Близкая даль. Книга 2-я

Иван и Елизавета в растерянности переглянулись.

– Так ты что, все это время был на чердаке? – удивилась женщина. – Я думала, что ты дверь откапываешь, а ты с чердака следы на снегу рассматривал…

– Рассматривал, и что? – ответил Панкрат. – Надо же мне было выяснить обстановку. Я хотел спуститься по чердачной лестнице вниз и пойти откапывать дверь…

– Так чего не пошел? – возмутилась хозяйка.

– Дошел до торцовой двери на чердаке, открыл ее и хотел спуститься вниз. Гляжу – а лестницы нет…

– Куда она могла подеваться? – опешила женщина.

– Вот и я задумался, куда? Стал я сверху внимательно все рассматривать, вижу – она в сугробе у плетня лежит, а от нее в сторону бани чьи-то едва различимые следы ведут. Так что, племянник, поездка твоя накрылась…

Иван растерялся:

– Как ты думаешь, чьи это следы: взрослого или ребенка?

– Шут их знает, на них не написано, да и не видно их почти, снегом замело…

– Ладно, некогда мне с вами разговаривать, – засуетился Иван.

Елизавета увидела, что сын собирается уходить, и окончательно расстроилась.

– Сынок, милый, ты же видишь – все против поездки, останься дома…

Иван в недоумении глянул на мать:

– Ты что? Меня комсомольская организация направила… Как я могу не поехать? Вы что – дезертиром хотите меня сделать, как я буду людям в глаза смотреть? Нет, так дело не пойдет, не знаю, что на вас нашло, только не бывать по-вашему, в сугроб с крыши прыгну, а все равно уйду.

Панкрат не мог взять в толк, что за страсти разыгрались в доме.

– Не кипятись, никуда лесозаготовка не денется, сегодня не поедешь – завтра уедешь, какая разница?.. – попробовал образумить племянника мужчина.

Эти слова окончательно вывели Ивана из себя.

– Вы что, сговорились? Не знаю, что вы задумали, только если по-хорошему меня не отпустите, иначе уйду! – парень громко хлопнул дверью и выбежал из комнаты.

– Сынок, вернись! – в отчаянье крикнула Елизавета и выбежала вслед за парнем.

– Ну и дела… – покачал головой Панкрат и поспешил за сестрой и племянником. – Пойду, помогу ему, не то покалечится…

Иван вышел в сени, взобрался по лестнице на чердак, пробрался в темноте к двери в торце крыши, открыл ее и собрался прыгнуть, в этот момент его окликнул Панкрат:

– Погодь, племянник, помогу.

Парень оглянулся.

– Здесь невысоко, – услышал он хрипловатый голос Панкрата, – я захватил в доме веревку, завяжем ее за печную трубу, а свободный конец спустим вниз… Ничего, не из таких ситуаций выбирались… Ишь, что удумали… Уговорами остановить не смогли – решили хитростью взять. Настоящий бабий заговор… Ничего, мы не лыком шиты, нас на мякине не проведешь. Для вольного сокола затворов не существует, – мужчина пробрался к трубе, обмотал вокруг нее веревку и протянул свободный конец Ивану.

– Бросай вниз и спускайся, я подстрахую…

Иван не заставил себя долго ждать и сделал, как велел Панкрат.

В это время Роза сидела в укрытии возле бани и с горечью в сердце наблюдала, как брат, держась руками за спущенную с чердака веревку, благополучно спустился вниз.

– Зачем? – со слезами на глазах, прошептала девушка. – Я так хорошо все придумала…

– Ты как? – донесся до ее слуха крик Панкрата.

– Нормально! – ответил Иван. – Пойду, отброшу снег от входной двери и сразу же в МТС.

– Счастливого пути! Смотри, не озоруй…

– Не волнуйся, все будет путем, спасибо, что помог…

– Мы же с тобой одной крови, ты мне как сын…

Ивану приятно было слышать эти слова из уст родственника. «Что ни говори, а мужская солидарность – сила», – улыбнулся парень.

Роза была в полном отчаянии – ее план провалился, из своего укрытия она видела, как Панкрат спустил на веревке корзину с провизией и вещмешок брата. Парень принял их, взял у стены дома деревянную лопату и пошел отгребать снег от входной двери.

