Письма Терра Вива. Часть 2

– На этот раз мне бы не помешали твои видения, Мира.

– И именно на этот раз у меня их нет, – развела руками я. – А предчувствия – одно другого хуже.

Рус убрал лапы со стола, но тут же вернулся за свое кресло за ним, скрипнувшее от его веса.

«Я много думал о том, с чем может быть связано отсутствие видений. Что такого знаменательно могло произойти в тот период, когда они пропали?»

Если у тигра и были какие-то мысли на этот счет, то делиться ими он не спешил. А может хотел, чтобы мы сами пришли к тем же умозаключениям, что и он сам.

Неопределенно пожала плечами:

– Тогда слишком много всего произошло. Погиб арссийский король. А следом – еще один. Потом – один из Следующих.

«Это вряд ли связано с чьей-то смертью» – сильно сузил круг возможных догадок Рус.

– Я призвал Гхарвириэль, а она разгромила арссийскую дворцовую площадь, – добавил Дэй, пытаясь, как и я, угадать причину. – Вивианцы заново отстроили мост, и Виктор прибыл в Терра Арссе, пусть и ненадолго.

«Это ближе», – тигр оскалился, обнажив белые клыки.

Знала этот жест. Он выражал раздражение и досаду. Вот только что именно их вызвало?

– Поскольку я всё еще чувствую дар внутри, значит никто меня его не лишил. Ули говорил, что ощущает то же самое. Магия лишь каким-то образом заблокирована в резерве.

«И кто по-твоему может быть силен настолько, чтобы ее заблокировать?» – задал Руслаторн наводящий вопрос, заставивший меня увериться в том, что он сам уже знает ответ.

Произнесла неуверенно:

– Шаманы? Но что мешало им сделать это раньше?

«Мост. С тех пор, как мост соединили, кристаллы, заложенные в фундамент при строительстве, снова позволили шаманам контролировать происходящее в Терре».

Слово или дело

Тадимар Нолма Фалмаллинар Арссе

Терра Арссе. Королевский дворец Сарн-Атрада

♫ Within – William Joseph

– Только не говори, что пошел со мной для того, чтобы отговаривать, – попросила Стэйси, как только мы оказались в коридоре.

Гвардейцы выстроились по обеим сторонам, охраняя зал советов, с самыми невозмутимыми выражениями на лицах. Но всё же я выждал немного, пока мы отойдем дальше, чтобы ответить:

– Хорошо, не буду. Разве есть какой-нибудь шанс, что у меня получится?

Конечно, именно ради этого я и пошел. В то же время прекрасно понимал, что, если признаюсь в собственных намерениях – наша беседа не закончится ничем хорошим и вообще завершится прямо сейчас. И Стэйси подтвердила:

– Нет, конечно, Ади. Не стоит и пытаться.

– Тогда можешь считать, что я пошел с тобой, потому что успел соскучиться, – назвал еще одну причину я, и, между прочим, даже не солгал.

Мы продолжили неторопливо идти по коридору бок о бок. Стэйси усмехнулась и смерила меня кокетливым взглядом:

– Правда? Мы не виделись меньше суток. Но вообще-то я знала, что ты пойдешь следом за мной.

Недоверчиво хмыкнул:

– Не знал, что настолько предсказуем. Но раз уж ты знала и всё же пошла, значит, хотела о чем-то поговорить?

Она кивнула:

– Скорее, спросить. Что ты вчера на балу не поделил с Аманом?

Этот вопрос заставил мысленно выругаться, поскольку обсуждение со Стэйси драки с Гербертом в мои планы не входило. Хватало ума понять, что отвечать следовало крайне осторожно, поскольку существовала вероятность, что с моим оппонентом она уже поговорила и вряд ли он предпочел сказать правду вместо того, чтобы преподнести во всей красе собственную версию событий.

– А сам он что сказал?

– В том-то и дело, что ничего конкретного. Лишь то, что вы не сошлись во мнениях по одному крайне важному вопросу, – неопределенно пожала она острыми плечами, и добавила с веселым смешком: – А, еще туманно намекнул на то, чтобы я была осторожнее с «этими арссийцами», что бы это ни значило.

Сам не заметил, как с силой сжал кулаки. Вот же гад белобрысый. Стоило вмазать ему еще раз за такие идиотские заявления. Не показать собеседнице, вспыхнувшей внутри злости, стоило мне титанических усилий.

