Девочка Грома. Любовь – ненависть

скачать книгу бесплатно


– Вижу, – Громов заходит в спальню. – Да ты одевайся, я не смотрю.

– Да ты выйди, я и оденусь.

Отвечаю ему в тон, после вчерашнего вечера решаю, что таять перед ним уже нет смысла. Это раньше я Громову в рот смотрела и бегала, как собачонка, следом. Мы с одноклассницами вечно ошивались в его дворе, возле кафе крутились, где он с парнями тусил, в парке возле беседки круги наматывали, да на рынок возле станции бегали. Где Юра был, туда и шла. Поближе, чтоб на глаза почаще попадаться, но ему было плевать. Моя влюблённость его даже не раздражала. Забавляла. Что ещё хуже, как понимаете.

Юра всё-таки выходит. А я достаю джинсовый сарафан с юбкой по колено. Весьма скромный, но модный.

Лицо не крашу, только чёлку слегка начёсываю, чтоб ко лбу не липла, и возвращаюсь на кухню.

Пока одевалась слышала тихое «бу-бу-бу». Интересно, кому Громов звонил? Но мне он, конечно, это не сообщает, лишь бросает коротко, пошли.

– Куда? – интересуюсь.

Глава 6

– На причал поедем.

– Зачем?

– Буду демонстрировать тебя, Илона. Чтоб пацаны знали, что ты со мной.

Прежде чем выйти из квартиры, он притормаживает.

– Надо бы с мамой твоей зайти поздороваться. А то скажет, что Юра Громов в конец всю вежливость растерял.

– А у тебя она была?

Толкаю его в плечо.

– Иди, не надо к ней заходить, она болеет, – хмурюсь, думая будут ли дальнейшие расспросы, и Громов спрашивает.

– Чем?

– Простыла.

– На улице двадцать девять градусов.

– Продуло. В автобусе. Пошли, а? – начинаю нервничать.

Мне не хочется, чтобы мама слышала, о чём мы тут говорим. Ещё позовёт меня, объясняться придётся.

Наконец, мы выходим из квартиры и из здания. Громов тут же забрасывает руку мне на плечи. Я аж шарахаюсь в сторону от неожиданности, но Юра пальцами впивается в голую кожу и притягивает обратно.

– Не рыпайся.

– Это обязательно?

– Да, видишь вон там тачка?

Хочу повернуть голову в сторону, но Громов хватает за подбородок.

– Не так откровенно, а то сейчас кто-нибудь выйдет.

Краем глаза вижу вишнёвую ладу. Окна тонированы в ноль, поэтому непонятно, сколько там человек.

– Кто?

– Почём я знаю, дружки твоей приятельницы. Они ж тебя пасут.

Я снова на автомате поворачиваюсь и смотрю на машину.

Дверца приоткрывается, а я застываю. Чертыхаюсь про себя.

Кто сейчас оттуда вылезет?

Внутри вибрирует напряжение. Но эта чёртова приоткрытая дверца, словно намёк. И мне намёк, и Грому, что за нами приглядывают. И если возникнут хоть какие-то сомнения, что Грому наскучила его игрушка, за мной придут.

А ему это чем-то чревато?

Смотрю на Юрку. От ловит мой расстроенный взгляд и поясняет:

– Да не кисни, сегодня прокатимся по нужным местам, все будут в курсе, что ты моя, и отстанут. Только вот… есть проблема, Принцесса Илона.

Заворожённая тем, как близко его лицо к моему, а ещё фразой «ты моя», я одними губами спрашиваю:

– Какая?

– Как только мы типа расстанемся или ты мне изменишь, тебя могут взять в общак. Ты же уже распечатанная. Я тебя как бы по назначению использовал. Тут такой закон. Так что следи за своим поведением, и, если что, отвечай, что ты с Громом. Понятно? На случай, если какой малограмотный пристанет.

– Какой общак? – пищу в шоке. – Какой малограмотный?

– В этой среде так часто происходит. Когда девчонку бросают, пацаны пользуются, потому что она уже порченная.

– В какой среде?

Он наклоняется и наши лбы соприкасаются.

– В той, – вкрадчиво, – в которую ты по своей тупости угодила.

– А ты… – шиплю, – а ты то как в неё угодил?

Громов на секунду прикрывает глаза, прежде чем ответить. Зелёный омуты затягивают глубже:

– Лучше тебе этого не знать, Илона.

Но я хочу знать! Я очень хочу знать! Я, чёрт возьми, до сих пор хочу знать о нём всё.

Только приходится заткнуться и сесть в машину Юры, чтобы уехать на причал. Там несколько кафе и гостиница, в которой я ни разу не была. А Юра ведёт меня прямо в неё.

– Да расслабься, – видя моё напряжение, одёргивает, – тут ресторан на первом этаже. Кофе попьём да дальше поедем.

Место это не простое. В этот час в зале практически никого нет, лишь пара столов занята компанией, участники которой все, как на подбор, напоминают мне мужиков из вчерашнего кошмара.

Кто-то подходит перекинуться парой слов с Громовым, а я смотрю в пол, чтобы не создавать лишних проблем.

В голове всё ещё вертятся его предупреждения, а в сердце поселяется какая-то странная смесь: радости и печали. Радостно мне от того, что, видимо, с Громовым мы будем теперь видеться чаще, а печально, что всё это вынужденная игра с неизвестными последствиями. Когда-то ведь нам придётся её прекратить?

С трудом допиваю свой кофе, а потом плетусь за Громовым обратно к машине. Мы снова куда-то едем, но не ко мне домой. Сколько по времени, где и кому он ещё собирается меня демонстрировать, Юра не сообщает.

