Солнышко

Я зашёл в душ, и обмер, тело такое белое, стройная фигурка, рыбка ты моя. Я встал под душ вместе с ней.

– Маш. Почему ты не сказала. Это же смешно, неужели ты ни разу?

– Я тоже старомодно воспитана. Извини, если разочаровала тебя.

– Маша. Я рад. Маша.

Я целовал её, всю. Мою сладкую конфетку. Слизывал капли с упругой груди, пробовал языком соски, которые стали как вишенки. Маша.

У меня окончательно снесло крышу, не удержался… Люблю, люблю тебя, Маша. Ох как сладко мне было с ней.

Фу-у-,у, ты, от воспоминаний аж жарко стало и тесно в одном месте.

Так, хватит, пора девчонок вызывать на собеседование. Первая пришла Галина. Это кто у нас? Отдел маркетинга. Ох, а грудь то оголила, чуть не всю вывалила. Дойками решила место себе получить. Нет девочка, от тебя вульгарностью за версту несёт. Задал, так, пару вопросов, и на те она не ответила. Проводил обратно.

– Спасибо. Вы можете быть свободны.

Галина сделала недовольное лицо, и вышла. Так с каждой претенденткой, ну не нравилась ни одна. К обеду дошёл до своего "любимого" отдела продаж. Первую вызвал Веру Камневу, о, это та, бойкая. Одета вроде прилично. Только макияж неподобающий, чересчур яркий. Эта вроде поумнее остальных, но и ей отставку дал, с остальными то же самое. Всё. Осталась одна Захарова Мария Викторовна. Почему она под чертой? По возрасту не подходит? Ладно. Узнаем.

Набрал номер начальника отдела продаж.

– Михаил Кузьмич, Захарову пригласите. – Попросил я.

– Мммм, её нет пока, она задержится немного. Когда приедет я её провожу к Вам. Никого не выбрали?– Поинтересовался он.

– После того, когда всех опрошу, сообщу. Захарова что? По работе уехала?

– Да.– Лаконичный ответ.

Ну что же, по работе, это уважительная причина. Подождём тебя, Маша.

Обедали мы снова с Александром Фёдоровичем. Он поинтересовался, выбрал ли я себе секретаршу.

– Пока нет, жду после обеда ещё одну. Захарову.

– А-а-а, да ей уже лет тридцать. С отдела продаж, она ведь? – Поднял он голову от тарелки.

– Оттуда.

– Очень добросовестный работник, Умная. Серьёзная такая, скажу сразу, не компанейская, на корпоративы редко приходит, подруг практически нет. Знаю только, что она москвичка, почему приехала сюда, не знаю. Говорили, вроде за бабушкой ухаживала, та ей квартиру оставила, да ей и…

– Здравствуйте.– Михаил Кузьмич подошёл. -Захарова приехала, после обеда подойдёт к Вам. Извините если помешал вашему разговору.

– Ничего. За обедом какие разговоры могут быть? Только житейские.

– Ну, Кузьмич, он всегда такой, влезет куда не просят. Но работник тоже хороший.– Сказал Александр Фёдорович. Когда Михаил Кузьмич отошёл от нашего столика.

– Я заметил.– Кузьмич и правда интересный человек. Так мне показалось

***

После обеда я с нетерпением ждал Машу, скорее бы она пришла, мне поговорить с ней хотелось наедине, без свидетелей.

Тогда, в Лондоне, мы с ней посмотрели все достопримечательности города, она же впервые за границей была. Мы уже не изображали жениха и невесту. Мы вообще влюблены были в друг-друга. Нет. Мы не говорили с ней о любви. Но в каждом движении, в каждом взгляде чувствовалось это. За десять дней, что мы прожили у родителей, я окончательно убедился, что Машу я люблю. Серьёзно. Мне казалось и она меня любит. Любовь, любовь… Каждую ночь мы сходили с ума, эх, вернуть бы то время! Самое счастливое в моей жизни. Самое.

Мысли мои прервал стук в дверь.

– Войдите.– Пригласил я.– Маша. Это она, она. Сердце заколотилось с удвоенной силой.

