скачать книгу бесплатно
Встретимся под цветущей вишней…
Татьяна Ткачук
Заботы Демиургов #2
Чудесное время – период цветения вишни! Время пробуждения природы. Время зарождения любви… Загадай желание – и оно непременно исполнится! Только почему так коряво? И почему именно с главной героиней? Бойтесь своих желаний! Они имеют склонность исполняться… Вот только не всегда так, как мы хотим…Любовно-историческое фэнтези. Встреча через эпохи. Попаданцы во времени.
Татьяна Ткачук
Встретимся под цветущей вишней…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1.1
– Ты не забыла, какой завтра день? – Хан Бёль прижимала ухом к плечу телефон, не переставая пылесосить.
– Нет, конечно! – засмеялась подруга. – Завтра десятое апреля – день рождения моей любимой подруженьки! Еще на год старше станешь! Что, опять пойдем смотреть на цветущую вишню?
– А ты против, что ли? – надула губы будущая именинница.
– Как будто кто-то меня будет спрашивать! – в трубке опять засмеялись.
– Йа-а, Пак Мин А! – вскричала Хан Бёль. – Говоришь так, будто я тебя силком тяну!
– Да ладно, не дуйся! Коли повезло родиться весной – надо радоваться! Не то, что я – в декабре! Но зато в одном месяце с моим любимым Тэхёнчиком, моим Зимним Медвежонком! – при этих словах в голосе Мин А появилось восторженное придыхание.
Хан Бёль привычно возвела глаза к потолку: сейчас начнется! Ким Тэхён, вокалист группы BTS, был кумиром подруги, её биасом. Стоило только Мин А увидеть где-нибудь постеры или открытки с его красивым мужественным лицом – и всё! Подруга не возвращалась на бренную землю, пока Хан Бёль насильно не уводила её, или пока та не покупала этот постер, или открытку, или диск, или альбом BTS, да даже брелок – в зависимости от того, на что падал в данный момент влюблённый взгляд девушки.
Хан Бёль не понимала этого. Ну да, красивый, талантливый. И песни у группы красивые и наполненные смыслом. Но чтобы фанатеть вот так безудержно… Хотя самой ей больше нравились рэперы знаменитого бойз-бэнда – крутые и брутальные RM, Шуга и J-Hope. Девушка восхищалась их мастерством, четкой дикцией и пулеметной скоростью произнесения острых по смыслу строк.
А Мин А, между тем, уже спрашивала:
– А что там у тебя жужжит?
– Пылесос, – ответила девушка. – Хочу закончить уборку до дедушкиного прихода.
– А, ну, тогда не буду тебя отвлекать. Давай только решим – куда в этом году. В Ёыйдо были в прошлый раз, а до того поднимались на Намсан. Ох, я думала, тогда на полдороге рухну – ноги не выдержат!
– Слушай, а ведь мы еще не были в Кёнбоккуне! – осенило Хан Бёль. – Точно! Решено, давай поедем завтра туда.
– Хорошо, согласна! Ну, и как обычно – в ханбоках*?
– Конечно! В Кёнбоккун-то сам бог велел идти в ханбоках! Ты подъезжай к площади Кванхвамун, там и встретимся!
– У памятника королю Сэджону?
– Ага! В полдень!
– Замётано! – и Мин А повесила трубку.
Хан Бёль сунула телефон в задний карман джинсов и продолжила работу. Скоро должен был вернуться домой дедушка, а она ещё не приготовила ужин. Нет, рисоварка исправно выполняла свою работу и скоро должна была отключиться. Но Хан Бёль решила ещё потушить рыбу – так, как любил харабоджи (дедушка).
Вот уже почти три года они жили вдвоем, после того как от очередного сердечного приступа скончалась бабушка. Тогда они ничего не успели сделать – приехавшая «скорая помощь» только и смогла, что зафиксировать смерть. Дед сильно постарел и сдал, и только присутствие рядом внучки и ответственность за нее не дали старому человеку скатиться в пучину отчаяния.
Родителей Хан Бёль помнила смутно – они погибли в автокатастрофе, когда ей было всего три года. Родителей ей заменили дед и бабушка. Они-то и вырастили внучку, воспитали и выучили. Дед много лет преподавал в музыкальном колледже – он был знатоком традиционной корейской музыки, сам прекрасно играл на каягыме* и внучку научил. После окончания старшей школы и параллельно музыкальной девушка поступила в колледж, где он преподавал музыку студентам, и с отличием закончила его.
Она изучала в колледже разновидности народного музыкального искусства – и пхансори, и пхунъмуль, и самульнори, и минъё.
Дед оставался приверженцем старой музыкальной культуры, хотя, будучи человеком широких взглядов, не препятствовал увлечениям внучки, которая самозабвенно слушала современную поп-музыку и даже пыталась наигрывать на старинном инструменте мелодии песен звезд Халлю. Только хмыкал неопределенно, когда слышал, как она выводит на струнах каягыма современные напевы.
Вот уже два года Хан Бёль работала в ансамбле традиционной музыки вместе с подругой детства Пак Мин А. Девочки дружили с тех пор, как познакомились в музыкальной школе и выяснили, что живут практически в одном районе города. Все эти годы они практически не расставались.
До тех пор, пока Мин А не начала встречаться с парнем. Тогда она всё реже стала видеться с подругой, а потом их общение свелось только к встречам на репетициях оркестра. Хан Бёль пыталась с пониманием принять новое положение дел, но всё равно ей было несколько обидно. А Мин А, поглощенная новыми чувствами, ничего не замечала и никого не видела, кроме возлюбленного.
Сначала у нее с Мён Джуном всё было прекрасно – возвышенно и романтично. А потом парень начал предъявлять совершенно глупые претензии, что Мин А больше, чем его, любит этого своего Тэхёна. Девушка пыталась образумить кавалера, что это – совсем другое, что она восхищается певцом как суперзвездой – далекой и недоступной. Но Мён Джун злился, когда она забывала обо всем на свете, если видела на больших экранах в городе или торговых центрах рекламные ролики с участием BTS. А однажды просто закатил некрасивый скандал, заявив, что его всё это достало, и пусть теперь она сколько угодно любуется своими айдолами, а с него хватит! И, бросив девушку прямо посреди кинотеатра, куда они пошли смотреть какой-то новый фильм, ушел, выпалив напоследок: «Всё! Расстаемся!» А ведь она всего лишь увидела в кафетерии рекламу напитков, в которой снимался ее обожаемый Ви вместе с остальными мемберами.
Мин А еще пыталась остановить его, кричала вслед, но тот ушел, ни разу не обернувшись. Девушка растерянно посмотрела на билеты, зажатые в ее руке, потом обвела взглядом просторный вестибюль – зрители уже начали обращать на нее внимание.
Мин А вспыхнула и бросилась на улицу. Билеты она в сердцах швырнула в ближайшую урну и, сев на скамейку в скверике неподалеку, разревелась, как маленькая девочка. А потом, проплакавшись, поехала к Хан Бёль.
Подруга выслушала её, отпоила чаем с ромашкой и мятой, и когда та, пряча глаза, сказала: «Прости меня, Хан Бёль! Из-за него я совсем позабыла про тебя! Предала нашу дружбу!», – ответила:
– Всё в порядке, дорогая! Я же понимаю, что ты его любишь!
– Да, но только теперь он бросил меня! И вряд ли захочет снова встретиться со мной!
– Но я-то навсегда останусь твоей подругой! И выслушаю тебя, и утешу!
– Ты – лучшая! – с чувством произнесла Мин А.
После того случая Мин А какое-то время еще переживала по поводу разрыва с Мён Джуном, но постепенно забыла свои любовные страдания и снова стала той болтушкой-хохотушкой, которую знала Хан Бёль.
Они опять стали проводить вместе больше времени, и это несказанно радовало Хан Бёль. Всё же ближе подруг, чем Мин А, у нее не было.
… Она выключила пылесос, почистила его и отправила в крошечную кладовку, которая была в их старом доме. До прихода харабоджи оставалось совсем немного времени, и Хан Бёль поспешила на кухню, чтобы закончить с приготовлением ужина.
Так что когда пришел дед, у девушки уже все было готово.
Ханбок* – традиционный корейский костюм. Женский ханбок состоит из чогори, представляющей собой жакет с открытым воротом, и чхима, то есть юбки. Отличается округлостью и простотой линий. Рукава жакета широкие и длинные, как крылья, а юбка, расклешенная от груди, ниспадает изящными фалдами до пола. Линию груди подчеркивает необычный бант, концы которого свисают спереди жакета почти до лодыжек. Вырез жакета, манжеты и подол юбки часто украшены вышивкой в виде цветов или геометрического узора. Необычные пропорции, линии кроя и различные цветовые решения придают костюму ханбок особую утонченность и изящество.
Каягым* – корейский музыкальный инструмент (корейские гусли) имеет огромную популярность в своей стране. Изящный звуковой тембр и ритмичность мелодий отличительная черта этого щипкового музыкального инструмента Кореи. Количество струн варьируется от 12 до 25-ти. Каягым предназначен для игры сидя. В сочетании с ним часто используют поперечную флейту четте. По диагонали, по центру инструмента, располагаются передвигающиеся кобылки, которые помогают настраивать и регулировать звучание. Каждой из них соответствует определенная струна. Кобылки могут быть сделаны из кости, дерева или быть металлическими. Скрепляются шелковым шнуром, называемым «хваксулем». Корпус деревянный – из павлонии. На одном конце имеет два отверстия, обычно удлиненный и плоский. Оркестровые каягымы украшают очень красивым рисунком или вырезают на дереве орнамент.
1.2
А наутро дед, как это было заведено в их семье вот уже много лет, встал пораньше и приготовил для внучки суп с водорослями. И когда девушка проснулась – сама, не по будильнику (в этом году день рождения пришелся на выходной) – и прошла в кухню, старик уже закончил с готовкой. Увидев сонную еще Хан Бёль, он обнял внучку, звучно расцеловал в обе щеки и запел традиционную «Сэйничукка хамнида!» Девушка засмеялась от удовольствия и в ответ обняла деда:
– Спасибо, харабоджи!
– Вот, моя девочка стала еще на год взрослее и еще красивее!
– Что, правда – красивее?! – округлила глаза Хан Бёль, и оба расхохотались. Эта шутка повторялась неизменно в каждый день рождения на протяжении вот уже пятнадцати лет, с тех пор, как девятилетняя Хан Бёль впервые произнесла эти слова.
В тот, самый первый раз, бабушка и дед, переглянувшись, горячо закивали головами, убеждая ее, что – да, намного красивее, чем была в прошедшем году. Девочка тогда поверила в это всей душой и долго еще вертелась перед зеркалом, оглядывая себя и так, и этак, стараясь найти признаки этой самой новой, только что появившейся красоты.
А с годами эта шутка превратилась в некий ритуал, в котором с удовольствием участвовали все трое.
Вот только последние три года в этой шутке не хватало участия бабушки. И вспомнив сейчас ее, дед и внучка одновременно вздохнули, и тут же старый музыкант сказал:
– Ничего, девочка, не печалься! Твоя бабушка сейчас смотрит на нас с небес и радуется тому, что ты такая красавица и умница.
– Ой, харабоджи! Ты говоришь так потому, что я твоя внучка. А так – если разобраться – никакой во мне особой красоты нет. Самая обычная…
– Не говори так, внученька! Ты – очень милая! А главное – умная и воспитанная!.. А то среди нынешней молодежи такие экземпляры встречаются! Насмотрелся я на них! – фыркнул старый музыкант.
– «Милая», «умная», «воспитанная»…Дедушка, так говорят о девушке, когда больше она ничем не выделяется. Вон у нас в ансамбле такие красавицы есть! Су Хян! И Тэ Хи!..
– Ох, ох, ох! Все эти девушки – не мои внучки! А моя Хан Бёль для меня всё равно лучше всех! Ладно, – хлопнул он в ладоши. – Садись скорее! Пока твой суп из водорослей не остыл!
Уже потом, после завтрака, харабоджи спросил:
– А что Мин А? Вы с ней сегодня встречаетесь?
– Да, конечно, – ответила девушка. – Сегодня мы поедем в Кёнбоккун.
– Отличная идея! – одобрил дед. – Ох, что же это я! Совсем забыл! Погоди-ка, внучка!
И он заторопился в свою комнату. Девушка осталась ждать его, предвкушая праздничный подарок. Интересно, что будет в этом году?
А старый музыкант уже шел обратно, держа на вытянутых руках что-то легкое, переливающееся, колышущееся от его движения.
Хан Бёль ахнула восторженно – дедушка держал чудесный ханбок:
– Вот, внученька! Посмотри! Угодил ли тебе дедушка?
Она схватила одежду обеими руками, прижала к груди:
– Дедушка, спасибо! Мне очень нравится!
– Ну, ступай, примерь, да похвались деду. Да, и волосы не забудь заплести, как нужно!
– Хорошо! Я мигом!
Она метнулась в свою комнатку, в которой мало что менялось последние пять лет. Разложила на кровати наряд и несколько минут полюбовалась им. Расширяющаяся к низу юбка-чхима была нежнейшего голубого оттенка, а атласная ткань мягко переливалась на свету. Чогори чистейшего розового цвета по горловине и рукавам была оторочена вставками золотистой узорной парчи, а ленты-корым гармонировали цветом с юбкой. Девушка быстро оделась и, заплетя тугую, не очень длинную косу, закрепила ее традиционной лентой-тэнги, подобной тем, что еще со времен династии Чосон украшали косы незамужних девушек благородного сословия. Прикрепила к юбке норигэ* – чудесное плетеное украшение, которое пару лет назад подарила ей Мин А. Надела туфельки на невысоком устойчивом каблучке и предстала перед дедушкой.
