Легенды Гарсариона: Искра

– Лучше бы, чтобы никто не узнал, что мы слышали этот разговор, – сказал Вэлиан. – Иначе у нас будут…

– Идем со мной, – позвала она с дурацкой улыбкой на лице и неуверенно открыла дверь, чуть не упав.

– Ваша милость…

– Идем со мной, это приказ, – властно повторила она.

Вэлиан сжав губы подчинился. Зашел вместе с ней. Принцесса завалилась на кровать, стараясь не думать о том, что слышала. Сейчас, ночью, тот голос нагнетает особый ужас. Она отогнала эти мысли, уставилась на гвардейца, который стоял у дверей и с лицом бедного голодного кота смотрел на девушку.

– Сядь, – приказала она. – Побудь эту ночь тут.

Вэлиан медленно подошел к креслу, взял его и аккуратно поставил подальше от кровати Саннэфеи. Она смотрела на него, и его присутствие отгоняло плохие мысли. Вэлиан же бегал глазами по комнате, но было сильно заметно, что он бросает на принцессу частые взгляды. Ее это позабавило. Она смотрела на него, осознавая, что не хочет видеть больше никого. Никого из своего семейства, ни даже Мартона, она хочет сейчас смотреть только на своего прекрасного гвардейца, который поджав губы бегал глазами по покоям, в которые где-то в глубине души мечтал попасть. А принцесса закрыла глаза и заснула, вино довершило свое дело.

V

Делан

Два дня после Жатвы Делан провел в одиночестве на той самой поляне, где состоялась его с Илиеной свадьба. Он ничего не ел и не пил, ни с кем не говорил, хотя его мать и Эрмир приходили к нему. Это было просто невыносимо. Сидеть и ничего не делать. Он понимал, что бессилен, но с каждой минутой его жена уходила все дальше от Алекорна в неизвестном направлении, и он ее никогда больше не увидит. Может когда-нибудь, если она сможет выбраться, она вернется к нему. Но когда это будет? Через пять лет? Через десять? Из тех, кого забрали таллийцы на Жатву, больше не видели. Никто не возвращался. Шанс на то, что хрупкая девушка сможет это сделать, пусть даже через несколько лет – ничтожен.

Он никак не мог принять мысль о том, что он ее больше не увидит. За эти два дня он прокрутил в голове множество вариантов дальнейшей своей жизни. Он мог броситься сейчас за ней, добраться до крепости Форпост, до города Дарона, который считался центром провинции, куда, скорее всего и повезут людей с Жатвы. Оттуда их уже отправят в Талл, а может и куда-то еще. Ну хорошо, если даже он доберется, даже если возьмет меч, что тогда? Он один станет против целого гарнизона крепости?

Может, просто жить дальше? Со временем все утихнет, любая боль проходит. Но пройдет ли эта? Не будет ли он мучать себя всю жизнь мыслью о том, что он упустил шанс вернуть ту, которую так сильно полюбил и с которой мог бы разделить оставшиеся годы? Его мать до сих пор чувствует некую боль, когда речь заходит о ее муже, отце Делана. Это видно по ее раздраженным ответам. Парень вовсе не хотел всю жизнь провести так. С болью от утраты, а еще хуже – с осознанием того, что он упустил возможность.

А есть ли она?

Есть или нет – это не важно. Сейчас ему терять совершенно нечего. У него осталась только его жизнь. Конечно, если он ее потеряет, горевать по ней будет вовсе не он. Но, а как сделать так, чтобы не умереть и все же попытаться вернуть Илиену? Нужно было что-то предпринять.

На третий день Делану стало плохо от голода и жажды. Он вернулся в Алекорн, к себе в дом, который теперь стал совершенно пуст. Сердце щемило, когда он смотрел на те места, где недавно стояла его прекрасная жена, в существование которой он не мог поверить. Тогда она тоже была счастлива, как и он.

Матушка накормила Делана, после чего тому стало лучше, но не легче.