– Можно? Здравствуйте.– Тихо сказала Маша, и подошла к столу.

Я встал из-за стола, прошёлся по кабинету.

– Ну, здравствуй, Мария. Давно не виделись. Как живёшь? Замужем? Счастлива?– Задавал я вопросы.

– Это что? Собеседование так проводите? Я думала, что вопросы более профессиональные будут.– Хмыкнула недовольно она.– А Вы личной жизнью интересуетесь.

– А зачем их, профессиональные вопросы задавать. Я тебя без собеседования беру к себе на работу. Тем более опыт у тебя есть. Меня твоя личная жизнь интересует.

– Ну если так, то я отказываюсь с Вами работать. А моя личная жизнь, никого не должна волновать. – Отрезала Маша.– Уж Вас то, я думаю тем более.

– Да? Это почему же? Мы вроде не чужие люди. А Маша? Да-а-а, я не ожидал от тебя такого. Зачем ты так поступила? Я чем то обидел тебя? Ну если у тебя парень был, могла бы мне сказать. Я понял бы всё. А ты? Вот, это твоя записка.

Я вытащил из кармана листок и подал ей.

– Ты конечно в ней объяснила всё. Только я не понял, ничего не понял, Маша.

Маша дрожащими руками приняла записку, стала читать. Брови её сдвигались всё сильнее. Дочитав, она побледнела.

– Тебе плохо?– Испугался я. Подошёл к ней, хотел обнять.

– Уйди Демид. – Я не узнал её голоса.– Это ты меня бросил а не я. Впрочем о чём я? Ты же купил меня. В вашем мире, всё продаётся и покупается. Сколько ты там мне предлагал? А-а-а, вспомнила, пол миллиона.

– Ты сама отказалась от денег.– Опешил я.

– Ты забыл, сколько потратил на меня. Надеюсь секс со мной, вполне восполнил расходы.

– Маша! Ты что говоришь такое? Ты себя слышишь?– У меня волосы зашевелились на голове. Надо же, а ты изменилась, Маша.

– Слышу Демид.– Маша открыла сумочку и достала такой же, как у меня лист бумаги, свёрнутый вчетверо. – Вот твоя записка. Можешь прочитать, что там написано. И поверь, я ничего тебе не писала.

Сейчас моя очередь пришла удивляться.

– Но, я ничего не писал тебе? Откуда это?– У меня дрожали пальцы.

Развернул, стал читать и обмер. Кто? Кто посмел писать моим почерком? Боже, но это предательское письмо в нём я предавал Машу. В нём я отказывался от неё.

– Кто? Кто тебе дал это?– Сиплым голосом спросил я.

– Твоя мама. И ещё сказала что ты ей признался во всём, что я никакая не невеста, а самая простая секретарша, что привёз ты меня чтобы разыграть родителей, и что ты любишь Дину, и сейчас вы с ней поехали к её родителям в гости. Что ты просишь у меня прощение, за этот розыгрыш, и просишь меня уехать как можно скорее. Потому что решил жениться на Дине, и поэтому, во избежание недоразумений, я должна покинуть дом твоих родителей. Мама твоя, купит мне билет, по прилёту в Москву, я должна уволиться с работы по собственному желанию. И не попадаться больше тебе на глаза. Она ещё посочувствовала мне, бедной девочкой назвала. Мне так жаль, сказала.

Я онемел. Мама? Неужели она? Ведь она и мне говорила, что Маша сама уехала, она даже не видела когда.

Я присел на стул и одуревший смотрел на Машу, ничего не соображая.

– Маша, я ничего не говорил маме, и уж тем более не писал тебе. Уехал я тогда с отцом, на встречу с деловым партнёром. Мы долго были там. Приехал, а тебя нет. Почему ты не дождалась меня?

– Как же я тебя дождусь, если меня чуть ли не насильно в машину посадили и в аэропорт отвезли.– Невесело усмехнулась Маша.

– И что же ты?

