РАСПЛАТА ЛЮБОВЬЮ

Девушка прикрыла глаза. И через минуту воодушевлённо подскочила на стуле.

– Точно! Было 21:11. Я убирала телефон в сумку и машинально глянула на дисплей.

– Отлично, вы молодец. Когда вы выходили, вы не заметили, оставался ли ещё кто‑нибудь в офисе? – Незваный встал, вытянувшись во весь немалый рост, и зашагал взад‑вперед.

– Нет, я была последняя.

– А в соседних офисах? Не торопитесь! Прокрутите в голове события того вечера.

О́на снова прикрыла глаза.

– Нет, никого не было. Я бы заметила. Ну… если кто‑то и был, то признаков жизни не подавал.

– Ни света, ни голосов, ни шума?

– Нет, ничего. Хотя постойте, – она задумчиво взялась за подбородок.

– Что, О́на Павловна? – Незваный как хищный зверь перед прыжком застыл и подался вперёд. Вообще все его движения были неторопливыми, плавными, словно он обдумывал каждый свой шаг, поворот головы, взмах руки.

– Был звук, интересный звук… не знаю, как объяснить.

– Голоса, шаги, кофемашина, может быть, принтер. Что? – следователь ещё сильнее нагнулся и практически навис над ней, как коршун, сверкая серыми глазами. Было в нём что‑то первобытное, будто он весь был соткан из инстинктов и обладал волчьим чутьём.

– Эм… не знаю, какой‑то…

– Шорох? – сверкнул глазами Незваный.

О́на застыла от удивления.

– Точно. Какой‑то шорох. Но как вы?.. Ах да! Я всё забываю, что это у вас профессиональное.

О́ну действительно поражало, как он вёл беседу. Каждый раз Станислав Станиславович задавал такой вопрос, который подталкивал её подсознание к тому, чтобы найти тот самый ответ.

– Продолжим. Вы попрощались с охранником и…

– Пошла ловить такси.

– По пути к выходу из бизнес‑центра вам никто не встречался?

– Ммм… нет.

– На улице ничего не привлекло вашего внимания?

– Надо подумать, – Она облокотилась на локти и взялась за голову, потирая длинными пальцами виски. Её волосы были собраны в тугой хвост, открывая красивую шею.

Незваный мерил широкими шагами кабинет. Затем остановился и подошёл к столу, гипнотизируя О́ну.

– Люди, машины…

– Машины, – задумчиво повторила она. – Да, была одна машина – тёмный фургон с тонированными стёклами.

– Он выглядел необычно?

– Не то чтобы. Просто стоял почти у самого входа и работал, хотя никого за рулём не было.

– Интересно.

– Вот и мне это показалось интересным.

– Цвет, марка?

– Цвет… эмм… тёмно‑коричневый или тёмно‑серый, возможно, тёмно‑синий. Точно не скажу.

– А теперь соберитесь! Это очень важно. Вы успели заметить марку фургона?

– Ой, я не очень хорошо в этом разбираюсь.

– Не спешите. Подумайте. У вас, наверняка, это отложилось в памяти, нужен только толчок, – задумчиво произнёс следователь. – Так, что было изображено на знаке? Молния в круге; птичка (или буква M); четыре кольца; знак Мерседес, наверняка, знаете; так, что ещё… Тойота; Шевролет – это такой крест; может быть, Хонда или Хёндай – английская буква H, только в одном случае под наклоном, в другом без; ещё что у нас там…

– Постойте! Я не уверена, но…

– Продолжайте.

– Мне кажется, там была английская H. Но не скажу, с наклоном или без.

– Отлично. Это уже что‑то. Что на счет номерного знака?

– Нет, здесь я точно полный профан. Цифры я запоминаю плохо.

– Ну, хорошо. Может, что‑то еще? Любая зацепка.

Она задумалась.

– Да. Думаю, автомобиль попадал в аварию.

