скачать книгу бесплатно
– Может быть. Это ваши волки подняли на уши всё предгорье? – Рихард, услышав так много незнакомых слов подряд, сразу забыл их, оставив лишь имя девочки, звучащее, как хруст искрящегося снега.
– Наши! И что с того? – с вызовом рыкнула Ирнис и расправила тонкими ручонками капюшон плаща по плечам. Она вдруг надулась и выдохнула: – Я пошла вперёд ЛиЭнба, думала вызволить серенького. Ветер переменился и сбил меня с пути. А тут этот…
– Ветер переменился? От города одна прямая дорога к месту, где держат вашего волка, а ты зашла с обратного конца деревни. Шла по горам? Чего ради?
Ответа Рихард не получил, но заметил ещё нескольких Фениксов, идущих за остальными. Он поманил девчонку и двинулся за соплеменниками. Ирнис держалась сбоку на расстоянии вытянутой руки. Мальчик искоса наблюдал за новой знакомой и не мог понять, сколько ей лет, но она, не смотря на то, что была ему чуть выше плеча, держалась важно и казалась взрослой, как женщины в Доме Матерей.
– Я хотела повидать одного хорошего человека, – после нескольких минут молчания произнесла Ирнис. – Это врач, однорукий Педро. Хотела выразить ему свою благодарность.
– За что?
– Это не твоё дело!
– Если скажешь, я тебя отведу к нему.
– Я тебе не верю!
– Это мой дедушка. Поэтому можешь мне поверить.
Бесшумно девочка оказалась с Рихардом лицом к лицу, вцепилась ему в предплечья. Медленно, изучающе осмотрела, то прищуриваясь, то широко распахивая глаза с неестественно длинными, редкими и прямыми ресницами. Белыми, как и волосы. Она втянула воздух, приподняв верхнюю губу, и маленький нос смешно зашевелился. Мальчик едва не рассмеялся.
– Ладно, верю. Что-то есть. Обещаешь?
– Да, я же сказал!
– Четырнадцать вёсен назад, в третье полнолуние после зимнего солнцестояния, Педро помог моей матери разрешиться мной, не дал ей умереть. И я обещала при встрече его отблагодарить.
Рихард присвистнул, осторожно освободился из цепких рук девочки, таких маленьких, что она не походила на названный возраст, ответил, глядя в сторону дома старика Педро:
– Дедушка сейчас спит. Между прочим, по вине ваших волков. Он сильно устал, залечивая раны людей прошедшей ночью.
– Неудобно вышло, – без тени смущения ответила девочка и встала рядом с Рихардом. – Тогда загляну к нему позже. Я найду тебя. И ты меня проводишь. Ты пообещал.
Они отправились дальше. Когда проходили мимо бани, парень, ещё недавно дремавший на крыльце, говорил с одним из старейшин. Заметив детей, банщик приподнял край вязаной панамы, прищурился, провожая их взглядом, и что-то сказал, отчего собеседник хрипло рассмеялся. Рихард чуть приотстал, чтобы оказаться между ними и Ирнис, обернулся. Он хотел сказать какую-нибудь гадость, спросить, что их насмешило, но слова не шли. Девочка дёрнула его за рукав, глянула на оставшихся позади Фениксов, пожала плечами. Мальчик, не понимая, почему так сделал, поплёлся дальше и заметил впереди, рядом со столовой, множество людей. Они будто окружали кого-то. «Как светляки личинку», – поморщился Рихард и торопливо спросил, пока не забыл:
– А как ты узнаешь, когда меня найти?
– Ты меня призовёшь, – Ирнис посмотрела на толпу, поймала недоумённый взгляд мальчика.
– А как? – он остановился в нескольких метрах от собравшихся, загораживая Ирнис.
– Ну ты же Феникс?! Или притворяешься? – в голосе её вновь появилось рычащее недовольство.
Девочка поднималась на цыпочки, выглядывая кого-то в толпе, но с места не двигалась.
