Будь моим… оборотнем

Я раскинула руки в стороны в приглашающем жесте и гордо задрала подбородок.

– Хотите судить нас обоих? Валяйте.

Старейшины возмущенно переглянулись, а Ричард покачал головой. Великие оборотни зашептали что-то друг другу, посмотрели на меня, пошептались ещё немного.

– В связи с вновь открывшимися обстоятельствами, заседание переносится на полдень, – сказал бритоголовый старейшина с толстыми, бульдожьими щеками. – Анна, в ваших интересах не сопротивляться и пройти под стражу.

– Если, конечно, не хотите, чтобы вас заставили силой, – добавил низкорослый мужчина, сидящий с краю.

Если честно, я и сама поняла, что натворила нечто непростительное. Нужно срочно обучаться самоконтролю и не позволять тьме владеть телом, иначе я рискую не дожить до обеда из-за собственной наглости.

Дардана объясняла, что светлой магии не существует, и колдуны ежедневно борются с собой, чтобы зло не взяло над ними верх и не затянуло в пучину разрушения. Но до сегодняшнего дня я не подозревала, что тьма может быть настолько сильной.

Почему меня не обезглавили на месте? Почему перенесли суд?..

– Я тебя убью, – прошептал Ричард, когда нас вели под конвоем в маленькую комнатушку, в которой блокировались любые заклинания.

– Разрешаю, – согласилась испуганно.

***

В комнате ожидания было неуютно. Меня не оставляла мысль о чьем-то незримом присутствии. Клянусь, не знала бы, что в этом мире нет техники, решила бы, что за нами поставили прослушку или видеонаблюдение. Я, рухнув на жесткий диван, задумчиво уставилась на Ричарда, который отошел к окну и долго смотрел на улицу. Молчание нехорошо затягивалось.

– Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь, – взмолилась, не в силах больше изучать его прямую спину. – Ругайся на меня, кричи, обзови дурой набитой или чокнутой истеричкой. Только не молчи, прошу тебя.

Он обернулся ко мне с тяжелым вздохом.

– Почему ты здесь?

– А где я должна быть, если они попытались нас разлучить? – резко ответила я, опустив взгляд в пол. – Я не хочу опять потерять тебя и буду защищать наше с тобой право на счастье любыми способами.

Дело в том, что с первого дня в этом мире мне не давали выбора. Меня притащили по приказу королевы, заставили остаться из чувства долга, даже надавили на любовь к родителям, которые были перенесены сюда, только бы я не уехала из Кристани. Меня поставили перед фактом о должности первой советницы, попытались женить на себе ради "всеобщего благополучия". Единственное, что я выбрала сама – любить этого человека. Не для того мы с Ричардом пережили столько передряг, чтобы сейчас между нами встали люди или оборотни.

Я буду с ним, чего бы мне это ни стоило…

Ричард подошел ко мне быстрым шагом, поднял мой подбородок ласковым касанием. От взгляда невероятно зеленых, почти изумрудных глаз я плавилась, была готова растечься лужицей по полу.

– Меня никто у тебя не отнимет. Я переместился сюда сам, потому что иначе было нельзя. Проблема в том, что старейшины выдвигают, кроме прочих, ещё и обвинения в похищении важных государственных сведений и передачи их людям. Они считают, что наши с тобой отношения – фикция. – На его губах заиграла грустная улыбка. – Но, как ты сама понимаешь, если бы я хотел передавать информацию, то не затеял бы… всего того, что затеял.

Он сел рядом со мной, и я опустила голову ему на колени. Тонкие пальцы перебирали мои волосы, и мне хотелось, чтобы в миллионе вселенных не было ничего, кроме этих пальцев и того мужчины, кому они принадлежали.

– Может быть, у тебя изначально имелся хитрый план, – прыснула я, уткнувшись носом ему в живот. – Влюбить в себя женщину, чуть не погибнуть ради нее, уехать и вернуться, периодически влипая в неприятности. А всё ради того, чтобы приблизиться ко дворцу.

Ричард рассмеялся.

– Разумеется, так я всё и распланировал. – Его голос похолодел, когда он продолжил: – Это не все причины, почему я был вынужден вернуться. Меня давно тревожит мысль о том, что за нами кто-то следит. Полгода я получал письма с угрозами, но после нашего возвращения из Ледяных гор всё затихло.