Приезжаем на окраину города в здание закрытого ремонтного завода, которое местные используют для тусовок. Я здесь ни разу не была и почему-то всегда думала, что народ стекается сюда вечером, но под тёмными сводами цехов многолюдно и шумно.

На самодельной сцене, кто-то играет рок. Самопальный и хаотичный. У сцены прыгает с десяток людей, да ещё беременная девушка на приличном сроке потягивает пиво, смотря на гитариста влюблёнными глазами.

У бара замечаю братков. Они в коже и бритые. Эти всегда везде выглядят одинаково. Местные смотрящие.

Мы идём сквозь толпу, мимо перевёрнутых бочек, поверхность которых усеяна пластиковыми стаканами с полудопитым алкоголем.

Юра будто кого-то ищет и, видимо, находит.

Он трогает девушку, стоящую у одного такого самопального «столика», за плечо. Та разворачивается. Её светлые волосы заплетены в два длинных колоска. Косички бьют по спине, а чуть пьяная улыбка растягивает губы.

Именно ими… этими пьяными губами… она внезапно прижимается ко рту Громова. Тот, вроде как, не возражает.

Моя ладонь выскальзывает из его руки сама по себе.

Незнакомка, наконец, отсасывается от него.

– Юрочка, а кто это познакомишь? – громко произносит.

А затем повисает на шее Громова и хитро смотрит на меня.

***

– Чего это они тебя всё ползать заставляют?

– Не заставляют, – Настя, моя подопечная, активно мотает головой. – Я всегда выигрываю, поэтому они держат паутинку, а я прохожу испытания.

– А… так это выигрыш такой?

– Ага.

Настюха выпивает воду, почти осушая бутылку, и снова убегает на площадку к своим подружкам. Я же сижу в теньке на скамейке и стараюсь взгляд с Насти не спускать. Что очень сложно. Во-первых, жара. Во-вторых, Громов в моей голове.

Он теперь там постоянно. Метлой не выгонишь.

Да и уж положа руку на сердце, он всегда там был.

Настя, наконец, проигрывает и встаёт держать верёвку, меняясь местами с другой девочкой. Её высокий хвостик возмущённо трясётся. Не довольна тем, что продула. А мне, чем меньше пыли на её одежде, тем лучше.

Три раза в неделю я сижу с Настей. Ну как сижу: кормлю её, выгуливаю, занимаюсь подготовкой к школе, ей ещё шесть лет и через год в первый класс. Вот её родители, Родионовы, вполне себе состоятельные люди, и наняли меня в качестве… Как там его? Бебиситтера…

Уж очень не нравится мне слово няня. Так что буду бебиситтером.

Я люблю детей, а Настя мне немного напоминает Снежку, сестру. В очередной раз, по сердцу, будто проводят ножом. Но что я могу? Только проклинать Вадима, забравшего себе дочь? И, возможно, избившего маму. Не собственноручно, конечно. У него на такие случаи есть специально обученные люди. Деловые особи, вроде Вадима, лично не мараются. Если их ловко обтяпанные дела доходят до милиции, сядут другие, не они.

Интересно, а Громов из таких? Специально обученных?

Вспоминаю его комментарий, что мне лучше не знать, как он попал в эту бандитскую среду. А хочется-то как!

Юра всегда был слегка бедовый. Этим меня и привлёк, что ли. Догма, что хорошим девочкам нравятся плохие парни, в моём случае сработала на сто процентов.

С учётом того, что у него отец директор путяги, было немного забавно, наблюдать, как хулиганит сын уважаемого в городе человека. Но Громова многие любили, поэтому ему любые шалости сходили с рук. Только мы выросли, и шалости выросли вместе с нами. Простят ли ему то, что он связался с бандитами? Рано или поздно это всплывёт, если уже не всплыло. А отец его как на это посмотрит?

А девушка эта?

Стискиваю зубы недовольно. Ну вот, убеждала же себя не думать об этом, а мысли так и лезут в голову.

Та наглая и уже пьяная в самый разгар дня девица, которая запрыгнула на Юрку и облобызала с ног до головы, успела и на мне повисеть, пока мы вели её до машины.

Там Громов посадил меня на заднее сиденье, а её – на пассажирское, примотав ремнями безопасности к креслу, словно рукавами смирительной рубашки, и конвоировал до особняка на окраине города.

Район толстосумов, как мы его между собой называли, местный Голливуд. И она тут жила: за высоким забором в кирпичном особняке.

Пока ждала в машине, Юра ушёл с ней в дом, но вернулся обратно достаточно быстро.

Мне хотелось задать ему кучу вопросов, но по взгляду его поняла, что не стоит. Про себя же подумала: продался или там великая любовь?

– Илонка! – раздаётся над ухом так внезапно, но приходится моргнуть, прогоняя воспоминания.

Только что я думала про Грома… а теперь в реальности начинаю дрожать от страха.

Мне очень не хочется поднимать взгляд, но приходится.

Потому что вариантов вскочить и убежать – нет.

Во-первых, это сыграет против меня.

Во-вторых… а вдруг погонятся?

– Чего на звонки не отвечаешь? Трубку бросила, а?

Ляля падает на скамейку рядом со мной, а я хочу отодвинуться. Взглядом в панике шарю по двору, высматривая подозрительные тачки. Но всё, вроде, как всегда, Настя играет с подружками, бабушки на лавочке у парадной что-то громко обсуждают, тётка выгуливает кокер-спаниеля. Обычный день в обычном рамбовском дворе.