– Я, в свою очередь, хочу порекомендовать ему посоветовать свой совет самому себе и быть осторожнее в выражениях, поскольку наши противоречия никуда не делись.

– Догадывалась, что твое образование позволит тебе превзойти Герберта в умении давать неопределенные ответы, – хмыкнула Стэйси, ничуть не расстроившись.

У меня вообще складывалось ощущение, что она давно знала о том, что сама явилась для нас с Аманом яблоком раздора, а сейчас просто развлекалась, наблюдая за нашими тщетными попытками скрыть очевидное.

– Дело не в неопределенности ответов. Просто разговор касался только нас двоих, пусть между нами и остается.

– Только вас, значит? – со смешком переспросила Стасилия. – Стало быть, обо мне не было ни словечка?

Ну точно, или Герберт растрепал, или сама догадалась.

– Возможно пара словечек и была. Например, о том, какие отношения связывают тебя с Аманом?

Стэйси пожала плечами и легко ответила:

– Дружеские, пожалуй. Или у тебя появились поводы считать иначе?

– У меня – нет, но Герберт считает тебя кем-то гораздо более важным, чем просто подругой, – нахмурился, вспомнив его слова на балу, снова вызвавшие внутри неконтролируемый приступ раздражения.

Спутница задумалась на какое-то время, а потом пробормотала, закусив край нижней губы:

– Понимаю, почему он может так считать, но он сильно ошибается. Постараюсь разубедить его при встрече.

Ее ответ мне не понравился. Как минимум, потому что он подразумевал ее встречу с Гербертом и разговор с ним же. Из-за клокочущей внутри ревности сам себя узнавал с трудом. Мне ведь всегда были безразличны чужие судьбы и отношения. Но со Стэйси всё было иначе. Настолько иначе, что иногда меня пугали собственные чувства.

– И что же привело Герберта к столь чудовищному заблуждению? – Произнес, безуспешно пытаясь унять злость, а когда Стэйси ответила, стало понятно, что больше можно не пытаться.

– Когда нам было лет по четырнадцать, мы поцеловались, – начала она, но заметив, что я от этого заявления потерял дар речи, торопливо добавила: – Это было во время игры в «слово или дело» и ничего не значило. По крайней мере для меня не значило, Ади.

Все внутренние ресурсы ушли на то, чтобы унять участившееся дыхание и изгнать из головы навязчивый образ того, как Аман целует Стэйси. И плевать, что это было давно и мы тогда даже знакомы не были. Картинка в голове сменилась на то, как мои ладони крепко сжимаются на шее Герберта. Так-то лучше.

Откашлялся и без большого энтузиазма признался:

– Я провел первые двадцать пять лет своей жизни, не покидая пределов Первого замка и понятия не имею о том, как развлекаются четырнадцатилетние подростки. И в моем понимании поцелуй должен значить что-то для обеих участвующих в нем сторон, разве нет?

Она напряженно улыбнулась:

– В такие игры обычно играют холодными и темными ночами у костра, когда поговорить не о чем, а по домам расходиться не хочется, – Стэйси успокаивающим жестом коснулась моего локтя. – Игроки по очереди делают выбор между «словом» и «делом». Выбравший первое должен честно ответить на любой заданный вопрос. Выбравший второе – выполнить загаданное действие.

– И какой же вопрос ты сочла настолько неудобным, что предпочла поцеловать Герберта, чтобы на него не отвечать?

Ее ладонь так и осталась лежать на сгибе моего локтя, но несмотря на это, сердце все еще билось быстрее обычного, а тяжёлое дыхание распирало легкие изнутри.

– Десять лет прошло, ты правда думаешь, что я помню? – легкомысленно пробормотала Стэйси.

Когда мы подошли к королевским покоям, сопровождающие гвардейцы выстроились по обеим сторонам широкого коридора, а те, что стояли на страже, услужливо распахнули двери, впуская нас внутрь.

Поскольку Стасилия, не говоря ничего, вошла в гостиную, зашел следом.

– Ваши Величества, – удивленно поздоровалась девушка, протиравшая в этот момент пыль со стоящих на комоде статуэток, и принялась кланяться каждому из нас.

– Добрый день, Веза, – величественно кивнула ей Стэйси. – Как твои дела?

Перестал удивляться тому, что она проявляла к приставленной мной служанке непривычное для большинства королей участие и доброжелательность. Веза тоже очень привязалась к своей хозяйке, несмотря на ее светлые волосы и принадлежность к вивианскому роду.