– Утром приехала в офис, твой зам сказал пиши заявление на увольнение и проваливай. Так и сказал. Уволил меня без выходного пособия. В этот же день я уехала из Москвы, проклиная себя, за то что согласилась на ту авантюру. Как видишь, из неё ничего хорошего не вышло. Все эти семь лет живу здесь. Сначала за бабушкой ухаживала. Она, можно сказать лежачая была. После её смерти сюда устроилась на работу.

– Да-а-а. Тебе не кажется, что нас развели как последних лохов? А мы повелись.

– Тогда нет. Не казалось. Тем более, мама где то прочитала что ты женишься, в жёлтой прессе, и фото вместе с Диной ваше увидела.– Вздохнула Маша.– Сейчас, сомнения появились.

– Я ведь после того, когда узнал, что ты уехала, предала меня, с ума сошёл, на другой день вылетел в Москву. Узнал что ты уволилась. Зам сказал, по собственному желанию. Это что? Сговор? У матери свои люди на фирме. Так это она всё провернула? А я как дурак повёлся. Не молоденький ведь пацан был. К твоим родителям поехал, мама твоя сказала, что ты уехала, только она не знает куда.

Я молча переживал те минуты, когда казалось, земля ушла из под ног. Маша тоже молчала. Правда, которая открылась сейчас, ударила ещё больнее. И удар этот нанёс, не человек с улицы, а более того, самый родной – мама. Как она могла? Я сейчас не сомневался в этом. Кто же эти письма писал? Такие похожие почерки, и мой и Машин. Специалиста нашла, расчёт был на то, что в суматохе и обиде друг на друга, проверять у почерковеда подлинность почерков, не станем.

– Я могу идти?– Маша поднялась со стула.

– Завтра приступай к обязанностям. – Ответил я.

– Я не хочу. Неужели не нашёл никого, кроме меня?– Ответила Маша.

– А я никого и не искал. Маша, зарплата у тебя будет вдвое больше, чем в твоём отделе.

– Здравствуйте грабли, это снова я. Вечный разговор о деньгах. Демид? Снова покупаешь меня?

– Подкупаю. Маша я всё сказал. Пойми после этой правды у меня сил нет. Я поверить не могу, что мать так поступить могла. Она с ума сошла что ли? А ты прекрати отказываться.– Я подошёл к ней, не удержался, обнял.– Маша. Я скучал по тебе. Очень.

– Мне пора. Пойду собирать свои вещи.– Отстранилась Маша, тяжело дыша, и вышла.

Любит! Она тоже любит меня, искра пробежала между нами. Да такая горячая. Маша, наконец то я тебя встретил.

Глава 5. Маша Захарова.

Выскочила из кабинета начальника, не отдышусь никак, сама себя успокаиваю. Прекрати нервничать Маша, не волнуйся, тебе не семнадцать лет. Знаю что не семнадцать, что я поделать с собой могу, если люблю Демида.Вот зачем он к Кузьмичу в кабинет пришёл? А я там. Семь лет! Семь лет прошло, а как будто вчера было.

Да, после нашего первого раза, всё изменилась настолько, что я не узнавала Демида, не думала, что он так может быть нежен, так может трепетно относится к человеку. Я любила его, безумно любила. А он? Он любил? Та записка, что передала мне его мама говорит об обратном. Он родителям розыгрыш устроил, поэтому привёз меня, свою, простую секретаршу с собой. Так его мама мне сказала. И что он просил купить билет до Москвы и отправить меня домой. Ещё и уволиться заставил.

Всё это мне казалось дурным сном. Ну, не может же быть такого? Или может? Не может же человек, который смотрит на тебя так, как будто лучше тебя нет никого на свете, быть таким двуличным? Или может?

Откровения его мамы, больно ударили в сердце, и что греха таить прошлись по самолюбию. Я сняла кольцо, положила на столик в спальне, телефон, который он купил, тоже. вещи не взяла. В кошельке лежали наши российские деньги, на такси до дома доехать из аэропорта.

Ирина Аркадьевна с сочувствующим видом проводила меня, со словами, девочка моя, не держи зла на Демида, он парень, может вольность себе позволить, и поверь мне очень жаль.

Может? Вот так, может? Привезти в другую страну и кинуть, последнюю тварь? Нет, это не человек, слов нет таких, какими можно его назвать. Да, что там она ещё сказала? Демид в гости у Дымовым уехал, скоро он женится на Дине. На этой унДине.

***

Дверь мне открыла мама.

– Ты, что? Ключи потеряла?– Спросила она, но увидев мои слёзы, сникла.

Ключи? Нет, я не потеряла их, я про них забыла, они в сумке.

– Мама.– Только и сказала я, больше слов не было.– Мама! Ты была права!

– Девочка моя, да что случилось? Как командировка?

– Меня увольняют, завтра заберу документы и уеду отсюда.– Обречённо ответила я.

– Куда собираешься? – Мама поняла, что со мной что то, плохое случилось.– Может к бабушке поедешь? Она одна, вдвоём вам, неплохо будет. Но сначала ты мне всё расскажешь.

Я рассказала маме, всё как есть, ничего не утаила.

– Маша! Я же предупреждала тебя! Люди их положения не женятся на секретаршах. Не по статусу. Им по статусу, такие как Дина, или как ты её называешь, унДина.

– Я поняла мам. Поздно только.– Ответила я.

На утро меня уволили, со словами проваливай отсюда. Да, я и сама оставаться не собиралась. Мама проводила меня на вокзал, билет ей вообще бесплатный дали. Она работник железной дроги. Так я и приехала к бабушке, и даже рада была. Демида я в тот момент видеть не хотела. Конечно, после Москвы, город мне совсем другим казался. Ничего, привыкну, подумала я.

Бабушка больше меня была рада тому, что я приехала к ней. Она болела сильно, почти всё время лежала. Я планировала устроиться на работу, да где там, за ней нужен был уход, двадцать четыре на семь, до этого за ней соседка, Любовь Ивановна ухаживала, бабушка платила ей. Мне сказала, ты погоди пока на работу устраиваться, я сама ничего не могу, ты помогать будешь. Денег нам с тобой хватит, пенсия у меня хорошая.

Так и началась моя жизнь в этом городе. Бабушка много беспокойства не доставляла, лекарства ей вовремя дать, накормить, помыть, в туалет она сама потихонечку ходила. Но, дел хватало. Средств нам хватало тоже, папа присылал.

Через два месяца я узнала, что беременна. Вот тут меня торкнуло крепко. Как обухом по голове кто хватил. Я даже знаю кто. Никому не сообщила, кроме бабушки.

– Дочка, а как же это? Ну, ничего, роди. Тебе сколь лет то?

– Двадцать три. – Ответила я, ничего не понимая, плакать мне или смеяться.

– Я твою мама в таком же возрасте родила. Вот, может доживу и правнука или правнучку увижу. Хорошо Маш.– Заплакала, от переполнявших её чувств бабушка.

Она не спросила: кто отец? Ничего против не сказала. Просто рада была. Я тоже заплакала.

– Маш, не плачь, не расстраивайся, родишь, вырастишь. Молодая, справишься, родители помогут.

– Я не расстраиваюсь, бабушка.– Всхлипнула я.– Жаль что отец моего ребёнка такой…

– Тихо. Не надо про отца ребёнка плохо говорить, ты что Маша, ребёнок живой и всё слышит.

– Как он может слышать? – Удивилась я.

– Молодая ты ещё, сама немного в жизни понимаешь. Вот подожди, постарше будешь, благодарить его за ребёнка станешь, поверь.

А ведь так оно и вышло. Когда родилась Кристиночка, я просто налюбоваться на неё не могла, сразу стала звать её Солнышко. Отец то у неё, Солнцев.

Э-э-э-х, пора к дочке на утренник ехать. Завспоминалась я, а девчата обсуждают что то.

– Ты уезжаешь Маш?– Спросила Вера. Она сегодня выглядит как с обложки журнала.

– К дочке на утренник, у них сегодня "Осенний бал", посмотрю, как танцевать будут. А вы, что, на собеседование ходили?

– Нет, пока, ждём

– Ну, счастливо вам, девчата.– Пожелала я им счастливого собеседования.

