Флавириет: Книга первая

– Все зовут меня Тори, – ответила она и пожала плечами. – Ну, за исключением Ривэ… – Она непроизвольно устремила глаза в сторону двух парней, сидящих неподалёку.

Генриетта проследила за взглядом Вентории и тоже увидела их. У обоих были чёрные волосы и чёрные глаза. Но у того, кто пил квас, несколько прядей на макушке не росли и торчали вверх, так как были короче остальных волос, имеющих среднюю длину, и это, по мнению Гетты, выглядело забавно. А у того, кто пил воду, были прямые волосы с пробором по центру и симметричными прядями по обеим сторонам до уровня глаз, однако всё внимание приковывалось к его левой щеке, а именно к шраму в виде крестика, один конец которого начинался у глаза со стороны переносицы. Как поняла Гетта, это и был тот самый Ривэ.

– Он зовёт тебя полным именем? – спросила она после недолгой паузы, во время которой рассматривала парней.

– Нет, – покачала головой Тори. – Он зовёт меня Веной.

– Это… – Генриетта даже немного растерялась. – Это было неожиданно. Вы знакомы?

– Долгая история. Я расскажу тебе её когда-нибудь, – пообещала Вентория, – но сейчас нам нужно поесть: скоро начнётся первый урок.

– Погоди, а что за второй парень?

– Его старший брат – Рэфер.

На этом вопросы закончились. Позавтракав, Генриетта и Вентория отправились в кабинет теории магии.

                                      * * *

В учебных кабинетах по общим предметам находилось по двадцать двухместных парт (с регулируемой высотой стола и стула), расположенных в пять рядов по четыре парты в каждом, а в задней части некоторых из них даже было место для тренировок, если вдруг те понадобятся.

Одним из общих предметов была теория магии, которую вела сама Вероника Рец-Лаврецкая – директор Флавириета. Когда Генриетта и Вентория зашли в кабинет, её пока не было на месте: до начала урока ещё оставалось немного времени. А вот все парты уже были заняты. Почти.

– Привет, Эл, – улыбнулась Тори, присаживаясь за вторую парту первого ряда справа от своего соседа. – Знакомься, это Гетта.

– Генриетта Брандж, – добродушно уточнила девушка, которой не оставалось ничего, кроме как сесть за первую парту первого ряда. Ну хоть выбор стороны был: она села справа, чтобы быть ближе к новой знакомой.

– Приятно познакомиться, я Эл, ну, точнее, Элвард Альтэрсан, – представился он, решив назвать полное имя, как это сделала Гетта.

У Элварда были чёрные глаза, удлинённая чёлка с пробором и длинные тускло-тёмно-жёлтые волосы, собранные в толстую косу сзади.

– А, так вы брат и сестра? – вдруг спросила Генриетта, заметив схожесть между Тори и Элом.

– Ну… как сказать… – Элвард сдержал смешок.

– У меня есть только младшая сестра – Инори, – пояснила Вентория. – Послушай, Гетта, давай мы тебе на обеде всё объясним. К тебе сейчас сосед подсядет.

– Сосед? – Генриетта уж и забыла, что будет сидеть с кем-то, как вдруг заметила магичера, идущего по направлению к её парте.

– Ого, ты будешь сидеть с принцем, – подметила Тори, взглянув на него. – Прикольно.

Эта прекрасная внешность, этот надменный взгляд…

– Ты! – Гетта аж вскочила со стула. – Я не хочу, чтобы ты сидел со мной!

Джэймс хмыкнул и молча сел слева от неё.

– Ты его знаешь? – удивился Эл.

– Он мне вчера нахамил, – недовольно отозвалась Генриетта, продолжая стоять рядом с партой. – Блин, неужто никто не хотел с ним сидеть? Ах да, точно… – Она тотчас поняла, что задала глупый вопрос.

– Ты единственная, кто в этой школе продержался в общении со мной больше минуты, Генриетта Брандж, – усмехнулся наследный принц Дарлинга.

– Конечно, ведь ты всем грубишь, я уверена в этом!

– Впрочем, я в Флавириете всего второй день, – насмешливо продолжал он, игнорируя девушку. – Может, кто-нибудь ещё побьёт твой рекорд.

– Ты что, меня вообще не слушаешь? – Гетта начинала раздражаться.

– Заткнись, а, – безразлично произнёс Джэймс, отвернувшись от неё и уставившись в окно.

Она бы точно сейчас схватила что-нибудь и ударила его, но ей помешал звонок, оповестивший о начале урока, и Генриетте пришлось нехотя сесть на место. Разговоры в кабинете умолкли.

– Доброе утро, студенты! – поприветствовала всех вошедшая в кабинет одновременно со звонком Вероника Рец-Лаврецкая.

Пока она шла к профессорскому столу, Гетта обратила внимание на её волнистые светло-коричневые волосы, заканчивающиеся чуть ниже груди: они становились ещё светлее к кончикам, отчего слегка отдавали оранжевым. И было не совсем понятно, какого цвета глаза у директора: то ли серые, то ли голубые… «Трудноопределимая внешность, – заключила Генриетта. – Такое очень редко встречается. Если не узнаю наверняка, то сама, скорее всего, никогда не разберусь».