«Все старания насмарку, – опечалилась девушка, – зачем Панкрат взялся помогать Ивану?..» Роза вытерла варежкой слезы и вышла из-под навеса. «Эх, Ваня, вечно ты все по-своему делаешь… Думаешь, если старше меня, значит – умнее? Иногда стоило бы и меня послушать». Девушка пробралась по сугробам к дому, выглянула из-за угла и увидела, что брат отбросил от входной двери снег и собирается уходить. Роза перегородила Ивану дорогу и сквозь слезы произнесла:

– Не уезжай! Прошу тебя…

Парень сердито глянул на сестру:

– Уйди, глаза б мои тебя не видели…

Девушка заплакала и бросилась парню на грудь.

– Останься, умоляю!

Иван растерялся и беспомощно опустил руки.

– Что с вами? Вы что – с ума сошли? Уйди с дороги! Я комсомолец и обязан выполнять то, что мне поручено…

Роза перестала плакать и посмотрела брату в глаза.

– Ты не единственный, есть другие, пусть они едут… – шмыгнула носом девушка.

Иван отстранил сестру и с горечью произнес:

– Они уже ездили, теперь мой черед, не могу я остаться – понимаешь? Люди не поймут. Вместо того, чтобы плакать – лучше обними меня и скажи что-нибудь хорошее…

Роза поняла, что уговорами брата не остановить, понурила голову и тихо всхлипнула.

– Опять… – разозлился парень. – Ступай домой – замерзнешь… Надо же, что придумала – в доме меня запереть решила…

– Я думала – так будет лучше, – всхлипнула девушка, – но ты прав, комсомолец должен быть там, куда его посылает комсомольская организация.

Роза перестала плакать и сделала шаг в сторону. Сердце ее разрывалось от боли, она явно ощущала, что Ивану грозит опасность, когда и при каких обстоятельствах это произойдет – она не знала, чувствовала только, что Иван в это время будет вдали от дома.

Иван ушел… Пройдя немного по переулку, он на мгновенье остановился и оглянулся – Роза стояла на прежнем месте и махала брату рукой. Сердце парня встрепенулось, он с грустью посмотрел на сестру и крикнул:

– Ступай домой! Смотри, как метет… – и скрылся за снеговой завесой.

Роза не думала уходить, она стояла посреди засыпанного снегом переулка и пристально смотрела брату вслед.

– Чего стоишь? – услышала она голос матери.

Девушка вздрогнула и оглянулась. Только сейчас она заметила, что с ног до головы запорошена снегом. Елизавета подошла к дочери, обняла ее за плечи и ласково произнесла:

– Пойдем, не ровен час – простынешь…

Роза склонила голову к плечу матери и молча побрела домой.

ГЛАВА 53

РАССТАВШИСЬ С СЕСТРОЙ, Иван поспешил в МТС. Дойдя до школы, он увидел Баренцева, дожидавшегося его у кряжистого дуба. Леонид продрог, поэтому, увидев друга, особой радости не выказал.

– Я тебя уже минут пятнадцать дожидаюсь, ты что – проспал? – в сердцах произнес парень.

– Нет…

– Что тогда?

– Мать с сестрой концерт закатили.

Ленька с удивлением глянул на друга:

– В самом деле, чего вдруг?

– Кто их знает? Из дома не выпускали…

– Да ты что?

– А все Роза, не уезжай, говорит и так смотрит, что прямо душу выворачивает…

– Ну и дела, – покачал головой Баренцев, – хорошо, что выбрался, не то б я здесь в сосульку превратился, тебя дожидаясь…

Парни стали обсуждать предстоящую поездку и, проваливаясь по колено в снег, побрели в МТС. Порывистый ветер безжалостно трепал лохмотья снежных туч, продолжая вытрясать из них снежное крошево.

– Ну и погода… – прикрывая лицо от снега высоким воротом тулупа, заметил Леонид.

– Прямо как по заказу.

Баренцев окинул взглядом занесенную снегом округу и добавил:

– Не хочется в такую непогоду где-нибудь застрять…

– Не каркай! Главное, чтоб техника не подвела.

Парни дошли до машинно-тракторной станции, получили указания у бригадира и отправились в путь. Настроение у Ивана было испорчено. «Никогда еще мать и сестра меня так не провожали… – сидя за баранкой полуторки, размышлял парень. – Почему они так противились моему отъезду?»

– О чем ты думаешь? – зевнув, поинтересовался Леонид.

– Как вспомню прощальный взгляд сестры, так прямо в жар бросает… – задумчиво произнес Иван.

– Мало ли что дурехе в голову взбрело…

– Здесь что-то другое… Роза меня очень любит, поэтому не могу понять, почему просила меня остаться.