Он придирчиво обошел ее вокруг, поцокал языком и, наконец, вынес свой вердикт:
– Красавица!
– Спасибо, дедушка! – опять поблагодарила Хан Бёль. – В нем и пойду сегодня смотреть цветение потткот (вишни). А сколько времени? Ой! Мне же уже надо ехать! Дедушка, я побегу!
– Беги уж, а то твоя Мин А снова будет ворчать… – засмеялся старик.
И Хан Бёль, захватив крошечную сумочку, куда помещался только телефон, транспортная карточка и кредитка, выскочила из дома и поспешила на остановку автобуса.
Норигэ* – плетеное украшение из разноцветных нитей, которое подвязывается под бант чогори (блузки) или на чхиму (юбку) ханбока. Традиционно норигэ были не только украшением, но и оберегом, а также давали возможность иметь при себе нужные мелочи, ведь в ханбоке нет карманов. Там могли располагаться коробочки для благовоний, маленькие кинжалы, футляры для игл, ухочистки или зубочистки. Изображения иероглифов, животных или растений выполняли функции защиты и привлечения в жизнь хозяйки украшения достатка и семейного счастья. Норигэ популярны в Корее до сих пор. Их используют как украшения для традиционного и современного ханбока.
1.3
Вот каждый год почему-то так случалось, что в свой день рождения Хан Бёль, все остальное время неизменно пунктуальная, обязательно опаздывала на встречу с подругой. Вот и сейчас она, сидя в полупустом автобусе, нервно кусала губы, видя, что время ее встречи с Мин А неумолимо приближается, а ехать ей еще ой как долго…
Хан Бёль вздохнула, уже предчувствуя, что та будет выговаривать ей за опоздание. И уже подумала, что придется задобрить болтушку-подружку какой-нибудь вкусностью. Та была страшной сладкоежкой!
Опасения девушки оправдались: у памятника королю Сэджону уже нетерпеливо прохаживалась Мин А в красивом сиренево-зеленом ханбоке. Короткие рыжие волосы девушки невозможно было собрать ни в какую косу, и они развевались при ходьбе ярким огненным облачком.
Именинница поморщилась, готовясь к водопаду обвинений со стороны подруги. Но деваться было некуда, и она приблизилась к Мин А. Та, увидев ее, завопила:
– Йа-а, Ли Хан Бёль! Думаешь, если стала на год старше, то можно и заставлять подругу ждать?!
– Прости, прости! Сама не знаю, почему я каждый раз опаздываю! – сложила ладошки перед грудью Хан Бёль и начала быстро тереть их друг о друга, выпрашивая прощение.
– Если бы ты не была сегодня новорожденной, то получила бы от меня настоящую взбучку! – воскликнула, сверкая темно-карими глазами подруга. Ответом ей был только умильный взгляд золотисто-карих с темными, почти черными крапинками глаз опоздавшей именинницы. – За это угостишь меня чем-нибудь сладеньким! Хочу мороженое! И коктейль!
– Конечно, подруга! Всё, что скажешь!
А потом та оглядела Хан Бёль внимательно:
– Что?! Новый ханбок?! Когда ты успела прикупить его? И почему твоя лучшая подруга не в курсе?! Что за секретики?!
– Да это не я! Харабоджи сегодня подарил!
– О-о-о! Твой дедушка знает толк в женской красоте! – одобрительно покивала головой Мин А, и облачко волос снова взметнулось в такт ее движениям. – Опять говорил, что ты стала еще красивее?! – подмигнула она, и девушки звонко рассмеялись. Обиды и претензии были забыты, и Мин А обняла лучшую подружку. – А теперь – подарочек от меня! Та-дам! – и она извлекла из сумочки и протянула на ладони небольшую бархатную коробочку, в которых обычно продают ювелирные украшения.
– Что там? – с любопытством спросила Хан Бёль.
– Посмотри сама!
Хан Бёль осторожно открыла и ахнула – внутри свернулась тоненькой змейкой серебряная цепочка с небольшой изящной подвеской – выполненной в виде цветка вишни, покрытого розовой эмалью, с крошечным прозрачным кристалликом в самом центре.
– О-о-о… Мин А! Какая прелесть! Но это же, наверное, очень дорого?
– Не дороже денег! – отмахнулась подруга. – Давай помогу застегнуть.
Она аккуратно вынула цепочку из коробочки и, взяв ее двумя руками, осторожно застегнула на шее повернувшейся спиной Хан Бёль.
Именинница снова развернулась к ней и спросила:
– Хорошо?
Вместо ответа Мин А покопалась в сумочке, вынула оттуда крошечное зеркальце и протянула его девушке. Та поводила перед собой ладонью с зеркальцем и вздохнула:
