скачать книгу бесплатно
– Ты и раньше приходила… Я помню.
Он потянулся к вуали. Кристина поспешила встать, наступила на юбку и чуть не упала.
– Осторожно! – Он подался вправо, вытянул руку, но резко побледнел и лег на подушки.
– Вам лучше не двигаться. – Беспокойство за раненого заставило ее забыть о смущении. Она подошла и проверила повязку. – И вести себя благоразумно.
– Это не я отпрыгнул, как ошпаренная кошка, – пробормотал он. – Хорошо, я вас понял и не буду касаться вуали. Черт, ваш доктор не вставил мне в бок вместо пули нож?
Кристина улыбнулась. У англичан своеобразное чувство юмора.
– Если только иголку.
– Ты, разумеется, шутишь.
– Разумеется. Наш доктор напуган угрозами короля и от этого становится неловким. Прошу вас, ложитесь, я сделаю новую повязку с мазью, она обезболивает и снимает воспаление.
– Не надо со мной больше нянчиться. Ваш доктор, похоже, не очень умел, еще и ты прикладываешь всякую дрянь к открытой ране. Единственное, что мне сейчас необходимо, – скорее убраться с этого проклятого острова.
– В моем снадобье только травы, в том числе листья ореха и уксус, он препятствует нагноению. Уверяю вас, в нем нет порошка из крыльев летучей мыши или шкуры тритона. Если хотите скорее встать на ноги, советую не противиться и дать мне наложить мазь.
Губы мужчины дрогнули, но он все же лег, разразившись при этом такой бранью, какую можно было услышать лишь от матросов. Кристина принялась наносить лекарство, наслаждаясь мимолетными прикосновениями к коже за пределами раны. С ней же самой она была осторожнее, кончики пальцев порхали, будто крылья бабочки. Англичанин не вздрогнул, но по напряженному лицу и сжатым кулакам было видно, что ему очень больно. Кристине хотелось склониться ниже, дотронуться губами до обнаженной груди, чтобы успокоить, им обоим было бы приятно. Она еще несколько раз провела рукой по коже, не в силах отказать себе в удовольствии, но процедура закончена, ей больше нечем оправдать себя, потому нужно встать и отойти от больного.
Она стояла чуть в стороне, не сводя глаз с мужчины. Грудь его поднималась и опускалась от тяжелого дыхания, но вскоре оно стало ровнее и спокойнее, а глаза неожиданно широко открылись и остановились на ней.
– Твои руки опасны, юная целительница.
Кристина опустила голову.
– Не думаю, что вы правы. Учитывая отметины, что оставили на вашем теле другие руки. – Она кивком указала на шрамы, заставив себя остановить взгляд на плечах.
Мужчина покосился на предплечье с таким видом, будто сам был удивлен.
– Это лишь напоминание о том, что не стоит бродить по улицам Константинополя ночью, да еще не совсем трезвым. Особенно когда тебе и без того не рады в городе.
– Вас пытались убить?
– Я не всем нравлюсь в этом мире.
– Это естественно, но вряд ли является поводом для убийства.
– Я тоже так считаю.
– Но ведь ранения были получены в разное время, их нанесли не одним и тем же оружием. – Кристина размышляла вслух, задумчиво оглядывая следы.
– Ты права. На моем теле немало доказательств собственной глупости. Последнее, можно сказать, открывает новую главу моей жизни. Собственно, моей вины здесь нет, я лишь оказался в ненужное время в ненужном месте. Черт, как унизительно.
– Остальные были получены заслуженно?
– Пожалуй, кроме этого. – Он приподнял руку и перевернул ладонью вверх, открывая шрам на запястье. – Я тогда пытался спасти друга. Мы учились в школе. Он лез в комнату через окно и едва не свалился в кусты.
– Глупость, должно быть, заразна. Друзья вам под стать.
– Нет. – Англичанин неожиданно улыбнулся. – Ревен был дурным парнем и до нашего знакомства. Я же тогда еще пытался быть примерным и надеялся избежать действия семейного проклятия – тяги к разврату. Кстати, я довольно долго продержался.
– Я не верю в проклятия. – Кристина нахмурилась.
