Там есть свет

Глава 3. Наша жизнь

Первая квартира и жизнь с мамой

Окончательно я поняла, что влюбилась, только когда увидела его грустным. До этого момента он всегда старался быть на позитиве, и мне не казалось, что его чувства ко мне настолько серьезны. Увидев, как ему тяжело переживать из-за невзаимности, я почувствовала, как внутри меня что-то екнуло, я ему действительно важна! Это осознание подтолкнуло меня не бояться испытать к нему чувства. Мне даже стало легче – незачем больше испытывать чувство вины за эксплуатацию влюбленного парня. Пришло спокойствие – у меня наконец-то заботливый партнер! Однако что-то все равно было не так. Напомню, в то время моя жизнь была полна трудностей. Проблемы сыпались на меня, как из рога изобилия.

Хозяйка квартиры потребовала большую сумму за аренду, чем мы договаривались. Детский сад согласился принимать мою дочь только на несколько часов в день. Я не могла найти нормальную работу и начала принимать клиентов дома, хорошо, что многие знакомые хотели воспользоваться моими услугами и обучение было пройдено задолго до развода.

Мама тоже долго не могла найти работу. Она сложнее переживала расставание с папой. Я старалась ее поддерживать, но это сложно, когда самой нужна поддержка. Мы часто ругались, и обе были растерянны, не понимали, за что хвататься. Все было очень нестабильно, денег не хватало. Мне стало казаться, что я безумно проблемная, и теперь он непременно бросит меня, когда осознает это. Он был для меня надежным плечом и опорой, моим спасителем, хотя на самом деле он не спасал меня. Мы неожиданно поменялись местами, теперь я нуждалась в нем больше, чем он во мне. Я не смогла отследить, когда и как это произошло.

Добившись меня, он полностью погрузился в работу и чаще отсутствовал, чем присутствовал, но создавалось ощущение, что без него я бы точно пропала. Мне хотелось компенсировать все, что он мне дал, но я старалась подходить с головой, не отдавать больше, чем я могу себе позволить, ведь помогал он мне по своему желанию и возможностям. Получалось не очень хорошо, ведь я на самом деле не верила, что могу получать что-то просто так. Я загнала себя в ловушку: он приезжал каждый вечер после работы, зная, что он не ест там, я кормила его у нас, хотя у нас самих еды практически не было. Но как это прекратить? Могу ли я вообще это делать, когда он столько раз помогал мне? Терзания мучили меня, я сама себе казалась мелочной и негостеприимной. Избавляясь от этих чувств, я старалась максимально перестать думать об этом, кормить его повкуснее, быть более приветливой. Жутко не хотелось быть плохой, даже в голове, и я думала, что должна компенсировать свои некрасивые мысли делами.

Маме он не сильно нравился, его помощь не казалась ей чем-то важным, но она тоже старалась быть хорошей хозяйкой. Как-то раз, когда он засиделся допоздна, она предложила ему остаться на ночь. Мы даже немного повздорили на этот счет, я не была готова к этому шагу, но не смогла отменить приглашения, боясь его обидеть. В итоге он стал засиживаться постоянно, незаметно начав жить с нами.

Было неловко начинать разговор о правилах совместной жизни и распределении финансов, когда момент упущен, да и прямого приглашения к совместному проживанию не было. Все произошло само собой, и я решила плыть по течению. Так мы с мамой продолжили нести основные финансовые затраты: она оплачивала квартиру, я – все остальное. Сколько бы ни пыталась, не смогла вспомнить, чтобы он сделал какой-то весомый вклад, кроме двух раз. В первый он принес два пакета продуктов, во второй – отвез меня в крупный гипермаркет, где я накупила кучу всего и на кассе немного расстроилась, увидев счет больше, чем предполагала изначально. Естественно, я пыталась скрыть разочарование, но он понял, что я расстроена, и скинул мне на карту деньги в размере потраченных. Для меня все это было большим жестом доброты и щедрости. Образ ангела-спасителя прочно закрепился в моей голове, просить нечто большее (например, регулярный вклад в продукты, которые он ел) казалось наглостью.

Проблемы с деньгами не казались мне чем-то значимым. Ведь такое счастье, что мы встретились! Наконец-то у моей дочери появился папа! Она почти сразу стала называть его так, и было видно, что она к нему тянется. В тот короткий момент после развода и до того, как мы стали жить вместе, она часто грустила, что у всех двое родителей, а у нее нет. Естественно, мне, как матери, было больно видеть ее грусть, и я была рада, что смогла заполнить этот пробел так быстро.

Спустя месяц после начала совместной жизни он рассказал, что хочет купить гараж, и у него на примете есть подходящий вариант. Естественно, я поддержала эту покупку, радуясь, что со мной он обзаведется чем-то весомым. Мне было важно отличаться от его «меркантильной бывшей жены», теперь он точно заметит разницу между нами и никогда не посчитает меня такой же, как она.

Обсудив все, мы пришли к решению, что всю свою зарплату три месяца он будет отдавать в рассрочку за гараж, а я пока буду ответственна за все остальное. Мама была против такого варианта, но я ее не слушала. Мы с ним теперь семья! Он поддерживал меня, и это меньшее, чем я могу ему отплатить. У меня даже тень мысли не пролетела, что мы никакая не семья, я его знаю только три месяца, а значит, не знаю вовсе. Он внушил мне такой реалистичный образ, в котором мы будем неразлучны навсегда, и придумал нам девиз: «Вместе и навсегда». Я верила каждому его слову. Когда так часто слышишь, что именно тебя он искал всю жизнь, так не хочется ставить под сомнения его слова, иначе мне пришлось бы сомневаться и в своей значимости в его жизни, а этого позволить себе я не могла. Мне нравилось быть особенной для него, он подсадил меня на комплименты и похвалу, казалось, мои поступки важны для него. Я верила в это.

Два месяца я оплачивала все и радовалась, как дурочка, что имею возможность помочь ему, а значит, я не «бракованная», значит, мы на равных! Он мне помогает, я – ему, совсем как настоящая семья! Давала денег на бензин, на его перекусы на работе, на сигареты и прочие мелочи, сама предлагала денег, спрашивала, хватает ли ему. На третий месяц мама поставила нас перед фактом, что уезжает в отпуск, а значит, квартиру мы должны оплатить сами. Я даже обиделась на нее, что она срывает наш заранее обговоренный с НИМ план, и не важно, что она изначально была против.

Я испытывала смешанные чувства: с одной стороны, мне было жаль ее, ведь она нуждалась в отдыхе, и я хотела дать ей такую возможность, а с другой, меня мучило осознание, что я нарушу обещание оплачивать все расходы, поскольку у меня не хватит на это денег. Я не могла остаться хорошей для двоих одновременно. Это расстраивало меня, я постаралась донести до него все более мягко. Скрипя зубами, он согласился оплатить квартиру за этот месяц, но периодически вспоминал, как я его подставила. Несложно догадаться, в каком чувстве вины я купалась. Казалось, что все ранее заслуженные мной плюсики канули в небытие.

В другой гараж, который он приобрел спустя несколько месяцев, я вложилась сразу деньгами, но казалось, что и это не загладило моей вины.

Его отношения с моей мамой после этих моментов стали еще более напряженными. Они стали чаще ссориться, казалось, ее раздражает абсолютно все в нем: поздние возвращения домой, как он общается с дочкой, его манера ходить по дому в трусах и есть за троих. Мне частенько приходилось быть медиатором в их ссорах. Я считала, что ее ненависть к нему была проявлением злости на весь мужской пол после обиды на папу, и рано или поздно она оттает, однако все становилось только хуже. Она и меня частенько «кусала», я понимала, что она это не со зла, а от душевной боли, но это понимание не спасало меня от моей боли. Я жаловалась ему, он жалел меня, и мы сближались еще больше.