– Почему вы так решили?

– На бампере была внушительная вмятина.

– Прекрасно, О́на! – хлопнул в ладоши Незваный.

– Да здесь моя заслуга невелика. Я даже и не догадывалась, что успела это заметить и запомнить. Я под большим впечатлением, Станислав Станиславович. Вы удивительно ведёте беседу. Я ни за что не восстановила бы всё это в памяти при любых других обстоятельствах.

– Наш мозг – поразительная штука. Просто мы мало его используем.

– Наверное.

– Давайте сделаем так: я вам дам визитку, если вы вспомните ещё какие‑то детали, сразу набирайте меня.

– Хорошо.

О́на попрощалась со следователем и пошла к себе в кабинет. По дороге её поймала Ксюша.

– О, ты куда пропала? Я везде тебя ищу.

– Что‑то срочное?

– Да нет. Просто не поняла, куда ты делась. Работа стоит, на звонки не отвечаешь! – с рисованным возмущением поправила свои смешные очки Ксюша.

– А, я телефон не взяла.

– Подожди, ты только от следователя что ли?

– Ага.

– Что‑то долго он тебя мучил. Мутный он какой‑то тип.

– Нет. Ты знаешь, мне показалось, что он профессионал. Уверена, он раскроет дело.

– Хм, ну ладно. Домой идёшь?

– Нет, Ксю, я и так столько времени потеряла.

– Слушай, от работы, знаешь, что бывает?

– Кони дохнут, помню. Но я ведь бессмертный пони, – устало улыбнулась О́на.

– Что с тобой делать… Ладно, до завтра!

– Давай, счастливо!

Не успела О́на переступить порог кабинета, как услышала телефонный звонок. И сотовый, и рабочий показывали пропущенные, которые она разгребала все последующие полтора часа. В половину седьмого наступила тишина, и О́на принялась за проект будущего космического интерьера «Лидера». Девушка очень любила, когда все уходили: никто не мелькал, не звонил, не заходил, не отвлекал глупыми шутками и вопросами. Поэтому работа в это время шла особенно продуктивно. Однако оставаться в безлюдном здании, где недавно произошло убийство, было как‑то жутковато. Поэтому уже через час она засобиралась домой. Но на съёмную квартиру не хотелось. На душе скребли кошки. И ноги сами понесли её куда глаза глядят.

О́на долго бродила по городу, пока не пришла к набережной реки Мойки. Поцелуев мост, как всегда, был полон влюблённых парочек, групп подростков и уличных музыкантов. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, она стала рассматривать прохожих. И вдруг её взгляд привлёк высокий хорошо одетый молодой человек, который разговаривал с девушкой. Проходя мимо, О́на увидела, как он мило улыбался ей и… узнала в этом парне того самого зеленоглазого незнакомца, нарушившего её покой в коридоре их бизнес‑центра. Наверняка, щёлкает девчонок, как семечки. Неожиданно тоска сковала сердце. Никогда она ещё не чувствовала себя такой одинокой. В лицо дул по‑питерски сырой ветер, смешивая слёзы с тушью. В последнее время она, обычно рассудительная и спокойная, стала чрезмерно эмоциональная и часто плакала.

Домой девушка пришла замёрзшая и мокрая от слёз. Что, что со мной не так? – в который раз мысленно повторяла О́на.

Сбросив с себя вещи, она сделала горячую ванну в надежде согреться и расслабиться. Её било от холода и огорчения. Выпив чашку кофе, она легла спать. Но так и не смогла уснуть.

Встав в шесть утра с красными от усталости глазами О́на, по обычаю, выпила латте, не почувствовав вкуса. Приняла душ и поехала в офис. На работе только ленивый не спросил, что с её глазами, и откуда под ними такие синяки. Девушка отмахивалась и, как могла, отшучивались.

Так и потянулись серые дни: дом – работа – дом. С течением времени она всё больше стала походить на робота, машинально выполняя одни и те же действия.

