Кожа

Юра приглашающе махнул рукой и открыв входную дверь, вошёл в здание морга. Алиса и Гена последовали за ним. Пройдя по тускло освещённому коридору, они повернули за угол налево и остановились около первой двери, не имеющей никаких табличек или опознавательных знаков. Юра вытащил ключ из кармана белого халата и открыв замок, отворил дверь, пропуская ребят внутрь. Зайдя вслед за Алисой и Геной, Юра плотно прикрыл дверь.

Они оказались в небольшом помещении со стареньким диваном, кухонным столом, вокруг которого стояли четыре стула, судя по виду заставшие времена СССР, и двумя напольными шкафами. В углу стоял кулер и небольшой холодильник, на который была водружена усталого вида микроволновка. На стене висела небольшая полка, на которой стояли кружки, сахар, чай, кофе и прочая подобная мелочовка.

Юра уселся на диван, вальяжно откинувшись на спинку. Гена последовал его примеру. Алиса выдвинула стул из-за стола и поставив его напротив дивана спинкой к ребятам, уселась на него «верхом», сложив локти на спинке стула.

– Чай, кофе? – спросил Юра.

Алиса мотнула головой и сказала:

– Давай о деле.

Юра молча кивнул.

– Из обеих жертв откачали кровь, – начала Алиса. – Что ты об этом думаешь? Как убийца это сделал?

Юра поднял брови, из-за чего на его лбу пролегли глубокие морщины, и протяжно выдохнул. Почесав мочку уха двумя пальцами, он ответил:

– Судя по всему убийца использовал аппарат для гемодиализа. Ну, или что-то подобное. Принцип такой: кровеносная магистраль, подключённая к сосудистому доступу, переносит кровь к диализатору при помощи специального насоса. Он прокачивает кровь из организма через диализатор и возвращает обратно.

Гена поморщился.

– Блин, Юра, ты лекцию читаешь что ли? – возмущённо сказал он. – Давай попроще.

Юра приподнялся со спинки дивана и жестикулируя руками, принялся объяснять:

– Смысл в том, что к пациенту, с помощью иглы с трубкой, как у капельницы, подсоединяют аппарат, который насосом выкачивает кровь из вены. А по другой трубке с иглой кровь возвращается обратно в организм. Но, по всей видимости, убийца подсоединяет аппарат только на выкачку. То есть, он подсоединяет только ту трубку, по которой кровь выходит из организма.

– Он делает это пока жертва ещё жива? – Спросила Алиса, нахмурившись.

Юра откинулся обратно на спинку дивана и задумчиво посмотрел в потолок.

– Думаю нет. Он выкачивает кровь из жертвы уже после того, как удаляет с её тела кожу.

Алиса непроизвольно поморщилась. Юра продолжил говорить:

– В процессе сдирания кожи некоторые вены рвутся. Кровищи там льётся море, – как ни в чём не бывало говорил он. – Убийца прокалывает сонную артерию. Я обнаружил прокол у второй жертвы. Именно к сонной артерии он подключает насосный аппарат и из неё выкачивает кровь. Так же я обнаружил прокол на бедренной артерии. Вероятно, убийца пытался подключить аппарат к аорте. Так как я обнаружил характерные проколы в области груди. Но без специального монитора в аорту не попасть. Либо же лапароскопическим способом. Но убийца жертву не вскрывает. Только удаляет кожу. Зачем он откачивает кровь, я не знаю. Это как-то бессмысленно, на мой взгляд.

Юра почесал подбородок указательным пальцем правой руки.

– Вероятно, для него это что-то значит, – проговорила Алиса.

– Ах, да! – воскликнул Юра, хлопнув в ладоши. – Я обнаружил антикоагулянт в остатках крови жертвы.

Гена громко выдохнул и закатил глаза. Юра бросил на него беглый взгляд и его губы тронула улыбка.

– Препарат для разжижения крови, – пояснил судмедэксперт.