– Сынок, я понимаю, это большой удар…

– Прости, матушка, я не хочу говорить об этом.

И Лиера не стала говорить. Они сидели молча, размышляя.

– С нашим скотом все хорошо, – вдруг сказала она. – Никто не потерялся.

Делан посмотрел на нее. С дня Жатвы он и думать забыл о скоте, который бросил на пастбище. Но неужели ее сейчас волновало только это?

– Это хорошо, – сказал он и встал. Его уколола решимость, и он подумал, что нужно все-таки попробовать то, о чем он думал последние два дня. Пока сомнения не взяли вверх.

Он отправился к Войцеку, который первым же делом попытался как-то утешить друга, но не это ему было нужно сейчас.

– Собери всех, у кого забрали близких на эту Жатву в харчевне, – сказал Делан. – И еще Эрмира, Герина и Дастона тоже позови.

Войцек сразу понял, что Делан что-то замыслил. По его пустому выражению лица это было отлично заметно. Но возражать он не стал.

Через некоторое время в харчевне собрались люди, все как один с пустыми глазами и без тени радости. Пришли Эрмир, Герин и Дастон.

– Что такое? – первым нарушил тишину Дастон. Он был будто бы раздражен этим сбором. Будто бы он должен был выполнить неприятную работу.

– Я попросил Войцека собрать здесь всех, кого коснулась Жатва, – сказал Делан, уставившись в стол. – В этот раз эти подонки отыгрались за прошлые годы спокойствия.

Краем глаза он увидел одобряющие кивки. Поднял глаза.

– Керн, – обратился Делан к тощему мужчине с лысиной. – У тебя забрали дочь, а с ней и сына, который не захотел бросать сестру.

Мужчина поджал губы и кивнул.

– Алтед, – он обратился к другому мужчине, с курчавыми каштановыми волосами. – Ты потерял брата. У Марэта забрали двух сестер. Кенела потеряла мужа… нас здесь двенадцать человек, не считая элукара Дастона, Герина и Войцека, кто кого-то потерял.

– Да, а что толку? – спросил Алтед. – И до этого года таллийцы приходили за людьми и те больше не возвращались. Что измениться в этот раз? Что ты хочешь?

– Я подумал… – и вдруг его укололо сомнение. Он смотрел на людей, которые сейчас были в отчаянии, их боль чуть ли не физически можно было чувствовать. Хотя Делан чувствовал ее по-настоящему. – Я подумал, что мы можем их вернуть.

– Что?

– Вернуть?

– Ты с ума сошел?

– Как?

– Думай, что говоришь, это не смешно!

Гвалт заполнил харчевню. Делан встал, пытаясь успокоить присутствующих.

– Это совершенно безумная затея, Делан, – сказал Дастон, когда все затихли. – Просто самоубийственная. Ты решил идти против закона короля? Ты мой друг, и я сочувствую твоей утрате, но кем ты себя возомнил?

Слова Дастона укололи Делана, внутри полыхнуло.

– Тебе легко говорить, – сказал он. – Ведь ты из семьи элукара, вас-то никогда не коснется Жатва, никого из вас. Ты можешь просто отдавать десятки наших родных, потому что таков закон твоего короля.

– Делан, – элукар напрягся, пригрозил парню пальцем. – Это уже слишком.

– Что слишком? – Делан подошел к Дастону ближе. Он был выше его почти на голову, и достаточно шире. – Ты знаешь, как я люблю ее.

– Как и любой здесь любил своих родственников. Или ты хотел, чтобы я обменял твою жену на кого-то другого? Чтобы ты там кувыркался с ней от радости, а кто-то вместо тебя страдал?

Делан хотел было ударить Дастона, но сдержался. Его трясло.

– Что ты хотел? – крикнул элукар и развел руками. – Такова моя доля. Я должен исполнять волю короля. В противном случае, если повезет, меня и мою семью лишат титулов, поставят кого-то другого и будет то же самое. Ничего не поменяется. Можешь ты понять это?

Делан просто смотрел на Дастона, подавляя в себе гнев. Он не думал даже о том, что элукар говорит правильные вещи. Его жутко гневило то, что он был правильным папкиным сынком, весь из себя законопослушный правитель.

– Я пойду за ними, – заявил Делан. – Пойду и заберу свою жену. Если кто-то хочет мне помочь и попытаться вернуть своих близких, то идем со мной.

– Никуда ты не пойдешь, – покачал головой Дастон.

– А я и не спрашивал твоего разрешения.

– Я элукар, и ты обязан…

– Я сам решу, что мне делать! – рявкнул Делан. Повисло молчание. Никто никогда не дерзил элукару вот так. Несмотря на близость этого феодала к народу, их уважали и относились как к своему господину. А тут такое представление.

– Делан, ты идешь против короны, – процедил Дастон. – Против меня и моего отца. Ты понимаешь, что это такое?

– Прекрасно понимаю.

– Это виселица! Эшафот! – крикнул Дастон.

– Хорошо. Давай, казни меня.

Дастон поменялся в лице. Его глаза округлились. Он подумал еще несколько мгновений.

– Я не собираюсь участвовать в вашем собрании, – заявил он и вышел из харчевни, хлопнув дверью.

– Вот и славно, – буркнул ему в след Делан.

– Зря ты так, – покачал головой Герин.

– Если хочешь, можешь идти вслед за ним, – тихо проговорил Делан. – Что касается остальных. Мой план таков…

– Ты и так уже наворотил дел, – сказал Керн. – У меня еще остались двое маленьких детей, которым нужен отец. Я не хочу участвовать в этом.

С этими словами он вышел. За ним следом вышли еще три человека. Остальные смотрели на Делана.

– Я бы выслушал тебя, – сказал дровосек Орнуэр, крепкий коренастый мужчина с косматой бородой. У него забрали жену, как и у Делана.

– Хорошо… мой план таков: мы не будем вступать ни с кем в драку, нам не нужно сражаться и подвергать себя опасности. Мы проберемся в Форпост и выкрадем наших близких.

– Они же обнаружат пропажу, – сказал Алтед. – Узнают так или иначе кто это сделал. Какой прок нам возвращать наших родных, если через неделю к нам снова заявятся, только уже с грамотой на казнь?

– Мы не вернемся в Алекорн, – сказал Делан.

Оставшиеся загалдели, начали обсуждать слова парня.

– И что ж это такое?

– И куда тогда нам идти?

– Идти можно куда угодно, – ответил Делан. – Дом вы можете построить новый, скот вы можете забрать с собой, но человека, которого вы потеряете сейчас, вы не вернете больше никогда.

Присутствующие задумались.

– Простите, – сказала Кенела, русоволосая тощая женщина, и направилась к выходу. – Я ухожу.

– Это сущий бред, – сказал Марэт и вышел за ней.

Оставшиеся думали.

– Никто больше не намерен уходить? – спросил Орнуэр. Остальные покачали головами.

– Значит, вы пойдете в Форпост? – спросил Делан. – Поможете мне?

– Я пойду, – заявил Орнуэр.

Делан почувствовал руку на плече. Это был Эрмир, который до сих пор молчал.

– Мне терять больше нечего. Я с тобой.

– Я тоже, – сказал Алтед.

– И я.

– Я с тобой.

Оставшиеся шесть человек, а также Войцек, Эрмир и Герин. Делан и не рассчитывал на такое количество. Внутри затрепетала надежда, он улыбнулся.

– Выступим сегодня на закате, что скажете?

– К чему так спешить? – спросил Орнуэр.

– Мы и так дали им фору почти в три дня. Они уже должны были добраться до Форпоста. Если учитывать, что сбор идет со всех деревень в провинции, то Жатва продолжится еще несколько дней, я думаю, а может и дольше. В любом случае, я не хочу упустить шанс. Кроме того, мой дорогой друг элукар точно попытается вставить нам палки в колеса. Чем быстрее мы уйдем, тем лучше.

– Я уважаю Дапайков, – заявил Норхон, мужчина с изъеденным оспой лицом, он был плотником. – Не будет ли это плевком в их сторону?

– Я уже плюнул, – сказал Делан. – Несмотря на то, что он мой друг. На кону жизнь моей жены, а также ваших близких. Пусть себе бесится, сколько ему влезет, не сдаст же он нас эрлу Форпоста.

– Будем надеяться, – мрачно подытожил Орнуэр. – Тогда решили, сегодня вечером.

Домой Делан возвращался полным сомнений. Это будет беспрецедентный случай. А что на это скажет его матушка? В целом-то и неважно. Он все равно сделает то, что решил. Но сообщить он все-таки должен был.

– Ты совсем из ума выжил?! – закричала Лиера. – Никуда ты не пойдешь! Тебя же казнят!

– Если поймают, – развел руками делан. – Мама, Илиена моя жена, я люблю ее, я должен сделать хоть что-то…

– Нет! Нет, нет и нет! Ты никуда не пойдешь! Я горюю по твоей утрате, я успела полюбить эту девочку не меньше тебя, но ты мой сын, я не позволю тебе пойти на это безумие!

– Мама, – тихо сказал Делан, обняв ее за плечи. – Ты меня не удержишь. Я пойду туда, одобряешь ты это или нет.

Лиера закрыла лицо руками, села на стул и зарыдала.

– Я не хочу тебя потерять, ты все, что у меня есть.

– Я не собираюсь погибать, мам. Если у меня все получится, мы с Илиеной спрячемся, подождем, пока все успокоится, а потом вернемся к тебе. С внуками.

Леира улыбнулась, Делан это заметил. Она подняла на него красные глаза.

– Ты знаешь, ты весь в своего отца.

Делан не нашел, что ответить. Она никогда сама не заговаривала о нем.

– Что ж, все равно я не смогу тебе помешать. Только если не привяжу тебя к кровати, но сил у меня не хватит.

Она поднялась со стула, встала на цыпочки и поцеловала Делана.

– Пусть Диадан освятит твой путь. Пусть Аиле убережет тебя от гибели.

Делан смотрел на морщинистое лицо матери и понимал, как ей тяжело. Если он не вернётся, то она останется совсем одна.

– Погоди немного, – вдруг сказала Лиера.

Она вышла из комнаты, но вскоре вернулась с полотном, некогда белого цвета, но пожелтевшим со временем. На полотне была вышивка: по краям боги Истины, а в центре имя – Делан. Видно было, что вышивал не профессионал, но аккуратно, уделяя внимание каждому стежку.

– Я вышила это, когда тебе было шесть, – сказала Лиера. – Тогда ты очень сильно заболел, а я сидела у твоей постели и вышивала. А потом, каждый раз, когда ты болел, я на ночь оставляла полотно у тебя на голове. И всегда это помогало.

По лицу Лиеры скатилась слеза, она аккуратно разглаживала полотно.

– Возьми с собой.

Делан взял полотно. Титанический труд своей матери, которая вложила в него всю свою любовь. Он поцеловал ее, обнял.

– Я вернусь, и все будет хорошо.

– Я знаю, – Лиера зарыдала.

К вечеру он и его соратники собрались на дороге к Ваасесу, через который лежал путь к Форпосту. Матушка собрала Делану еды с собой, и сама пришла проводить его. Парень взял с собой меч отца, обернув его в ткань, и решил, что сейчас самое время рассказать матери о нем.

– Я думал, что ты разозлишься, когда узнаешь, что я сохранил его.

Делан показал Лиере меч. Удивление на ее лице сменилось сначала гневом, а потом пробилась улыбка.

– Не буду даже спрашивать, как. Тебе он может пригодиться. Надеюсь, ты не станешь его использовать, но все же мне будет капельку спокойней.

Делан обнял мать.

Вдруг он увидел, что из Алекорна идут еще два человека. Это были Войцек и Герин.

– Чуть не опоздали, – сказала Герин, улыбнувшись. – Войцек пытался утащить с собой бочонок с пивом.

– А вы куда собрались? – спросил Делан.

– С тобой, дубина, – прокряхтел Войцек, поправляя увесистый баул на спине. – Хрена с два мы тебя одного отпустим.

– Ну и выражения, – возмутилась Лиера.

– Простите, ради богов, – виновато улыбнулся Войцек. – Дастон еще долго поносил тебя. Мы ходили к нему. От него помощи ждать не придется, надеюсь, что предательства тоже.

Делан улыбнулся, обнял обоих друзей.

– Я рад, что вы с нами, несмотря на то, что вас это не касается.

– Я знаю, как тебе больно, – сказал Герин. – А если этот поход может хоть как-то тебе помочь, я всеми руками за.

– Видишь, мама, я не пропаду, – сказал Делан матери, которая уже плакала.

– Ну что, Делан, – сказал Эрмир, кивнув Лиере. – Идем?

– Идем.

Кайден

Ночная встреча с обитателями Волчьих гор не дала отряду отдохнуть. Сразу же после боя они покинули место ночлега. У Свирепых был отличный нюх, а холод сохранял запах, так что останавливаться было очень опасно. Неизвестно когда сородичи мертвой твари найдут его, но тут же бросятся в погоню. Учитывая их скорость и абсолютное знание гор, они быстро нагонят отряд, так что необходимо было взять как можно большую фору.

В тусклом свете луны, под завывания ветра, они ступили на карниз, который вёл вдоль склона горы. Карниз был широким, но в некоторых местах его наклон был опасен. Многим хотелось бы использовать факелы, но Кайден их отговорил. Ведь свет огня притупляет силу глаз в темноте. Кроме того, ветер не дал бы нормально осветить дорогу. В итоге было решено пустить вперёд Цельдаса, брата Ираэль, и ее саму вперёд. В темноте они видели лучше. Движение было медленным, но ждать утра было ещё опасней.

– Нужно пойти через катакомбы, я знаю проход, – говорил Гильган, прижимаясь к скале, и стараясь не смотреть на край карниза – там была чёрная глотка пропасти.

– Есть другой путь? – спросил Кайден. – Ты говорил, что есть путь не через гору.

– Есть, но он долгий, мы не оторвемся от этих тварей. До катакомб один день пути, оттуда мы быстро пройдём через горы.

Кайден понимал, что другого выхода у них нет. Рано или поздно их нагонят Свирепые. И маловероятно, что он снова будет один. В таком случае шансов у них будет мало. Но эти катакомбы…

Ладно, пусть. Так или иначе – они в опасности.

Путь был трудным. Приходилось прощупывать каждый шаг, даже несмотря на то, что полукровки предупреждали тех, кто идёт сзади, о камнях, трещинах и скатах. Кайден твёрдо решил для себя, что если он выживет, то точно не будет возвращаться этой дорогой.

В какой-то момент начался ветер, на такой высоте, ночью он был холодным, несмотря на то, что лето еще не закончилось. Кайдену он не мешал, он твёрдо держался на ногах, но вот остальным доставлял неудобства.

Вдруг Кайден услышал вскрик позади себя, моментально обернулся. Рейта поскользнулась, и сорвалась, но успела схватиться за выступ на карнизе. Кайден немедля кинулся к ней, схватил за руку, но была опасность сорваться самому.

– Кайден, не отпускай! – визжала Рейта.

Авир начал соскальзывать, держаться было особо не за что, упереться – тем более. Здесь карниз был под наклоном.

Внезапно перед глазами потемнело, его будто бы ударили по затылку, но только боли не было. Завывания ветра и крики Рейты притихли, теперь он слышал какие-то дикие вопли, а посреди них слова:

Выпусти. Пропусти. Отпусти.

Глухой голос ни женщины ни мужчины, он был одновременно далеко и близко. Кайдена пробрала дрожь, перед глазами снова возникли образы давно забытых времён. Высокая Цитадель, война, а потом Тень и демоны.

Видение ушло так же быстро, как появилось.

– Кайден! – услышал он голос Хоргута, который звенел в его шлеме. Он держал авира за одежду и тянул на себя. – Чего застрял?

Он быстро пришёл в себя, потянул Рейту и вытащил ее. Она прижалась к стене карниза, тяжело дыша, ее трясло. Потом она кинулась на Кайдена и обняла, поцеловала.

– Спасибо, спасибо, – трещала она.

– Хорош! – гаркнул спереди колонны Гильган. – Давай двигать дальше!

Рейта наконец отцепилась от Кайдена и они двинулись дальше. Теперь она шла ближе к нему, стараясь держаться за него. Ее все ещё сильно трясло.

Ветер усилился, лица путников, ничем не прикрытые, щипало ужасно. Кайдену приходилось одной рукой придерживать шляпу, чтобы та не улетала. Этот переход до жути напоминал ему спешный переход через Эльдихор, более опасный. Тогда он был ещё совсем молодым, тогда с ним ещё был его брат, Торендин. Тот переход забрал жизни по меньшей мере двадцати авиров, бежавших из Скараграса. Сейчас им грозила та же опасность. Он совсем не удивится, если перейдут не все.

Вдруг он услышал странный звук, эхом разносящийся по горам. Его слышно было даже несмотря на сильный ветер. Он остановился, повернулся так, чтобы ветер не бил по ушам, прислушался. Снова этот звук. Да, он был прав, это рёв Свирепых. Они обнаружили мертвого сородича.

– Что такое? – спросила Рейта.

– Они нас учуяли! – завизжала Ираэль впереди.

– Нет! – крикнул Кайден. – Но скоро учуют! Быстрее!

Но быстрее они идти не могли. Опасность сорваться никуда не делась. Кайден прикидывал, сколько у них времени, с учётом ветра, который разносит запах, чтобы уйти. Если вскоре на карнизе появится Свирепый, то им всем конец. Да, ситуация была неприятной.

Но наконец Гильган, зажигая факел, гаркнул:

– Ха! Лижите мою задницу, твари! Мы добрались!

Они сошли с карниза на пологую площадку в скале. Теперь было ясно, что карниз этот не был вовсе создан природой, его сотворили шуан’аной, сотни, тысячи лет назад. Он был дорогой, которая вела к их горному городу. Над площадкой нависала скала, и судя по форме когда-то она была чем-то вроде статуи. А в самой горе были большие каменные врата округлённые в верхней части. По краям двери ещё виднелись инкрустации, но разглядеть их сейчас не представлялось возможным. По обе стороны от дверей стояли стёршиеся бюсты, вырубленные прямо в камне. Судя по форме головы – это были шуан. Наверняка правители этого города. Сейчас их лица разглядеть было невозможно – постаралась природа.

Ворота были приоткрыты и закаменели в таком положении. Наверняка бы отряд не смог пройти через них, если бы они были полностью закрыты.

– Ну что, заскочим в гости к вашим? – хохотнул Гильган, хлопнув Цельдаса по плечу.

– Они все мертвы, это место…

– Не нуди, я пошутил.

Отряд решил не дожидаться Свирепых и цепочкой зашли внутрь. Сырость сразу ударила в нос, но тут было теплее, чем снаружи.

– Зажжем ещё факел? – спросила трясущаяся Рейта, которая старалась держаться ближе к Кайдену.

– Нет, нужно их экономить, – ответил авир.

– Не нравится мне тут, – высказалась Ираэль.