В один из унылых обеденных перерывов ей позвонила давняя подруга.

– Софи, ты вернулась! – радостно воскликнула О́на.

– Милая, привет! Как ты без меня?

– Ну‑у‑у…

– Всё понятно.

– Могло быть и лучше. Но в целом ничего.

– Ничего – это ничего хорошего! Ладно, не кисни! Сегодня встречаемся в нашем кафе. Мне столько нужно тебе рассказать.

– Хорошо, – вздохнула О́на

– Чмоки‑чмоки!

О́на поражалась неиссякаемому жизнелюбию подруги. Софи никогда не унывала, в какую «канализацию» не забросила бы её жизнь. О́на так не могла. Её чувствительность, склонность к бесконечному анализу сильно усложняли и без того непростую жизнь. И любая неприятность надолго могла выбить её из колеи.

Когда она пришла в кафе, Софи уже была там. Вся яркая, в кукольном платье. С боевым раскрасом и таким же настроем, в окружении нескольких брюнетов.

– Здравствуйте! – поравнялась с компанией О́на.

– Моя дорогая! – соскочила Софи и с энтузиазмом бросилась ей на шею.

– Знакомьтесь, это моя подруга О́на. А это Артём и… как тебя, милый?

– Макс, очень приятно! – мужчина елейно взглянул на О́ну и поцеловал ей руку.

– Ага, взаимно, – хмуро ответила та и быстро высвободила ладонь.

– Так, всё понятно. Ладно, мальчики, продолжим позже.

Софи написала на салфетке свой номер и ткнула одному из брюнетов. Мужчины в одну минуту растворились.

– Ну ты что? Хорошие ребята.

– Ну да.

– Видела бы ты своё лицо. Ты бы ещё скривилась.

О́на пожала плечами. Это был её любимый жест, когда нечего было сказать. Зато она знала, как умело перевести тему.

– Ладно. Расскажи лучше, как ты провела отпуск.

Софи расплылась в мечтательной улыбке и начала свой длинный рассказ. Из всего воодушевленного монолога подруги О́на вынесла только, что было очень весело, много спиртного, мужчин и прочих удовольствий.

– Я очень рада, что ты хорошо провела время.

– Да… А ты что такая мрачная?

– Ой, столько всего произошло. На наш бизнес‑центр было нападение.

– Как? – почти закричала Софи и, осмотревшись вокруг, добавила полушёпотом, – ты не пострадала?

– Нет, со мной всё хорошо. А вот охраннику не повезло.

– Что?

– Его убили.

Софи закрыла рот руками, а в её голубых глазах застыл ужас. О́на очень ценила подругу за её искренность и практически детскую доброту. Несмотря на её легкомысленность, дружила она очень честно. Умела успокоить, приободрить и вообще никогда не оставила бы никого не обогретым, не выслушанным и не понятым.

– Это ужасно! Теперь я понимаю, почему ты такая потерянная.

– Да вообще так всё навалилось…

– Ещё бы! Но ты знаешь моё мнение. Человека не вернёшь, смысл и тебе убиваться? Неужели мало одной жертвы. Или… – Софи пристально посмотрела ей в глаза, – есть ещё что‑то?

– Или…

– Та‑а‑к, неужели меня так долго не было?!

– Знаешь, я пока не готова об этом говорить.

– Это уже очень интересно. Но больше из тебя ничего клещами не вытащить.

О́на загадочно улыбнулась.

– Ладно, расскажешь, когда придёт время. Слушай! У меня идея.

О́на закатила глаза под лоб. Эта фраза означала, что Софи куда‑то снова её потянет.

– Да ты подожди! Сначала послушай! Наше рекламное агентство отмечает юбилей. Шеф устраивает корпоратив. Каждый может привести пару.

– Ну да, я та ещё пара.

