скачать книгу бесплатно
Гошка нахмурился, и стал сосредоточенно мешать ложкой кофе, хотя знал, что я терпеть не могу, когда кто – то так делает, тем более что кофе он пьет несладкий.
– Как ты и предупреждала, Глаша, все подружки невесты, мечтают о пышной свадьбе и богатом женихе, причем две из них о конкретной личности. Каком-то Лехе Воробьеве. Это кто?
– Типа артист и музыкант, – вздохнула я.
Гошка подозрительно вскинул на меня глаза, но я закрылась чашкой. Алексей Воробьев был и моей тайной страстью, особенно после программы «Холостяк». А что? Кто мне запретит мечтать и грезить? Уж, этого никто отнять не в силах.
– И что надо подсказать гадалке в этом случае: выйдешь ты, девка, замуж за известного артиста? – Кузнецов уже откровенно ерничал.
– Я же говорила, подружек проверять не надо, им можно написать: «Выйдешь замуж» или «Ждет и тебя скоро свадьба» и все. – Злилась я.
– Ладно, ограниченные все, какие – то, – углубился в свои записи Гошка. – Переходим к следующим…
Гошка разгладил на столе свои записи. Рядом с каждой фамилией, стояла какая – то пометка. Листик с пометками был отдельным, на нем фамилии были сгруппированы и объединены стрелочками, из стрелочек вытекали надписи крупными буквами – непосредственно сами желания. Желания, в основном, были предсказуемыми: женихи, путешествия в дальние страны, повышения по службе, спортивные автомобили и даже дом на море, правда, не уточнялось на каком именно море.
Я потрясенно смотрела на Кузнецова, отдавая дань его работе. Это же надо было найти человека в сетях, прочесть все его откровения или читать между строк, только намеки на желания… Такого кропотливого труда я не ожидала. И всего за одну ночь!
– Гошка, ты настоящий гений! Тебе надо открывать сыскное бюро или идти работать в разведку. Интересно, где учат на разведчиков?
– Чем платить будешь, Мухина? – с явным видом торжества Гошка смотрел на меня поверх очков.
– Проси, мой господин, исполню все! Или, может, с Варьки возьмешь? – дала я задний ход. – Ее же свадьба.
– С нее возьмешь, еще приплатить заставит, – буркнул Игорь. – Короче, Муха, за тобой исполнение желания. Но учти, задание мое будет сложным.
– Не сомневаюсь, – я немного струсила. «Чего потребует гений Кузнецов?» – Тут все?
– Почти, – кивнул Гошка. – Там немного было не понятно с одним гостем. Но можно написать про путешествие. По -моему, об этом мечтает почти каждый. Твоя задача, как объяснить все гадалке. Может, ей надо фото каждого гостя изучить с его желаниями?
– Постараюсь обсудить это с Варькой, но даже боюсь пока об этом думать.
Я сгребла все Гошкины записи, свой кофейник и пошла, набираться мужества для встречи со счастливой невестой.
* * *
Позвонив Варваре и робко испросив аудиенции, я перевела дух. Сегодня Варька была в относительно хорошем настроении, и мне было назначено подойти к пяти часам вечера в кафе «Шоколадница», рядом с ее домом.
На улице моросил дождик, сильный ветер не давал никаких шансов зонтикам выполнить их работу. Было промозгло, как в осенний день, словно месяцы вновь поменялись местами, как в известной сказке. Прохожие торопливо скрывались от непогоды в магазинах и кафе. В знакомой «Шоколаднице» было гулко и многолюдно, Варю я нашла с трудом. Она сидела за лучшим столиком, возле окна и с милой улыбкой разговаривала по телефону. Я подошла ближе.
– … ах, Анжела Владимировна, это было бы великолепно! Вы волшебница! Вы сами это понимаете? Я обожаю вас, дорогая! Жду! – Варвара нажала на кнопку «отбой» и еще некоторое время, продолжая улыбаться, смотрела на вид за окном.
Потом она перевела взгляд на меня и произнесла:
– Анжела – лучший свадебный агент всех времен и народов!
Для меня это было откровением. Оказывается, у Варьки свадебный агент имеется! И чем он тогда занимается? Музыканты, меню, приглашения, фотографы, злополучные шатры и пресловутый торт – все было на нас, несчастных подружках невесты.
– Варь, я по – поводу свадьбы хотела…
Но договорить мне не дали.
– Глафира, ты кофе будешь?
Я была польщена тем, что Варька предложила мне кофе. С ее стороны это был знак милости.