– Нахрена ваши строили города в таких местах? – проскрипел Вецемар. – Идиоты же они были.

– Вовсе нет, – возразил Цельдас. – Здесь не было так опасно, до прихода людей. Шуан жили здесь в полном спокойствии.

Вецемар только хмыкнул в ответ.

Они прошли немного вперёд, Гильган освещал коридор с высокими потолками. Кайден заметил колоны, выстроившиеся по всей длине коридора, а на стенах за ними виднелись рисунки, которые тут сохранились лучше, чем снаружи. Кайден мог разглядеть шуан’аной, которые изображались в разных типичных ситуациях жизни. Ничего особенного, но к концу коридора, где рисунки заканчивались, появились изображения людей. Последним рисунком был один из князей шуан, стоящий рядом с королем людей за руку. Потом люди их уничтожили и рисовать было некому.

– Может, разведём костёр и отогреемся немного? – спросила Ираэль.

– Не сейчас точно, – рыкнул Гильган, собирая свои длинные волосы в хвост. – Лучше нам сначала убедится, что мы тут одни.

Кайдену не казалось, что они тут одни. Вернее сказать, он был уверен, что они тут не одни. Странное ощущение, тянущий страх, преследовавший его весь путь до этого места, теперь разыгрался на полную. Возможно чувствовал это только он и полукровки. Он – потому что авир, а шуан’фэрод – имели в себе кровь шуан. Он не знал, почему именно они, но точно мог сказать, что норады этого не ощущали.

В конце коридора их ожидала лестница вниз, в кромешную темноту. Оттуда несло не только сыростью, но и чем-то тухлым.

Выбора у них не было.

– Гильган, а ты точно уверен, что знаешь проход? – спросил Хоргут.

– Да, да, мне рассказывал Рюс, он ходил тут.

– Рюс? – спросил Вецемар. – Этот недоносок? Он же алкоголик, который…

– Проще говоря, ты не знаешь, как нам пройти, – процедил Кайден. – Блеск.

– Знаю я все! – гаркнул Гильган, его слова пронеслись эхом.

– Я думал… – начал Цельдас, на лице которого было не то удивление, не то ужас. – Я думал ты действительно знаешь… Ты в курсе, что этот город назвали Ишаинхешан? На ираиме люди прозвали его Лабиринтарий, или же просто – лабиринт. Шуан построили его как раз в качестве крепости, чтобы его было труднее взять из-за запутанных ходов. Ты знал куда мы идём?

Гильган замешкался.

– Не знал он ничего, – сказал за него Кайден. – Но это ничего не меняет. Нам либо идти назад, либо вперёд. Можем отсидеться тут, пока не начнёт заканчиваться еда и вода, может тогда у нас будет шанс проскочить мимо Свирепых, но тогда нам ни к чему было тащиться через горы, потому что мы упустим время.

– Значит вперёд, – дрогнувшим голосом сказала Ираэль. – Нас там не ждёт ничего хорошего, но шанс есть. Так ведь?

– Возможно, – кивнул Кайден.

– Вот ведь встрял! – выпалил Вецемар. – Нахера я согласился на это безумие? Ты конченый подонок, Гильган.

– А ну захлопни…

– Закройте пасти, оба! – прошипел Кайден. – Мы не знаем, что там внизу. И лучше будет, если мы не узнаем. И это не узнает, что мы были тут. Для этого нужно вести себя тихо.

Отряд промолчал. Кайден взял факел из рук Гильгана, двинулся вниз по ступеням. Как бы он не хотел туда идти, другого выбора сейчас не было. В конце концов, он не до конца был уверен, что Свирепые не сунуться в эти катакомбы, хотя и предполагал это. Ему казалось, их может что-то отгонять. Но что? Что это такое? Неужели Тень?

Но как она может быть тут? За пределом гор Эльдихор?

Он не понимал и не был уверен в своих выводах, что сбивало его с толку. Неуверенность делала его слабее.