– А что? Никого из своих кавалеров я брать не хочу. Там своих будет предостаточно, – Софи кокетливо подпушила льняные волосы, как у Барби. Вообще при первом взгляде на неё складывалось ощущение, что она ярая поклонница этой куклы. – А ты – отличный спутник.

О́на даже засмеялась. Софи была такой непринужденной и озорной.

– Отказ не принимается.

– Кто бы сомневался.

– В общем, замётано! Вечеринка в субботу в восемь вечера.

– Угу.

– Не угу, а давай иди гардероб продумывай.

– Слушаюсь, мой командир!

– Очень смешно!

Подруги обнялись. И О́на поехала домой. Только среда, а она ощущала себя совершенно разбитой. Ей нужны были только три вещи: горячая ванна, кофе и сон, долгий сон.

Ночь пролетела, как миг. Впервые в жизни она несколько раз откладывала будильник. Не было сил даже подняться с кровати. О́на ощущала одиночество и разбитость. Превозмогая себя, она всё же встала и побрела на кухню. И снова, как по заезженной пластинке, ткнула пальцем кнопку на кофемашине, открыла кран в душе, выдавила пасту на зубную щётку, подняла уставшие глаза, вглядываясь в своё отражение. И когда это всё закончится, неужели все так же прожигают свою жизнь? – пронеслось у неё в голове.

Раздался звонок.

– Алло.

– Доброе утро!

– Ты уверена?

– Смешно! Ты уже в офисе?

– Нет.

– Едешь?

– Нет.

– А где ты?

– Дома.

– Ясно… скоро буду у тебя.

Через полчаса в дверь позвонили. О́на открыла и без энтузиазма встретила свою гостью. Чего нельзя было сказать о Ксюше, та была бодра и свежа.

– Ты ещё не одета? Немыслимо! – округлила она и без того круглые глаза.

О́на лишь промолчала в ответ.

– Что с тобой происходит в последнее время?

– Кофе будешь?

– Да какой кофе? Посмотри на время. Ты же никогда не опаздываешь.

– Никогда не говори никогда, – донеслось из кухни ехидное замечание.

– Так, всё, давай быстренько одевайся.

Кое‑как О́на оделась, передвигаясь по квартире, как сонная черепаха. Ксюша в это время терпеливо ждала, то и дело поторапливая коллегу. Они вышли на улицу, и О́на впервые не остановилась, чтобы вдохнуть утренней прохлады. Ксюша с тревогой поглядывала на неё.

На работе время тянулось, голова гудела. Ксюша периодически наведывалась к ней, но растормошить О́ну было нереально. В очередной раз поклонница Гарри Поттера зашла перед обедом.

– Пойдем в кафе.

– Не хочу!

– О́на!..

– Что? – девушка устало подняла полные тоски глаза. Складывалось ощущение, будто её веки весили по полтонны.

– Ты скоро светиться будешь.

– Наша кофемашина варит отменный кофе.

– Ты уже чёрная от своего кофе и уныния. Так нельзя. Я всё понимаю. Но пора выплывать!

– Ксю… приятного аппетита.

Ксюша только развела руками и глубоко вздохнула.

Коллеги разошлись и, наконец, О́на осталась одна. Её проекты и кофе, много кофе.

После обеда позвонила Алёна.

– Звонит следователь, просит соединить с тобой.

– Ага, – оживилась О́на.

– Соединяю.

После сигнала послышался голос Незваного.

– О́на Павловна, здравствуйте!

– Добрый день, Станислав Станиславович!

– У меня хорошие новости.

– Неужели? – с надеждой и даже радостью в голосе произнесла О́на. Вообще она будто сразу очнулась, услышав успокаивающий голос следователя.

– Да. Мне нужно, чтобы вы подъехали. Записывайте адрес.

– А когда вы меня ждёте?

– Так… давайте в 18:00, чтобы я не отвлекал вас от работы. Устроит?

– Да! Я буду.

