Заливное из судака

Катя вся извелась, исстрадалась, металась по комнате не зная как поступить, что сделать, чтобы восстановить отношения с Валерой.

Часть 4. Письма из армии

Кате стали приходить письма от Валеры.

***

Здравствуй, Катя!

Вот я пишу уже второе письмо, хотя на первое и не получил ответа. Я вам пишу… Увы, пока только я вам и не иначе. Как я уже писал, я лежу в госпитале. Печень, почки, селезёнка, и так далее, но всё излечимо и не смертельно, ко всему прочему меня прикрутил аппендикс, уже лишён. Теперь вот лежу и потихонечку ворочаюсь. Ты уж извини меня за почерк, пишу лёжа, так как вставать еще нельзя. Глотаю массу таблеток и жиденький кисель, Но это скоро пройдёт. «И Ричард на коне!» – Шекспир, «Ричард Третий». Полежу я здесь по моему новому адресу ещё недели две-три, а может и больше. Как твои дела? Как ты себя чувствуешь? Боже, каким медлительным идиотом я был раньше, когда… Впрочем, всему своё время, об этом тоже напишу. Вот и всё. Передавай привет нашим друзьям.

Искренне ваш, маркиз В.

16 сентября.

***

Здравствуй, дорогая моя Катюша!

Я люблю тебя, так искренне, так нежно, как никого никогда не любил. Я задыхаюсь без тебя, как рыба без воды, выброшенная на берег. Весь белый свет мне не мил, я думаю о тебе день и ночь, ночь и день, каждую минуту, каждую секунду. С каждым ударом моего сердца в голове звучит лишь только одно слово: Катя, Катя, Катя… Я надеюсь, что это взаимно. С нетерпением жду от тебя ответа.

С солдатским приветом, Валера.

14 ноября.

***

Катя, здравствуй!

Я, видимо, уже пишу некстати. Наверное, надоел тебе. Ну, правильно, ты учишься, а я – солдат, человек не твоего круга знакомых и не твоих интересов. Может быть, это забавно – читать и посмеиваться, получив письмо с признанием в любви, показывать это письмо улыбающимся подругам, недоумевать:

– И чего это он себе в голову вбил?

Я уже достаточно взрослый человек, чтобы разобраться в своих чувствах, заблуждениях на чей-то счёт. Если тебе неохота мне писать, то сообщи об этом, чтобы меня не мучили сомнения. Если же нет, то почему ты не отвечаешь на мои письма? Да, время идёт, уже ноябрь, полгода прошло с тех пор, как я уехал из дома. Кстати, я был в отпуске, заходил к тебе домой раза три, но никого не было. Вот такие дела. Опять изменение в моей воинской биографии. Я назначен командиром отдельного взвода разведки. Мы сами себе начальники. Служба идёт, как по маслу. Значительно легче стало, пообтёрся среди ребят, но всё же это не то, всё-таки очень хочется домой, хочется увидеть родных, с тобой повидаться…, пожить студенческой жизнью. Не знаю, может быть где-то, кому-то, когда-то армейские будни и нравились, но только не мне и не здесь. Что делать, такова судьба, – как говорили древние римляне. Случай – вот что определяет нашу жизнь, мы пешки в колоссальной игре и никто не в силах избежать случайности. Но я в это не верю.

Плывёт за ветки задеваяГустая неба синеваИ птичья песенка простая,И нежная апрельская листва.И мной не сказанная нежность,И невозможность этих слов –Как бесконечная надежда,Как безнадёжная любовь.

Надеюсь, что получу от тебя письмо, которое расставит все точки над ‹i›.

С солдатским приветом, Валера.

20 ноября.

***

Здравствуй, Катя!

Наконец получил твоё письмо, на которое возлагал большие надежды, которое так долго ждал. Да, мы живём в XX веке, безудержная свистопляска темпов жизни часто оттесняет на задний план простые человеческие чувства – это всё так. Я отлично понимаю твоё отношение к окружающим, но я не ребёнок, чтобы принять доброжелательное отношение за проявление чего-то необычайного. Я ни капли не заблуждался в том, какие чувства движут тобой в написании писем. Конечно, я попал в необычный суровый и, можно сказать, жестокий мир, в армию, но я высказал в своих письмах то, что хотел сказать тебе и раньше, что было продумано, взвешено и решено ещё до ухода на службу. Да, 19 лет – это мало, может быть это и ничто, бесконечно малое число по сравнению хотя бы с историей человечества, но я многое видел, больше, чем ты думаешь. Я много поездил по стране, видел разных людей, видел все стороны жизни, я чувствую себя очень уставшим от всего этого. Понимаешь, я всю жизнь, имеется в виду сознательную жизнь, один – у меня есть мама, папа, сестра, родные и знакомые, но не было друга; по-видимому я слишком уж необычно представляю себе именно дружбу, а не приятельские отношения, и в результате этого и в школе и в армии сложились группировки: коллектив и я, вне всех, отдельно от масс, кошка, которая гуляет сама по себе. Понимаешь, это не просто фраза или позёрство, нет, это действительность.

