скачать книгу бесплатно
Она растянула губы в мерзкой ухмылке и облизнулась. Не нравилось мне все это! Ох, как не нравилось!
На любимом лице отразились прежде не свойственные ему чувства: жестокая «борьба противоположностей».
– Да чего уж там! Все прахом станет, – сказала, наконец, похитительница тела моей любимой, смачно облизываясь, – все снегом занесет.
Тут чум и небо затряслись от тяжких ударов – шел великан.
– Месяц вернулся. Ай, не вовремя! – досадливо воскликнула она. – Вечно одно и тоже – надоело! Вот тебе ветошка, спустишься на ней, пойдешь в лес, отыщешь Рогатого с мешком, а дальше – они все сами сделают!
Она протянула мне тряпочку. Я растерянно стоял, держа платочек в руке.
– Шуруй, тебе говорят – чего встал! А то Месяц тебя без толку растопчет!
Я выскочил из чума, и, скользя на неровностях звезд, как на гололеде, подбежал к краю неба. Небо раскачивалось, и край болтался туда-сюда, грозя сбросить меня вниз без парашюта. Я вынул тряпочку, повертел по всякому, прикидывая, как с ней обращаться. Бросить в воздух и прыгнуть сверху? А вдруг это не так работает?
Когда я случайно взял ведьмин платочек за два угла, он вдруг поднялся вверх и потянул меня за собой. Я повис над небесной твердью. Зажмурился, дрыгнул ногой и оттолкнулся!
Я висел между двумя сверканиями: небесным и земным, медленно спускаясь на землю. Воздух вокруг меня искрился крохотными ледяными кристалликами. Ощущение было интереснее, чем когда я уменьшался, будучи великаном.
Торжественно, медленно я опустился в горящий от звездного блеска снег, и уже без всякого благолепия рухнул в сугроб. Платочек вырвался и умчался на небо, оставив у меня в руке щепоть ниточек. К хозяйке полетел!
Я оглядывался и отряхивался.
Приземлился я в снег на опушке леса. Как она там сказала? «Иди в лес, ищи Рогатого с мешком»? Кажется, какого-то рогатого я уже видел.
Пошел я между низкорослых заиндевелых деревьев, воображая себя следопытом. Загвоздка в том, что следов на снегу не было. Сверху-то я видел, какой лес огромный. Может, Рогатый в другом конце его бродит. Потом вспомнил, как он рогами иней с деревьев сбивал, стал и наверх поглядывать. Ветки все прятались в цельных серебристых чехольчиках, как рога у оленя. Здесь никто не проходил.
Покричать, что ли?
Поорал я «эге-гей», задрав голову к звездам первого неба, а когда снова взглянул вниз, увидел прямо у своих ног цепочку следов. Лисичка! Лисы ставят одну лапку за другой, словно идут по ниточке. Такой характерный след даже я узнал.
Странная, однако, лисичка – на крик пришла. Ну, как бы то ни было – хоть одна живая душа! (Медведей я почему-то не боялся. Подозревал, что тут звери все волшебные – разговаривают. Хотя, сказочные существа, конечно, тоже покушать не дураки).
Поспешил я по следу. Лисичка сперва бежала прямо, потом начала петлять, и на одном вираже след оборвался. Тоже, что ли, на небо взлетела? Глянул вверх – иней на месте. Тут я вспомнил, что эти хитрые звери умеют след скрадывать.
Плюхнулся в снег под дерево – передохнуть. Благо в местных шкурах можно в снегу валяться без опасения – не простудишься. Ну и взмок же я в этой первобытной одежде! Так увлекся, что не заметил, как по следу бегом бежал.
Не успел в себя прийти, как на меня какая-то ажурная тень упала. Поднял голову: мама родная! Да что же это такое?! Стоит скелет, здоровенный, блестящий; голова у него – оленья, с рогами. За спиной – мешок. Тот самый Рогатый, которого я сверху видел, когда еще считал себя Месяцем. Вокруг его берцовых костей лисичка вертится, точнее, скелет с лисьей головой. То на четыре лапки-косточки опустится, то выпрямится, как человек. Но я в этой чукотской сказке уже ничему не удивляюсь.
– Привет, – говорю и пальцем в небо тыкаю, – меня к вам сверху прислали. Еле вас нашел.
А Рогатый молча наклоняется и кидает меня в мешок. Словно гриб сорвал. Рука у него трехпалая, как манипулятор.
Свалился я в мешок – там уже что-то лежало. Я ощупал: мерзлая звериная тушка и какая-то дохлая, довольно крупная, птица. Может, тетерев. Зашагал Рогатый – мешок раскачивается.
Очень мне все это не понравилось. Порылся я в карманах под шубой, нашел мультитул. Иришка надо мной все время смеется, что я ношу в карманах вещи на все случаи жизни. Но это, правда, очень удобно. Мужчина должен быть во всеоружии. Вынул лезвие, пропилил дырку в мешке и кое-как оттуда вывалился.
Плюхнулся с довольно большой высоты – хорошо, что здесь всюду снег. Сверху на меня до кучи мерзлый тетерев свалился – прямо по голове. Рогатый непорядок сразу заметил. Остановился, обернулся
– Ты зачем мешок испортил? – спрашивает. А голос у него – как будто обледенелые ветки друг об друга под ветром щелкают. Как он, интересно, без легких говорит?
– Ты куда меня тащишь?
– Строганину делать.
Я даже не стал спрашивать из кого. Думаю, что ответ меня не порадовал бы.
– Меня к вам из небесного чума прислали. Где Месяц живет. Сказали, поможете.
– Старуха Катгыргын, – Рогатый не спрашивал, а утверждал.
– Возможно. Она сказала вам мне помогать.
– Мы для старухи Катгыргын еду делаем.
Тут я сложил два и два.
– Это она вас обглодала?
– Да. И тебя обгложет. И ты по лесу будешь ходить, еду ей собирать. Старуха Катгыргын скоро весь мир съест.
Изложив местную эсхатологическую теорию, этот объедок поднял меня на плечо, положил поперек ключицы. Порылся в снегу, выкопал тетерева, взял за хвост и понес.
Надо было срочно что-то придумать, чтоб взорвать его убогий мозг, но в мою перевернутую болтающуюся башку ничего не лезло. Вместо этого я тупо попытался отделить его верхнюю конечность от тела, просунув лезвие мультитула в сустав. Но это было примерно то же самое, что тыкать ножичком в опору ЛЭП. Кости держались вместе не на связках и сухожилиях, а на волшебной силе.
– Не щекотись, – прощелкал мой терминатор, и встряхнул меня на плече: переложил поудобнее.
Нес он меня довольно долго, но я так ничего и не придумал. Вижу промеж его ребер, что подошли мы к чуму, даже точнее – к шалашу, потому что чум этот был покрыт корой и лапником. Какой уж лесная нечисть сумела, такой и построила.
Свалил меня мой носильщик на снег, и не успел я подняться, как из чума вывалила куча народа. Где они только помещались! Все костяные, только головы разные. Были даже три девушки с длинными косами. Я приободрился было, но как разглядел выражения их лиц, сразу увял. Звериные морды были хоть не такими выразительными. Какое счастье, что я точно знал, где находится Иркино тело, а то если бы увидел ее лицо среди этих – точно сошел бы с ума.
Костяк зверя средних размеров с узкой зубастой пастью (может, росомахи) схватил меня за плечи и прижал к снегу. Я попытался было перекинуть его через себя, но он был неподъемный, как конная статуя.
Обглоданные лисичка и зайчик с такой же небиологической силой зафиксировали мои ноги. Конечностями я шевелить не мог, но язык-то у меня двигался!
– Ребята, – говорю, – слушайте! Вы все неправильно делаете! Если вы собрались из меня строганину готовить, то тут нужен особый рецепт! Старуха Дрын-дын-дын велела меня посадить у костра в хорошем чуме, накормить-напоить, спать положить и оставить в одиночестве. Вот тогда…
Но говорить с этими зомби было все равно, что со сборочными роботами-манипуляторами. Не было у них функции голосового ввода, и дело свое они туго знали.