– Так бы сразу и сказал, – недовольно пробурчал Гена.

– Ты указал это в отчёте? – спросила Алиса.

– Да, – ответил Юра. – Ты вообще его читала?

Алиса смущённо хмыкнула.

– Не до конца.

Юра бросил на неё лукавый чуть укоризненный взгляд и покачал головой.

– Что за препарат определить сможешь? – спросила Алиса.

– Попробую, – задумчиво произнёс Юра, почесав затылок. – Надо сделать ещё парочку тестов.

– Что-то интересное ещё нашёл? – спросила Алиса.

– Ну, я всё в отчёте указал, – протяжно проговорил судмедэксперт. – Я скинул фотки трупа вместе с отчётом. Ты, конечно же, их не смотрела, – лукаво улыбаясь саркастично сказал Юра, с укором глядя на Алису. – Если хотите, могу показать вам тело. Хотя ничего нового для хода расследования вы там не увидите.

Алиса молча достала телефон из кармана и вошла в свой аккаунт электронной почты. Найдя письмо от Юры, зашла в отправленный им отчёт и пролистала до фотографий со вскрытия. Внимательно рассмотрела каждую фотографию, периодически еле заметно морщась.

– Выглядит отвратительно, – хмуро сказала она, возвращая телефон в карман джинсов.

– А как ты хотела? – хмыкнул Юра, улыбнувшись уголком губ. – Никогда не свежевала кроликов?

Левая бровь Алисы медленно поползла вверх. Она уставилась на Юру озадаченным пронизывающим взглядом.

– Что за вопросы? Я что похожа на Робин Гуда? – недовольно фыркнув, выпалила Алиса. – Бегаю по лесам с луком и стреляю в зайцев?

Гена расхохотался и уставился на Юру. Тот лишь развёл руками и с абсолютно серьёзным выражением лица сказал:

– А я вот свежевал. У меня дед любитель поохотиться. Он и лис подстреливал, и зайцев. Я ещё в детстве каждое лето ездил к ним с бабушкой в деревню погостить. И он частенько меня брал с собой на охоту. Добычу мы потом вместе свежевали. Шкуры сушили. Бабушка мясо готовила.

– Тяжёлое ростовское детство, – хохотнув, язвительно протянул Гена.

– Вовсе нет, – возразил Юра, повернувшись к Гене и добродушно широко улыбнулся. – Детство у меня было замечательное. Я очень любил охотиться с дедом.

Алиса резко дёрнулась и вскинув указательный палец вверх, заговорила, размышляя вслух:

– Если ты говоришь, что убийца мастерски, почти ювелирно сдирает кожу с жертв, то он может быть вовсе не хирург, как мы предположили ранее, а охотник.

Она бросила сосредоточенный взгляд на Гену и быстро сказала:

– Нужно составить список всех, у кого имеется охотничий билет.

Гена глухо простонал.

– Алиса, ты хоть представляешь сколько таких? Вечность уйдёт пока мы всех проверим.

Алиса устремила в Гену недовольный острый взгляд и раздражённо спросила:

– Что ты предлагаешь, Гена? Просто забить на этот факт?

– У убийцы вообще может не быть никакой лицензии, – попытался возразить Гена. – Может он кроликов разводит дома и на них руку набил в освежевании. Мы просто зря потратим время.

– Гена, меня просто поражает твоё рвение! – язвительным тоном саркастично воскликнула Алиса. – Поручим это Марине и Арсену.

– Да ты, и так, им напихала задач, они до пенсии не разгребут, – всплеснув руками выпалил Гена.

– Ну, значит поручаю это тебе, – сверля Гену холодным взглядом невозмутимо сказала Алиса.

– Да щас прям! – громко сказал Гена. – Я лучше поеду в клуб и поговорю с директором. Что-то там не чисто, раз уже вторая жертва связана с этим клубом.

– И это тоже, – отчеканила Алиса, коротко кивнув.