– Всё хорошо, Ваше Величество, – засмущалась девушка, снова склоняясь в поклоне.

И королева с благосклонной улыбкой произнесла:

– Прекрасно. В гостиной и без того всё сверкает, иди отдохни.

– Но я не устала… – хотела было запротестовать Веза, но стушевалась под взглядом хозяйки и пробормотала сконфуженно: – Конечно, Ваше Величество.

А когда дверь за служанкой закрылась с негромким щелчком я недоуменно глянул на Стэйси, пытаясь понять, зачем она услала Везу прочь, хотя изначально шла именно к ней. Догадка о том, что ей нужно было взять что-то из собственных вещей не оправдалась, когда после ухода горничной мы продолжили стоять друг на против друга, молча глядя глаза в глаза.

И Стасилия, наконец, ответила на немой вопрос о причинах своего странного поведения:

– Не придумала иного способа улизнуть с совета и поговорить с тобой, – негромко сообщила она. – Знала, что ты будешь против моего отъезда в Лимерию. Но я хочу, чтобы ты понимал, что я не могу не поехать. Не могу позволить Дэймосу там погибнуть…

Проворчал:

– Думаешь, я не понимаю? Но от этого понимания не легче. Не могу тебя отпустить, Стэйси. Не могу думать о том, со сколькими опасностями ты можешь столкнуться там, пока меня не будет рядом.

– Это за тебя теперь надо переживать, поскольку без магии остался именно ты. А могу защитить себя, Тадимар. И не только себя. Благодаря тебе.

Королева смотрела на меня с нежностью и признательностью, но я злился, понимая, что, отдав ей собственную силу, сам подтолкнул к подобным смелым безрассудствам. От этого сердце готово было разорваться на части. Поэтому озвучил собственные размышления на этот счет:

– Меня будут охранять вооруженные гвардейцы, а тебя – нет. И было бы гораздо лучше и правильней, если бы в Лимерию отправилась Тэт. Она тоже сумела бы использовать камень-портал. А Дэй быстрее вспомнил бы собственное прошлое.

Но Стэйси с усмешкой пожала плечами:

– Или они поубивали бы друг друга до того, как добрались до Лимерии.

– Или так, – легко согласился я. – Зато в их отношениях появилась бы последовательность и определенность.

Помрачнел, осознав, что в то время, как мы так легко обсуждаем Дэя и Тэт, последовательность и определённость в отношениях не помешала бы нам самим. И смерив Стэйси тяжелым взглядом произнес:

– Хочу, чтобы ты тоже сыграла со мной в эту игру.

– Какую? – Собеседница подняла на меня полные недоумения серо-голубые глаза.

Мы и без того стояли слишком близко друг к другу. Аромат жасмина и ванили пленял, завораживал и мешал трезво размышлять. Но я усилил пытку, коснувшись ладонями предплечий Стасилии, затянутых в мягкий бархат узких рукавов. И, боясь, что она оттолкнет меня, выдохнул:

– В ту, что ты играла в детстве. В «слово или дело».

Но вместо того, чтобы оттолкнуть, она с загадочной улыбкой подняла подбородок еще выше, заставив мой взгляд остановиться на ее соблазнительно изогнутых губах.

– Хорошо. В таком случае я выбираю «слово».

Что же, я и не ожидал, что будет легко. Пусть так. В этот момент все предупреждения Дэймоса вылетели у меня из головы, и я спросил о том, что волновало меня больше всего:

– Тогда ответь, почему ты не хочешь выходить за меня замуж?

На несколько мгновений Стэйси задумалась, а потом отрывисто произнесла:

– Дэй мне запретил.

Удивленно поднял брови, а потом неожиданно рассмеялся, поняв, в чем заключался план вивианского короля. А вот Стэйси нахмурилась, не разгадав причин моей странной реакции на слова, сказанные ею со всей серьезностью.

Пробормотала:

– Теперь твоя очередь выбирать.

– Дело, – ответил я не раздумывая.

И слишком красноречиво смотрел на ее губы, не оставляя Стэйси ни малейшего шанса не понять, чего именно хочу. Замер в томительном ожидании, даже дыхание задержал, внутренне приготовившись к тому, что она в очередной раз сбежит от меня.

Но она не сбежала. Вместо этого пальцы девушки осторожно коснулись моих плеч и, приподнявшись на носочках, она потянулась своими губами к моему лицу, а остановившись в паре сантиметров, прошептала, щекоча подбородок теплым дыханием:

– А что скажет Дэй?