– Ну, Феникс! – не остался в долгу Рихард, подпустив нотки раздражения. Девчонка ему нравилась, но её резкость казалась совсем неуместной.
– Ну и вот, – кивнула она и плечом отодвинула налипшие к губам белые пряди. – Хочешь, я научу тебя призывать к себе того, кто даст на это разрешение? Друга, там, или родича.
– Это магия какая-то?
– Это первомагия! – Ирнис закатила глаза, будто объясняла дурачку очевидные вещи. – В ней всё гораздо сложней. Меня м-м-м… мама научила.
Все знания Рихарда о магии ограничивались тем, что удалось вычитать в сказках и легендах – не слишком достоверные источники, но как есть. Однако что в этой магии и как устроено его совершенно не интересовало. Дар к пламени, унаследованный от первоФеникса был естественным и за магию не считался. Ведь разве можно считать чем-то чудесным способность дышать или говорить? – так рассуждал мальчик.
Ирнис отступила на шаг, вновь оглядывая своего провожатого, но как-то иначе: с хитрецой и любопытством. За спиной, в толпе, кто-то громыхал очень низким голосом: «… а потом один из егерей сказал, что после встречи с нашими руку мыть не будет до конца своих дней и показал мне культю. Мыть не будет – шутник!». Фениксы рассмеялись, но словно не от смешной истории, а из вежливости. Кто-то за спиной Рихарда зашептался, так захотелось на них оглянуться, но жёлтые глаза девчонки гипнотизировали, а толпа тем временем потихоньку продвигалась дальше под новую байку: «Посадили в одну камеру Энба, Чародея и Тень. Воняет, – сказал Энба…».
Мальчик пытался не терять нить разговора с Ирнис, но и дослушать рассказчика хотелось. А девочка сверлила взглядом, скрестив на груди тоненькие ручки. Рихард выдохнул – интерес к собеседнице победил.
– Ну давай эту твою магию. Не знаю только, получится ли у меня.
– Попробуешь и узнаешь. Мне тоже очень интересно, как оно выйдет. Где у тебя соул-тангар?
– Что? Это ты сейчас чихнула? – фыркнул мальчик, он всё же не смог и дальше игнорировать незнакомые слова.
– Бесишь! – Ирнис сердито топнула. – Соул-тангар обозначает: «место на теле, где живёт бог».
– Обозначает? Так почему бы не сказать об этом прямо и не выдумывать лишнего? – не удержался от колкости Рихард, хоть и почувствовал почти сразу, как уши и шея вспыхнули стыдом.
– Невежда! Обозначает – я имею ввиду, что переводится с нашего языка на тот, которым пользуются здесь, – Ирнис потрясала кулачками, почти переходя на крик. – О, великие Кэньчцкху и первоЭнба, дайте мне терпения не прибить этого гэрнабака прямо здесь и сейчас!
– И опять незнакомое слово. Это тоже на каком-то другом языке? – Рихард вспомнил, что так девочка называла Тавира.
– Это наш язык! Ты что, глупый? А наш язык один из множества. Конечно же в мире существует много разных языков!
– Сколько?
– Много! Даже у вашего племени есть своя тэгба… – она клацнула зубами. Выдохнула и прошипела, будто обращалась к неразумному котёнку, который шалит без устали: – На местном «тэгба» обозначает «язык», точнее, «речь». Но вы не говорите на своей тэгба! Вы подластились под руку, что вас кормит. Тэгба нира суол! То есть речь без истинного бога внутри. Даже у этих мерзких Курук-ка, что охраняют город, есть своя тэгба. Ну Курук-ка – ну Тени это! – она скорчила гримасу, замахнулась на Рихарда, который не поспевал за её мыслью, и сжала кулачками свои виски. – Моя голова становится тяжёлой от разговора с таким глупым человеком, как ты. Таба, давай заберем на перевоспитание этого гэрнабака! Его здесь ничему не учат.
Рихард подпрыгнул, когда на него упала чужая тень. Кто-то подошёл сзади так незаметно, что у мальчика перехватило дыхание. Он шагнул в сторону и обернулся. Широкоплечий мужчина, сложив на груди руки, сверлил его тяжёлым взглядом жёлтых глаз.