Еле дождавшись конца рабочего дня, она помчалась на встречу с Незваным. Что же он хочет сказать? Что‑то узнал? Или, быть может, кого‑то нашли? Мысли не давали ей покоя.

Вечер вступал в свои права, постепенно окрашивая небо в пурпур. О́на быстрым шагом прошла от остановки. И завернув за угол, увидела следователя у входа на автостоянку. Он курил и степенно прохаживался по площадке. Заприметив О́ну издалека, он затушил сигарету и поспешил ей навстречу.

– Рад вас видеть!

– А как я рада, – заулыбалась она. – Чем я могу помочь?

– Мне нужно, чтобы вы посмотрели на несколько машин. Возможно, в одной из них вы узнаете тот фургон. Понятые, подойдите, пожалуйста, – он махнул рукой стоящим поодаль мужчине и женщине.

Те быстро засеменили в их сторону.

– Здравствуйте! – поздоровалась кудрявая блондинка лет шестидесяти.

Её спутник – седовласый старичок с хмурым выражением лица – махнул головой.

– Добрый день! – ответила О́на.

– Итак, О́на Павловна, прошу вас сосредоточиться. А вас, – он повернулся к понятым, – быть внимательными.

Они прошли несколько рядов и Незваный подвёл всю компанию к коричневому форду и стоящему рядом темно‑синему пежо. О́на внимательно осмотрела их. Но увы… с нескрываемым разочарованием лишь покачала головой. И цвет не тот, и форма не та, и марка была какая‑то другая.

– Нет, это не они.

– Вы уверены?

– Да.

– Хорошо. Идёмте дальше.

Третья машина показалась ей знакомой. Медленно обойдя фургон, она заглянула внутрь через лобовое стекло. Потом наклонилась к бамперу. Всё указывало на то, что это тот самый автомобиль. Цвет – мокрый асфальт. Вмятина. И знак в виде наклонной буквы H. О́на перевела взгляд с марки на Незваного, который не мигая следил за ней.

– Что, О́на Павловна?

– Я боюсь ошибиться. Но я думаю, это он. Всё сходится.

– Что именно?

– Цвет, марка, вмятина и… руль.

– А что руль?

– Только сейчас вспомнила, что там тоже был пушистый чехол.

– Тоже светлый?

– Да?

Станислав Станиславович хлопнул в ладоши, как будто дело уже было в шляпе, так что оба понятых аж подпрыгнули от неожиданности.

– А чья эта машина?

– Я пока не могу ничего вам сказать, но, похоже, мы напали на след.

У О́ны загорелись глаза, и почему‑то как‑то легче стало на душе.

– Мне нужно, чтобы вы проехали со мной подписать протокол. Тут недалеко.

– Да‑да, конечно.

– Вы сможете? – обратился он к понятым.

– Да, – наконец заговорил мужчина.

Незваный повёл О́ну к парковке. Нажал кнопку на брелоке, на который отреагировал черный фольксваген хэтчбек. Он открыл дверь, помог девушке сесть и, по‑хозяйски осмотрев машину, сел сам.

– А как же они?

– Они поедут за нами на своей. Не против, если я закурю?

– Да, конечно, – растерянно ответила О́на, что не ускользнуло от внимательного взора следователя.

– Что такое? Вы реагируете на табачный дым?

– Есть немного.

– Ну а что ж вы? Так сразу и говорите! Не хватало мне тут ещё реанимационный пункт разворачивать.

Они улыбнулись. И машина тронулась с места. Водил он также спокойно и уверенно, как и делал всё остальное. Казалось, что ничто не может вывести это человека из равновесия. Чего не скажешь о ней. Почему она стала такой депрессивной?.. Пока О́на рассуждала про себя, Незваный снова всматривался в неё.

– Вас что‑то беспокоит?

– А?.. – вынырнула она на поверхность из‑под толщи своих мыслей.