Я вовсе не герой трагический,Я – ироничнее и сушеИ злюсь, как идол металлический,Среди фарфоровых игрушек.Я только временный заём.Я – стилистический приём,Инструментовка на согласных.

Ну что ж, видимо так будет и дальше. Ладно, переживу как-нибудь. И не буду больше этой темой тебе надоедать. Высылаю свою фотографию, через дня три-четыре вышлю ещё. Очень хотелось бы иметь твою фотографию. Но это, видимо, не осуществимо. Если же можно, то пришли. Вот и всё. До свидания.

С солдатским приветом, Валера.

25 ноября.

Часть 5. Вот оно, счастье

Валера, отслужив в армии, пошёл на курсы вождения автомобилем. Решили отложить свадьбу до окончания учёбы Кати в медицинском институте. Поженились, когда Кате исполнилось 23 года. Родилось двое сыновей – Ефим и Егор. Ефима назвали в честь отца Валеры, которого звали Ефим Евстафьевич, а Егором назвали младшего сына, чтобы имена начинались на одну и ту же букву «Е». Разница в возрасте между сыновьями почти 2 года. После рождения Ефима Катерина полностью посвятила себя сыну, одна его растила, никто ей не помогал. Первые месяцы особенно трудные, у мальчиков обычно болят животы от газиков. Ох, и намучилась Катерина! Катя запомнила тот день, когда Ефиму исполнился месяц. Решили отпраздновать после рабочего дня Валеры. С самого раннего утра, как только Валера уехал, Ефим плакал не переставая. Она его носила на руках, прижав к своей груди вертикально держала тельце, клала на пеленальный столик и гладила животик вокруг пупка по часовой стрелке, опять брала на руки и убаюкивала. Ничего не помогало.

– Господи, когда же это закончится?! Господи, помоги моему сыночку, убери боль из животика! – взывала Катя к Всевышнему.

Катя вспомнила рассказ своей бабушки, как та справлялась с газами в животах своих маленьких детишек: она им в попку вставляла кусочек мыла. Катя так и сделала. Ефим затих, Катя сидела рядышком и поглаживала его животик.

– Ну, слава Богу, немножко успокоился.

А тут и Валера подъехал на обеденный перерыв.

– Почему у тебя такой измученный вид? – поинтересовался он, – ты неправильно делала, после того, как поставишь мыльце, нужно ножки прижать к животику, вот так, – показал он и стал заглядывать Ефиму в попку.

Со свистом вырвалась струя светло-жёлтого жидкого стула и попала прямо в очки Валеры, заляпав все стёкла. У грудничков кал похож на свернувшееся молочко. Вздутие живота у Ефима исчезло, он лежал, улыбался и агукал, а Валера помчался в ванную комнату приводить себя в порядок. Вот смеху было, когда Валера вернулся в комнату! Первый месяц после рождения Ефима Катерина беспокоилась о том, что её сыночек не доедает и как «умная Маша» каждый вечер после купания взвешивала его на медицинских весах для грудничков, которые взял Валера в отделе проката вещей.

– Ты зачем это делаешь? – спросила её бабулька Ольга Сергеевна из соседнего подъезда во время прогулки в парке со своей шестимесячной внучкой.

– Ребёночек после купания должен согреться, его наоборот нужно укутать и он уснёт, а ты его теребишь, разгуливаешь. Небось, он плохо засыпает?

– Да, – призналась Катя, – потом его сложно уложить спать.

Валера с радостью отнёс весы обратно.

Когда Ефиму исполнился год, Катя утром почувствовала такую отвратительную волну тошноты накатившую на неё, что испугалась, а затем похолодела от мысли, что она снова беременна. Долго взвешивали все «за» и «против», оставить ли второго ребёнка. «За» было то, что не нужно покупать коляску, пелёнки, ползунки – всё осталось от Ефима. «Против» то, что Катя устала, ей хотелось отдохнуть и элементарно выспаться.

– Зато сразу отстреляешься, ты уже знаешь как и умеешь ухаживать за младенцем. Давай оставим? Давай подарим жизнь человеку!

С этим последним самым главным аргументом Катя согласилась и через 9 месяцев на свет появился Егорушка. То ли опыта у Кати было побольше, то ли она сама повзрослела, но с Егорушкой было намного легче, он вёл себя поспокойнее, ночами Катю не тревожил. Кровать Егорушки стояла рядом с диваном на котором спали Катя с Валерой. Егор просыпался рано утром, ходил по периметру кроватки, затем подходил к Кате и хлопал ладошкой по её щеке, как бы говоря:

– Пора вставать, я все дела уже сделал.

Конечно, с двумя детьми тяжело. В детский сад Катя их не отдала, ушла с работы.

Время пролетело быстро, Ефим пошёл в школу, а через полтора года и Егор поступил в первый класс, теперь стало нужно помогать им с уроками. По воскресеньям вчетвером ездили в Барвиху на «своё» место, выбранное много лет назад, собирали грибы, жарили шашлыки из курицы, сидели под навесом, спасаясь от дождя. Валера жарил очень вкусный шашлык: он перед жаркой поливал мясо густым гранатовым соком «Наршараб» и такой аромат стоял вокруг, что Катя опасалась прихода непрошеных гостей к их переносному мангалу. Мальчики были очень довольны. Домой возвращались к вечеру, жарили грибы и ели с большим аппетитом. Катя так и не вышла на работу, до тех пор пока Егор не поступил в институт. Ефим тоже учился в институте.

Все годы у Кати с Валерой отмечалось доброе отношение друг к другу, они жили душа в душу. Растили сыновей, обустраивали своё жильё, совместно покупали вещи в квартиру. Валера устроился на работу в хорошее место, возил начальника, Катерина работала в престижной клинике. Так бы они дальше жили до глубокой старости, если бы не повышенное артериальное давление Валеры. Никакие таблетки не помогали снизить его. При обследовании обнаружилось сужение правой почечной артерии. Через суженую артерию к почке притекало мало крови, и, чтобы спасти почку, мозг давал команду сузить все артерии организма, повышая давление и тем самым увеличивая приток крови к почке, но теперь от избыточного давления страдали все сосуды организма. Врач, обнаружив высокое давление у пациента, назначал таблетки, понижающие давление, но, как только давление снижалось, мозг принимал экстренные меры и сужал все сосуды. Операция – единственный выход из создавшейся ситуации. Валера готовился, сдавал анализы, необходимые для проведения операции, но однажды утром вдруг просто не проснулся. Врач скорой помощи диагностировал инсульт и отвёз в близлежащую больницу. Через сутки, не приходя в сознание, Валера умер. Девять дней, затем сорок дней прошли как во сне. Знакомые и друзья говорили, что после сорока дней душа Валеры улетит навсегда высоко в небо, покинет Землю, и Кате станет легче. Однако Катя всё время ощущала присутствие своего единственного и неповторимого, такого любимого и желанного Валеры рядом с собой. Она постоянно думала о нём, разговаривала с ним, советовалась по различным поводам. На душе темно и тоскливо. Говорили, что пройдёт год и полегчает, но легче не становилось. Она ходила во всём чёрном, не улыбалась, не общалась со своими подругами, замкнулась в себе.

Прошло 7 лет…

Часть 6. Большие детки – большие бедки

Казалось бы, одни и те же родители одинаково воспитывают своих детей, а получаются совершенно разные люди с разным характером, темпераментом, неодинаковым отношением к жизни. Значит не всё зависит от генов, рождается новый человек, отличный от предыдущего. Ефим спокойный, рассудительный, всё в его жизни разложено по полочкам, он следует ежедневному расписанию, события происходят по заранее намеченному плану. Окончил школу, поступил в институт, познакомился и подружился с девушкой с параллельного курса. После окончания института они поженились. Родители Валеры завещали свою квартиру первенцу внуку, в которой Ефим со своей женой Ниной стали жить, произвели на свет замечательного мальчишку Максима. В их семье царил покой и порядок. Нина немногословная, необщительная, очень аккуратная и хорошая хозяйка: в квартире всегда чисто, ни пылинки, ни соринки. Она любила и умела и вкусно готовила. Заботилась о муже и сыне: одежда на них чистая, выглаженная. Всегда готов обед и ужин. Ефим с Ниной разговаривали тихим голосом, никогда не повышая его друг на друга. Порой Катерина думала, а есть ли любовь между ними и каким это образом они зачали Максимушку, но в их семейные дела не вмешивалась, никакие советы не давала, всегда нахваливала Нину.