Я помрачнела сильнее прежнего. Нет, это точно не могло быть простым совпадением. Ричарда пытаются очернить всеми возможными способами. Кто-то достаточно сильный, чтобы выкрасть информацию у оборотней, чтобы отслеживать нас обоих и иметь представление обо всем, чем мы занимаемся. Но зачем?

Кажется, мы столкнулись с новым врагом, и он не собирается уничтожить нас физической силой – как Орелия – или магией – как Прейя. Нет, он владеет знаниями и выстраивает свою шахматную партию, в которой мы вынуждены стать беззащитными пешками.

Это даже страшнее, чем знать, что кто-то пытается тебя убить.

– Почему ты не рассказал мне раньше?

– Не видел смысла. Не злись, я просто хотел разобраться во всем сам. – Ричард коснулся моего лба поцелуем. – Теперь понимаешь, почему я переместился сюда немедля? Риша, наш спор со старейшинами решится мирным путем, но пока дело касается не только меня – в моих интересах найти виновного. А ты поступила неосмотрительно. Я не представляю, как ты умудрилась переместиться в другое государство! Здесь должна стоять такая защита от вторжений, то на десяток километров не подберешься. Нас с королевским магом пропустили не сразу, а у него было разрешение.

Я потупилась, чем вызвала у Ричарда короткий смешок. Мол, нашла время для смущения, великая колдунья. На самом деле, всё просто. Дардана рассказывала, что магия во многом зависит от внутренних барьеров. Самую сильную защиту можно надломить, если не знать о ней или не принимать её всерьез. А я была слишком зла для того, чтобы думать о том, что перемещения между странами запрещены. Попросту не задумалась над последствиями.

– Я случайно.

Ричард усадил меня, посмотрел так вдумчиво, будто собирался рассказать лекцию на тему того, как нехорошо вламываться к оборотням. Но вместо этого он задорно улыбнулся, становясь похожим на мальчишку.

– Не сомневаюсь. Я почти оправдался, когда появилась ты во всей красе, пробила все магические блоки, расшвыряла стражу как слепых котят. Случайно, ничего не скажешь.

Мы прыснули, представив эту картинку. Зато у старейшин не останется ни единого сомнения на тему натуральности наших отношений. Где ещё можно встретить настолько полоумную девушку, которая рванет к озлобленным волкам, чтобы вытащить своего возлюбленного? Которого, между прочим, никто даже не обижал. А я ворвалась, наорала, повела себя как настоящая идиотка.

Кошмар!

– Что дальше? – спросила, борясь с глупой улыбкой.

– Будем ждать, – умиротворенно ответил Ричард, откидываясь на спинку дивана. – Знаешь, у меня хорошее предчувствие. Никого ведь не вздернули сразу после твоей выходки. Возможно, нас даже не казнят.

Возможно?!

Я нервно закашлялась, и Ричард с трудом скрыл улыбку под серьезным выражением лица.

Глава 3. Короли и пешки

Спустя недолгое ожидание – я даже не успела заволноваться по-настоящему – в дверь постучались. Мы переглянулись. К опасным преступникам стучаться как-то непринято. Неужели оборотни столь деликатны?

– Господин Ричард, старейшины вызывают вас к себе, – веснушчатое лицо мальчишки-помощника робко всунулось между дверью и стеной. – Госпожа Анна, вас проведут до жилища. От лица старейшин прошу вас соблюдать порядки, установленные в Велиции, дабы ваше пребывание в столице не было омрачено…

– В смысле проведут до жилища? – перебила я, посмотрев на Ричарда в полном непонимании, но тот выглядел ничуть не удивленным. – Постой. Ты знал, что нас отпустят?

– Догадывался, – кивнул он и жестом показал на выход. – Встретимся чуть позже. Пообещай никуда не перемещаться и никого не угробить по чистой случайности.

Я пихнула его локтем в бок, но после поклялась, что, так и быть, побуду сегодня хорошей девочкой. Мы с Ричардом разошлись по разветвлениям коридоров, и он скрылся за массивными дверями судебного зала, а мы с помощником вышли на улицу, которая сейчас казалась абсолютно иной. Запахи резче, и голоса звонче, и птичьи трели такие заливистые, что можно оглохнуть. Я столько представляла, как нас будут судить, что не могла поверить в свободу.

То есть никакого прилюдного порицания? Поразительно.

Одноэтажный домишко располагался в конце улицы, простой, какой-то несимпатичный. Словно казенный. Без украшенного двора, расписанных стен или узорчатого забора. Серый и однообразный, откровенно унылый. Помощник пропустил меня на крытую веранду, темную и почти пустую, а я поежилась.