– Спасибо, пожалуй, выпью, – кивнула я.
– Тогда возьми и мне. Макиато с двумя шоколадными Макарон. Только попроси, чтобы обязательно были свежими.
Ах, это я должна ей кофе? И как я так расслабилась, сама не пойму. Можно сказать: размечталась! Я с тоской направилась к большой мокрой очереди жаждущих кофе и вкусных пирожных. Мысль, что и сейчас не поздно все бросить и навсегда уйти из жизни противной Варьки, сладко заныла в груди. Но что – то не давало мне этого сделать. Держало, заставляя страдать, мучиться, протестовать в душе, переживать свои поражения, не замечать побед и с тревогой ждать дня свадьбы, абсолютно не имея никаких иллюзий по поводу этого дня.
Я уже нарисовала себе реалистичную картинку свадебного торжества. Какой квочкой буду смотреться в зеленом платье: от плотной органзы мне будет не хватать воздуха, я вспотею, и буду обливаться липким потом. Завитые волосы поникнут от жары и влажности и тяжелыми прядями повиснут вдоль красного лица. В лучшем случае я найду себе тихий уголок и просижу там, грызя кусочек чего – нибудь. В худшем – мне даже не хватит места за банкетным столом, и я останусь стоять статуей. Танцевать меня никто не пригласит, а если такой и найдется, то, скорее всего, это будет Варькин дед или еще какой престарелый родственник.
Содрогнувшись, я уже решила было развернуться и удрать, но тут ко мне подошла Варька и милым голосом предложила свою помощь.
– Глашенька, я помогу тебе донести чашки. Прости, надо было сделать еще один звонок. Сколько с меня?
Вот, как была актрисой, так и осталась, а еще психолог включился на всю катушку. Поняла, почувствовала мое настроение и прибежала как лиса, помахивая рыжим хвостиком. И я уже готова служить, и подставлять под удары свои щеки и низко кланяться за то, что в мою сторону повернули голову. Ну, почему я такая? Абсолютно не уважаю себя. Надо что – то менять, меняться.
– Так какие трудности вызвало у тебя мое задание, Глаша? Напомни мне, что я тебе поручила? Столько всего приходится держать в голове, ты не представляешь! Я даже блокнотик себе купила, и стала записывать в него все, что не могу запомнить. – Варька протянула мне на ладошке малюсенький блокнот с золотым обрезом.
Но когда я протянула доверчиво руку, чтобы взглянуть на него – жестом фокусницы убрала его прочь. Я даже вздрогнула.
– Варь, я по – поводу гадалки и желаний…, – начала я.
– Отличная идея! Ты не находишь? Я чем больше думаю об этом, тем больше и больше мне нравится. Оригинально получится. – Варька довольно откинулась на спинку диванчика.
– С желаниями просто. Их подсмотрели в сетях. Зачем держать целые Пентагоны, когда можно зайти на личные странички и вычитать самые разные тайны? – Видя, что Варвара нахмурилась, я поспешила сменить тему. – А как гадалка будет угадывать: кто есть кто?
– В смысле?
– Ну, допустим, подходит к ней гость, который мечтает о спортивном автомобиле, а сама гадалка, как поймет, что это именно он, а не тот, что жаждет повышения по службе?
Варвара взяла длинную паузу, обдумывая мои слова.
– И как она поймет? – наконец, изрекла она.
– С этим – то я к тебе и пришла. Я уже изучила всех гостей, еще, когда писала приглашения. А она – несчастная, как узнает их? У нас же не настоящая цыганка будет, а переодетая.
– Ты, кстати, из какого ее театра вызвала? – встрепенулась Варвара.
– Я ее должна вызывать? – вздрогнула я от неожиданности.
– Ну, это же твой сектор работы? – изогнула бровки Варька.
– Варь, я первый раз об этом слышу.
Варвара вновь достала из воздуха свой блокнотик и полистала странички.
– Ну, вот же, у меня записано: Глафира – цыганка – гадалка. А, теперь я поняла! – лицо ее осветила такая красивая улыбка, что я невольно залюбовалась, забыв о конфликте. – Это же ты и есть – цыганка – гадалка! Мы тебя оденем в шали, и посадим в будочку, а ты уж, сама разбирайся: кому какое желание выдавать.
До сих пор удивляюсь, как подо мной не разверзлась земля. Мне так этого хотелось в ту минуту. Чтобы лететь в свободном падении подальше от несносной Варвары с ее свадьбой. И все равно, вниз или вверх, лишь бы не видеть ее больше никогда.
Но я только судорожно сглатывала и трясла головой.