Откровенно говоря, о ее брате я думал в этот момент в самую последнюю очередь. Когда Стэйси наконец оказалась так близко, а мои ладони крепко сжали ее тонкую талию, связные мысли окончательно покинули голову. Кровь набатом застучала в висках, а глаза подернулись мутной дымкой.

Между нами не было никаких преград, кроме тех, что мы сами выстроили в голове. И теперь они внезапно рухнули, оставляя после себя руины и нас друг перед другом уязвимых и беззащитных.

– Это будет наш секрет, – еле слышно прошептал в ответ и поцеловал ее, притягивая еще ближе.

Сердце забилось в бешеном ритме, а по телу растеклось приятное покалывание. Даже если мне и случалось целовать кого-то раньше, эликсир забвения стер эти воспоминания, сделав именно этот поцелуй, полный нежности и трепета, самым важным и ценным. Последовав примеру Стэйси, я прикрыл веки, отдавшись волне ярких и незнакомых ощущений.

Тонкие пальцы зарылись в волосы на моем затылке, вызвав дрожь в груди и животе. Хотелось обнимать Стасилию еще крепче и никогда не отпускать. Не расставаться ни на секунду. Хотелось, чтобы она была только моей, чтобы только я мог заботиться о ней, защищать, любить. Хотелось большего. И из невинно-нежного касания губ поцелуй вскоре превратился в жадный и страстный. Голодный и алчущий.

Ее прикосновения сводили с ума. Почувствовав пальцами, как Стэйси выгнулась в пояснице в стремлении быть ближе ко мне, прижал ее сильнее. Такую хрупкую и тонкую. И мою. Еще никогда не ощущал себя настолько наполненным энергией и живым.

– И как теперь тебя отпустить? – Тяжело выдохнул, когда мы всего на мгновение отстранились друг от друга, чтобы через секунду, показавшееся вечностью, снова соединить губы в поцелуе.

– Я вернусь к тебе, – прошептала Стэйси в мой полуоткрытый рот. – Обещаю.

Жадно втянул воздух, когда ее пальцы ловко расстегнули две верхних пуговицы камзола и коснулись моей груди, там, где под тонкой тканью сорочки гулко билось сердце.

В ее взгляде плескалось идентичное моему желание. Мы были далеки от реальности. Все проблемы казались незначительными и незаслуживающими внимания. Меня волновала только она. Только сладкий вкус ее губ, ее запах и шум нашего прерывистого дыхания в унисон.

Но реальность всё же обрушилась на нас внезапным стуком в дверь. И он был слишком резкий и уверенный, чтобы приписать нарушение нашего уединения кому-то из слуг или гвардейцев.

– Стэйси? – Раздался из коридора приглушенный голос Дэймоса, и мы с его сестрой синхронно шепотом выругались.

Девушка нехотя отстранилась и отошла на пару шагов, но мы все еще продолжали пристально смотреть друг на друга и по учащенному дыханию, горящим щекам и взъерошенным волосам можно было легко догадаться о том, чем мы были заняты мгновение назад.

– Входи, Дэй, – со вздохом произнесла Стасилия.

Но когда вивианский король вошел, он был настолько взволнован, что не обратил на наш внешний вид ни малейшего внимания.

– Хорошо, что и ты здесь, Тадимар, – мрачно возвестил он, мазнув по мне рассеянным взглядом. – Возвращаемся в зал советов.

Его серьезность настораживала. А может я просто привык видеть Дэймоса легкомысленным и дерзким, а не таким, как сейчас. Стэйси нахмурилась:

– Что-то случилось?

Всё еще находясь во власти оборванного поцелуя, пытался вернуть мыслям отчетливость и разгадать по поведению Дэя, что же случилось такого важного во время нашего недолгого отсутствия. Глаза вивианского короля блестели, выдавая увлеченность и любопытство. В таком состоянии обычно рождались все его отчаянные и рисковые планы.

– Не совсем, – уклончиво ответил он, но всё же внес ясность: – Кажется, нам придется снова разрушить мост через Инглот.

Не спорю, новость была ошеломляющей. Но когда мы со Стэйси обреченно переглянулись, понял, что ее в этот момент тоже расстроили не известия о мосте, а перспективы вернуться в зал советов.