Иван заметил на дороге снеговой занос, переключил передачу и предупредил задремавшего друга:

– Как бы нам не застрять…

Баренцев открыл глаза, глянул на дорогу и ответил, что проскочат. Иван сбросил газ и через несколько метров остановился.

– Чего встал? – поинтересовался Ленька.

– Надо дорогу расчистить… – ответил напарник.

Парни выпрыгнули из кабины полуторки, взяли в кузове лопаты и стали отбрасывать снег. Освободив проезд, они сели в машину и продолжили путь. Ближе к райцентру дорога стала более накатанной, и к обеду они благополучно добрались до лесозаготовки. Работа на деляне была в самом разгаре: люди пилили деревья, обрубали сучья, складировали древесину, остатки от рубки леса сгребали в кучи, большие суки использовали для отопления бараков и столовой, а готовый к отправке лес грузили на полуторки и вывозили на железнодорожную станцию. Хлысты, что тоньше, отбирали под сваи для шахт. «Работы хватает…» – окинув взглядом внушительную территорию деляны, подумал Иван.

– Надо спросить, где можно отметиться… – сказал он другу и подъехал к приземистой, почерневшей от времени, избушке, над входом которой красовалась табличка с надписью «Столовая».

«Как раз то, что нужно», – обрадовался Иван и, остановив машину, выпрыгнул из кабинки. Подойдя к дому, он обмел веником снег, налипший на валенки, открыл дверь и вошел внутрь. Помещение было просторное и слегка затемненное, слева от порога у маленького окна стоял потемневший от времени деревянный стол, заваленный бумагами. В центре избы в три ряда располагались дощатые столы и лавки, а у противоположной стены были организованы кухня и раздача. У закопченных котлов, гремя увесистыми черпаками, хлопотала повариха. Иван поздоровался с женщиной, осмотрелся и спросил:

– Извините, где можно найти начальника?

– Дмитрича, что ли? – не отрывая глаз от кастрюль, уточнила женщина.

Парень растерялся, так как имени начальника не знал.

– Его или кого другого… – ответил Иван.

Женщина бросила в пустое ведро половник и с нескрываемым интересом стала рассматривать новичка.

– Ты кто такой, что Дмитричем интересуешься? – улыбнулась незнакомка. – На объекте он за порядком следит. Ты, надо полагать, новенький?

– Да, – сконфузился парень.

Только сейчас он увидел, что перед ним стоит молодая симпатичная женщина, которую из-за ее пышных форм он принял за женщину более зрелого возраста. Заметив, что повариха бесцеремонно его рассматривает, Иван смутился и залился румянцем, словно барышня.

– Нам бы отметиться… – пояснил парень. – Как выглядит ваш Дмитрич?

Стряпуха кокетливо улыбнулась и, воткнув в обшарпанную столешницу лезвие кухонного ножа, ответила:

– Солидный такой, с бородой и усами, с папкой…

– Понял. Когда он будет?

Женщина игриво повела бровью и, поправив на голове косынку, шутливо ответила:

– А что ему здесь делать? Его работа на деляне…

Иван взглянул на повариху и строго произнес:

– Гражданка, объясните мне, пожалуйста, где я могу найти вашего начальника.

Женщина перестала улыбаться и бросила на парня недружелюбный взгляд.

– Сказала же – он на объекте, ходите здесь, от работы отрываете…

Иван оторопел.

– Это я от работы отрываю? Я пытаюсь узнать, как найти начальство, а вы мне глазки строите!..

Слова парня подействовали на женщину, словно разорвавшаяся бомба… Незнакомка изменилась в лице, побагровела и, ударив кулаком по крышке стола, прокричала:

– Ты кто такой, чтоб нотации мне читать? А ну, ступай отсюда, пока цел… Тоже мне – герой нашелся!

– Малахольная! – в сердцах выпалил Иван и, хлопнув дверью, выбежал на улицу.

Баренцев увидел друга и повеселел.

– Наконец-то, я хотел тебя искать… Чего так долго – отметился?

– Отметишься тут… – сердито буркнул Иван и, ничего не объяснив, отправился на деляну.

Баренцев опешил, выглянул из кабины полуторки и, глядя другу вслед, крикнул:

– Ты куда?..

– Начальство искать!

– А мне что делать?