– Иного я и не ожидал. Целительницы должны отличаться здравомыслием, верно? Я и сам не люблю подобное. Как-то это слишком по-гречески. Человек должен сам решать, черты какой ветви рода развивать в себе, и потом лично нести ответственность. Я почти два десятилетия прикладывал усилия, чтобы развить в себе лишь лучшие качества, пока не понял, что это глупо и неперспективно. И вот уже пять лет я исследую вторую половину генеалогического древа. Если не считать этих меток, – он окинул взглядом торс, – уверен, она больше мне подходит.
– Я рада. Но все же не хотелось бы думать, что вы получаете удовольствие от того, что вас хотят убить.
Кристина испугалась собственной резкости и поспешила отойти, увидев, как губы мужчины растягиваются в улыбке, напоминающей волчий оскал.
– В настоящий момент я рад своему воскрешению. Мне было бы приятно увидеть лицо моей юной спасительницы, но не волнуйтесь, мне не надо давать пощечину дважды, чтобы я усвоил запрет на попытку украсть сладкое пирожное со стола повара. Постараюсь использовать воображение. Не хотите узнать, что оно подсказывает?
– Нет, благодарю. Я почти не сомневаюсь, что вы приукрасите. К тому же сейчас вам нужен покой. Если понадобится помощь, позовите Янниса. Он у дверей. Король человек добрый, искренне желает вам выздоровления, потому советую не делать глупости.
– А ты смелая и, похоже, не так боишься короля, как ваш доктор.
– У меня нет для этого причин. Его величество добр ко мне, я обязана ему всем. Однако он человек со сложным характером, не стоит его злить и провоцировать, если хотите благополучно уехать.
Мужчина улыбнулся, и глаза его засветились.
– Отличный совет, милая. Даю слово, с королем буду вести себя как ангел, но вот с тобой… не могу обещать того же. Так приятно видеть, как ты всякий раз вспыхиваешь. Запомни: лучший способ разбудить любопытство в мужчине – скрыть от него самое привлекательное. Возможно, я недооценивал пользу вуали. Брак – тяжелый труд, подобные штуки делают совместную жизнь разнообразнее.
– Значит, вы женаты? – Кристина задала вопрос прежде, чем успела подумать, даже не смогла скрыть волнение в голосе.
– Нет, слава богу. Я видел слишком много неудачников в этом деле. Если я и женюсь когда-нибудь, в очень далекой перспективе, то лишь на той, которая знает меру в получении мирских благ и пределы моих возможностей.
Конечно, его планы на будущее никак с ней не связаны, но слова ее больно кольнули.
– Я зайду позже, проверю, терпима ли боль. А сейчас отдыхайте. Зовите Янниса в случае необходимости, он пошлет за мной.
– И вырвет тебя из рук супруга? Заманчиво, но неблагородно, милая. Надеюсь, Яннис справится.
Во рту появилась горечь. Кристина солгала, не желая того. Впрочем, ведь она не сказала, что замужем, это лишь его догадки, которые она не опровергла. Плохо ли она поступила? Может, стоит признаться в том, что вуаль – приказ короля. Но англичанин может и сорвать ее. Внутренний голос подсказывал, что он непременно так сделает и, возможно, будет вести себя с ней иначе. Поразмыслив, Кристина приняла решение, что в следующий раз, если зайдет разговор о браке, признается, что не замужем. И будь что будет.
Развернувшись на пороге, она поймала насмешливый взгляд незнакомца. Желание остаться и побыть с ним еще немного было таким острым, что она поспешила скорее выйти и плотно закрыть дверь.
Следовало быть благоразумнее и не приходить к раненому без острой необходимости. К сожалению, Кристина вела себя иначе. Первая неделя требовала ее постоянного присутствия, а потом она уже не могла сдержаться. Она использовала даже незначительный повод увидеть англичанина. Хотя принести отвар или приложить мазь к ране могли слуги, она настаивала, что должна сделать это лично. Кристина не могла насытиться общением, впитывала каждое слово, будто истосковавшаяся по дождю почва после засушливого лета на Иллиакосе.
Он больше не заводил разговор о браке и не пытался убедить ее снять вуаль. Кристина перестала испытывать вину за непреднамеренную ложь, расслабилась и наслаждалась обществом красивого мужчины, довольствуясь редкими прикосновениями, когда кормила его, и более невинным развлечением – чтением газет. Особенно ей нравились объявления о пропавших родных и знакомых, слыша которые англичанин начинал острить. Она ругала его за бесчувственность, а после любовалась улыбкой или слушала смех.