– Выглядите вы то ли опечаленной, то ли уставшей.

– Не идёт из головы Игорь Степанович. И вообще…

– Проблемы на личном фронте?

– Да скорее, его полное отсутствие.

– Да что ж они, эти молодые мужчины, с ума посходили, что упускают такую красавицу и умницу?..

И Незваный снова улыбнулся. Морщинки у глаз сделали его взгляд добрее и лучистее. Где она видела такой же взгляд?

Через квартал показался полицейский участок. Следователь припарковал машину у самого входа. Выйдя из машины, О́на осмотрелась. Ещё никогда девушка не бывала в таких местах. Лучше бы и не бывать вовсе. Белое слегка обшарпанное здание немного походило на больницу. О́на вздрогнула. Не любила она все эти казённые дома, от них веяло безнадежностью, что ли. По крайней мере, все они, так или иначе, были связаны с болью, какими‑то потерями. Вот и отец тоже столкнулся с этой безысходностью и теперь его нет… От грустных мыслей её снова начал бить озноб.

– Вы замёрзли? – с беспокойством в голосе спросил до неприличия внимательный следователь и, придерживая её под локоть, повел вовнутрь. – Идёмте скорее.

Что первое бросилось в глаза, когда они вошли, – тяжелая входная дверь и решётки. На входе действовал контрольно‑пропускной режим. Дежурный – молодой чернявый парнишка – быстро вскочив с места, отдал честь. Дальше они пошли по лестнице. Зайдя в холл второго этажа, следователь показал рукой налево. Пройдя несколько дверей, О́на увидела табличку «Начальник следственного отдела Незваный Станислав Станиславович», и тут же бросила любопытный взгляд на своего спутника.

– Спрашивайте! – улыбнулся всезнающий, как теперь выяснилось, начальник следственного отдела.

– Уверена, вы знаете мой вопрос.

– Думаю, да.

– Ну так что же?

– Видите ли, это не такое простое дело, как может показаться на первый взгляд. Возможно, имеет место целая серия таких наглых, обескураживающих своей бесцеремонностью преступлений. Поэтому его поручили мне.

– Даже так?..

– Но вы же понимаете, что любая информация, которая вам стала доступна в этих стенах, здесь должна и остаться.

– За это не беспокойтесь. Я не из болтливых.

– Да, я заметил. И мне очень импонирует эта ваша черта.

Открыв замок ключом, хозяин кабинета предложил гостье жестом пройти. Будучи по своей природе любознательной, О́на с интересом принялась рассматривать обстановку. Кабинет не отличался изысканностью, которая царит в бизнес‑офисах, но был довольно чистый и светлый. На столе и полках стояли цветы в горшочках, много цветов. А главное, здесь было уютно и спокойно. Это удивительное качество Незваного создавать уют вокруг себя.

– Любите растения?

– Ммм… – замешкал Станислав Станиславович. – Да, сам вожусь с ними, пересаживаю, поливаю.

– А у вас лёгкая рука.

– Спасибо! Ну что, присаживайтесь.

Девушка расположилась на стуле возле стола Незваного, понятые присели поодаль на диванчике. И все вместе они принялись за дело.

Семейную пару следователь отпустил пораньше. А О́на задержалась, пока не были улажены все формальности. Сложив бумаги в папку и повернув голову к окну, он присвистнул.

– Ух, как я задержал вас.

– Да ничего.

– Подождите, я довезу вас до дома.

– Нет, не стоит.

– Даже не спорьте! Негоже молодой девушке в такой поздний час ходить без охраны. Я, знаете, такого насмотрелся.

– Я тоже, – ответила О́на, грустно добавив, – мой отец был из ваших.

– Да вы что?! То‑то я сразу почувствовал в вас родственную душу. Но… вы сказали «был».