– Ирнис, осторожнее со словами. Ты можешь посеять вражду между нашими племенами, – громыхнул незнакомец. Похоже, он и был её отцом, заодно и князем Энба-волков. – И нельзя путать понятия, ведь он не нашего рода, а значит не щенок, а птенец – анитцак. Простите юную княжну, – кивнул он, но не Рихарду, а возникшему рядом главе Фениксов, Гурджегу, – она немного… правдива. Но она права: у вас больше не говорят на родной тэгба. Значит, он был последним.
– Был? Он? Кто? – одновременно налетели вернувшиеся Фениксы.
– Да он наверняка ещё жив! Я его за два шага солнца учуяла. Это было не сложно! – Ирнис задрала голову, но её тонкий голос почти потерялся среди других.
– Вы говорите о… – Гурджег подмигнул девочке, она отвела глаза.
– О Смердящем Рыцаре – ком же ещё?! Единственный наследник первоФеникса, несущий его тэгба и истинный соул-тангар. Из их племени, кроме него, уж и не осталось никого. Или попрятались по норам, не высовываются, – князь Азару обернулся к внезапно утихнувшей толпе.
– Всё возможно, хотя мы знаем, что жить, как он, нельзя. Почти сотню лет так. И ради чего… – глава Фениксов нахмурился, оглаживая длинную бороду.
– Да как обычно – ради бабы. Мы имели честь столкнуться с ним в прошлогоднее летнее солнцестояние. А с тех пор ничего громкого слышно не было. Смердящий Рыцарь – не простая фигура, чтобы сгинуть в безвестии. Поэтому предполагаем, что он до сих пор жив, но мы точно не знаем, – развёл руками Азару и направился сквозь расступившуюся толпу.
С крыльца столовой спустилась Райка, кивнула Рихарду и смешалась с остальными. Почему-то это сняло напряжение, которое вызывал в мальчике один только вид желтоглазого князя. Тот обернулся к Гурджегу, прогромыхал:
– Мы забираем своего и уходим. Нужно созвать всю стаю и объяснить им границы охотничьих угодий. Веди нас, Гурджег! Ирнис, ко мне!
Девочка даже не взглянула на Рихарда, но, потупившись, пошла следом за отцом. От пружинящей лёгкости в её походке не осталось и следа.
Глава 11. Каменный угол
Всей гурьбой они пересекли дорогу, соединяющую Дом Матерей и раскинувшийся в долине город Лагенфорд. Невысокие сине-зелёные ёлочки по бокам тропы казались особенно яркими под нависающими над ними красными скалами, которые со всех сторон остро подпирали дымно-синий клочок неба. После поворота за крутым уступом путь пошёл наверх и каменные исполины раздвинулись, образовав широкую поляну, дальний край которой сходился под прямым углом.
Податливость породы позволила прошлым поколениям Фениксов высечь по обе стороны от места схождения скал две просторные камеры, и они тёмными провалами таращились на людей сквозь решётки. По такому же принципу были созданы и дома жителей деревни, кое-где дополненные деревянными пристройками – террасами или комнатами, если отдельно стоящих горных колонн не хватало для обустройства одного жилища. Дома никогда не запирали, а входы занавешивали толстыми стёгаными одеялами. Именно поэтому, что Дом Матерей, что баня, что Каменный угол были исключительными строениями, вызывающими у племени трепет, подобный священному.
Оттого сейчас, будто исполняя церемонию, Фениксы по двое доходили по тропе, прямой, как стрела, до конца поляны, до камер, разделялись и возвращались вдоль отвесных стен к началу, замирали шеренга за шеренгой, высоко подняв головы, а над плечами распахивались огненные крылья. И когда последние жители Красных гор заняли свои места, пламя погасло. В наступивших тишине и полутьме пустую тропу почти торжественно пересёк чужак – князь Энба-волков Азару. Княжна держалась позади шагах в десяти, Рихард, не успевший примкнуть к своим, следовал за ней и потому оказался в центре свободного пространства, недалеко от клеток. Он увидел, что в правой, обхватив колени руками, шевеля губами и глядя перед собой, сидел провинившийся накануне пьянчужка Гарг. В темноте левой, почти сливаясь цветом шерсти с камнем, жался в дальний угол волк. Завидев Азару, зверь пополз к нему на брюхе, скуля, прижав уши и метя землю куцым хвостом. «Маленький и совсем не страшный», – подумал мальчик, стараясь не замечать взглядов соплеменников.
– Ну-ну, серенький, сейчас я тебя заберу, и мы пойдём домой, – ласково прогудел князь, трогая замок на двери с решётками, а затем сказал через плечо Гурджегу: – Он слишком напуган, чтобы выпускать немедля. Дайте десять минут, чтобы его успокоить.
Ирнис, оставшись за спиной отца, одна в окружении чужого племени, обернулась, встретилась с Рихардом взглядом и кивнула на левое крыло расступившихся Фениксов. Некоторые это заметили, раздались смешки, шепотки.
– Ишь, невесту себе нашёл, – хмыкнул Гурджег, стоявший неподалёку справа и перебирая связку ключей.
Рихард хотел сбежать и спрятаться от пересудов и взглядов, но пересилил себя и обошёл толпу у клеток, Ирнис скользнула за ним. Фениксы будто этого и ждали – сомкнули плотно ряды, наблюдая за тем, как через решётку гладит Азару зверя, сидя на корточках ко всем спиной. Глава деревни звенел ключами и громко хмыкал. «Выкормыш Энбы», – слова Райки неприятно резанули память мальчика, который не понимал, как такие мелкие и скулящие создания могли за одну ночь причинить столько проблем. Ирнис подкралась сзади, потянула за полу плаща, увлекая под тень скалы.
– Сейчас я расскажу тебе о призыве. Слушай внимательно! Смотри на меня. – Настойчивость юной княжны смущала, хотя и была приятна.
– Может, лучше сходим к дедушке, когда вы волка своего заберёте? – опасаясь неизвестного, предложил мальчик.
– Нет же! – Ирнис клацнула зубами. – Мы забираем волчка и уходим! У меня нет сегодня времени возвращаться в ваше убежище. Надо ещё стаю собрать, если остальные их уже не нашли.
– Слушай, а чего этот волк такой маленький?
– Серенький не маленький! – возмутилась Ирнис. – Это таба большой. А когда волчков много, их мало кто остановит.
– А мы смогли! – показал мальчик кончик языка, княжна оскалилась.
– Хватит болтать! Ты либо учишься, либо остаёшься невежественным анитцаком!
– Птенцом? – припомнил Рихард слова Азару. Неприятные слова.
– Ха! Обнаружены зачатки разума – а ты не такой безнадёжный, как прикидываешься. Так, – пресекла Ирнис рвущуюся у мальчика ответную колкость, – покажи мне свой соул-тангар. Где на твоём теле живёт Феникс?
– Может, это? – Рихард заметил, что на изрезанные перьями левые руки других Фениксов Ирнис не обращала внимания. Но вздохнул и задрал к плечу край короткого плаща без рукавов, обнажая перьевидный узор.
– Ох! – княжна вздрогнула и оглянулась на остальных. – Так вот оно что! Это и есть ваша жертва ради получения силы?
Рихард кивнул. Девочка закусила губу, осматривая вытянутую руку, не касаясь.
– Вы – сумасшедшие… – прошептала Ирнис. – Жертвенные анитцак – так себя резать.
– Откуда знаешь, что сами? – удивился Рихард.
– У меня есть глаза! Я вижу, что шрамы со стороны спины у всех заворачиваются вперёд и к телу, а не идут прямо, как со стороны живота. Значит, резали сами. Не отвлекай!
Она коснулась его руки, перевернула ладонью вверх, провела по контуру пера, вырезанного у основания большого пальца. Прикосновение оказалось прохладным, приятным и щекотливым. Рихард на секунду зажмурился от удовольствия.