– Довольно. Последнее, безусловно, самое жалостливое, – заявил он, выслушав очередное объявление. – Что происходит с людьми? Имея в своем распоряжении исторические факты, давно пора понять, что любовь – бесполезное занятие, пустая трата времени. Сколько всего можно сделать полезного, если потратить время и энергию на другие дела.
– Я считаю, что любовь – великая сила добра, и она изменила мою жизнь. Родители не проявляли любовь и заботу, у них не было времени, они занимались своими делами, но потом я стала жить с принцессой, ей было четыре года, а мне десять, и вот тогда я узнала, что значит любить и быть любимой. Моя жизнь полностью изменилась, даже не представляю, кем я была бы сегодня, если бы не удивительное везение.
– Рад за тебя. Но я говорю совершенно о другой любви.
– Как же так? Любовь всегда любовь. Желание подарить счастье. Когда любишь, готов сделать для другого то, что не сделал бы для себя, чувствуешь боль, от всего сердца хочешь, чтобы тебя поняли. Как же любовь может быть разной?
– Ты говоришь о любви между родственниками или матери к своему ребенку. Говоря о любви между мужчиной и женщиной, люди имеют в виду другое. По крайней мере, я так думаю. У моих родителей совместная жизнь была не слишком счастливой, отец, хотя и желал жене лишь добра, был страшным ханжой. Когда мне было десять, он женился на чудесной женщине, заменившей мне обоих родителей.
– Ей удалось?
– В определенной степени. Но она сделала еще больше – родила мне сестер. Мне тоже было десять, и события полностью изменили мою жизнь, так что я тебя понимаю. А твои родители что делали неправильно?
– Возможно, они и не допускали ошибок, дело было во мне.
– Бог мой, нет. В этом ты не права, верь мне. Расскажи о них.
– Папа был врачом, а мама много болела и не могла мной заниматься. Меня отправили к тете и дяде против их воли, а потом мама умерла, а папа поступил на службу в замке. Я переехала сюда, и мне стало лучше. Ваши сестры похожи на вас?
Мужчина нахмурился, и Кристине показалось, что он не станет отвечать, но через несколько мгновений взгляд его опять стал веселым.
– Странный вопрос. В чем похожи?
– Тоже верят в проклятие или более разумны.
– О да, они разумнее меня. К тому же мой род проклят по линии матери, им не надо нести это страшное бремя. Сестры пошли в свою мать, слава богу.
– А они верят, что вы прокляты?
Мужчина задумался.
– Они слишком молоды, видят во мне лишь старшего брата и ни о чем плохом не задумываются. Признаюсь, я дал себе слово, что буду ненавидеть их и презирать, когда они родятся, но продержался не больше трех минут, когда увидел старшую. Ради них я готов на все. Надо сказать, что я до сих пор следую дорогой, избранной другой ветвью рода, но сестры и двое друзей не дают мне забыть о хороших чертах характера.
Кристина вздохнула.
– Я им завидую, всегда хотела иметь старшего брата. Мои кузены были настоящими чудовищами, а король больше похож на дядю.
Англичанин повернулся и посмотрел на нее немного странно. Кристина не поняла этот взгляд.
– Я бы добровольно принял на себя эту обязанность, но так было бы несправедливо, ведь ты вызываешь во мне совсем не братские чувства. Это, кстати, подтверждает, что любовь бывает разной, к принцессе, например, ты испытываешь иные чувства. Поверь, между мужчиной и женщиной все по-другому.
Щеки ее запылали, под ненавистной вуалью стало жарко. Кристина едва сдержалась, чтобы не сорвать ее, открыть лицо, а следом мысли и чувства. Оставалось надеяться, что англичанин не повернет разговор так, что ей придется признаться во лжи.
– Не скрывайте свою циничность, я уверена, вы не можете знать об этом все.
– Вряд ли я чего-то не знаю. У меня больше опыта, чем у тебя в твоем новом браке. – Глаза его приобрели цвет стали и сделались такими же холодными. Должно быть, она пробудила очень личные воспоминания.
– Как же у вас может быть больше опыта в том, во что не верите?