– Но я, же подружка невесты! На меня и платье шили. – Бросила я невнятный аргумент.
– Ерунда, – махнула рукой Варвара. – Постоишь немного на церемонии, а потом в будку сядешь. Развлечения планируются после, хотя … – задумалась Варька. – Наверное, надо будет немного посидеть и до. Гости будут съезжаться, их надо будет чем – то занимать; мы пригласили струнный квартет, будут официанты с шампанским, несколько занятных развлечений и гадалка тоже должна работать. Да, так все и будет, – сама себя одобрила Варвара. – Перед тем, как мы пойдет к алтарю у тебя будет время сбросить свои шали и подойти к нам. Только сделать это ты должна будешь незаметно. Я распоряжусь так поставить будку, чтобы она не была у всех на виду.
Я представила, как заползаю в тесную будку в своем зеленом платье из органзы, как накидываю цветастую шаль на свою прическу и мажу черным карандашом брови, чтобы уподобиться дочери цыганского народа. Как потом торопливо снимаю с себя весь грим и, спотыкаясь и потея бегу примкнуть к счастливым рядам подруг у алтаря. Про свой жуткий вид я стараюсь не думать, но даже без этого меня начинает трясти и подташнивать уже сейчас. Или это от чересчур приторного пирожного?
Я отодвигаю тарелку и натыкаюсь на странный взгляд Варвары. Она с удивлением рассматривает меня, словно перед ней интересный и немного странный экспонат. Варвара ждет от меня реакции: криков протеста, мольбы, слез и уговоров так со мной не поступать. Или мне это кажется? И эта женщина всегда точно знает, что можно выжать из определенного индивидуума и как именно должна себя вести та или иная особь.
А, может, Варька любит скандалить и специально провоцирует нас на них, а мы не понимаем и подчиняемся всем ее прихотям? Это открытие поразило меня, и я набрала в легкие воздуха, перехватив радостный взгляд Варвары. Но вместо тирады протеста я задала Варьке вопрос, от которого она подпрыгнула на своем кресле:
– Варь, а почему все приглашенные только с твоей стороны? А где друзья и родственники жениха? Они, что не приедут на вашу свадьбу?
– Ну, почему не приедут? – при этом взгляд у нее стал рассеянным, она рассматривала, что – то за мокрым окном, потеряв ко мне интерес.
– Ну, может, и им следует написать предсказания. Ты скажи, опыт у меня уже есть, – рванулась я в бой.
Я демонстративно достала из сумки ручку и несколько листов бумаги, с Гошкиными пометками напротив каждого имени, делая вид, что готова записывать новые имена. Варька смотрела на эти листы уже со злостью, наконец, она со вздохом произнесла:
– Боюсь, что со стороны жениха гостей практически не будет. Уж, его родственнички точно не поедут. Понимаешь, мой будущий муж уже был женат три раза. И родня подрастеряла интерес к его свадьбам, а тем более с русской девушкой. Они считают, что русские женщины выходят за иностранцев только по меркантильным соображениям. Прошли те времена, когда русская жена являлась образцом добродетели и хорошей хозяйки и матери. Теперь наши девушки рвутся к красивой жизни, словно здесь ее мало. Да при желании у нас, в России, можно найти жениха намного богаче их иностранных служащих.
– Варь, а тобой что движет? Любовь или расчет?
Ответом мне был тяжелый вздох.
Не отвечая на вопрос, Варька собрала мои записи и засунула в свою модную сумку.
– Просмотрю, когда будет время. Все требует контроля.
* * *
Возле подъезда, на своем посту, сидело три старушки из нашего дома. Я вежливо поздоровалась, но услышала в ответ только шипение. Мне всегда было интересно: а если внезапно обернуться на бабулек, смогу я увидеть их змеиные жала или они их старательно прячут от посторонних. Здороваться с ними мне никогда не хотелось, но старость надо уважать. Еще неизвестно, какой бабулей стану я с таким багажом душевных тревог.
Гошкина дверь, как всегда, была открыта и, стукнув по звонку для приличия, я вошла в соседскую квартиру за порцией добра и сочувствия. Мои горькие мысли с каждым шагом, удаляющим меня от Варвары, становились все горше. От жалости к себе такой милой, доброй и безответной, хотелось выть по – волчьи, подняв голову к небу. Всю свою боль я осторожно донесла до Кузнецова, намереваясь выплеснуть ее на его голову.
– Гошка, – с нотками начинающейся истерики начала я, – Гошка, если бы ты знал, что я сейчас узнала от Варьки! – для полноты картины я зажмурилась и прижала кулаки к своей груди.