Но и так было тоже не всегда, иногда казалось, он не понимает, как меня поддержать. Однажды мама очень обидела меня при нем, и я ушла рыдать на кухню, чтобы не будить спящую дочь. Тогда, глядя в окно, я загадала себе, что если я ему важна, он придет меня успокоить. В глубине души понимала: если бы ему было небезразлично, он бы пришел. Не помню, что именно заставляло меня сомневаться в его любви, мне казалось, что я сама это делаю, потому что неуверенная в себе, но сейчас понимаю, что он сам заставлял меня сомневаться.

Он не появился. Это был первый раз, когда я столкнулась с осознанием, что ему ДЕЙСТВИТЕЛЬНО все равно, что я страдаю. Это мучало меня несколько дней. Наконец я пришла к нему, чтобы узнать, почему он оставил меня в такой момент. Он ответил, что подумал, будто мне нужно побыть одной, я ответила, что он мне нужен в такие моменты. Казалось, мы поняли друг друга, однако, когда ситуация повторилась, он так же не пришел.

Это было не единственное разочарование. Он оставлял меня и в ситуациях, когда действительно был нужен. Мои головные боли в этот период усилились, оказалось, что я гипертоник. Мне пытались подобрать препараты, но ничего не помогало. Скорая ездила ко мне пару раз в месяц стабильно. Он находил отмазки, чтобы не приезжать мне помогать, мама тоже уже вышла на работу, и я оставалась одна с дочкой и дикой головной болью. Времени писать и звонить в течение дня у него тоже не находилось. Он объяснял это новым тяжелым объектом, но объекты менялись, а ситуация – нет. Мне его вечно не хватало. Плюшки в виде «сорвался с работы, потому что был тебе нужен» пропали.

Мне продолжало казаться, что он заботится обо мне, несмотря на все вышеописанное. Я часто писала в дневник, что никто и никогда не заботился обо мне больше, чем он, даже когда начала чувствовать себя одиноко рядом с ним. Он не понимал и половины того, что я испытывала, поэтому не мог поддержать, не находил нужных слов. Считала это своей высокой планкой или разницей между мужским и женским восприятием и игнорировала. Иногда мне казалось, что я придираюсь к нему и хочу чего-то невозможного, а иногда что я, наоборот, настолько занизила планку, что вообще все свои недовольства замалчиваю.

А замалчивала я действительно много своих переживаний. Боялась быть надоедливой, да и сложно что-то обсуждать с человеком, который вечно отсутствует.

Ноябрь.

Утром прорвало трубу, мы с мамой испугались и не знали, что делать. Я позвонила ему, думала, он поможет, ведь он работает с такими вещами, он приехал, походил, посмотрел, сказал, что тут помочь не сможет, обстановка у нас напряженная, и находиться тут ему неприятно. Вслед сказала ему, что, если мы тут умрем, пусть купит мне гробик фиолетового цвета, он сказал не выдумывать и ушел. Я не обиделась, но задумалась: нужен ли мне мужчина, который оставит меня, когда я растеряна и напугана? Когда мы помирились, он сказал, что я сильно драматизирую. Наверное, это так, но мне все равно не понятно, как он мог просто уйти?

Когда меня начинали одолевать сомнения и я пыталась отделиться, чтобы посмотреть на ситуацию со стороны, он считывал это и старался вовлечь меня обратно. Например, преподнести подарок. Однажды он сказал, что хочет меня порадовать, и попросил быть готовой к вечеру. Я была в предвкушении, но планы изменились, и он отложил поездку на следующий день. Когда он наступил, планы тоже начали срываться, но я упросила не откладывать еще на день. Неопределенность и трепет разрывали меня. Лучше бы он не предупреждал заранее, чтобы я не мучилась в неведении! Он сдался, и мы поехали, хоть теперь казалось, что я вынудила его, что поубавило мою радость. Однако, когда в дороге он сказал, что «сюрприз» – это поездка в ювелирный за кольцом, я тут же выкинула из головы всю грусть. Приехав не в какой-нибудь хороший ювелирный, а в маленький отдел с украшениями при гипермаркете, я расстроилась окончательно.

Там почти не было выбора, а то, что было, не подходило по размеру. Я в отчаянии пыталась найти хоть что-то приемлемое, продавцы давили: «Ну вот это берите! Вам очень хорошо!», он тоже настаивал взять. Я просилась в другой магазин, но он отказал: «Или здесь и сейчас, или никогда, потом времени не будет». Мне ничего не оставалось, пришлось соглашаться на кольцо, которое мне абсолютно не нравилось. Досады я скрыть уже не смогла, и он стал предлагать мне взять еще сережки, которые он присмотрел. Они тоже были не в моем стиле, и я отказалась. Тогда он оплатил покупку, мы вернулись в машину, где он продолжил уговаривать меня на серьги. Мои отказы он не слышал и продолжал настаивать. Я сдалась, выразила признательность, изображала радость, чувствовала вину и, разумеется, была крайне огорчена.

Когда он ушел на работу на следующий день, я поплакала, и мама сказала, что впервые видит такую реакцию на подарки и когда-нибудь я обязательно оценю эти сережки и кольцо, просто они выглядят возрастными для меня (спойлер: нет, они ужасны, до сих пор их ненавижу). Как бы я себя не убеждала, что все хорошо, внутри копились обида и непонимание. Я часто думала, что лучше бы он принес и подарил что-то, чем дал мне ложный выбор, который лишь расстроил меня, а я в итоге расстроила его. Попыталась оправдаться перед ним, изображала, что «просто не рассмотрела», а сейчас уже все хорошо. Зачем расстраивать его? Почему я такая странная, что меня вообще можно расстроить подарком?

Мне пришлось носить все это, чтобы не расстраивать его. Кольцо он взял мне на безымянный палец, чтобы отпугивать потенциальных поклонников, но оно даже не выглядело обручальным, и я чувствовала себе нелепо, нося его там, но продолжала врать себе, что все нормально, просто у нас разный вкус, и главное, что он рад.

В целом мой дневник состоял из перепадов: либо все очень круто, либо полный провал. Причем за крутым днем чаще всего стояли разговоры о том, «какое счастье, что мы встретились, вот посмотри, как другие просто от безнадеги встречаются, а у нас-то не так», а за плохим днем конкретное кидалово и пренебрежение.

Свои перепады я списывала на страхи и травмы от предыдущих отношений, а не на факты. Я такая привереда, сама не понимаю, что хочу, со мной что-то не так. Мне было постоянно страшно, что это вот-вот закончится, что ворвется ураган и сметет наше будущее. Сейчас видно, что абьюз уже шел во всю, паучок лишь проверял, насколько далеко он может расставить свои сети, пока я не замечу. Прощупывал мои границы. А какие там границы? Мне, конечно, казалось, что они есть, но я игнорировала свое недовольство, игнорировала, что некоторые вещи мы не можем нормально обсудить. Он никогда не отмахивался, но я видела, что он не понимает, чего я хочу. Я не могла объяснить ему ни важность совместного времяпровождения, ни почему ему нужно давать мне денег на продукты. Казалось бы, такие базовые вещи он абсолютно не понимал. Про помощь в бытовом плане я даже и не говорила, и не думала. Я же работаю на дому, значит, априори должна все успевать или я плохая хозяйка.

У него было много крючков, на которые он подцепил меня, чтобы я оставалась рядом. Один из них – друзья. Действительно потрясающая компания. Они тепло меня приняли, с ними было интересно, у его лучшего друга была огромная дача, он даже выделил отдельную комнату для меня с дочкой! Мы играли в прятки на этой даче, смотрели звездопады, лежа на матрасах во дворе, много шутили. Никто не напивался, что было для меня важно. Безопасная среда. Мы вместе отдыхали летом с палатками на природе, ездили на крутой музыкальный фестиваль, курили кальян в гараже. Все полюбили мою дочку, возились с ней. Я чувствовала себя живой рядом с ними. И на фоне того, что дома он постоянно отсутствовал, такие моменты полные впечатлений казались настоящим счастьем. Я постоянно жила в ожидании этих поездок.

Когда мы были в компании, он всегда заботился обо мне. Сначала мне казалось, что он это делал не только там, но там все же как-то иначе, больше. На зрителях он был идеальным. И я старалась находиться там чаще, чтобы продолжать чувствовать себя любимой. Думала, это потому, что он расслаблен, ведь дома все равно и мама, и проблемы, а тут отдыхаем, и он может быть таким, какой есть.

Даже когда он начал ревновать меня к своему другу, я не расстраивалась. Его ревность казалась мне проявлением любви, было даже приятно, что ему не безразлично. Да и проявления ревности держались в рамках приличия. Без публичных ссор. Мы в принципе не ссорились, все недовольства я старалась обсуждать мягко, приводить аргументы и просто искать компромисс. Он это поддерживал. Мы гордились этим, считали, что это просто наша идеальная совместимость. Ну как я могла нарушать этот идеальный образ своими претензиями по поводу денег или совместного времени? Меня устраивал этот хрустальный мирок, и я старалась закрывать глаза на все, лишь бы он не разлетелся на куски.

Кроме дачи, мы никуда не ходили. Кафе, магазины, совместные покупки практически отсутствовали. Такое времяпрепровождение ему не сильно нравилось, он не находил времени на это, но и я не сильно огорчалась. Я продолжала его стесняться. На даче, дома или на природе он вписывался, а вот когда он пришел забрать меня из торгового центра в шлепках через палец и пляжных шортах – нет. Попытка мягко донести до него замечания провалилась, и я просто не настаивала на совместных походах куда-либо. Да и денег на это у нас тогда не было. Думала ли я о том, что отвалился целый пласт занятий, которые я любила до этого? Думала, и даже грустила. Пыталась изменить это? Нет. Просто смирилась и делала это с подругами или мамой, хотя мне бы и хотелось выбирать одежду или гулять по набережной в обнимку со своим парнем.

Декабрь.

Я сегодня очень расстроена. Иногда мне кажется, что у нас идиллия, но сразу все идет наперекосяк. В это воскресенье он сказал, что не будет брать выходной, у него много работы. Наши планы пошли под хвост, но я приняла это. А потом рассказал, что взял и уехал с другом помогать ему. Я так зла! Такое не в первый раз, и я уже поняла, что мы у него нее в приоритете и никогда не будем. Кажется, что теперь я больше влюблена, а он даже не скучает и не расстраивается, что мы почти не видимся. Я не знаю, что делать с осознанием этого, хочется вышвырнуть его вещи и просто встречаться, ходить на свидания вместо вечного ожидания и готовки для него. Чувствую себя сварливой. Я, наверное, сама в этом виновата, снова влюбилась так сильно и веду себя так, словно мой мир кружится вокруг него. Надо остановиться. Даже не представляю, что будет, если я стану его женой! И я решила: точно не выйду за него!

Интересно, что я не думала о конечном расставании, но понимала, что, когда мы живем вместе, я становлюсь ему менее интересной. И единственная возможность вернуть того, кого я полюбила, – разъехаться.

Вот такие изменения меньше чем за 9 месяцев. Он вел себя отстраненно, показывал, что мы не в приоритете, не уделял время, но охотно получал плюшки в виде горячей еды к его приходу и прочего. Казалось, меня для него слишком много, я выпрашивала совместное время. Естественно, чувствовала себя ужасно от этого и старалась лишний раз не напрягать, стать меньше, проявляться лучше, чтобы ему самому захотелось видеть меня, но это так не работает.

Я писала, что не выйду за него (в дневнике эта запись подчеркнута два раза, для значимости), но и не собиралась расставаться, выходить из отношений, которые мне не подходят. Когда я пыталась поговорить об распределении времени, он всегда отвечал, что работы слишком много, и он-то хочет, но не может. Проблема в том, что я понимала: время для других людей он находит. Это я где-то в конце его списка значимости. Почему я с этим мирилась? Потому что и у себя в списке я была там же, и считала это место справедливым для себя. Естественно неосознанно, это сейчас я хорошо вижу такие моменты, потому что я уже не такая, какой была раньше.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.