– Жди…

«Он в лес пошел, а меня машину караулить оставил, – насупился Ленька, – пойду в столовую, может, что полезное узнаю». Парень выпрыгнул из полуторки и пошел в избу, настроение у него испортилось. «Похоже, нас здесь не ждали… – решил Баренцев. – Будет номер, если выяснится, что мы зря приехали». Парень вошел в дом и от резкого контраста в смене освещения прищурил глаза. «Не столовая, а конура какая-то…» – недовольно буркнул Леонид и, зацепившись за порог, едва не упал. Парень оперся рукой о косяк двери, осмотрелся и услышал, что в дальнем углу что-то звякнуло. Присмотревшись, он заметил женщину, хлопотавшую у закопченных котлов.

– Здравствуйте! – поздоровался Баренцев и с любопытством посмотрел на незнакомку.

– И тебе не хворать, – недружелюбно бросила повариха, – ты тоже Дмитрича ищешь?

Леонид окинул женщину оценивающим взглядом и, придя в восторг от ее соблазнительных форм, кокетливо произнес:

– Чего мне хворать? Силенок, слава Богу, хватает, да и сноровки не занимать. Районное начальство направило вам в помощь, чтобы повысить производительность труда. Принимаете?.. – парень улыбнулся кухарке той очаровательной обезоруживающей улыбкой, которая заставляла дрогнуть самые неприступные женские сердца.

Повариха украдкой взглянула на парня, поправила на голове косынку и, сменив интонацию голоса, елейно произнесла:

– И как вы собираетесь повышать производительность труда? – женщина оставила надоевшие ей котлы, вымыла руки и, сняв с гвоздя рушник, насухо вытерла их.

Баренцев посмотрел на красивые запястья незнакомки, и по его телу пробежала горячая волна. Он подошел к женщине и, как змей-искуситель, прошептал:

– Всеми возможными способами…

Повариха зарделась, словно маков цвет, подняла на него свои выразительные темно-синие, словно омуты, глаза и, хихикнув, спросила:

– И много вы знаете этих способов?

Баренцев наклонился к уху женщины и тихо прошептал:

– Очень…

Незнакомка слегка отстранилась от парня и игриво произнесла:

– Какой знаток нашелся…

В этот момент дверь избы от удара по ней ногой открылась и в дверном проеме обозначилась внушительная фигура мужчины. Кухарка в испуге отшатнулась от собеседника и стала греметь кастрюлями. Незнакомец злобно глянул на Баренцева и пробасил:

– Твоя колымага у крыльца стоит?

Леонид бросил на мужчину безразличный взгляд и, обращаясь к женщине, произнес:

– Скажи, красавица, чайку в вашем заведении подают?

Стряпуха сняла с плиты противень с горячими пампушками, поставила его на стол и на одном дыхании выпалила:

– Зачислят на довольствие, тогда и приходите, а сейчас – не мешайте работать!

Леонид искоса посмотрел на незнакомца и как бы невзначай заметил:

– Зачем же так грубо? Мне казалось, мы нашли общий язык… Вы, гражданин, тоже чайку хотите?

Незнакомец свирепо глянул на Баренцева и, сжав кулаки, процедил:

– Угадал.

– То-то, я гляжу, у вас физиономию от мороза перекосило… – съехидничал Ленька. – А разрешите узнать, почему вы оставили вверенный вам участок работы и прохлаждаетесь, в то время как ваши товарищи в поте лица трудятся над выполнением плана?

Верзила прямо зубами заскрежетал от неслыханной наглости.

– Ты кто такой?.. – схватив парня за грудки, проревел мужчина. – Смелый? Про Ваську Чалого слышал?

Леонид с ухмылкой посмотрел незнакомцу в глаза, высвободился из его цепких, словно клешни, рук и, поправив на груди полушубок, невозмутимо произнес:

– Так ты тот самый Чахлый!.. Извини, не признал…

Василий побагровел от злости.

– Что ты сказал? Кто чахлый – я?..

– Ну не я же, – усмехнулся Баренцев.

Парень взял с противня горячую пампушку и стал есть.

– Что?! – в гневе взревел ухажер поварихи. – А ну, иди сюда, сейчас я тебе объясню, кто из нас чахлый…

Леонид не ожидал такого поворота дела. В душе он пожалел, что связался с незнакомцем, но отступать было не в его правилах. «Достанется мне от Ваньки… – подумал парень. – Слово дал, что не буду задираться, а тут не успел приехать, как уже врага нажил». Не успел Баренцев сообразить, как ему выпутаться из создавшейся ситуации, как Василий со всего маха ударил его кулаком в челюсть. Удар был столь сильным, что Леонид отлетел, словно щепка, и распластался посреди избы. «Ничего себе!!!» – удивился парень.