***

Приехала на утренник и не пожалела, так всё красиво было. Дети танцевали вальс, у кого получалось, к кого не очень, но всё равно, смотреть было приятно. Дочка в жёлтом платье, была и впрямь как солнышко. Ведущая объявляла номера, стихи чередовались песнями, танцами. Но мне больше всего понравилось, как дети парами вальс танцевали. Кружились по залу, такие нарядные, Кристинка с Аликом, Коля с Асей, Денис с Мариной, я всех знаю в их группе. О, нет не всех, мальчик новый, тоже танцует. С кем это он? А-а-а, с Леночкой.

– Мария Викторовна, Ваша Кристина такая пластичная, учительница по танцам сказала, что она самая лучшая. Танцует хорошо. И Алик, тоже, поэтому их в пару поставили.

– Я тоже в своё время, танцами занималась.– Улыбнулась я, вспоминая свои школьные годы.– Она в меня, наверное.

Танец закончился, дети поклонились. Ой! Красавцы! Мы хлопали не не жалея ладоней.

Утренник закончился, дочка помахала мне рукой. Я кивнула ей и пошла на выход. Надо на работу, а то Кузьмич ругаться будет.

***

– О! Приехала Захарова. Ты как Золушка у нас на бал ездила. Что же раньше времени приехала? Ещё на обеде все.– Встретил меня Кузьмич.– И я собираюсь.

– Почему раньше времени приехала? Боялась, карета превратится в тыкву, а я… ну сами знаете.

– Шутница. Да, после обеда к Демиду Дмитриевичу на собеседование.

Да, нет, Кузьмич, тут не Золушка. Ошибся ты. Тут с корабля на бал, или правильнее будет сказать с бала на корабль, и прямо в шторм.

– Он что? Не выбрал никого?– Опешила я.

Кузьмич пожал плечами.

– Пока неизвестно. Сказал побеседую со всеми, тогда решу кто мне подходит.

Я как на иголках сидела, ждала когда все с обеда придут. Надо у Веры спросить, что его в девчатах не устроило. Наконец то, стали девчата из кафе возвращаться.

– Маша? Ты уже приехала? Ты знаешь, нас Демид Дмитриевич вызывал на собеседование.– Зашептала Вера.– Ты не представляешь, спрашивал, какую то, ерунду, лицо пуленепробиваемое сделал и при том, брезгливое какое-то.

– Никого не принял?– Упавшим голосом спросила я.

– Не знаю, Маш. Ничего пока непонятно.

Вошёл Кузьмич.

– Захарова, а ты что сидишь? Сейчас же к Солнцеву иди. Ждёт.

– Ну, зачем я? Кузьмич, ты не отпускай меня. Ну скажи что я незаменима.

Вера удивлённо уставилась на меня. И девчата тоже, аж, тишина в отделе наступила.

– Захарова! – Прикрикнул Кузьмич.– Не поднимай мне нерв! Я и сам не пойму, что ему надо. Девчат столько, а он тебя требует. Иди!

Я медленно обвела взглядом девчат, они изумлённо, некоторые даже открыв рот, смотрели на меня. Захватив сумочку, именно там я хранила ту Лондонскую записку Демида, медленно пошла к двери.

Поднялась на этаж, где восседает высшее начальство. Постучала в дверь.

– Войдите.– Голос, который я узнаю из тысячи.

– Можно?– Всё-таки, спросила я. – Здравствуйте.

– Здравствуйте, Мария. Проходите.

Я подошла к столу. Демид, как обычно, когда волнуется, встал из-за стола и прошёлся по кабинету.

– Ну, здравствуй, Маша.– Остановился около меня.– Как жизнь твоя? Замужем? Счастлива?

– Я думала, Вы более профессиональные вопросы будете задавать. А Вы, о личном спрашиваете. А личная жизнь, никого касаться не должна. Уж тем более, Вас.

– Почему, же? Мы не чужие люди. А зачем, профессиональные вопросы задавать? Я тебя без них, беру на работу к себе.

– Я не хочу с Вами работать.– Твёрдо ответила я.