– Что это за место?

– Дом, в котором жил советник Ричард, – мальчишка запнулся, – в то время, когда он ещё был советником. Госпожа, я должен уйти. Располагайтесь.

– Спасибо, – ответила я, бездумно перебирая какие-то склянки с разноцветными зельями.

Неужели за те полгода, что Ричард провел здесь, он ни разу не задумался об уюте? Невозможно же существовать в четырех голых стенах, от одного вида которых хочется вздернуться. В той комнатенке постоялого двора, где мы провели вчерашнюю ночь, и то было приятнее находиться.

Всё-таки в убранстве читался почерк Ричарда. Когда он уезжал отсюда, то не планировал оставаться в людской столице, а потому не убрал вещи по своим местам, оставил на видном месте какие-то напоминания, не вывез одежду. Я осмотрела скромную кухоньку, перебралась в спальню, бесстыдно покопалась по ящикам комода. Выглянула в окно. За ним расстилался тот самый пейзаж с картины. Красиво! Художник изобразил всё настолько реалистично, что и не придраться: вот и зелень, и деревья, и вода. Если бы во время моего приземления Ричард находился здесь, он бы увидел, как я приземляюсь ровнехонько к озеру и отплевываю траву.

За спальней располагался кабинет, скромный, но хоть как-то обжитый. Матушки, сколько же здесь было бумаг! Ведомости и отчеты, предложения и решения, исписанные мелким почерком. Я копалась в них, надеясь обнаружить что-то любопытное, но потерпела полный крах. Нет, понадобилась бы вечность, чтобы разгрести всё это.

А под залежами документов обнаружилось нечто из другого мира. Из мира, где не было дворцовых сплетен и ответственных мероприятий. На листе бумаги карандашными штрихами был обозначен девичий портрет, набросанный второпях. Линии рваные, нечеткие, но очертания узнаваемые.

Мои.

Я сложила рисунок вчетверо и убрала в карман. Обязательно сохраню его на память о времени, когда мы ещё не принадлежали друг другу.

Во входную дверь забарабанили в тот самый момент, когда я вознамерилась покопаться в письменном столе на предмет тех самых записок от шантажиста-оборотня. Я выглянула в окно. На пороге, нетерпеливо постукивая ногой, высилась Ривалия. Хорошенькая до невозможности, рыжие волосы её струились по плечам, веснушки пылали, а кожа казалась такой белоснежной, почти фарфоровой. Она недовольно поджала губы, но, увидев мою физиономию (прямо скажу, ошеломленную), заулыбалась.

– Пустишь?

Первое, что мне пришло на ум: «Нет». Сначала нужно отказать. А потом забаррикадироваться, закрыться на замки, на тысячу щеколд и на всякий случай не выходить на улицу до скончания веков. Потому что нет хуже врага, чем обманутая женщина. Чем преданная возлюбленная, которую променяли на другую – более удачливую – соперницу. Такая и загрызть заживо может.

А Ричард запретил мне ввязываться в передряги.

На самом деле, мне было бесконечно жаль её. Не могу представить, что приключилось бы со мной, если бы Ричард променял меня на кого-то за несколько часов до свадьбы.

Я открыла, и Ривалия вошла внутрь, поколебалась мгновение, а затем… обняла меня так крепко, что я ойкнула и обмякла в её руках.

– Ты собираешься меня придушить? – спросила одними губами.

Ривалия отодвинулась и рассмеялась чистым смехом, похожим на перезвон колокольчиков.

– Боги! Анна, как тебе такое в голову пришло?! Нет, я искренне рада тебя видеть!

– Слабо верится.

– Мне надоело быть стервой. Знаешь, дыра в животе заставляет переоценить приоритеты.

Я прекрасно помнила её надменный взгляд и поджатые губы, то, с каким отвращением она отзывалась о нашей с Ричардом дружбе. И вот, Ривалия стоит передо мной, одетая в роскошное платье, вся такая прекрасная. Совсем как раньше. Но она не собирается испепелять меня. Не собирается мстить за предательство.

Мы прошли в кухню, не обронив ни слова. Я достала две чашки, покопалась в ящичках, с трудом отыскав травы для отвара. Ривалия разожгла в печи пламя, на которое мы поставили котелок с водой.

– За кого ты меня принимаешь? – вопросила обиженно. – За чудовище?

Хм, как она догадалась?