О́на опустила глаза. Ещё никому не доверяла она свою тайну. Но теперь… наконец, поняв, кого ей напоминал этот степенный, собранный, не упускающий не единую мелочь человек с чутьем ищейки и железной логикой, вдруг так захотелось открыться. Станислав Станиславович и её отец были совершенно разные внешне, но их объединяла одна важная черта – оба они являлись неисправимыми борцами за правду.

– Он был таким же, как вы. Неутомимым, болеющим за своё дело, справедливым. Но из‑за меня, – голос О́ны срывался, – он потерял всё. А я потеряла его. Он защищал меня… от своего же сослуживца, тот не выжил. Отца осудили. Но в тюрьме он не прожил и недели.

После этих слов девушка залилась слезами, она так долго сдерживалась, что теперь, кажется, вырвался наружу целый цунами.

Подумав долю секунды, Незваный подошёл к ней и аккуратно дотронулся до её плеча.

– Бедная девочка. Но знаете, что… ваш отец был непросто моим коллегой, а героем. И вы – его достойное продолжение. Он гордился бы вами. С вашей помощью мы раскроим это дело. Я вам обещаю!

Подняв глаза, О́на с благодарностью посмотрела на следователя, пытаясь понять, почему так боялась его вначале.

По дороге домой оба они молчали. Сказано слишком много, и уже добавить было нечего. Остановив машину у подъезда, он по‑отечески посмотрел на эту случайно встреченную одинокую девушку. Ему очень хотелось как‑то поучаствовать в её судьбе, обогреть, защитить, ведь больше, как он успел понять, – некому. Но он так же понимал, что она очень гордая, и важно не задеть её неуместной заботой.

– О́на Павловна…

– Да можно просто О́на.

– Хорошо, О́на, у вас же есть моя визитка?

– Кажется, да, – она полезла в сумочку и, нащупав картонную карточку, вытащила её наружу.

– Так вот. Если вдруг вы вспомните что‑то ещё, а главное… – он сделал паузу, – если вам нужна будет какая‑то помощь, любая, я прошу вас, не стесняйтесь, звоните мне. Быть полезным дочери своего доблестного коллеги будет для меня большой честью.

О́на опустила голову.

– Договорились?

– Да. Я была бы очень рада иметь такого друга. До свидания, Станислав Станиславович, и спасибо за всё!

– И вам спасибо! До новых встреч!

Как только она вышла из машины, её окутал тихий густой вечер, один из тех, что, скорее, являются исключением для питерской реальности. Девушка глубоко вдохнула и закрыла глаза. Поразительно, но от прежних переживаний не осталось и следа. С этой лёгкостью она переступила порог своей квартиры, впервые за очень долгое время ни о чём не тревожась, ничего не перемалывая в сотый раз в своей бедной голове. На удивление даже появился аппетит. Поужинав, О́на приняла горячую ванну. Просмотрела почту. Заполнила срочные бумаги. И с умиротворённой улыбкой уснула.

Завтрашний день обещал ей новый рассвет, новую чашку кофе, новые встречи и надежды…

Глава 2

А детство пахнет ванилью и корицей,

Полно историй про рыцарей, принцесс.

И хочется туда однажды возвратиться,

Понять, что счастье есть и полон мир чудес.

О́на крепко спала. Ей снился необычный сон, один из тех, что одновременно и радуют, и доставляют нестерпимую боль… Мама, отец, бабушка – все живы и счастливы. Их уютный дом, наполненный ароматами свежезаваренного чая и вкусной выпечки. Мама с бабушкой хлопочут на кухне. Отец что‑то мастерит своим видавшим виды паяльником. А О́на – маленькая девчушка – играет в залитой солнцем гостиной. Её глаза светятся обыкновенным детским счастьем…

Когда зазвонил будильник, у О́ны защемило в груди: вместо их семейного гнёздышка она лежала в чужой квартире, не обжитой и «холодной», как и вся её жизнь. Одна… рядом ни души. И так не хотелось вновь погружаться в эту унылую действительность.