– У меня есть опыт в отношениях с женщинами, хоть и не в браке. На этом основании, если хочешь, могу дать совет.
– Не думаю, что он мне пригодится.
Наконец он улыбнулся, и взгляд потеплел.
– Возможно. Мой отец часто давал мне советы, но я ни одним не воспользовался. И все же предлагаю тебе не надеяться, что супруг даст тебе все или даже большую часть того, что ты хочешь. Мужчины довольно бесполезные существа, имеющие склонность подчиняться под давлением, особенно если его оказывает женщина. В большей степени такая, как ты, – сильная, уверенная в желаниях, у которой на все готов ответ, как у тех философов, живших в пещере, бочке или где-то еще. Учись сама управлять своей жизнью. Если ты прислушаешься к моему совету, буду считать, что отплатил тебе за лечение.
Кристина едва слышно перевела дыхание. Она ведь дала себе слово.
– Я не замужем.
– Что?
– Я не замужем. Вы так решили, когда я рассказала о вуали.
– Я решил?.. Но ты же сама сказала…
– Я сказала, что невесты носят вуаль, и это правда. Мне же приказал король надевать ее всякий раз, когда вхожу к вам. Мы ведь ничего о вас не знаем. Вы даже имя не назвали, но… Я не замужем, вот.
Она изо всех сил сжала руки, ногти больно впились в кожу. У нее нет причин чувствовать себя так, будто совершила серьезную ошибку, но ей было очень стыдно. Тишина длилась, кажется, вечность.
– Я не хотела обманывать. Просто не стала разубеждать. Думала, так будет лучше для меня. Мужчины уважают замужних женщин. На нашем острове точно. К ним в дом они не войдут без приглашения, как к другим, верно? К нам часто относятся как к вещам, разве не так? Несмотря на то что у входа стоит Яннис, я подумала, что будет безопаснее…
– Понятно. И по какой же причине ты решила открыть правду?
Сердце ее забилось так сильно, что показалось, он может услышать. Оно гремело, словно табун лошадей несся по обрыву, летевшие из-под копыт камни падали в пропасть. Кристине стало страшно, но причина была не в мужчине, который был сейчас напротив.
– Не знаю. Я обещала себе, что обязательно признаюсь, если зайдет разговор о браке. Я не люблю лгать, даже по пустякам.
– Для человека, всегда говорящего правду, ты слишком искусна во лжи. Ты уверена, что поступила так лишь ради собственной безопасности? Или была другая причина?
Гневный взгляд стал острым, как шпага. И она пронзала насквозь.
– А какая еще может быть причина?
– Не знаю. Потому и спрашиваю. Тебя зовут Афина? Или это тоже ложь?
– Так называет меня король, а принцесса – Тиной.
– Теперь мне все ясно. Не ложь, но и не правда. Одной рукой открываешь, другой прячешь. Из тебя вышел бы отличный карточный шулер. Надо познакомить тебя с Освальдом, он оценит твои способности.
– Что за Освальд?
– Опять уходишь от темы, Афина? Что ж, как пожелаешь. Освальд – мой дядя и человек, который дает мне поручения. Во время исполнения их я получаю шрамы, на которые ты смотришь с таким восхищением.
– Поэтому вы были в Александрии и держите в секрете свое имя?
– Если хочешь знать мое имя, достаточно было спросить. Я Александр, для друзей Алекс.
Она понимала, что его маневр в разговоре схож с тем, в применении которого он обвинял ее, – отвлекал от важной темы, переходя к менее опасной. Однако трюк удался. Кристина принялась повторять про себя его имя, будто оценивая звуки и краски и примеряя их на англичанина. Алекс.
– Алекс, – прошептала она на выдохе и сама испугалась своих эмоций.
Выплыв из тумана мыслей, она потянулась к ране, но мужчина перехватил руку и подался вперед. Прядь волос упала ему на лоб, солнечные лучи, пробравшись сквозь приоткрытое окно, подкрасили их золотом и добавили яркости. Сейчас Алекс был похож на рыцаря из книжки, склонившегося к женской руке, именно такого она видела на картинке. Губы коснулись ее ладони. Кристина не сразу пришла в себя. Подобное уже случалось однажды в ее жизни. Она ошпарилась, когда готовила отвар, и от шока и ужаса не сразу отдернула руку.