– Василий, ты что? Ты же мог его убить… – переполошилась повариха и бросилась к пострадавшему.

– Ничего, оклемается, – злобно пробасил Чалый. – Смотри, Любка, узнаю, что этот хлюст около тебя крутится – прирежу!

Василий бросил на соперника негодующий взгляд и, уходя, добавил:

– Дружку своему передай, чтоб близко к поварихе не подходил!

– Испугал, как же… – промокнув кровь на распухшей губе, ухмыльнулся Баренцев.

Василий с трудом сдержал гнев, толкнул ногой входную дверь и вышел на улицу.

Не прошло и минуты, как в контору, запыхавшись, вбежал Дмитрич.

– Это что такое?.. – увидев на лице незнакомца кровь, возмутился мужчина. – Только поножовщины не хватало… Почему в столовой посторонние?

В этот момент в избу вошел Иван. Парень в изумлении посмотрел на друга и в растерянности произнес:

– А это, Феоктист Дмитриевич, один из лучших наших комсомольцев, можете положиться на него, как на себя…

Ленька виновато опустил голову и, стараясь не смотреть Ивану в глаза, промямлил:

– Точно, можете…

Дмитрич едва не поперхнулся.

– На кого – на тебя?.. Видел я, как на тебя можно положиться… Так живописно лежал среди столов – просто загляденье! Вот что, парни, мне проблемы не нужны, узнаю, что мутите воду – доложу, куда следует…

– Понятно, – кивнул Иван, – можете быть спокойны, больше мы Чахлого трогать не будем.

Повариха вытерла рушником кровь на лице Леонида и деликатно поправила:

– Не Чахлого, а Чалого…

– А что он за гусь такой, что вы его боитесь? – поинтересовался Варенков.

Начальник отвел парня в сторону, убедился, что кухарка не слышит и, склонившись к уху парня, прошептал:

– Из этих он… Понимаешь?

Иван в недоумении пожал плечами:

– Из каких таких? Говорите яснее…

Дмитрич обошел парня со спины и, склонившись к другому его уху, добавил:

– Какой ты непонятливый… Из тех, что сидели за колючей проволокой…

Парень в удивлении вздернул брови:

– Правда?

– Да.

– О чем вы шепчетесь? – разозлился Ленька. – Не успели приехать, как уже секреты…

– Подожди, тут вещи серьезные… – бросил ему Иван. – Если я вас, Феоктист Дмитриевич, правильно понял, значит, он недавно освободился…

– Тсс… – переполошился начальник. – Умоляю, говорите тише… – и многозначительно кивнул в сторону поварихи.

– Вы что – его боитесь? Вы ведь начальник, это не вы его, а он вас должен бояться… – возмутился Варенков.

– Так-то оно так… – замялся мужчина. – Только я начальник над незначительной частью здешних работников, остальные находятся под влиянием Чалого.

– Правда? – не поверил своим ушам Иван. – Как такое может быть, разве здесь не действуют законы социалистического общества?

Дмитрич тяжело вздохнул и снисходительно похлопал парня по плечу:

– Какие в лесу законы? Здесь тебе медведь лучший друг, чем эти… Что говорить, поработаете денек-другой – сами во всем разберетесь. Можете считать, что я вас предупредил.

Иван в недоумении посмотрел на начальника:

– Так он что – такой не один? Выкладывайте, надо же нам быть в курсе…

Дмитрич вздохнул и махнул рукой:

– Если бы один, а то ведь целая бригада, и все, как есть – головорезы…

Леонид внимательно наблюдал за собеседниками и сгорал от любопытства, пытаясь расслышать, о чем они говорят. Наконец парень не выдержал и подошел к мужчинам.

– Я, конечно, извиняюсь, но думаю, что как комсомолец я имею право быть в курсе здешних проблем. Или я не прав? – парень вызывающе посмотрел на друга.

Варенков был вне себя от гнева, он не мог представить, как в столь короткое время Баренцев умудрился нажить себе врага. «Сам вляпался и меня в гнилую историю втянул», – подумал парень и, искоса глянув на Дмитрича, ответил:

– Ты уже наломал дров, так что – молчи…

– А что я, собственно, такого сделал? – взвился Леонид.

– Под нож себя подставил, вот что! – выпалил Дмитрич. – Ты чего к Любке привязался?

Леонид впился в мужчину темно-карими, словно плоды каштана, глазами и саркастически спросил:

– А что она у вас за особа такая, что с ней и поговорить нельзя?