Егор – полная противоположность своему старшему брату: высокий, черноволосый, стройный, подтянутый, с накаченными в тренажёрном зале мышцами, с греческим профилем, серыми глазами, он немало разбил девичьих сердец. С Егором постоянно возникали какие-то приключения. Катя часто вспоминала душераздирающую историю. Зима, безветренная пасмурная погода. Егору 3 годика. Собиралась идти с ним гулять, надела на него шубку, ему стало жарко, он захныкал, а Кате нужно доделать работу – прополоскать бельё после стирки и развесить во дворе. Дворик в центре Москвы, окружённый со всех сторон домами с выходом на Садовое кольцо. Она вывела Егора во двор.

– Постой здесь, я сейчас приду, – велела она.

Не прошло и 5 минут, как Катя, держа тазик с бельём в руках, выбежала во двор и ужаснулась: во дворе никого нет и не видно никаких следов. Толстым ровным ковром лежал белый снег.

– Куда он делся? Я же его здесь оставила!

Катя обежала весь двор, забежала за дом, побежала в соседний двор. Никого, холодный пот выступил на лице.

– Что делать? – растерялась Катя, – надо звонить в милицию! И что она скажет? Оставила ребёнка одного во дворе без присмотра и он исчез?

– Вот это мамаша, ничего себе, – скажут ей.

Катя побежала к своему дому и в изумлении застыла на месте: посередине двора стоял Егор, как ни в чём не бывало, вокруг него нет ни одного следа. Если бы это случилось не с Катей, она бы не поверила. Но это на самом деле произошло и Катя до сих пор не может объяснить, что это было, не может понять, как это произошло. Она больше никогда в жизни не оставляла без присмотра ни на минуту своего сынишку. Егор всегда остроумно отвечал на вопросы. Как то раз он сидел на корточках, Катя присела рядом и вдруг увидев его опухшую щёку, спрашивает:

– Что с тобой случилось?

Долго не думая, Егор сразу ответил:

– Поправился.

Оказалось, у него возник флюс, опухла десна, однако зуб не болел. Отправились к стоматологу. Егору понравилось в кабинете у врача, которая «ловила червячка» в его зубе и «поймала».

– Хорошая тётя, мы сюда ещё придём, мама?

– Придём, придём, – усмехнулась Катя.

Последующие посещения зубного врача, конечно же, уже не были столь радужными. Увидев соску у него во рту, врач строго сказала:

– Если будешь сосать соску, то мы тебя заберём у твоей мамы, ты уже большой мальчик, не должен сосать соску!

Придя домой, Егор выбросил соску в унитаз. «Жихарка» – любимая сказка Егора. Он просил Катю читать её каждый вечер перед сном, она её знала наизусть. Ольга Сергеевна подарила Кате щеночка померанского шпица с миловидной внешностью и добродушным нравом. Рыженький щеночек очень жизнерадостный, любил порезвиться, бегал и прыгал рядом с Егором. Егор посадил миленького пёсика на свою детскую пластиковую лопату и стал засовывать его в духовой шкаф. Как только Катя ни старалась воспрепятствовать этому, ничего не получалось, Егор вновь и вновь пытался разыграть сцену, описанную в сказке про Жихарку: «Жихарка растопырил свои руки и ноги – и не лезет в печку! А лиса ему говорит:

– Давай, покажу тебе, неумёха!

Лиса прыгнула на лопату, свернулась калачиком, хвостиком прикрылась, а Жихарка взял лопату и быстро запихнул лису в печку, там лиса и зажарилась».

Никакие уговоры и доводы не помогали, пришлось пёсика вернуть прежним хозяевам. Егор обладал незаурядными математическими способностями. В пятилетнем возрасте он считал не до 10, не до 100, а до миллиона! В школу пошёл с 6 лет. В шестом классе узнал требования для поступления в математическую школу, никому не сказав, сдал экзамены и его зачислили, а затем объявил родителям, что переходит учиться туда. В 16 лет он поступил в Университет имени Н.Э. Баумана.

В его группе училась самая красивая, как считал Егор, девушка института по имени Ева: высокая, с длинными ногами от ушей, с копной коротко подстриженных соломенного цвета волос, с пухлыми губками и прямым изящным носиком. Егор сразу же влюбился в неё по уши, тем более, что не раз замечал на себе её изучающий взгляд исподтишка.