– Анна, клянусь, я не испытываю к тебе неприязни. Подумай сама, была бы я счастлива, поженись мы с Ричардом? – Я покачала головой, и девушка прикусила губу, вспоминая о чем-то. – Всё то время, что мы провели вместе, он сходил без тебя с ума. Разумеется, во мне полыхала ревность. Я не говорю, будто окончательно переболела Ричардом, но больше незачем пытаться его удержать. Будьте счастливы, если так угодно судьбе. Я не пытаюсь подружиться с тобой, но, честное слово, восхищена тем, что ты перешагнула все запреты ради него. Это невероятно!

– Видимо, о моем маленьком приключении всем известно? – простонала я, разливая воду по чашкам и наблюдая, как набухают засушенные травы.

Ривалия очень показательно фыркнула.

– Велиция – маленькая страна, а мой брат – начальник стражи. Так что, дорогуша, смирись с нежданной славой.

Мне осталось только кивнуть. Мы коротко обсудили какие-то незначительные мелочи, и обстановка разрядилась. Я уже не чувствовала враждебности со стороны этой великолепной девушки, а она подкалывала меня вполне по-товарищески. А когда я обмолвилась о таинственных письмах Ричарду, в её глазах появилось опасение.

– И он молчал?! – Она возмущенно цокнула. – Ненормальный! С этим нужно что-то срочно делать. Это проблема не двух людей, а целых государств. Кошмар! Нет, ну как так можно! Предпочел разобраться самостоятельно! Конечно, он во всем такой, упертый баран. Говоришь, письма сохранились?

– Думаю, они где-то здесь.

Так почему мы чаевничаем? За дело!

Ривалия вскочила с места и закатала широкие рукава платья. Я одобрительно хмыкнула. Возможно, когда-нибудь мы подружимся.

Вдвоем перебирать бумаги стало как-то веселее. Если не задумываться о том, что скажет Ричард, когда обнаружит в своем кабинете двух девушек своей жизни, которые радостно копошатся в вещах и изредка переговариваются о какой-то ерунде. Боюсь, от благовоспитанного оборотня ничего не останется.

Не убьет же он нас?

Скорее всего убьет, но, надеюсь, безболезненно – в память о былой любви.

Спустя час поисков дом стал гораздо более живой и настоящий, чем раньше, а если точнее – перевернутый вверх дном. Мы умудрились излазить чердак, отодрать сомнительные половицы и разобрать по кускам кровать (правда, собрали обратно). Ривалия копалась с особой мстительностью. С другой стороны, пусть она хоть по дощечкам раскурочит этот дом – мне не жалко, а ей полегчает.

Я устала и уже не надеялась на чудо, когда зацепилась взглядом за массивную статуэтку воина из бронзы, стоящего на полуметровом постаменте в углу кабинета. Она была совершенно нелепая, громоздкая и никак не вписывалась в аскетичное жилище Ричарда. Для чего ему это чудовищное нечто, которое больше похоже на надгробный памятник, чем на деталь интерьера? Я потрогала воина за кольчугу, провела пальцами по лезвию выставленного вперед меча.

– Сомневаюсь, что Ричард запихал письма в кусок металла, – фыркнула Ривалия.

В эту самую секунду я надавила на забрало шлема, внутри воина что-то щелкнуло, и камень разъехался на две идеально ровные части.

– Два месяца я гадала, что он нашел в тебе такого особенного… – обескураженно произнесла рыжеволосая, – а теперь понимаю. Да вы чувствуете друг друга без слов! Мне бы и в голову не пришло лапать статуэтку!

Я лишь развела руками и достала наружу несколько листов бумаги, перевязанных веревкой. Мы вчитались в содержимое, и от каждого нового письма я холодела всё сильнее. Некто в подробностях описывал, чем я питаюсь по вечерам, каких цветов мои платья, полный распорядок моего дня. Ему было известно, куда я сбегала в минуты одиночества. Он с легкостью рассказывал о местах, посещаемых Ричардом. Некто угрожал нашим жизням, обещая перерезать глотку мне – если Ричард попытается вывезти меня из Кристани; или ему – если я вздумаю появиться в Велиции.

– Пахнет оборотнем, – произнесла Ривалия, принюхиваясь к письму. – Но больше ничего почувствовать не могу. Можно воздействовать на бумагу магией, но сомневаюсь, что сумею уловить такую старую связь.

– А если попробую я?

– Хорошая мысль, твой резерв гораздо больше моего, – обрадовалась Ривалия и уставилась на меня с интересом.

