Экономическая антропология. История возникновения и развития

На тот момент, когда Малиновский отправился в экспедицию Маретта, хороший полевой работник был на вес золота, а один подробный отчет мог стать основой целой карьеры. Удивительное на сегодняшний взгляд доверие тогда еще оказывалось дневникам миссионеров и купцов, а некоторые этнографические наблюдения больше напоминали сплетни – кто-то что-то сказал кому-то о словах дальнего знакомого, прожившего около племени несколько недель пару лет назад. В результате выходило что-то в духе «Истории» Геродота, который рассказы о самых небывалых событиях начинал с «по словам персов» или, скажем, «Скифы передают об этом со слов исседонов, а мы, прочие, узнаем от скифов…» Увлекательные истории, но для научной дисциплины ХХ века просто увлекательности было уже недостаточно.

Наравне с техническими проблемами – сложность организации экспедиций и слабое развитие методологии – на пути к более современным полевым исследованиям стояло и психологическое препятствие, в значительной степени укорененное в несколько пренебрежительном отношении к архаическим сообществам, все еще распространенном в начале ХХ века. Так, с одной стороны, существовал социально-политический запрос на оправдание колониальной политики, и одним из источников такого оправдания было намеренное упрощение обычаев и культуры архаических сообществ. Тезис о том, что культура архаических обществ столь «примитивна», что на знакомство с ней образованному исследователю понадобится всего несколько дней, позволял еще больше подчеркнуть их отличие от «развитых» обществ, укрепиться в их противопоставлении, столь необходимом для оправдания угнетения туземных обществ в ходе колонизации. Популярная наука, в этом смысле, отвечала политическому запросу колониальных метрополий, среди которых Великобритания играла ведущую роль. Большим подспорьем тут оказался эволюционизм с его идеей линейного развития общества, которая очень удобным образом отдавала западному обществу роль венца творения. С другой стороны, похоже, что и сами исследователи частично разделяли убежденность в достаточности краткосрочных полевых работ. Так, по словам Купера, уже в 1915 году Артур Морис Хокарт писал: «Все еще настойчиво звучит идея, что никакой заслуживающий доверия материал не может быть собран за несколько часов, и что необходимо долго находиться среди дикарей, прежде чем мы сможем понять их. За этой идеей не стоит никаких доказательств, и она существует вопреки всем доказательствам»[12]. Купер обращает внимание на забавный эпизод, связанный с Хокартом – в свое время антрополог Уильям Риверс провел на Фиджи три дня, а Хокарт – целых три года, и, однако, последний утверждал, что готов поручиться за точность данных, собранных Риверсом. Вот только, как едко заметил Купер, Хокарт тактично умолчал о том, что сам и был главным источником данных Риверса о Фиджи. Этот полуанекдотический случай, разумеется, один не может говорить о ситуации в антропологии того времени в целом, однако помещенный в вереницу жалоб более поздних антропологов, в том числе и Малиновского, на методы сбора данных в начале века, добавляет крупный штрих в и так печальную картину.

Разумеется, над ухом сторонников кабинетной антропологии, прозванных так за склонность проводить полевые исследования над книгами других людей, уже тогда звучали, пока редко и несмело, возражения их коллег. Так, тот же Риверс, который в примере Купера оказался в неловком положении с Хокартом и Фиджи, сделал одну из первых попыток как-то формализовать методологию полевой работы, выделив два ее вида – интенсивную и опросную. Опросная работа представляла собой своего рода подготовительный этап интенсивной, в рамках которого антропологи, выбрав для исследования определенный регион, должны были посетить сразу несколько племен, живших в нем, проводя в каждом немного времени. Опросная работа позволяла присмотреться к региону и выбрать конкретный объект исследования, определенное сообщество, для интенсивной работы. А уже интенсивная работа, по Риверсу, должна была вестись около года, и такой долгий по тем временам срок исследования позволял познакомиться с каждой стороной жизни племени, его обычаями и традициями. Как представляется, концепция интенсивной работы по Риверсу ближе прочих к методологии Малиновского и строится на схожих принципах: исследователю необходимо погрузиться в среду настолько, чтобы перестать служить раздражающим фактором, дать членам сообщества привыкнуть к нему, чтобы они перестали обращать на него особое внимание и вернулись к обычной жизни, изучение которой и было целью полевой работы. Риверс, как и Малиновский, превозносил значение знания местного языка, хотя одно из наиболее известных своих исследований – полевые работы среди тода в Индии, долгие десятилетия служившего настольной книгой не только по анализу этого народа, но и по возможностям применения эмпирического метода, – он провел, полностью полагаясь на услуги переводчиков. Тем не менее параллели между идеями Риверса и Малиновского бросаются в глаза, более того, во многом именно Риверс в своей работе по тода ввел в моду изучение культуры сообщества через один масштабный институт, что позднее стало характерной чертой антропологии первой половины – середины ХХ века. Разработки Риверса в области методологии, призыв к эмпирическому исследованию, уважительному вниманию к культурам архаических сообществ заложили основы для подхода Малиновского, и может возникнуть вопрос, почему именно Малиновского принято считать отцом методологии антропологического исследования ХХ века, когда его опора на работы Риверса не только очевидна, но и подчеркнута самим Малиновским, высоко превозносившего заслуги своего предшественника. Возможно, секрет вновь в поразительной харизматичности Малиновского – как, не будучи основоположником функционализма, он стал его «лицом», так и, собрав вместе, формализовав и значительно дополнив уже имевшиеся в работах других ученых идеи о методологии, он стал ее признанным отцом-основателем.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Провенанс – история владения художественным произведением, предметом антиквариата, его происхождение.

2

Малиновский Б. Аргонавты западной части Тихого океана, М.: РОССПЭН, 2004.

3

Нассима Николаса Талеба «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник)». М.: Азбука-Аттикус, 2010

4

Малиновский Б. Аргонавты западной части Тихого океана, М.: РОССПЭН, 2004.

5

Kuper A. Anthropology and anthropologists. London: Routledge, 1996. P. 21.

6

Kuper А. Ibid. P. 22.

7

Фрэзер Джеймс Джордж «Золотая ветвь» – М.: АСТ, 2010 г.

8

Kuper А. Ibid. P. 12.

9

Малиновский Б. Аргонавты западной части Тихого океана, М.: РОССПЭН, 2004.

10

Малиновский Б. Аргонавты западной части Тихого океана, М.: РОССПЭН, 2004. С. 25.

11

Там же. С. 25.

12

Kuper А. Ibid. P. 7.