скачать книгу бесплатно
Какой медведь! Что он несёт!
Я посмотрела на телегу, там стоял сундук и какие-то узлы. Возле телеги тоже были сложены узлы, один на один.
Я обошла телегу и пошла к деревьям, не удаляясь далеко от нашего странного лагеря…
Перед тем, как сделать свои немудрёные дела, я обратила внимание на то, как странно я одета: на мне было длинное платье и какой-то фартук, который одевался через голову; нижнего белья нет, и на телеге я его не заметила.
Значит, этот урод вчера переодел меня, снял трусы и куда-то их дел…
Ладно, не умру без них.
Я прислушалась и не услышала звуков города, а ещё…
Лето! Вокруг стояло лето!
Как сейчас может быть лето?
Ведь когда я упала – была осень!
Нет, я не могла так долго в коме пролежать, и кто бы за мной так долго ухаживал?
Где врачи, где больница, и потом – кто эти люди?
Где я нахожусь, и где Виктор, мой муж, в конце концов?
Я же не сошла с ума, посмотрев вокруг, вроде понимаю, что вокруг – лес, меня зовут Марина, мне 38 лет, а может…
Какой сейчас год?
И тут меня озарило – наркотики!
Они, видимо, мне дают какую-то траву или колют наркотики. Я посмотрела на локти, уколов нет, значит, всё-таки чем-то поят меня, каким-то снадобьем.
«Не дури!», – этот мужик сказал.
Так…
Нужно быть осторожнее, видно, из-за того, что я проспала два дня, из меня выветрилась эта дурь. Это хорошо, но непонятно: он же меня вчера поил, но на меня ничего не подействовало.
Странно…
Ладно. Сбегать в лесу нет смысла, посмотрим, куда мы на этой колымаге приедем…
Я вышла из леса к лагерю, подошла к костру и села на пенёк рядом с девчонкой.
– Мишутка к тебе просился, Лада. Весь день вчера маму звал. А ты спала и не слышала, – сказала девчонка.
Маму! Это мой ребёнок? Откуда? У меня нет детей!
Они меня с ума решила свести!
«Спокойно, Марина! Не показывай им своих чувств – пусть они думают, что ты та же, прежняя! Если они что-то заподозрят, то силой дадут наркотики, и ты совсем забудешь кто ты…», – подумала со страхом.
Девчонка подхватила мальчика и принесла мне. Ребёнок обнял меня и уткнулся носом в грудь. Ребёнок – ему где-то два года – меня узнаёт, и это тоже странно…
Может отняли у кого-то ребёнка и мне подсунули?
Ладно, ребёнка не обижали, когда я спала – уже хорошо. Хотя мужик всё-таки воспользовался мной, пока я в отключке была. Ну да, здесь же нет больше женщин – только я и девчонка. Как хочется помыться после этого мужика!
– Лиза! Еда скоро будет готова? А то нам пора уже ехать! – ага, а вот и он проявился.
– Да! Сейчас всем наложу!
Лиза ловко разложила кашу по мискам, раздала мне и мужику, сама села на покрывала, забрала у меня с рук мальчика и начала его кормить.
– Лада, ешь! Ты уже несколько дней не ела! Вон как похудела! Мишутку я покормлю, – сказала мне девочка.
Я попробовала кашу, и у меня заурчал живот. Каша была вкусная. Тем более, если придётся бежать, то лучше это делать на сытый желудок.
Мужик быстро съел кашу и стал запрягать одну из лошадей в телегу. Потом, ловко закинув узлы на повозку и посадив туда Мишутку, посмотрел на меня и сказал:
– Если ты будешь спать, то могу забрать мальчишку к себе!
Вот эта забота! С чего бы вдруг?
– Мне он не мешает, – ответила я и спросила. – Как долго нам ехать?
– Вечером будем на месте.
Я пошла к повозке, где этот мужик подхватил меня – чего я не ожидала – и посадил в телегу. Спереди пристроилась Лиза, и мы двинулись в путь.
Глава 3
– Лиза, а что со мной случилось? Я ничего не помню, – спросила я у девочки, когда поняла, что за шумом, что издавала наша телега при езде, мужик, который ехал впереди верхом на второй лошади, нас не услышит.