Начальник схватил парня за ворот тулупа, привлек к себе и грозно произнес:

– Чалого она баба – запомни, не дай Бог тебе ей глазки строить, никто не защитит…

Ленька глянул на стряпуху и медленно, почти по слогам, произнес:

– Пле-вал я на ва-ше-го Ча-ло-го! Мне он не указ, тоже мне – героя нашли…

– Смотри, я предупредил, – ответил Дмитрич.

– Ладно, считайте, что информация принята к сведению, – сердито глядя на друга, произнес Иван, – отметьте нас, и приступим к работе…

– Пошли, – кивнул мужчина и сел за письменный стол. – Так вы, говорите, из Гущино приехали? – открыв потертый журнал, уточнил начальник. – Бывал я в ваших краях, точнее – в Доме отдыха. Красивейшее место: лес, река, лодочная станция, пруд с зеркальными карпами, ажурные беседки… Порыбачил я тогда вволю… Итак – с кого начнем? – взяв перьевую ручку и, обмакнув ее в чернильницу, поинтересовался мужчина.

– Варенков Иван Станиславович, – представился парень и протянул мужчине документы.

Начальник с нескрываемым интересом посмотрел на приглянувшегося ему парня.

– Станислав Варенков кем тебе приходится? – полюбопытствовал мужчина.

Иван смутился, а Леонид отрапортовал:

– Отец он ему – похож?

Иван недовольно глянул на напарника.

– Отец, говоришь… – задумчиво произнес Дмитрич. – Хороший мужик, он у нас две недели работал, сегодня утром уехал.

Иван огорчился, он рассчитывал, что застанет отца на лесозаготовке. Дмитрич сделал необходимую запись в журнале и внимательно посмотрел на парня.

– Похож, но это внешне, а по характеру как – такой же настырный и работящий?

От внимания Баренцева не ускользнуло, что начальник явно благоволит другу.

– Во всем копия отца! – бравурно заявил парень. – И ответственный такой же, и работящий, словом, мастер на все руки, потому нас сюда и прислали…

– Прекрати, Леонид! – осадил его Иван. – Тебя послушать, так только мы с тобой и работаем…

Начальник улыбнулся, его усы слегка дернулись и приподнялись концами вверх. Настроение Дмитрича улучшилось, мужчина погладил рукой окладистую, черную, как у Карабаса-Барабаса, бороду, и произнес:

– Парни вы, я гляжу, бравые, только не знаю – радоваться мне этому или огорчаться…

Ленька присел на край письменного стола и улыбнулся:

– Зачем огорчаться? Нас заставлять работать не надо, мы – люди сознательные, а то, что у вас народа всякого набрано, так то – не беда, у них своя свадьба, у нас – своя…

Дмитрич внимательно посмотрел на Баренцева и полюбопытствовал:

– А ты кто таков? То, что ты друг Варенкова – я уже понял, а величать тебя как? Ваша фамилия, имя, отчество… – мужчина обмакнул перо ручки в чернильницу и приготовился записывать.

Ленька слез со стола, вытянулся перед начальником, как струна, и с артистичной выразительностью отрапортовал:

– Товарищ начальник, разрешите представиться – Леонид Игнатьевич Баренцев! Лучший работник МТС и образцово-показательный комсомолец.

– Кончай ломать комедию! – одернул его Иван. – Говори по делу…

Ленька игриво взглянул на друга.

– Чего скромничать? Лучший – он и есть лучший… Это я для того, чтобы товарищ начальник понимал, с кем имеет дело. Мы не какие-то там чахлые… Передовики – они и есть передовики…

Дмитрич покачал головой:

– Да, парень, хлебну я с тобой горя… Язык твой – враг твой… Я уже предупреждал тебя насчет Чалого – лучше тебе его не трогать, так всем спокойней будет, а на будущее запомни: лучше что-то не досказать, чем ляпнуть, а потом не знать, что делать. Здесь одно неосторожное слово может стоить человеку жизни. Из-за своей дурости ты сам можешь в беду попасть и друга своего погубить… Ты меня понял?

Ленька перестал улыбаться, отошел в сторону и обиженно буркнул:

– Понял…

– Вот и замечательно, – вздохнул мужчина, – а то я уже переживать стал.

Баренцев разгорячился:

– За нас? Не было случая, чтоб нас с Иваном кто одолел.

Повариха искоса глянула на парня и ухмыльнулась:

– Только к Чалому это не относится, вы ему на один зубок, ткнет пальцем – и нет вас, вся ваша спесь слетит, как кора с сухого дерева…