– Дашь мне свой конспект последней лекции? – увидел Егор перед собой незаметно подошедшую Еву. – Я вторую часть плохо записала, немножко отвлеклась, – губы её расплылись в улыбке, обнажив ровные белоснежные зубы.

После занятий Егор пошёл вместе с Евой до метро. По дороге Ева читала стихи, якобы написанные ею:

Усталый день склонился к ночи,Затихла шумная волна,Погасло солнце, и над миромПлывёт задумчиво луна.

– Лучше, чем у Есенина, – беззлобно сострил Егор.

Ева пропустила реплику мимо ушей, но немного смутилась.

– Я из Воронежа, мы с мамой снимаем квартиру около метро «Щёлковская», удобно добираться до университета, всего 15 минут, – сообщила Ева.

– Я тоже на синей ветке живу. Мой дедушка учился в нашем университете, вернее, тогда он назывался «Московское высшее техническое училище имени Баумана».

Расставаться не хотелось, и Егор поехал вместе с Евой до метро «Щёлковская».

– Около нашего дома находится булочная, в ней продаются такие вкусные тортики, давай купим и попьём чай? – предложила Ева.

– А твоя мама не будет против? – спросил Егор.

– Её нет дома, она собиралась пойти в кино, я ей звонила, – ответила Ева.

– Твоя мама не работает, вам деньги присылает отец? – поинтересовался Егор.

– У меня нет папы, он умер, когда мне было 5 лет, он был полярником и замёрз. Я его не помню, мне рассказала мама. Нам помогает мой друг Виктор, он кореец, после школы поехал по туристической путёвке в Америку и там остался. Он мастер на все руки: может и строить дома, и ремонтировать сантехнику, и проводить электрику. В общем, без работы не сидит. Правда, он там сейчас находится пока ещё нелегально, но ищет всевозможные пути получить вид на жительство. Он нам присылает каждый месяц по 500 долларов. Настоящий друг!

– Хорошо иметь таких настоящих друзей, – восхищённо откликнулся Егор.

Войдя в однокомнатную квартиру на последнем этаже пятиэтажного дома, Ева взяла из рук Егора торт и отнесла на кухню, затем быстро вернулась и всем телом прильнула к нему, обхватив его шею руками, прижалась губами к его губам, затем покачивая головой из стороны в сторону раскрыла рот Егора и стала языком прикасаться к его зубам, затем проникла в рот и коснулась его языка. Она старше Егора на 3 года и знала толк в поцелуях, и не только в поцелуях… Сердце Егора бешено колотилось, внизу живота появилась тяжесть и ноющее тянущее чувство.

– Не волнуйся, у тебя всё получится, не спеши, вот так, сюда, ещё чуть-чуть, не спеши, сейчас, сейчас… О, как хорошо, милый, любимый мой! Ты просто молодец! – шептала Ева на ухо Егору, поняв, что она у него первая.

– Мама, я хочу познакомить тебя с Евой, она необыкновенная, похожа на артистку из рекламного ролика. Помнишь ролик, в котором рекламируют мебель? – через полгода объявил Егор Катерине.

Увидев Еву, Катерина ахнула: перед ней стояла здоровенная дылда – девица на пол головы выше её Егорушки, с настороженным взглядом и из-под верхних век опущенной головы. Лицо бледное, безликое, белёсые брови и ресницы, потухший взгляд, глаза без блеска.

– И что он в ней нашёл? – думала Катерина.

Переубеждать сына она не собиралась, так как поняла, что это его первая любовь, которая застилает глаза и человек видит в своей любимой то, что не ведомо окружающим и чего на самом деле нет.

– Где же вы будете жить? Я с вами жить не собираюсь. Если у вас так всё серьёзно, я продам свою двухкомнатную квартиру и куплю однокомнатную себе и комнату вам с Евой. После окончания университета будете вместе работать и со временем уже сами улучшите свои жилищные условия.

– Катерина, ты сделаешь большую глупость, если продашь свою квартиру. Неизвестно, как они будут жить. Скорее всего, она Егора выгонит и он придёт жить к тебе в однокомнатную квартиру, – учила уму-разуму Екатерину её мама. – И потом, что это за друг такой, который живёт в Америке и ей по 500 долларов высылает каждый месяц? Позови её в гости, я хочу на неё посмотреть и заодно погадаю.

Ева ликовала: с ней хочет познакомиться его бабушка! Значит, с его стороны всё серьёзно! Егор рассказывал, что бабушка пользуется большим авторитетом в семье, к её мнению все прислушиваются. На столе стоял торт и кофейные чашки.