– Ой, Лада! Я думала, что ты не выживешь. Тебя ж очень сильно избил твой муж.
– Виктор?
– Какой Виктор? Малхор! Он тебя всегда бил. Я его очень сильно боялась! А в этот раз он прямо на рынке тебя избил! Ты что, не помнишь?
Я отрицательно покачала головой.
Какой рынок? Какой Малхор? Кто это такой?
Я опять ничего не понимала…
А девочка продолжила:
– Никита… – она показала головой на всадника. – Помог тебе корзинку поднять на телегу. А Малхор – как это увидел – как с цепи сорвался. Давай бить тебя прямо при всех возле телеги, да ещё и ногами. Никита увидел, подошёл и врезал ему. Кто ж знал, что этот Малхор пролежит без сознания и помрёт через неделю. Как я радовалась за тебя! Такой дом тебе достался, хозяйство, и ты – вдова! Староста позавидовал на твой дом! Малхор, хоть и плохой был человек, но рукастый мужик! Всё в дом тащил… Не помнишь? Ладно, может, ты память потеряла после падения с чердака?
– А как я на чердаке оказалась? И что мы делаем тут, раз я вдова и у меня дом большой? Где этот дом?
– Ой, Лада! Видно, это от горя у тебя плохо с головой. Староста решил силой тебя замуж за Никиту отдать. Никита пришёл к старосте свататься и пообещал твой дом оставить ему! Как ты плакала, горемыка! Как ты уговаривала старосту так не поступать с тобой! Мне тебя было очень жалко! Ты такая красивая, молодая, только вдовой стала, и – опять замуж! Да за кого? У него ж кулачища – во! – тут Лиза показала на две свои руки.
Да я и сама уже ощутила силу Никиты – он меня как пушинку на телегу закинул.
А девочка, посмотрев в спину мужика, продолжила чуть тише:
– Он, конечно, завидный жених! Все наши по нему вздыхают! Одно слово – кузнец. Но зачем тебе – вдове, только освободилась от мужа! – опять замуж! Ты ж могла теперь жить как хочешь, и никто слова тебе не сказал бы. Тяжело без мужика, но не такой красивой вдове. Нашла бы, кто тебе смог помочь! А тут… Как пришли они со старостой в дом к тебе – ты сказала, что не бывать этой свадьбе! Если силой тебя женит староста, то ты и дитя зарежешь и дом сожжёшь вместе с собой. Схватила головню из печки, и – на чердак. Никита кинулся за тобой и там пытался тебя поймать, но ты оступилась и упала в незагороженный проём над сенями. Пока была без чувств, староста тебя замуж отдал – печать на руку сам поставил. Мне велел за тебя отвечать. Никого кроме меня нет у тебя, я одна – твоя сестра – и осталась…
Тут моя новоявленная сестра примолкла, а я подумала: «Вот дела… Моя сестра? Какая сестра?», – я смотрела на Лизу и не понимала: это сон, или я так с ума схожу. – «Как же складно всё придумано, это ж кто у нас тут фантазёр такой?»…
– Что было дальше? – спросила я, хотя у меня уже опять голова начинала болеть от всего этого.
– Как отдали тебя замуж – староста слова прочитал над тобой. А я плакала и думала, что ты тоже, как и Малхор, умрёшь – ведь ты была без сознания. А жёнки старосты вещи наши с тобой в узлы повязали и в телегу покидали. Мишутку вывели и сказали на меня, что езжай, мол, ты должна быть с сестрой.
Это была какая-то фантастика. Помню, смотрела фильм: «Холоп», так там отец парню устроил жизнь в деревне на исправление, как будто он в прошлое перенёсся. Мы ещё с мужем смеялись, что это – крутой бизнес-проект.
Только…
На меня Виктор вряд ли бы такие деньги тратил, и для чего ему это?
Я ехала и молчала. В голове была каша от всего услышанного, но анализировать голова ничего не хотела. И как только я начинала переваривать слова Лизки – она начинала болеть ещё сильнее.
Так я сидела и рассматривала своего нового мужа, который ехал впереди на коне, потом мне надоело на него смотреть, и я просто глазела по сторонам, осматривая достопримечательности, так сказать, но кроме бесконечных деревьев – ничего не было. Вдоль дороги не было видно даже электрических проводов и столбов.