– Ой, да ну тебя, – сказал Гена, махнув рукой, и поднялся с дивана. – Пойдём уже. Дел невпроворот.

Алиса молча встала со стула и попрощавшись с Юрой, двинулась вслед за Геной.

Когда Алиса с Геной подъехали к ночному клубу, на город медленно опускалась вечерняя прохлада. Солнце неторопливо катилось к горизонту, окидывая небо на прощание закатным заревом.

Выйдя из машины, Алиса торопливо ткнула пальцем кнопку на брелоке сигнализации и машина отозвалась коротким однократным пиканьем. Поёжившись, Алиса двинулась ко входу в клуб, параллельно думая о том, что стоило всё-таки накинуть на плечи кожаную куртку, одиноко висевшую на спинке водительского сиденья.

Клуб был ещё закрыт, поэтому напарникам пришлось какое-то время громко тарабанить во входную дверь ввиду отсутствия дверного звонка. Дверь отворилась и из-за неё показалось недовольное лицо охранника, который был размером с добротный шкаф с антресолями.

– Клуб закрыт, – сердито буркнул он хриплым голосом и порывался уже закрыть дверь, но Алиса, молниеносно сориентировавшись, ткнула ему под нос удостоверение.

На угловатом лице охранника отразился затяжной мыслительный процесс, который, по всей видимости, проходил у него в мозгу, пока он суровым внимательным взглядом изучал удостоверение Алисы. Через полминуты мыслительный процесс, вероятно, завершился и охранник, чуть сдвинувшись в сторону, жестом пригласил Алису и Гену войти. Напарники быстрым шагом вошли внутрь, после чего, повернув ключ в дверном замке, охранник двинулся по коридору и не поворачиваясь бросил через плечо:

– Идите за мной.

Пройдя по коридору, они вышли в просторный зал с большим танцполом, обогнули барную стойку и вошли в широкую дверь с надписью «для персонала», за которой их ждал ещё один коридор с несколькими дверьми. Дойдя до нужной двери, охранник остановился и повернувшись к следователям, сказал:

– Это кабинет директора.

После чего, стремительным шагом удалился, оставив Алису и Гену в коридоре. Алиса постучала по двери костяшками пальцев и легонько толкнула её. Дверь коротко скрипнула и отворилась, открывая взору небольшой кабинет. У одностворчатого узкого окна стоял широкий стол, за которым в кресле вальяжно раскинувшись сидел мужчина лет сорока. Тёмно-русые волосы коротко подстрижены, сосредоточенные карие глаза вопросительно смотрели на вошедших Алису и Гену. Быстро подойдя к столу, Алиса достала удостоверение и показав его мужчине, представилась:

– Старший следователь майор Рябинина. – Махнув рукой в сторону Гены, добавила: – Это капитан Захаров.

– Чем обязан? – низким безэмоциональным голосом спросил мужчина, жестом приглашая напарников присесть на небольшой уютный диванчик, стоящий вдоль стены.

Алиса и Гена присели на диван.

– Мы расследуем серию убийств девушек, – начала Алиса.

– А при чём тут я? – невозмутимо спросил директор клуба.

– Может вы хотя бы представитесь для начала? – недовольно сказала Алиса.

Мужчина широко улыбнулся и сказал:

– Ох, действительно. Я Дмитрий Александрович Баев, хозяин и директор сего заведения.

– Дмитрий Александрович, на данном этапе следствия мы выяснили, что у убитых девушек была единственная связь. – Алиса выдержала небольшую паузу и продолжила: – Эта связь – ваш клуб.

– Всё ещё не понимаю при чём тут я? – по-прежнему невозмутимо поинтересовался директор клуба.

– Вы, возможно, и ни при чём, – ответила Алиса. – А ваш клуб, вероятно, хорошо знаком убийце.

– Мой клуб знаком всему городу, – в тоне директора прозвучали нотки надменности и высокомерия, перемешанные с гордостью. – Это самое популярное заведение. Проходимость здесь крайне высока. И даже если ваш убийца здесь бывает, то я ничем не могу вам помочь. Я не запоминаю всех посетителей в лицо и тем более не спрашиваю ФИО у каждого из них. Более того, я их даже не вижу. Всё своё рабочее время я нахожусь в этом кабинете. Мы предоставили по вашему запросу все записи с камер. Если необходимы записи ещё за какую-то дату, то без проблем, мы предоставим. Но в остальном, я не представляю, чем ещё могу быть вам полезен.

Разговор явно не клеился и Алису это начинало раздражать. То ли директору было, что скрывать, то ли наоборот, скрывать ему было совершенно нечего.

– Вам знакомы имена: Юлия Шаровская и Анастасия Коробкина? – спросила Алиса холодным тоном, сверля взглядом директора.

На лице Баева отразилась задумчивость. Он постучал указательным пальцем по губам и размеренно проговорил:

– Шаровская это дочка депутата? Это же её убили? Я в новостях видел. А вторая значит, как вы сказали, Коробкова?

– Коробкина, – поправила его Алиса.

– Впервые слышу. – Баев развёл руками и поджав губы, покачал головой.

– Подскажите, в вашем заведении бывал Ластовин Валерий Сергеевич? – спросила Алиса, внимательно наблюдая за реакцией хозяина клуба.

– Ластовин? Это который депутат? – Директор удивлённо вскинул брови и уставился на Алису недоумевающим взглядом, отражающим плохо скрываемое любопытство. – А почему вы спрашиваете? Он подозреваемый?

– Отвечайте на вопрос, – сердито отчеканила Алиса, не сводя глаз с озадаченного лица хозяина клуба.

– Я не припомню, чтобы он у нас бывал, – недовольно буркнул директор. – Но, опять же, как я уже говорил, я практически не выхожу из кабинета и не вижу кто приходит и кто уходит.

– Разве на вашем компьютере нет доступа к камерам видеонаблюдения, установленным в зале? – спросил Гена.

Баев хмыкнул, на его губах появилась надменная улыбка.

– Вы считаете, что я прихожу сюда, чтобы часами пялиться в камеры? У меня полно дел и наблюдение за залом в их число не входит. Для этого я нанимаю специально обученных людей.

От ядовитого тона директора Алису слегка передёрнуло. Откровенная издёвка и неуважение, которое он даже не пытался скрыть, сочились из каждого слова. Поняв, что дальнейший разговор не имеет смысла, Алиса резко поднялась с дивана и сказала:

– Что ж, не смеем вас отвлекать от ваших крайне важных дел. Если что-то вспомните, позвоните мне.

Она подошла к столу и достав из заднего кармана джинсов визитку, небрежно положила её на стол. Директор проводил их надменным взглядом и кривой ухмылкой. Выйдя из заведения на улицу, Алиса выругалась и злобно сказала:

– Вот же козёл! Строит из себя пупа земли.

– Да забей, – махнув рукой, спокойно сказал Гена. – Может он и правда ничего не знает. Да, к тому же, вторая жертва до клуба так и не доехала. Возможно, это просто совпадение.

– Сомневаюсь, Гена, – напряжённо сказала Алиса, закусывая нижнюю губу. – Я не верю в совпадения. Я считаю, что убийца следит за своими жертвами какое-то время. Он знает об их перемещениях и планах. Исходя из этого, ниточки упорно тянутся к этому чёртову клубу. Может он здесь работает. Либо захаживает сюда. Я не знаю. – Она сплюнула на асфальт розоватую сукровицу, выступившую на губах, которые Алиса сама не заметила, как прокусила. Отчаянно протяжно вздохнув, она прикрыла глаза и подняла лицо к небу, на котором уже не осталось и следа от солнечных лучей, а кое-где уже начали слабо проявляться первые отблески звёзд.

– Поехали по домам, – предложил Гена, аккуратно тронув её за плечо. – Хватит на сегодня.

Алиса открыла глаза и посмотрела на Гену.

– Хорошо. Давай подвезу тебя к участку.

Она зашагала в сторону своего автомобиля на ходу доставая ключи от машины из кармана джинсов.

Глава 8

Несколько лет назад.

Двое мужчин в дорогих костюмах сидят в кафе. Неторопливо попивают ароматный кофе и ведут непринуждённую беседу. Первый мужчина высокий, крупного телосложения, с улыбкой задорно говорит:

– Представляешь, моя Алинка бизнесом решила заняться. Говорит, хочу продавать костюмы для БДСМ. Мол, эту нишу в Ростове ещё никто не занял. – Мужчина громко смеётся. На его смех оборачиваются посетители кафе за ближайшими столиками. Мужчина не обращает на них внимания и продолжает: – Тупая как пробка, но красивая, поэтому я на ней и женился. Думаю, ладно, чем бы дитя не тешилось, пусть занимается. Дал денег. В общем, разработала она дизайн какого-то комбинезона латексного, типа, уникальный, авторский дизайн. Заказала производство аж двух тысяч экземпляров. – Широкая задорная улыбка не сходит с его губ.

Второй мужчина внимательно напряжённо его слушает без тени улыбки. Первый мужчина продолжает говорить:

– Сшили ей эти комбинезоны. И вот она решила их протестировать. Хохма была, ты сейчас лопнешь от смеха. В общем, пригласил нас Борисыч на юбилей в банный комплекс, забыл, как называется. – Мужчина щёлкает пальцами, хмурится, пытаясь вспомнить. – Ну этот крутой, в котором мы открытие завода праздновали, помнишь?

Второй мужчина молча кивает.

– В общем, собрались там все наши. Я с собой Алинку взял. А она решила позвать подружку, соседку твою Наташку. – Первый мужчина делает паузу, отхлебнув немного кофе из чашки. – Сидим в сауне, общаемся, пьём, все дела. И тут заявляется эта Наташка в одном из этих латексных комбинезонов чёрных, на высоченных каблуках. Борисыч охренел, а я чуть в осадок не выпал, когда её увидел. – Мужчина задорно хохочет. – Мы все уже изрядно припитые, но в здравом уме. А Наташка эта в хламину уже. Не знаю, где она накидалась, может для храбрости. Алинка сидит довольная, гордая, комбинезон же она придумывала. Короче, соседка твоя залезает на сцену и начинает что-то вытворять на пилоне. У Борисыча глаза, как два блюдца, рот открыл, сидит офигевает. Короче, Наташка на этих каблучищах подворачивает ногу и кубарем летит с этой сцены. Все в шоке, кто-то подскочил, чтоб ей помочь подняться. Она сделала вид, что так и задумано. Кое-как сняла эти каблучищи и обратно на сцену полезла, ползком прям вскарабкалась. Я уже ржу сижу в голос, невозможно сдерживаться. Алинка покраснела как рак, глаза вылупила и сидит не шевелится. Соседка твоя ещё минут пятнадцать по полу ползала вокруг пилона, типа, кошечка, ну это она так представляла, видимо. А на самом деле, как пьяный неуклюжий демон. Пела там ещё песню какую-то свою. Борисыч от шока отошёл, тоже хохочет сидит. Парни её на телефон снимают. Она потом возле пилона и уснула. Мы с Алинкой, когда уехали, соседку твою там Борисыч оприходовал. Да и не только он. Она там никому не отказала из желающих. – Первый мужчина вытирает выступившие от хохота слёзы.

Второй мужчина нервно сжимает в руках салфетку. По его лицу расходятся красные пятна, зубы сцеплены, ходят желваки, брови сдвинуты и нахмурены. Он не разделяет веселье своего собеседника. Первый мужчина не обращает внимания на его реакцию и продолжает говорить:

– После этого Алинка передумала этим бизнесом заниматься. Рыдала там, что, типа, бренд её опозорен. Еле успокоил дурёху. В общем, две тысячи этих комбинезонов у меня валяются теперь на складе. А мне надо место освободить, поставка на следующей неделе. Выкинуть их Алинка не даёт, типа, труд всей её жизни. – Мужчина кладёт ладонь себе на лицо и качает головой. – У тебя же есть пустующий склад. Забери себе эту хрень на хранение. Потом Алинка про них забудет и выкинешь.

Второй мужчина хмуро мямлит что-то себе под нос. Глаза его нервно бегают. На шее пульсирует вена.

– Ну, так что? – не дождавшись ответа спрашивает первый мужчина. – Заберёшь? – Немного помедлив, добавляет: – Если хочешь, можешь их продать.

– Хорошо, – угрюмо робким тихим голосом отвечает второй мужчина.

Первый мужчина довольно хлопает в ладоши и произносит:

– Вот и славно.

– Она для него пела? – негромко бормочет второй мужчина.

– Чего? – переспрашивает первый мужчина, не расслышав.

– Она для него пела? Для Борисыча? – громче повторяет второй.

– Ну, типа, пела, – надменно хмыкнув, отвечает первый и наигранно пафосно добавляет, вскидывая вверх руки: – Она ж певица!

Он делает глоток кофе и с надменной улыбкой говорит:

– Ты же знаешь, как я отношусь к этим певичкам современным. – Он морщится и махнув рукой, продолжает. – Вот Зыкина, Гурченко, Ротару – это певицы. А сейчас, это так, ногораздвигалки безголосые.

Второй мужчина не слушает собеседника. В нём закипает обида и злость.

Она для него пела.

***

Алиса сидела в кресле за столом в своём кабинете, положив ногу на ногу и задумчиво вертя в руке шариковую ручку. Гена сидел на стоявшем вдоль стены диване и пялился в экран своего смартфона. В дверь негромко постучали. Алиса отвлеклась от своих мыслей и громко сказала:

– Войдите!

Дверь отворилась и на пороге показалась немолодая женщина с буйной копной огненно-рыжих волос максимально начёсанных, как любили модницы в восьмидесятых. Губы, кривовато накрашенные ярко-малиновой помадой, растянулись в широкой улыбке. Тускло голубые глаза, сохраняющие дьявольский огонёк на дне зрачков, обвели взглядом кабинет Алисы, и задержались на Гене, заставив его нервно заёрзать на диване.

– Лариса Алексеевна, мы вас ждали, – картинно проговорила Алиса.

Женщина медленно перевела взгляд на неё и молча кивнула. После чего, проследовала величавой уверенной походкой к дивану, демонстрируя во всей красе алый брючный костюм, болтающийся мешком на сухопарой фигуре его обладательницы. Она грациозно уселась на диван рядом с Геной, неоправданно близко к нему, хоть и пространство позволяло разместиться не так плотно. Женщина положила морщинистую руку на лежавшую на диване руку Гены, от чего тот едва заметно вздрогнул, но руку не убрал. Лариса Алексеевна легонько сжала его пальцы, улыбаясь заглянула в глаза и промурлыкала короткое приветствие, после чего медленно отняла руку от его замерших пальцев. Гена, побледневший и боящийся дышать, бросил умоляющий взгляд на Алису. Та, еле сдерживаясь, чтоб не расхохотаться в голос, пожала плечами и поспешно отвернулась от его грустного взгляда.

Лариса Алексеевна Бердникова психолог-криминалист с богатым опытом работы. В Ростове-на-Дону она являлась самым известным профайлером и помогла распутать немало сложных дел об убийствах. Вдумчивая, внимательная к деталям женщина, славившаяся сложным характером и острым языком. Она и не думала уходить на пенсию, хотя её возраст давно перешагнул за черту пенсионного. Работа была и есть для неё смыслом жизни, что не позволило ей в своё время обзавестись семьёй. Но этот факт её не сильно беспокоил. Привыкшая к одинокой жизни, она с удовольствием погружалась в работу психолога-криминалиста, оттачивая свои навыки разбираясь в самых запутанных преступлениях, в том числе в деле Чикатило.

Тогда она была ещё совсем молодой девчонкой, едва закончившей институт, только пробующей себя в криминальной психологии. На поиски «Ростовского потрошителя» бросили все возможные ресурсы, в том числе, неопытного стажёра Бердникову, которой до этого не доверяли ничего серьёзнее убийства бродячей кошки. Особых надежд на неё никто не возлагал. Но, лишние руки были просто необходимы, поэтому над громким делом Чикатило работали все, кого только удалось привлечь. Бердникова смогла удивить тех, кто относился к ней, мягко говоря, скептически и внесла немалый вклад в поимку маньяка. С тех пор к её мнению стали прислушиваться и авторитетность его росла с каждым новым успехом в очередном раскрытом с её помощью деле.

– Вы уже ознакомились с материалами дела? – спросила Алиса, серьёзно глядя на рыжеволосую женщину, восседавшую на диване словно на троне.

– В общих чертах, – чинно ответила Бердникова, устремив в Алису холодный безэмоциональный взгляд.

Девушка кивнула и поднявшись с кресла подошла к магнитной доске с развешенными фотографиями мёртвых Юли и Насти.

– Первую жертву обнаружили пятого мая в Пионерском парке. – Алиса взяла с доски маркер и указала им на фото Юлии Шаровской, сидящей на лавке в чёрном комбинезоне. – Смерть наступила приблизительно в час ночи. Следов борьбы и сексуального насилия не обнаружено. С жертвы была снята кожа и заменена на латексный комбинезон, который был приклеен к мышечной массе по всему телу строительным клеем. Предварительно, тело жертвы было тщательно вымыто и очищено, из организма удалили всю кровь. Первую жертву опознали, как Юлию Шаровскую, две тысячи пятого года рождения. Вторую жертву обнаружили через неделю, двенадцатого мая в Ашхабадском парке. – Алиса перевела маркер в сторону фотографии с изображением сидевшей на лавке в чёрном комбинезоне Анастасии Коробкиной. – Абсолютно идентичное преступление. Жертва была похищена в ночь с субботы на воскресенье и была убита приблизительно около часа ночи. Как и в первом случае, следов изнасилования и борьбы не обнаружено. Жертву идентифицировали как Анастасию Коробкину, две тысячи четвёртого года рождения.

Сосредоточившись на рассказе Алисы, Бердникова сидела неподвижно, словно статуя. Алиса отошла от доски и вернулась обратно в своё кресло. Гена прокашлялся и осипшим голосом произнёс:

– На обеих жертвах не было обуви и украшений, даже серьги были сняты. Косметики тоже не было, кроме ярко-красной помады.

– Маньяк убивает девушек каждую неделю, – хмуро сказала Алиса. – Почему именно в субботу ночью? Почему раз в неделю? Почему он их не насилует? Зачем этот латексный костюм и для чего его приклеивать к телу?

Бердникова вскинула руку, останавливая поток вопросов.

– Очевидно, что латексом убийца заменяет им кожу, – холодно ответила она. – Поэтому костюм и приклеен. Это же «кожа» жертвы. Она не может быть отделима от плоти.

Алиса сосредоточено нахмурилась. Бердникова продолжила говорить:

– Убийца не насилует жертв, возможно, потому, что он женщина.

Алиса удивлённо вскинула брови. Её взгляд упёрся в невозмутимый взгляд Бердниковой. С минуту они молча смотрели друг на друга. Потом Алиса перевела взгляд на Гену, по лицу которого было видно, что он тоже ошарашен этим предположением.

– Женщина? – переспросила Алиса. – Мы не рассматривали этот вариант.