Да и язык у меня, честно говоря, к небу присох. А вы представьте: надвигается на вас толпа скелетов с оскаленными звериными мордами (и это еще цветочки, потому что бывшие человечьи лица – еще хуже), глаза у всех ледяные, мертво сверкают в звездном свете, а в кистях (или костях) зажаты ножи. Даже не профессиональные поварские ножи, а такие, которые нужны в первобытном лесу для выживания: острейшие, блестящие, как молнии и полумесяцы.
А в середине стоит Рогатый, как шеф-повар среди бригады менее квалифицированного персонала.
Бывшая милая козочка с косточками не толще куриных с профессиональной сноровкой вспорола мой сапог, и я почувствовал, как уплываю в милосердное небытие – наркоз-обморок.
Но далеко уплыть не удалось, потому что меня долбануло в грудь, дернуло за шею, потом завертело, бросило лицом вниз во что-то теплое и колючее. Я все время с ужасом ждал невыносимой боли, но ничего такого не произошло.
Глава вторая
Я лежал на животе и боялся шевелиться. Работали древние инстинкты: затаись и авось пронесет. Открыл глаза и увидел перед собой блестящие пайетки, как на подушке, которую Иришка купила на «Али-экспрессе». Пару наносекунд я был убежден, что проснулся, и предвкушал, как сейчас перескажу сон Иришке.
Перевернулся на спину. Разумеется, я не проснулся, поскольку это не был сон.
Среди северных декораций стояли девушки, наряженные и загримированные под чукчанок. Я лежал на блестящих подушках.
Девушки начали было что-то скандировать, но оставили свою речевку и заговорили разом:
– А где еще один? Боже, у него пояс на шее! Зачем вы сняли пояс? Где ваш второй? Пояс снимать нельзя!
И тут я вспомнил все.
– Ирка!!! – заорал я громче всех четырех девушек и вскочил. – Там осталась Ирка! Она без пояса! Ее надо спасать! Немедленно! Ее сожрут!
Рыженькая «чукча» подбежала ко мне и толкнула в плечи, чтоб вернуть на подушки:
– Не волнуйтесь! Все под контролем! Здесь работают профессионалы.
Кто-то сказал:
– Звоните Аделаиде Львовне!
И девичий голос, звенящий от волнения, выкрикнул в телефон:
– Аделаида Львовна! Три-восемнадцать! – наверное, это был код чрезвычайной ситуации.
Помню, я бессвязно объяснял случившееся, вскакивая и порываясь бежать спасать Ирку. Восемь рук меня гладили и обнимали, четыре голоса уговаривали, что здесь работают профессионалы и все будет хорошо, просто замечательно, просто великолепно и даже еще лучше. Что волноваться практически не о чем. В процессе я не заметил, как надел ботинки, принесенные кем-то и заботливо поставленные передо мной, а куртку я и без того не снимал.
Мне уже стало казаться, что я нахожусь среди девушек-мухоморов, когда из-за бутафорского тороса вышла коренастая женщина, прекрасно одетая и со сложной седой прической. Глаза у нее были циничные и расчетливые, но без вселенской скорби, в отличие от старухи Катгыргын. Женщину сопровождали спортивные ребятки недоброго вида.
На миг мне показалось, что повторяется сцена с Рогатым и бандой его поварят. Но это, конечно, только потому, что нервы у меня были в полном раздрае.
– Доложите обстановку! – приказала дама.
Девушки заговорили все разом и разом умолкли.
– Ты! – дама показала пальцем, и рыженькая «чукча» объяснила:
– Он вернулся один. Оба пояса висели на шнурке на шее. Поэтому возвращение получилось жестким. Говорит, что его девушка в процессе сказочной транформации обронила пояс. Он пошел ее искать, но не нашел. На него напали монстры.
– Вас предупредили, что пояс снимать запрещается! Вы нарушили договор, теперь мы не за что не отвечаем.
Глаза дамы сверлили во мне дыру.
Я открыл рот…и закрыл, не найдя слов.
– Но… она же… там, одна среди чудовищ. Вы понимаете? Какой договор? Надо спасать ее. Как можно скорее! – кое-как выдавил я, обводя взглядом неподвижные лица дамы и ее свиты. Сочувствия не выражало ни одно. Они выглядели, как скульптурная группа «Непреклонность», высеченная из гранита.
– Разумеется, мы спасем ее. Здесь работают профессионалы! Но претензий вы предъявить не сможете, – холодно отчеканила дама
Она беспокоились за репутацию фирмы, а вовсе не за Ирку.
– Да я похороню вашу контору, если Ирка не окажется здесь, на этом самом месте, живой и невредимой! – истерически взвизгнул во мне незнакомый прежде внутренний Хлестаков. Я аж вздрогнул от неожиданности – сам от себя такого не ожидал – и хлопнул рукой по подушке, показывая, где должна появиться Ирка. – Интернет взорвется, когда я про вас напишу! У меня канал на «Дзене», миллион подписчиков!
(У меня сроду не было канала на «Дзене», я вообще стараюсь его не читать).
Дама со свитой переглянулись, и дама кивнула.
Парень постарше, бритый под ноль, подсел ко мне на подушки.
– Расскажите подробнее, как это произошло.
– Мою жену, – (ох, слышала бы Ирка), – унес Месяц. Настоящий месяц из сказки, не такой, как я.
Парень сочувственно, словно психиатр, покивал с отстраненным видом. Ох, осторожнее надо говорить – а то, чую, наговорю себе на отдых в психлечебнице.
– Я пошел ее искать, и в чуме Месяца нашел тело.
–– Тело?
Дама с ребятками и девушки несколько раз переглянулись в различных комбинациях. Тут, наконец, до меня дошло, что я сказал.
– Да нет же, она жива! Просто вела себя… ну, необычно. Из разговоров с тамошними зомби я выяснил, что в ее тело вселилась некая старуха Катгыргын.
И тут мне в очередной раз стало страшно: действительно, я ведь видел только тело Ирки. А если жуткая старуха пожрала ее душу? Я вскочил:
– Надо немедленно спасать ее!
Тут заговорила Аделаида Львовна. Кто-то успел подставить ей кресло, и теперь она сидела перед нами, величественная, как королева. Говорила она медленно, в полной уверенности, что каждое ее слово будет услышано и принято во внимание.
– Молодой человек, если, не дай бог, ваш дом загорится, вы же сами не полезете в огонь, верно? Вы доверите спасение своих ближних профессиональным пожарным. Так и здесь. Отправляйтесь домой, и предоставьте работать спасателям. Ваша жена будет возвращена в кратчайшие сроки.
– Я там был там, я там все знаю!
– А вы полагаете, наши инструкторы не были и не знают? – усмехнулась дама. – Поверьте, вы будете только мешать. Помимо поисков девушки им придется еще присматривать за вами.
То ли она обладала даром убеждения, то ли я был рад, наконец, снять со своего измученного организма ответственность и «довериться профессионалам», но я понял, что самое лучшее будет отправиться домой и ждать возвращения Иришки. Прибраться, сварганить праздничный ужин с шампанским, переложить подарок из укромного места под шкафом в колпак на люстре, и все такое.
– Вас сейчас проводят в медпункт и окажут первую помощь.
– Я в порядке! – выкрикнул я сорвавшимся на визг голосом.
– Разумеется, – дама не стала спорить. – Алеша.
Здоровенный Алеша сжал мою руку повыше локтя, буквально вынес из комнаты и повел по коридорам.
– Да отцепись ты, я никуда не денусь, – сказал я через пару поворотов. – Что мы с тобой идем под ручку! Ей-богу, как два голубка.
Лешка немедленно меня отпустил и даже слегка отпрянул.