– Я пью кофе, сваренный в турке из молотых зёрен, – сказала бабушка Егора Мария Джановна, разливая кофе по чашкам.

По кухне распространился густой аромат кофе.

– Надо чашку перевернуть от себя вверх дном и поставить на край блюдца, – показала Мария Джановна Еве как надо сделать, чтобы погадать на кофейной гуще.

Через 5 минут она взяла чашку Евы и стала разглядывать рисунок на дне чашки, а затем испуганно сказала:

– Вижу три свечи, две горят, а третья потухшая. Это не к добру, это к смерти. Вижу младенца, это умерший младенец, вот что означает погасшая свеча!

Ева вскочила на ноги, и, рыдая, выбежала из кухни. Она призналась, что делала аборт от своего американского корейского друга. Всем стало понятно, что это за любовь такая вдруг возникла у Евы к Егору. Всем, да не всем. Егор простил Еву и они продолжали встречаться.

Отношение Евы к Виктору вероломно и чудовищно, считали Мария Джановна и Катерина. Понятно, что Ева одновременно обманывает и Егора, и Виктора, пользуется добротой человека, любящего её и находящегося так далеко – за тридевять земель.

– Уму непостижимо! Эта Ева просто чудовище: получать деньги от одного, жить на них, а встречаться с другим юношей. Ни стыда ни совести! Что делать? Если она использует Виктора, значит использует и их Егора для достижения своих целей, верить ей совершенно нельзя, у неё чистой воды расчёт. Ты права, мама, ей нужна московская прописка и жильё, поживёт немножко с Егором и выгонит восвояси, – Катя часами обсуждала сложившуюся ситуацию со своей мамой.

Как гром среди ясного неба прозвучало:

– Ева беременна, она ждёт ребёнка, нужно скорее что-то решать, – объявил Егор.

– Анастасия Викторовна? Здравствуйте, я мама Егора, ваша Ева встречается с Егором. Что ещё вы такое выдумали, придумали какую-то беременность? Если Ева не отстанет от Егора, то я подам на вас в суд за растление малолетних, Егор несовершеннолетний, ему 16 лет! Вся её любовь шита белыми нитками, никакая это не любовь, а выгода и расчёт! Учтите, я не шучу! Я подниму все свои связи и засужу вас, – прокричала Катерина в трубку.

Угроза подействовала. Ева и её мать испугались. Ева отстранилась от Егора, её беременность каким-то образом рассосалась. Егор ходил грустный месяца два, тайком вздыхал, никакие уговоры не действовали на Еву, и они расстались.

Егор с головой ушёл в учёбу, дни и ночи проводил в институтской лаборатории. Ева бросила университет и уехала в свой Воронеж, не солоно хлебавши. С глаз долой, из сердце вон. Любовное приключение воспринималось Егором, как какое-то наваждение, а затем и совсем стёрлось из памяти. Осталась горечь, недоумение, возникло неприязненное отношение к противоположному полу.

Часть 7. Воронцовский парк

Раз в неделю по субботам Катя ездила в гости к старшему сыну Ефиму, младший сын Егор жил вместе с ней. С Ефимом жили они в разных районах Москвы. До него добираться в общей сложности полтора часа: сначала на автобусе, затем на метро, затем ещё раз на автобусе. Катя рано вышла из дома, не посмотрев на часы, и приехала на час раньше того времени, когда её ждали у сына в семье.

– Может быть они ещё спят, а я их разбужу. В молодости хочется поспать подольше, поваляться в постели, а с возрастом уже нет такого желания, – подумала Катя.

Напротив дома Ефима располагался Воронцовский парк. Гуляя ранним солнечным утром, Катя увидела уток необычной красной окраски и остановилась в изумлении, засмотревшись на них.

– Любуетесь? – спросил Катю подошедший к ней человек почтенного возраста с палочкой в правой руке. – Действительно, очень красивые птицы. Это огари. Согласно легенде, красивых и гордых огарей в своё время завезли в Москву для украшения местных прудов. Но это легенда, на самом деле рыжая утка стала столичной совершенно заурядным способом. Их завезли в зоопарк и подрезали крылья, в середине шестидесятых годов им перестали подрезать крылья и они стали улетать из зоопарка и селиться на близлежащих прудах, а оттуда разлетелись по разным уголкам Москвы. Меня зовут Иван Никанорович, – представился мужчина. – А вас как?