– Прости меня, Лада. Я не могла ничего сделать! Меня никто не слушал. Он уже застолбил за собой право быть твоим мужем. Ночью взял тебя, пока ты была во сне. Теперь твоё согласие и его право на тебя никак не оспорить, – виновато объяснила якобы «моя сестра».
Да, это я помнила. Как он «застолбил» своё право!
Я со злостью посмотрела в спину этому мужику. Маньяк какой-то!
Что за средневековье такое! Какое у него на меня право?
Как вообще можно изнасиловать человека и считать его своей женой?
– Это мы ещё посмотрим! – вырвалось у меня.
– Ничего не выйдет, Лада! Они тебе на запястье уже клеймо поставили!
Я посмотрела на запястье – действительно, там стояло клеймо. А вот на другом запястье клеймо тоже было, но перечёркнутое, как будто стёртое.
– А это что? – я показала Лизе на зачёркнутое клеймо.
– Видно, совсем тебе плохо было, Лада! Ты же сама перечеркнула клеймо на сожжении мужа. Вдова берёт палку из костра мужа и прикладывает себе на руку. Только так муж может отпустить тебя из своей жизни. Ваша семья сгорает вместе с ним, и ты становишься свободной.
Это уже вообще какой-то ужас!
Ещё и клеймо мне поставили. Что за игры идиотские?
Клеймо, наряды, порядки какие-то странные…
Посмотрела на руки – руки вроде мои, только маникюра нет…
Не иначе, как меня продали куда-то в захолустье, в рабство, в какую-то секту. Было ж в новостях про каких-то сектантов, там целые посёлки в лесах есть, и люди квартиры свои продавали, чтобы к ним попасть, и уходили туда жить, отказавшись от всего мирского. Наверное, и мой драгоценный муж от меня таким образом избавился.
Хотя…
Не убил, не покалечил – и то хорошо. А то сидела бы сейчас овощем в инвалидном кресле, и наследство всё мужу бы досталось. У меня мурашки по спине побежали от мыслей, что пришли в мою шальную голову.
Странно то, что я не помню большой промежуток своей жизни. Где была и что делала все эти дни?
Вернее – с осени до сегодняшнего дня, а сегодня у нас – начало лета, судя по погоде и природе.
Глава 4
Закат мы провожали, пока ехали по полю. Я плохо разбиралась по росткам на поле, что это растёт: пшеница или рожь. Но поле мне показалось бесконечным.
Если есть поле – значит, и посёлок недалеко. Наконец-то мы скоро будем среди людей, и этот маскарад закончится.
Мальчик спал у меня на руках, он вообще старался не отходить от меня.
Я так мечтала о ребёнке – долго и мучительно. Не раз просила мужа взять из детского дома малыша, но он был против этого, говорил, что сами родим. Сколько слёз, лечения, даже, послушав бабок, в храм ездила, и ничего не помогало. А теперь эти люди говорят, что это – мой ребёнок.
Я рассматривала его: он был светловолосый, большие карие глаза с большими ресницами и ямочки на щёчках. Он бы был красивой девочкой. Такое лицо – для девочки мечта, а тут мальчишка.
Я нюхала его макушку, он там вкусно пах каким-то сладким молоком – или это сено так на меня влияло? – к вечеру стало холодать, и я завернула малыша в покрывало.
Где же мама твоя, малыш? Как женщина могла отдать такого маленького на съёмки?
А вдруг у меня с крышей не всё нормально? Вдруг он упал бы с телеги и покалечился?
Как-то странно…
Никаких квадрокоптеров для съёмок, и такая большая территория задействована…
Не пойму: зачем столько денег вложено, и для чего это сделано?
Пока одни вопросы и ни одного ответа…
После очередного холма в долине я увидела огни деревни. В домах светились огоньки, и мы к ним приближались. На душе стало радостней – скоро я увижу людей.
Как мне надоело трястись в этой телеге, и когда уже это закончится?
Но когда мы подъехали к деревне, и я увидела, что это не фонари, а факелы, то с грустью подумала, что театр продолжается, и нормально помыться и сходить в туалет, видимо, не удастся.
Мы подъехали к крайнему тёмному дому, он был как бы на холме, и остановились.