– Может, тебе налить воды или вина? В холодильнике еще осталось, – бесцеремонно перебил меня друг.
– Погоди ты с вином, хотя, можно и его, – согласилась я. – Ты представляешь….
– Том Сойер, – вдруг выпалил Гошка, пристально разглядывая женщину на грани нервного срыва.
Я некоторое время хватала ртом воздух, даже замахнулась на Кузнецова, а потом выдохнула и опустилась в мягкое кресло. Гошка уже протягивал мне бокал с красным вином, устраиваясь на полу, напротив меня.
Было у нас одно кодовое слово: «Том Сойер». Мы старались прибегать к нему в редких случаях. Наверное, в таких, как этот, когда негатив зашкаливал, дойдя до точки кипения.
Когда то давно, еще в нашем беззаботном детстве, мы с Гошкой читали на даче вслух Марка Твена. День был жаркий, солнечный, в цветнике жужжали пчелы, рядом, стоило протянуть руку, спела малина и мы по – очереди, подходили к кустам и срывали крупные ягоды, не отрываясь от книги. Так мы провели весь день, и я сказала, что это лучший день в моей жизни. А Гошка предложил его засушить. Как сушат красивый цветок или листик. Только положить этот день надо не в книгу, а в свое сердце и доставать его в самые трудные минуты, чтобы они не казались такими ужасными. Этот день мы назвали: «Том Сойер».
Может, глупо, может, нет, но наше засушенное счастье работало. Успокаивая душу, накрывая теплой волной далекого летнего дня, когда все казалось простым и понятным: есть вкусная малина, интересная книга, ты лежишь на старом одеяле и наблюдаешь за причудливыми белыми облаками, а рядом надежный друг, с которым ты делишь свои маленькие радости.
Это потом я прочитала в одной умной книге, что этот психологический прием называется «якорь». Он возвращает хорошее настроение людям, которые не справляются с эмоциями. И таким «якорем» может быть вещь, напоминающая о чем – то приятном или такое вот «секретное» слово, как наш «Том Сойер». Но тогда, в детстве, мы о науке психологии еще даже не слышали.
Я погрузилась в воспоминания, делая глоток за глотком терпкого вина, они потащили меня к тем ясным дням летних каникул, где улица залита солнечным светом, а в высоком небе плывут белые облака.
– Тебе уже лучше? – на меня участливо смотрели два серых глаза поверх тяжелых очков.
– Спасибо тебе, мой верный друг, – улыбнулась я.
– Она хочет, чтобы ты была гадалкой? Я угадал? – стер с моего лица улыбку Гошка.
– Ага. Как ты понял?
– Логическими умозаключениями, – усмехнулся Гошка.
– А знаешь, мне сейчас наплевать. Ну, прикинусь гадалкой. И, может, не пойду в строй ее подруг и не буду в зеленой органзе. Не пойду и все! Застряла, не успела вылезти из будки, смыть цыганский грим, добежать до алтаря, – я уже откровенно веселилась над всей ситуацией.
– А давай я тебя украду из будки?
– Это как? – опешила я.
– Прискачу на резвом скакуне, подхвачу тебя под белы рученьки и умыкну вместе с пестрыми шалями.
– Кузнецов, а у тебя конь есть? – подозрительно глядя на соседа, спросила я.
– Не тупи, Глафира! Коня нет, но это не проблема. Коня можно заменить мотоциклом, или вертолетом, или спортивным автомобилем, наконец.
– Да ну, тебя! – махнула я рукой. – Но идея хорошая, вот бы все удивились!
Я даже представила себе эту картинку с похищением гадалки. Варька бы разозлилась, что ее главную роль кто – то посмел затмить.
– А что с гостями жениха? – прервал мои грезы Игорь.
– Ой, представляешь, оказывается, гости уже три раза были на свадьбах жениха и сыты всем этим действом до тошноты. На четвертую свадьбу желающих приехать нет. Тем более что русскую невесту они рассматривают как временное явление и будущее жениха с ней не связывают. – Выдала я последнюю новость с радостью старой сплетницы.
– Ладно, мне же легче. – Мне показалось, что мое сообщение не слишком взволновало Кузнецова. – Остался
один странный господин, и я могу считать свою миссию выполненной.
– А что странного в этом господине?
– Закрытый он, какой то, – нахмурился Гошка. – Но от Игоря Кузнецова еще никто не уходил, – тоном опытного сыщика проговорил Гошка.
* * *