– Сегодня будет вводное занятие, так что можете слегка расслабиться, – улыбнулась Ника Рец, сев за профессорский стол и оглядев присутствующих. – Молодцы, кстати говоря, пришли полным составом. Вообще, я думаю, многое из этой дисциплины вам уже знакомо. Мы не будем дискуссировать на тему, что такое магия, ибо в науке до сих пор не выработался единый подход и о самых главных я расскажу вам на следующих занятиях. Если пожелаете, там всё и обсудим. А сейчас повторим то, что вы уже должны знать. Итак… Как известно, жизнь во Вселенной в настоящее время существует лишь в двух системах: в Солнечной – только на Земле – и в Солисгенской – почти на всех планетах. Но, в отличие от Солнечной, в пространстве Солисгенской системы присутствует магическая энергия, необходимая для использования магии. Из-за этого земные существа – например, люди – не способны выжить в Солисгенской системе: магическая энергия для них чужеродна. В то же время солисгенские существа – к примеру, магичеры – при попадании на Землю не могут использовать магию – отсутствует магическая энергия – и в скором времени полностью теряют память… – Вероника Лаврецкая сделала небольшую паузу, а затем продолжила: – Магичеры призваны поддерживать существование жизни на планетах Солисгенской системы. Для этого они имеют некоторый контроль над природой. Примечательно, что границы между видами магии не совсем чёткие. И до сих пор не составлен исчерпывающий список того, на что способны магичеры. А ведь прошло уже больше трёх тысяч лет! – подчеркнула директор Флавириета и вдруг спросила: – Ну-с, кто-нибудь сможет рассказать подробнее про виды магии?

– Можно я?

«Началось», – пронеслось в голове Генриетты, когда она услышала знакомый голос. Обернувшись, девушка заметила, что Шарлотта сидит за третьей партой второго ряда на месте справа. Эти волнистые тёмно-оранжевые волосы до пупка в совокупности с оранжевыми глазами и ярко-красной помадой она везде отыщет.

– Начну с того, что видов магии всего четыре и что их условно именуют воздухом, землёй, огнём и водой, – произнесла Шатта, получив разрешение отвечать, и встала из-за парты. – При этом у каждого магичера свой вид магии, который передаётся по наследству: от матери, отца, бабушки, дедушки и так далее…

                                      * * *

– Не знал, что наш директор – магичер земли, как я, – поделился Элвард с Венторией и Генриеттой, когда они вышли из кабинета теории магии после окончания занятия.

– Я так рада, что не буду видеть Джэймса целый урок, – с ликованием в голосе произнесла Гетта.

– А вот я буду, – хохотнула Тори. – В общем, встретимся на обеде, Гетта. Как и обещали, мы тебе всё расскажем.

Попрощавшись с новыми знакомыми, Генриетта отправилась в кабинет магии воздуха. Сейчас в расписании стояли факультетские дисциплины – магия огня/воды/воздуха/земли.

В учебных кабинетах по факультетским предметам находилось по десять одноместных парт (с регулируемой высотой стола и стула), расположенных в пять рядов по две парты в каждом ряду, а в задней части было много места для тренировок. При этом магию огня вёл Кельвин Кортни, а магию воздуха – Одд Хадли, магию воды преподавала Кейт Стаун, а магию земли – Сия Грэйн.

Зайдя в кабинет магии воздуха, Гетта обнаружила, что пришла одной из первых. Она так обрадовалась, ведь могла занять любое свободное место, что, только сев за парту (выбор пал на первую в третьем ряду), заметила своего брата. Парень с оранжевыми глазами и короткими тёмно-оранжевыми волосами, чья длинная чёлка была зачёсана назад для визуального увеличения объёма, сидел за второй партой пятого ряда и слушал музыку в наушниках.

– Привет, Ард, – поздоровалась она с ним, привлекая к себе внимание.

– Здорово, Гетта, – ответил Арнольд, умудрившийся услышать её.

Генриетта решила осмотреть кабинет, который был оформлен в стиле факультета воздуха: в фиолетовом цвете Товхилгтона и в розовом цвете Вотхилгтона. Внезапно в открытую дверь вошли две девушки, чей разговор отвлёк её от изучения помещения.

– Надоел мне твой брат уже, Хиора. Он только и делает, что рубится в свои мобильные игры! – недовольно произнесла первокурсница с красными глазами и длинными прямыми чёрными волосами с одной толстой красной прядью на правой стороне, садясь за первую парту четвёртого ряда. – Своей девушке что, уже вообще внимание уделять не надо? Я с ним вживую в последний раз разговаривала на балу!

– Успокойся, Сара, вот твой брат вообще какой-то отрешённый, но с ним же Инори как-то встречается, у них всё классно, – сказала занявшая первую парту пятого ряда студентка с жёлтыми глазами, прямой чёлкой и прямыми волосами с равномерно распределёнными жёлтыми и фиолетовыми прядями.