– Это место будет моим! – Ирнис прижалась к перу на его ладони губами. А мальчик едва не упал, так резко жар и кровь бросились в голову, а потом внезапно отхлынули.
– Что?.. Это обязательно? – промямлил он, почти молясь, чтобы никто не оглянулся на них.
– Заткнись и повторяй за мной! – Княжна фыркнула, отодвинулась, но руку не отпустила. – Это место на моём теле я завещаю Ирнис. Повторяй и смотри на меня!
Рихард повторил, хотя язык ворочался с трудом, а что-то внутри него, странное, но очень приятное, туманило мысли.
– И каждый раз, как я её позову, она должна будет явиться, – Ирнис дождалась, пока он проговорит вторую часть фразы и тихо, прикрыв глаза, предупредила: – Если будешь призывать меня слишком часто или по пустякам, я оторву тебе голову и скормлю волчкам.
– Я понял.
Она отпустила, а Рихарду от этого стало немного грустно, да и не почувствовал он ничего магического, только горел влажный поцелуй, да чуть покалывало внутри контура пера. «И теперь руку не мыть до конца жизни», – вспомнил мальчик байку Азару. Княжна, щуря жёлтые глаза, добавила:
– Когда захочешь призвать меня, накрой это место другой ладонью и скажи: «Ирнис, ты мне нужна», – и я приду. Так же ты можешь других призывать, только привязывай их на свободные участки кожи на этой руке.
– К другим перьям? По одному человеку на каждое перо? – заинтересовался Рихард.
– Вы это называете перьями? – Ирнис скользнула пальцем по шраму-контуру от плеча до «своего места», а мальчик постарался дышать ровно. – Сколько их у тебя?
– Ровно сотня! – горделиво сказал он.
– Ну вот, привяжешь к себе нужных, и будешь «Рихард Феникс и сотня друзей».
– Чёрная сотня…
В горле у Феникса вдруг пересохло, шрамы ожгло ярым огнём, а внутри головы будто что-то взорвалось. Сон-видение или что это было там, на скале инициации, где он говорил с собой и прозревал…
Он падал во тьму. Бесконечную тьму страха и боли…
– Ты! Эй!
Хлёсткая пощёчина.
Голова откинулась вбок и назад, макушка упёрлась в стылый камень – Рихард сползал по стене, не чувствуя ног. Земля приняла его, твёрдо, надёжно, холодом возвращая в реальность из яростных грёз. И думать о них сейчас было не время. Открыв глаза, мальчик увидел овал синеющего неба в обрамлении скал и жизнелюбивых деревьев на их отвесных склонах. Наваждение пропало, но фрагменты его зацепились за память
Ирнис сидела рядом, бледная, как и её волосы, глаза широко распахнуты, руки, упёршиеся в бедро мальчика, мелко тряслись. Кто-то обернулся на детей, толкнул локтем соседа, указал. Двое направились к ним. Княжна заслонила собой Рихарда, зарычала, оскалилась. И Фениксы вернулись на места. Шёпотки пробежали по толпе, но больше никто не приближался.
– Встать сможешь? Эй, анитцак! – Ирнис чуть потрясла его.
Мальчик ухватился за камни и поднялся. Его шатнуло, мотнуло, но удалось-таки поймать равновесие. «Рихард Феникс и чёрная сотня», – пробормотал он и провёл подбородком по плечу, чтобы прийти в себя.
– Зачем ты внезапно падаешь? – Ирнис поднялась, лицо её вновь стало нормального цвета, но в глазах под сведёнными бровями застыла тревога.
– Теперь всё хорошо. Спасибо тебе.
– За что? – Она взяла его за руку, сжала, попыталась перехватить блуждающий взгляд, скользящий по ней и толпе, по скалам и ввысь, к небу…
– Знаешь, твои глаза похожи на солнце, – тихо произнёс Рихард, посмотрев на княжну. Он пришёл в себя, но в голосе чувствовал перемену – какие-то взрослые нотки, которых раньше не было точно.