Я посмотрела на письмо, затем – на рыжеволосую, сосредоточенно почесала затылок и стыдливо призналась:

– Я не умею.

– В смысле? То есть ты можешь шастать между государствами как у себя дома, но не способна отследить врага?

– Я случайно, – смутилась пуще прежнего.

Ривалия покачала головой и подняла ладони над бумагой.

– Деточка, учись, пока я жива, – сказала нравоучительно. – Улови оборотня через буквы, через слова и попытайся выстроить между текстом и его владельцем тончайшую нить.

Её пальцы провели над листом, я повторила движение, но ничего не произошло. Вообще ноль. Ни единого магического выброса.

– Это несложно, просто сконцентрируйся. Не думай ни о чем. Нет ни меня, ни Ричарда, ни этого дома. Нет даже тебя, Анна… – Голос обволакивал, кружил голову, засасывал в бескрайнюю темноту. – Только чистый лист и оборотень, который выводил по ней буквы. Увидь, как пляшут его пальцы над бумагой, как рождается за словом слово… Молодец!

Последнее слово она не прошептала, а воскликнула. Я поморгала, отгоняя наваждение. От листов бумаги исходило слабое свечение, и вполне настоящие нити протянулись куда-то за пределы дома. Они вибрировали, переливаясь рыжевато-желтым светом.

– Ну что, отследим нашего вредителя? – Ривалия хлопнула в ладоши.

– Вообще Ричард попросил меня не впутываться в неприятности… хотя бы до его возвращения, – отказалась я нерешительно.

– Ты его послушаешь?

След был невероятно ощутимый, но он таял с каждой секундой. Я дотронулась до натянутых словно струны нитей, и в пальцах приятно закололо. Внутри меня росло нечто непонятное, волнительное. Я никогда не испытывала такого острого желания рвануть куда-либо, такой невыносимой охоты пойти по следу…

– Составишь мне компанию? – пробормотала, сощурившись.

Губы Ривалии изогнулись в лукавой улыбке.

– Разумеется, – проурчала она.

***

Окраина столицы, куда мы приехали на повозке, встретила нас смрадным запахом и полным запустением. В полуразрушенных лачугах ютились бедняки, те, которым не нашлось места на празднестве жизни: отчаявшиеся, скатившиеся, опустившиеся на самое дно. Мы попросили извозчика остановиться подальше, чтобы никого не спугнуть. Тот проводил нас с подозрением – куда намылились две с виду приличные девицы? – но уехал без промедления. Правильно, меньше знаешь – крепче спишь, да и в целом живешь дольше.

– Фу, неужели здесь как-то существуют? – Ривалия обняла себя руками и брезгливо осмотрелась. – Это же мрак.

– Вполне себе существуют, а что им остается? – усмехнулась я, перескакивая от кочки до кочки, потому что дороги не было, и ноги утопали в вязкой грязи. – Ты будто ни разу не видела нищих?

– Видела, но обычно они просят милостыню на площадях. Нормальные такие, местами даже чистенькие. Не думала, что они в таких местах… обитают. Как-то неправильно это, будто скот какой.

Ривалия скисла, а я покачала головой. Хорошо ей, дочери советника, не знать, что в мире существует неравенство, что пока одни живут в своё удовольствие, другие вынуждены бороться за каждый ломоть хлеба и периодически в прямом смысле загибаться от холода и голода. Хм, а о скитаниях бывшего жениха она никогда не спрашивала? Вот уж кто познал за короткий век столько лишений, что волосы на голове шевелятся.

Магия привела нас к развалюхе с покосившейся крышей, и мы, переглянувшись, без стука прошмыгнули в незапертую дверь. Правильно, зачем нужны замки, когда можно влезть в любое из окон? Единственная комнатушка пустовала, если не считать обломков мебели и ветхого тряпья. На устеленном гнилой соломой полу спал оборотень, совсем юный, остролицый. Он даже не шелохнулся, когда уличный ветер встрепал его волосы. Нити сомкнулись на нем, зазвенели от напряжения.

Неужели это его рук дело?..

Нет, возможно, этот желторотый волчонок и исполнитель, но точно не заказчик. Впрочем, сейчас всё разузнаем из первых уст.

Ривалия выставила ладони, готовая сплести заклинание, а я наклонилась над мальцом. Тот резко вскочил, открыл бездонно голубые глаза. Уставился на нас с диким страхом. Губы его задрожали.

– Ты… – начала я, но была сбита с ног.