«Инори? – Гетта тотчас зацепилась за знакомое имя. – Это же сестра Тори. Понятно, значит, они сговорились и поступили вместе. Ещё один пример хорошей дружбы, только тут уже дружба семьями».

Зная их имена, Генриетта смогла вспомнить, что это Сара Топскес и Хиора Фельтенберг. И, кажется, она пропустила тот момент, когда почти все парты оказались заняты, потому что к ней вдруг обратилась её соседка слева – девушка, сидящая за первой партой второго ряда:

– Приветик, не против знакомства? Я Мисаки Сёё, но можешь называть меня Мисой.

Гетта повернулась к Мисаки и случайно заметила позади неё Рэфера, что сидел за первой партой первого ряда и, вообще не двигаясь, смотрел в окно. «Да среди моих однокурсников полно отрешённых», – подумала она.

– Я Генриетта Брандж, – улыбнулась первокурсница, – ну или Гетта.

Она внимательнее осмотрела Мисаки. Белые глаза, рваная чёлка и великолепные волосы: от корней белые, а от плеч до колен фиолетово-голубо-синие.

– Красивое сочетание, правда? – с улыбкой спросила Миса. – Я иногда поражаюсь естественным цветам волос у магичеров. – Она посмотрела на свои локоны. – А у меня вот росли-росли разноцветные, а потом – бац – начали расти белые. Поэтому я волосы вообще не стригу, вдруг теперь только белые расти будут?

– Очень красиво, это точно, – восхищённо проговорила Гетта. – Слушай, я ведь твоё имя несколько раз слышала, ты вроде царевна?

– Да, я царевна Мероикса. Кстати, наша планета признана лучшим местом для круглогодичного тёплого курорта. Если что, заглядывай. – Она подмигнула.

– А, так вот почему Галма занимает второе место в рейтинге магических школ, – хихикнув, пошутила Брандж. – Все на нескончаемый курорт хотят.

– Ага, только вот мой отец предпочёл бросить семью и сбежать, – хмуро промямлила Сёё, не решившись сказать это так, чтобы собеседница услышала. Чересчур личное.

Заметив, что Миса погрузилась в свои мысли, Гетта решила посмотреть, кто сидит за задними партами. Шарлотту она заметила первым делом – та сидела сразу за ней, за второй партой третьего ряда. Рядом, за второй партой четвёртого ряда, сидел парень с коричневыми глазами и средней длины тёмно-коричневыми волосами с оранжевой чёлкой.

– Ыхыхгыг Цхай-Чэнн, – представился он, заметив, что на него смотрят, и обаятельно улыбнулся.

– У тебя забавное имя, – с ответной улыбкой прокомментировала Генриетта и сказала ему, как зовут её.

Заметив, что сзади Рэфера сидит Макар, она обменялась с Лисом приветственным кивком и, исключив тех, кого уже определила, пришла к выводу, что за второй партой второго ряда сидит парень по имени Жорж Лэрнэр. У него были жёлтые глаза и длинные белые волосы до колен. Кроме того, в ушах – серьги, а на лице – имиджевые очки в серой оправе. «Тоже какой-то отчуждённый», – хмыкнула Брандж, и в этот момент прозвенел звонок на урок.

– А где же профессор? – взглянув на закрытую дверь, спросила вслух Генриетта.

– Приветствую всех, первокурснички! – Кто-то резко хлопнул в ладоши, заставив Гетту вздрогнуть, и студенты тотчас перевели взгляд на профессора, стоявшего у школьной доски, рядом с которой ещё недавно никого не было, а теперь… есть.

– Это что, невидимость? – ужаснулась Хиора.

– Ты сейчас серьёзно? – хохотнул Макар. – Когда я учился в Галме и мы проходили мифологию, нам рассказывали об удивительных выдумках людей с Земли. Перемещения в пространстве, путешествия во времени, передвижение предметов силой мысли, предсказания, чтение мыслей, невидимость и многое другое… Это всё вымысел! К примеру, знаете ли вы, кто такие кикиморы? А люди знают! Они столько различных сверхъестественных существ навыдумывали, что всех даже не перечислить! Русалки, водяные, лешие, домовые, гномы, кентавры, вампиры, оборотни, эльфы, демоны, ангелы, боги, феи, ведьмы, маги и так далее… Фантазии людей безграничны!

– Никакой невидимости, деточка, всего лишь высшая магия воздуха, – сказал профессор, вероятно, терпеливо дождавшийся, пока Макар закончит интересный многим рассказ. – Я превратил своё тело в воздух. Он же невидим. Это одна из способностей, которой могут научиться магичеры воздуха.

Послышались одобрительные перешёптывания. Профессор почему-то был очень весёлым.

– А это способность летать, которой магичеры воздуха тоже могут научиться. – Он вдруг поднялся к потолку и перенёсся в другую часть кабинета. – Прямо сейчас я использую воздух для перемещения своего тела. Скажите-ка мне, умеет ли кто-нибудь так же? Может, кто-то уже обучался этому? – Коснувшись ногами пола, Одд Хадли вернулся к доске.

– Я умею летать, – сдержанно ответил Рэфер, смотря при этом не на профессора, а в окно. – Так сказать, было время научиться.