв лицо читающего. Им оказался Константин Чернов.

Лизу поразил его вид – бледное лицо, растерянные глаза, казалось, эта статья и его тронула до глубины души.

– Лиза, чудо, какое, как же вы вовремя здесь очутились!

– Вас тоже возмутила эта статья?

– Почему тоже? Кого еще?

– Меня! Саша Грушенко – мой любимый автор, а тут такой разгром.

– Ну, почему разгром? Это удел всех авторов. Всем нравится невозможно.

– Но зачем писать об этом? Не нравится – не читай! – Не унималась Лиза. – А знаете, я где-то читала, что оказывается, Лев Толстой писал для знати, а Чехов для более низшего сословия. Считалось, что те, кто ниже, не так чутко смогут понять все тонкости и переживания гения Толстого. И ни у кого не было желания критиковать. Не понял – твои проблемы, а не автора.

– Нет, Лиза, и во времена Толстого было много критиков и завистников.

– Но Саша пишет так легко и светло. От ее книг на душе становится теплее. Знаете, я даже сегодня своей графине читала вслух Грушенко. И она слушала, и Васильевна стояла в дверях, открыв рот. Потом, правда, стала разглагольствовать, что в наше время никто за книгами не охотится.

– А вы стали, конечно, с ней спорить? – Улыбнулся Костя.

– Ну, естественно! Есть такие книги, что целых городов стоят. Вообще мне кажется, что я ее знаю.

– Кого?

– Ну, Сашу Грушенко. И, если допустить, что мы когда-нибудь встретимся, то между нами не будет отчуждения. Мы с ней встретимся, как подруги. Конечно, если она не возраста моей бабушки. Но мне хочется думать, что Саша молодая женщина. Ну, может, немного постарше меня.

– Почему вы так решили?

– В ее книгах есть светлый горизонт,– мечтательно глядя вдаль, произнесла Лиза. – Она мечтает, понимаете? Не ставит точку, а дарит надежду на лучшее будущее.

– Интересно,– хмыкнул Костя.

– И ничего смешного,– нахмурилась Лиза. – И чего я с вами тут откровенничаю?

– Наверное, вам было надо излить на кого-нибудь обиду за любимого автора.

– Да, только собеседника я нашла не того. Где вы, а где Саша Грушенко! Вы, наверное, в книжных магазинах обходите стороной стеллажи женских авторов? Ну и пожалуйста!

С этими словами Лиза вскочила со стула и, не оглядываясь, поспешила в противоположную от дома сторону, ругая себя за чрезмерную откровенность. Через несколько минут она остановилась и с удивлением огляделась: «Куда это она направляется?» И, резко развернувшись, пошла в обратную сторону, но тут произошло чудо. Задумавшись, Лиза стала вспоминать все события сегодняшнего дня и снова, как это с ней часто бывало, зависла, остановившись посреди узкого тротуара. И в это время прямо на нее налетел высокий мужчина, чуть не сбив ее с ног. Он чертыхнулся и сильно обнял Лизу за плечи, спасая ее от падения.

– Ну, что вы тут встали? Тут и так тесно! – Набросился на нее мужчина.

Сначала Лизу окатила непонятная волна радости, и лишь потом она подняла глаза на своего обидчика. Это был Герман собственной персоной. Он продолжал держать ее в своих объятиях, недовольно хмуря брови. Но постепенно выражение его лица менялось. Недовольство сменилось удивлением, а удивление радостью. Да, Лиза не ошиблась, именно радостью. Герман был рад их встречи, пусть и такой случайной.

– Лиза? (Он помнит ее имя?!) А я думал только что о вас!

Она не ослышалась? Он это произнес?! Он сказал своей прекрасной спутнице в желтом кабриолете, что полюбил простую, скромную девушку и больше не может быть с ней вместе. Она с ее шикарными данными найдет себе другого принца, а он, Герман, останется с Лизой и они проживут душа в душу до самой смерти. Мысли понеслись вихрем, срывая крышу, на лицо надели глупую улыбку, а ноги лишили прочности.

– Да, я тоже думаю о вас постоянно! – Пробормотала Лиза писклявым голоском.

(Овца – не иначе).

Герман как-то странно посмотрел на нее:

– Лиза, с вами все в порядке?

– В полном,– кивнула Лиза, продолжая плыть по волнам своих мечтаний.

– Отлично! Тогда мы можем пройти с вами в тихое место, мне надо задать вам несколько вопросов. Помните, вы предлагали мне свою помощь?

– Отлично помню!

– Наверное, лучше бы пройти в мой офис, но, боюсь, там много лишних ушей. А наше дело такое конфиденциальное. Вы понимаете?

– Конечно! – Кивнула Лиза, ругая себя, что не расспросила ни графиню, ни Васильевну об этом загадочном деле. И как теперь ей отвечать на вопросы?

Герман повел ее в небольшое кафе на канале Грибоедова. Назвать это место тихим не поворачивался язык, да и на улице было шумно и людно. Толпы туристов, проезжающие машины, с канала доносился гул речных трамвайчиков и громкие голоса экскурсоводов.

У Лизы тоже в голове вертелись вопросы: Что он тут делает? Куда дел свою прекрасную спутницу? И расстались ли они навсегда? Но она решила сразу не задавать их, а подождать развития событий. Мысленно поблагодарив себя за выдержанность.

– Лиза, я не хочу тревожить вашу хозяйку лишними вопросами и воспоминаниями, поэтому, мне проще обратиться к вам. Тем более, раз уж мы встретились так неожиданно. Меня к себе вызвал отец. Сказал, дело срочное, вернул с полпути, можно сказать,– поморщился Герман. – Но я планировал встретиться с вами в понедельник.

«Вот в чем дело,– сникла Лиза,– отец его вернул с полпути. Но судьба на моей стороне, иначе не свела бы нас так неожиданно!»

Укрепившись в вере своей, девушка немного ободрилась.

– Так о чем вы хотели спросить меня?

– О вашей хозяйке. Кто она? Чем занималась в своей жизни? Как сейчас проводит свои дни: гуляет, читает, выезжает за город?

– Она – Марианна Николаевна Осташевская,– бодро начала Лиза.

– Это я знаю,– поморщился Герман.

– Никуда не выезжает, ничем не занимается, буквально сегодня я впервые вывезла ее на улицу, но ей это не особо понравилось. Сидит в своем кресле возле открытого окна и думает свои мрачные думы.

– Да,– Герман постукивал пальцами о пластиковый столик,– информация, можно сказать, никакая. – Но, Лиза, вы должны мне пообещать, что будете вывозить свою хозяйку на прогулку в любую погоду. Это очень важно для ее состояния. Вы же видите, что она находится в сильнейшей депрессии и с каждым днем это усугубляется. Договорились? Этим вы окажете мне неоценимую помощь. И знаете, что? – Понизил голос Герман.

– Что? – Шепотом спросила Лиза.

– Давайте с вами условимся: каждый раз, как вы будете уходить, нет, лучше возвращаться,– выходить вы будете в одно и то же время,– вы будете звонить мне лично. Ежедневно!

– А я не буду мешать вам своими звонками? – Задала Лиза вопрос, хотя сердце ее ликовало. Каждый день звонить ему, слышать его голос! За это она была готова любыми способами вывозить Марианну на прогулку.

«Какой же он, оказывается, удивительный! Кроме сказочной внешности у него широкая, добрая душа. Заботится о незнакомой старушке, которая случайно оказалась клиентом их фирмы».

Окрыленная встречей, Лиза буквально летела домой. Эх, ей бы поделиться с кем-нибудь этой радостью, да с бабушкой на эти темы лучше было не говорить. С высоты своего возраста, она сразу буквально препарировала, как лягушку, любого Лизиного кавалера, выявляя все недостатки и скрытые смыслы. Конечно, Германа назвать кавалером еще нельзя, но и бабушке знать о нем пока что не надо.

* * *

– Бабуля, я купила подарки! – Радостно крикнула Лиза с порога.

– Лизонька, боюсь, что тебе придется ехать без меня! – донесся слабый голос из спальни.

Бабушка лежала на кровати, плотные портьеры были задернуты, на голове у нее устроилось мокрое полотенце – плохой признак.

– Ба, но только не сейчас! – Заныла Лиза. – Не могла договориться со своей мигренью, чтобы она посетила тебя в другой день? А и я тогда не поеду. Как я могу оставить любимую бабушку в таком состоянии?

– Лизок, ты же знаешь, меня лучше не беспокоить в такие дни, а мама расстроится, если ты не приедешь.

– Я ей нужна для галочки, чтобы друзья и знакомые могли видеть, какие у нас замечательные, высокие отношения. Не поеду, ба!

– Это не обсуждается! Звонил твой отец, спрашивал: не захватить ли тебя на своей машине?

– И они едут? Да, вечерок будет, что надо! Страшно подумать!

– Перестань, дети выросли, тех шалостей уже не допустят.

– Ну, ну! Просто мечтаю на это посмотреть. Умытые и причесанные детки, взявшись за руки, гуляют по дорожкам и декламируют стихи.

– Ну, так утрировать не надо…

– Решено, с папой, так с папой.

Странно, но отношения с отцом и его женой Златой, были много радушней и добрее чем с маминым семейством. Лиза с удовольствием общалась и с мачехой и с младшим братишкой Ванькой. Злата частенько брала с собой Лизу по магазинам, и каждый раз покупала ей интересную обновку. А Ванька с удовольствием играл с ней в приставку и демонстрировал свою старшую сестру друзьям, вызывая их зависть.

Лиза поспешила к телефону. Ей захотелось обсудить со Златой предстоящее событие, посоветоваться о наряде и вообще, услышать родной голос.

Злата радовала своим позитивом. Ее ничего не могло вывести из состояния равновесия. Она всегда была приветлива и радушна. Носила короткую мальчишескую стрижку, при этом оставалась женственной и загадочной. Наверное, это была заслуга ее больших и немного восточных глаз. Стоило Злате пристально посмотреть на кого-нибудь и человек моментально забывал о том, что хотел сказать, терялся, сбивался с темы. Казалось, она видит всех насквозь.

– Привет, дочка! – Обрадовалась Злата.

Лиза почувствовала, как ее губы разъезжаются в улыбке. Странно, но дочкой ее называла только Злата. Мама называла Лизок – и Лизе это не нравилось, но она терпела. Папа звал Лизаветой Петровной. И только Злата, совершенно искренне, звала дочкой.

– Надеюсь, ты не откажешь нам в твоем обществе? – Витиевато начала Злата, а потом засмеялась своим заразительным смехом. – Слушай, дочка, я тут тебе комбинезончик симпатичный прикупила. Надеюсь, понравится. Чем не повод вывести его на загородную прогулку? Или ты готовишь особый наряд для такого случая?

– Если честно, я совсем не хочу ехать на этот праздник! – Горестно вздохнула Лиза. – И не могу найти повода, чтобы отказаться. А бабушка не едет. На нее напала ее вечная мигрень. Зашторила окна и лежит в полной тишине.

– Ну, брось, дочка, тебе надо немного развеяться. Будем держаться вместе. Между нами, девочками, я тоже не горю желанием встречаться с Петиной бывшей. Ой, прости, родная, забыла, что это твоя мама. Но мне иногда кажется, что ты моя настоящая дочка. Прости, понимаю, как глупо это звучит. И меня стала жутко душить совесть, что мы так мало уделяли тебе внимания маленькой, занялись Ванькой. К сожалению, уже ничего не исправишь. Но ты знай, я тебя люблю. И Петя с Ванькой тебя любят.

– Да я знаю, Злата. И я вас всех люблю. Если разобраться, у меня большая и любящая семья: два папы, целых две мамы и кучка братишек. Вот только с сестрой немного не повезло, но в мире все должно быть в равновесии.

– Да ты не обращай на эту Алинку внимания. Она просто ревнует тебя к маме. Ты, вот что: как увидишь ее завтра, уходи на другой конец участка или комнаты. Постарайся с ней не вступать в контакт.

– Легко сказать,– вздохнула Лиза.

* * *

Наутро настроение ее значительно улучшилось. Или Злата так заразила ее своим оптимизмом, или новый комбинезон пришелся по душе и в пору. Лиза радостно повертелась у зеркала: светлая джинсовая ткань была на удивление мягкой, слегка ворсистой, и фасон был модный, немного бесформенный, с широкими лямками. К нему Злата присовокупила полосатую футболку с длинными рукавами.

Даже бабушка одобрительно покачала головой, но тут же вставила свои пять копеек:

– Лизонька, выглядишь симпатично, но помни, что девушку украшает скромность. Счастливо вам повеселиться!

– Бабуля, а ты как? Может, мне все-таки лучше с тобой? – Поинтересовалась Лиза, хотя ей уже не так хотелось оставаться дома.