Пророчества чужого выбора

Тэтрилин Тэле Фэанааро Арссе

Терра Арссе. Окрестности Сарн-Атрада

♫ Secret Garden – En Passant

На этот раз, чтобы разжечь в гроте костер, огнива не требовалось. Всего один щелчок пальцами и от успевших отсыреть веток повалил серый дымок, а вскоре заплясали оранжевые искры. Пламя разгорелось в считанные мгновения.

Но воспоминания о прошлом, когда Дэй на этом же самом месте учил разжигать огонь, никуда не делись, накрывая с головой, словно огромная морская волна. Не сопротивляясь, прикрыла веки, мысленно возвращаясь в то утро. Почти ощутила тепло его тела за своей спиной, когда он держал мои руки в своих, показывая верный угол. Его дыхание щекотало кожу на виске, а аромат свежескошенной травы и дерева мешал трезво соображать…

– Сними плащ, он мокрый насквозь, – отвлек от воспоминаний голос Ули.

Нехотя открыла глаза, возвращаясь из прошлого в настоящее. Темный грот с тускло-светящимися бирюзовыми кристаллами. Сладковатый душок от воды, журчащей в подземном озерце. Отблески костра, бросающие на камни причудливые тени. И Тулемий. Не Дэй.

Не Дэй, который в прошлый раз при помощи дара драконоборца переносил меня через водопад так, что удавалось совсем не намокнуть. Теперь проходя сквозь воду нам с Ули пришлось вымокнуть до нитки.

Следующий уже разложил плащ на теплых камнях и протягивал руку, чтобы забрать мой. Стянула липнущую к телу ткань. Обняла себя за плечи, тщетно силясь вернуть упущенное ощущение присутствия рядом того, кто предпочел обо мне забыть.

– Хочешь спать? – поинтересовался Ули, пристально разглядывая меня.

Спать не хотелось, несмотря на то что время давно перевалило за полночь. Отрицательно качнула головой. Склонилась над сумкой, которую бросила у ног на полу. Расстегнула тугие ремни. От влажной кожи в тепле шел едва-заметный белый пар. Обнаружив в сумке небольшой котелок, коротко оповестила спутника:

– Поставлю чай.

Ули кивнул вместо ответа. Уселся на сухом лапнике, усыпавшем иголками замшелый каменный пол. Поймала себя на том, как тяжело постоянно чувствовать его пристальный взгляд и перестать невольно сравнивать видящего с Дэймосом.

Прада нашла грот слишком легко. Сама привела меня туда, куда я стремилась, повинуясь неясному желанию вернуться в место, где когда-то было хорошо. Будто если окажусь там – смогу вернуть прежнего Дэя. Но это иллюзия. Глупо было так думать.

Набрала в котелок ледяной воды из водопада и поставила на огонь. Снова наклонилась над сумкой с припасами, что кто-то заботливо собрал для нас в дорогу, в поисках чая или чего-нибудь, способного его заменить. В небольшом холщовом мешочке зашелестели травы и сушеные ягоды. Принюхалась, пытаясь в полумраке опознать содержимое по запаху. Сойдет.

Хмурясь, напомнила:

– Ты обещал рассказать о своих видениях.

– Обещал, – глухо отозвался он, продолжая провожать задумчивым взглядом каждое моё движение. Но вместо того, чтобы начать рассказ, спросил: – Что ты знаешь о «пророчествах чужого выбора»?

Ссыпала в начинающую закипать воду в котелке горстку ягод и трав. Вернула на место крышку, оставив приоткрытой и через мгновение сквозь оставленную щелочку повалил ароматный пар.

Дэй сам заварил бы чай. Позаботился обо мне. Нашел бы аргументы, чтобы отогнать апатию, поселившуюся в душе. Прежний Дэй, а не тот, каким он стал. Раздраженно дернула плечом, отгоняя навязчивые мысли:

– Я ведь не видящая. Меня готовили в боевые маги. О пророчествах знаю лишь то, что одно из них – обо мне. Немного о развилках. О том, что нельзя циклиться на словах видящих. Лучше продолжать вместо этого жить своей жизнью.

– О тебе – не одно, – с печальной усмешкой поправил Ули, но углубляться в эту тему не стал, предпочтя теорию: – Пророчества чужого выбора – это те, где судьба одного человека зависит от выбора другого. Я узнал о них ещё до пробуждения дара. Учитель раз за разом рассказывал о таких на примере судьбы Тайры Арссе.