Дальше, начались обвинения, во всём он винил меня, подал записку, в которой я якобы, прощаюсь с ним, прошу прощения и что у меня жених есть, и я замуж выхожу. Мне стало плохо. Демид испугался, подошёл ко мне. Я в ответ: уйди, это ты меня бросил, впрочем о чём я? У нас договор, я изображаю твою невесту перед твоими родителями, ты платишь мне. Так?

– Но ты же сама отказалась от денег.– Он обалдевший, от моих слов, присел.

– Ты забыл сколько потратил, чтобы, как ты выражаешься в порядок меня привести и одеть? Надеюсь секс со мной, восполнил расходы.

– Маша! Ты что такое говоришь? Ты себя слышишь? Ты почему тогда уехала?

Тут я, подала ему записку, и рассказала то, что сказала мне его мама тогда. Он, тоже побледнел. Сказал, что никогда не писал такое. В общем после разговора с ним, мы оба пришли к выводу, что нас развели, а мы повелись.

Минут пять сидели молча, переживая каждый то время.

– Завтра выходи на работу.– Сказал он.

– Нет.

– Маша! Я платить буду вдвое больше, чем ты получаешь в своём отделе.

– Хммм, снова на те же грабли. Покупаешь меня?– Хмыкнула я.

– Подкупаю. Не отказывайся, тем более у тебя опыт есть, и опыт отличный.

– Это точно. – Усмехнулась я.

Демид подошёл ко мне, обнял, ещё минута и я не выдержу, прямо здесь отдамся ему. Ну вот что за человек такой, этот Демид? Почему я, рядом с ним, теряю себя?

– Маша. Завтра ты работаешь здесь. И вообще, не противоречь мне, я сейчас ничего не соображаю. Неужели это мама всё провернула? Она с ума что ли сошла? И развела нас и уволила тебя. Я ведь на другой день в Москву прилетел. На работе тебя нет. Домой к тебе поехал, мама твоя сказала что ты уехала, куда не знает.

Демид, всё ещё обнимал меня. Пересилив себя, отстранилась от него.

– Мне пора. Пойду собирать вещи.

Я пошла, пока ещё в свой отдел. Настроение было непонятное, с одной стороны, правда которая открылась угнетала меня, с другой, радовала. Почему? Потому что, Демид не предавал меня. Неужели, Ирина Аркадьевна всё это сделала? А как она сочувствовала мне, чуть ли не плакала! Да, двуличные люди в высшем "обчестве".

– Маша? Ну, что?– Девчата окружили меня. Я села за стол.

– Завтра выходи на работу ко мне. Так сказал.

Девчонки недоумённо посмотрели друг на друга.

– Счастливая ты, Машка.– Сказала Вера.– Это же такая перспектива. А ты когда нибудь работала личным секретарём?

– Работала одно время. Там ещё, в Москве.– Вздохнула я.

– Вот, опыт есть, поэтому он тебя и выбрал.– Решили девчата.

– Надо Михаилу Кузьмичу сказать, что я ухожу из отдела.– Спохватилась я.

– Не надо мне ничего говорить, я уже знаю Солнцев звонил. Передавай дела Камневой и Филипповой.

Кузьмич, оказывается, к нам подошёл а мы и не заметили.

– Хорошо, Михаил Кузьмич.

Весь остаток дня я разгребала все свои насечки, это те торговые точки и у нас и в других городах, где продавали нашу продукцию. У нас одежда неплохая, ничуть не хуже московской, и, что немаловажно, дешевле. Все документы по сделкам. Ну и всё в этом роде. После собрала свои канцелярские принадлежности.

– Маш. Скажи честно, ты знакома была с этим Демидом раньше, чем он сюда приехал?– Тихо спросила меня Вера. Так чтобы никто не слышал.

Я посмотрела на неё.

– Знала. Это у него я работала секретаршей, в "Империи моды". Потом мне уехать пришлось, за бабушкой ухаживать некому было.– Ну, не буду же я ей рассказывать, по какой причине я оказалась здесь.

– Вот почему он так смотрел в нашу сторону на собрании. Он не на меня, а на тебя смотрел тогда.– Покивала головой Вера.– Ну, что же, удачи тебе Маша.

– Домой пора Вер. Мне ещё в садик надо, за Кристинкой. Мама вчера уехала.

– Пойдём.

Я оставила коробку с пожитками завтра утром заберу на верх. Мы с Верой пошли на стоянку.

***

–Мамочка!– Кристина подбежала ко мне.– Я тебя ждала. Соскучилась.

– Солнышко. Я тоже по тебе соскучилась.– Обняла дочку.

Подождала когда она оденется и поехали с ней домой.

– Мам, у всех телефоны есть. А ты мне когда купишь?– Вот оно.– Может сегодня. А то все хвалятся телефонами, а у меня нету.– Обиженно сказала дочка.

– Ну-у-у, хорошо, сейчас подъедем к салону и купим. Только давай не очень дорогой.

– Конечно мам, мы же не миллионеры.– Как взрослая ответила Кристина.

В салоне Солнышко долго выбирала себе телефон, наконец то, один ей пришёлся по нраву. Недорогой, самое главное. Купила ей. Вы бы видели её глаза, они сияли от счастья. Всю дорогу она рассматривала его.

– Ой, мам, я сегодня все игры скачаю. Пусть Колька не хвалится, что он самый крутой. Я не хуже.

Что же она никак не найдёт общий язык с этим Колей.

– Скачаешь, конечно. И всё равно, хоть листочек, но прочитаешь, книгу. В телефоне целый день нельзя сидеть. Понимаешь?

– Да я всё понимаю, мам. Я прочитаю про репку. Зуб даю.

Кристина! Ну что это такое? Какой ещё зуб?

Дома, пока я готовила ужин, она что то там скачивала в телефоне. Когда я пришла в комнату, позвать её ужинать, она стояла перед зеркалом и разглядывала себя. Телефон лежал на столике.

– Мам, тебе не кажется, что я не достаточно красивая?– Вдруг спросила она.

Нет, ну вы слышали такое от шестилетнего ребёнка?

– Почему не достаточно. Да, ты у меня самая красивая! Кристина!– Ну и ну.

– Да?– Задумчиво спросила она. – А Савелий говорит, ты Кристинка, конечно, красивая, но какая то бледная, может тебе щёки подрумянить? Моя мама всегда так делает, знаешь, это классно.

– Кто этот Савелий?– Это что ещё за Савелий?

– Мальчик новый, он недавно к нам пришёл. Раньше в другой садик ходил. Он сразу со мной танцевать хотел, а Наталья Владимировна сказала, нет, и Марина Николаевна, преподаватель танцев, сказала, что со мной Алик танцует. Савелий огорчился. Но потом, с Леной его в пару поставили. Ты же видела.

Ах, вот кто это. Понятно.

– Мне кажется мам, что я ничуть не бледная. Он наверное плохо видит. Так ему и скажу. – Снова задумалась Солнышко, ещё внимательнее себя разглядывая.– Нет мам, всё-таки, что то, со мной не так . Может мне брови выщипать? А? Как думаешь?– Она повернулась ко мне от зеркала.

– Кристина! Какие брови? У тебя очень аккуратные бровки. Тебе пока выщипывать их нельзя, ты ещё маленькая.– Нет. Она добить меня решила сегодня.– И вообще, зачем идти на такие жертвы, ради этого Савелия?

– Мам, ты что? Какая же я маленькая? Я уже почти взрослая, поверь. И кое-что, понимаю в жизни.– Удивлённо посмотрела она на меня.

Нет, ещё минута и ты Кристинка до сердечного приступа доведёшь меня.

– Ладно, вопросы красоты на потом оставим, а сейчас идём ужинать.– Поторопила я её. Иначе договоримся не понятно до чего.

– Пойдём. Мам, ты мне свой номер запиши, я тебе звонить буду.– Попросила Кристина.

– Хорошо, запишу, но когда я на работе, старайся не звонить. Если только у тебя важное дело или важный разговор ко мне. Потому что я теперь у московского партнёра, секретарём личным работать буду. Поняла?