Мальчишка рванул с такой прытью, что Ривалия не успела среагировать, и магический кокон разбился о стену, не тронув паренька.

– Попробую догнать! – крикнула я, радуясь удобным кроссовкам и отсутствию кринолина.

Но мне быстро стало очевидна опрометчивость моего решения, ибо никакой человек не сравнится со зверем. Мальчишка обратился на ходу, вещи на нем разорвало в клочья, и вдаль понесся грязно-серый волк, тощий что скелет. Я выругалась и остановилась, согнувшись пополам, уперев ладони в колени. Воздуха не хватало, сердце колотилось в животе.

Ну и как теперь поймать нашего прыткого беглеца? Вряд ли он будет терпеливо ждать, когда мы вновь отыщем его по поисковым чарам. А если и будет, то в компании нескольких матерых головорезов. Я только развернулась в сторону развалюхи, чтобы огорчить Ривалию своим провалом, как мимо меня пронеслась рыжая как само пламя волчица.

Неплохо. Можно быть спокойной, они как-нибудь разберутся.

Я вернулась в дом, собрала с пола многочисленную одежду Ривалии – ох уж здешняя мода, обязывающая носить нательные платья, белье, да ещё и нижнюю юбку – и поплелась по свежим следам лап за оборотнями. Рыжая волчица обнаружилась примерно в километре от лачуги, и она поскуливала, вылизывая прокушенную лапу. Я подскочила к ней, осмотрела рану. Глубокая, но не смертельная. Заживет быстро.

– Обратиться сможешь? – Протянула платье.

Волчица кивнула, и вскоре передо мной прямо на земле сидела бледная Ривалия, баюкающая разодранную голень.

– Я его почти догнала, – скуксилась она, – а он как кинется на меня, как схватится зубами. Чудо, что не добил…

– Всё, больше никакой самодеятельности. Пойдем отсюда.

Я придерживала её под талию всю дорогу до ближайшей повозки, а Ривалия, ковыляя, ругалась сквозь зубы, костерила себя за мягкотелость и обещала расквитаться с волком да так, чтобы от того не осталось ничего, даже косточек.

Только вот мне было очевидно: второго шанса мы не дождемся. Мы всё проворонили, уверовав в свою всесильность. Две глупые девчонки.

Сдав сестру Кареллу, который смотрел на нашу обнимающуюся парочку практически со священным ужасом, я вернулась в дом Ричарда. Разумеется, с хозяином мы столкнулись на крыльце, причем он рванул дверь с такой силой, что она чуть не впечатала меня в стену.

– Я откручу тебе голову! – простонал Ричард, ощупывая меня с ног до головы. – Что с тобой?! Почему ты в крови?!

– Это не моя кровь.

– А чья?

– Ривалии, – устало ответила я и, заметив, как вытянулось лицо моего мужчины, миролюбиво добавила: – Да не переживай, ничего между нами не случилось. Мы почти догнали твоего анонимного доносчика, но её ранили.

– Она хоть жива?!

– Ага, – я стянула насквозь промокшие кроссовки. – Всё нормально, просто Вали немного покусал волк.

– Рассказывай всё с самого начала, – сдался Ричард. – Я оставил тебя на несколько часов… как ты умудрилась?!..

Очень просто. Достаточно всего лишь быть мной, чтобы творить бесчинства, крушить жилища и играть в салочки с оборотнями-шантажистами.

Ричард выслушал меня, не перебивая, и одни боги догадывались, что творится у него в голове. По крайней мере, взгляд не выражал ничего, кроме бескрайнего спокойствия. Но когда я договорила, мужчина хлопнул себя ладонью по лицу.

– Клянусь, я посажу тебя на цепь. Ты невыносима! Хоть представляешь, о чем я думал, когда вернулся домой, а тут всё перевернуто вверх ногами? Я решил, что тебя кто-то похитил. – Он с раздражением пнул валяющуюся склянку из-под зелья. – Попытался найти хоть какие-то следы похитителя, но уловил Ривалию. На ваше счастье нигде не пахло кровью – иначе бы я решил, что вы передрались, и она утащила закапывать твое хладное тело.

– Ну, почему сразу моё, – искренне оскорбилась я.

– Риша!

– Извини. Честно, я не планировала тебя пугать, думала, что мы совершаем геройский поступок.

– Совершили? А если бы он вас загрыз насмерть? А если бы следы терялись далеко за пределами столицы? – Ричард дернул плечом.