Обернув руку полотенцем, осторожно сняла с огня котелок. Поставила на камни. Судьба погибшей королевы была незавидной. И всё же, почему-то тянуло узнать о ней больше, как о той, чьи покои я теперь занимала. Той, что владела схожей силой. Той, что до меня владела Кольцом огня. Я часто размышляла о её жизни, разглядывая портрет в собственной гостиной. Поинтересовалась, завороженно глядя на белый пар из котелка:

– Такое пророчество было о ней?

– Ее судьба была одной из составляющих, – кивнул собеседник, с опаской придвинувшись ближе к костру. Кажется, огонь в любом виде всё ещё пугал его. – Рамис предрек Тайре трагическое будущее через несколько дней после ее появления в королевском дворце. Он тогда так гордился этим, считая, что знание о будущем новой королевы делает его более важным и значимым. Он вообще специализировался именно на таких пророчествах. Это было определенным коньком его дара. Изюминкой, отличающей от других видящих.

Разлила горячий напиток из котелка в две жестяные кружки. Подала одну Ули. Собеседник благодарно кивнул и снова погрузился в воспоминания:

– Рамис не стал держать увиденное в тайне и поведал огненной чародейке, что её счастье зависит от выбора другого человека. А в случае, если вопреки всему она сама выберет его – ей суждена одна счастливая ночь и безвременная гибель.

Догадалась без труда:

– Этим человеком был Елеазар?

После того, как Мира рассказала их историю, знала, что вивианский король предпочел любви долг.

Подув на содержимое кружки, Ули кивнул, подтверждая догадку.

– Он выбрал не её, чем обрек на несчастье.

Вздохнула, осознав, насколько грустно то, что столь печальная судьба была изначально предрешена. Значит, Тайра сама выбрала Елеазара. Может та ночь, что она получила взамен, того стоила?

Отхлебнув из кружки чай, оказавшийся обжигающе-горячим, нахмурилась:

– Почему ты рассказал мне об этом?

Ули коротко выдохнул и отвел взгляд в сторону:

– Потому что это не единственное пророчество выбора, произнесенное Рамисом. Есть еще.

– Одно из них касается меня?

В завораживающей тишине грота, нарушаемой лишь потрескиванием веток в костре и шелестом воды, внимательно слушала Тулемия, готовясь узнать что-то о собственном будущем. Одновременно и желая этого, и страшась.

– Не одно, – Ули отпил из кружки и перевел на меня взгляд: – Два.

Это удивило. Разве судьба одного и того же человека может быть составляющей сразу двух пророчеств выбора? Кажется, мои знания о видящих и правда крайне скудные. Недоуменно поинтересовалась:

⁃ Как это?

⁃ Так, что ты тоже будешь счастлива лишь в том случае, если Дэймос сам решит быть с тобой. Предпочтет тебя всем остальным. Не женится на той вивианке, отринет сомнения о собственных чувствах и выберет тебя. Чего, как ты успела заметить, он предпочел не делать.

До боли закусила губу. Неправда. Он ведь уже выбрал меня. Уже отринул сомнения. Отдал свой артефакт, чтобы спасти. Но теперь обо всем забыл. Прикрыла веки, успокаивая участившееся дыхание.

⁃ А о чем второе?

Ули ответил не сразу. Он медленно пил из своей кружки. Потом с тоской поболтал содержимое с плавающими на дне листьями и ягодами. Сделал ещё глоток. Глубоко вдохнул и невидящим взглядом уставился на языки пламени в костре.

– Второе – моё, глухо произнес он наконец. – Я буду счастлив лишь в том случае, если меня выберешь ты.

Моргнула несколько раз. В глаза попал дым, и они неожиданно заслезились. Кажется, моё положение еще незавиднее, чем у Тайры Арссе.

– Поэтому… – замялась, не зная, как именно сформулировать свой вопрос. – Поэтому ты поехал со мной… чтобы…что?

Ведь, как бы там ни было, Тайра любила Елеазара, а я – Дэя.

Тулемий печально усмехнулся:

– Я и сам не знаю, зачем с тобой поехал. Особенно с учетом того, что развилка, где ты можешь меня сжечь никуда не делась. Дар так долго грыз меня, словно голодный пес. Подкидывал видение за видением, в которых я видел то твою гибель, то свою. То вообще падение обоих королевств Терры.

– Такое тоже возможно? – выдохнула я испуганно.

Резким жестом Ули выплеснул остатки чая в костер, заставив огонь недовольно зашипеть. Поставил чашку на камни, а сам улегся на засохшие ветки лапника. Закинул руки за голову. Ответил мрачно: