Русская рыбалка в Америке

«Да-а-а. Уж-ж-ж», – вспомнила я опять Кису.

Когда человек на работе занят действительно работой, а не просиживанием, как говорится, штанов, то время летит незаметно. Поэтому я предпочитаю углубляться в работу и очень благодарна судьбе за то, что работа у меня интересная и разнообразная. Соответственно, есть во что углубляться.

Когда я чудесным образом попала в Америку, выиграв в лотерею вид на жительство, я окончила колледж в Нью-Йорке и получила профессию программиста. Но пока я два года училась, из России приехало столько программистов, что в Америке их стали сокращать пачками. И мне пришлось стать бухгалтером, о чём я абсолютно не жалею.

Остаток дня пролетел незаметно, и в пять часов вечера с восклицанием: «Свобода»! – я выбежала из офиса.

Скорее всего, на земле нет таких людей, которые когда-нибудь чего-нибудь не забывали. Даже если эти люди обладают сверхъестественной памятью. Поэтому, несмотря на то, что Господь наградил меня совсем не плохой памятью, я дико рассеяна. Проще говоря, «умная голова дураку досталась». Поэтому я предпочитаю составлять список того, что мне необходимо взять в поездку. Этим я и занялась по дороге домой в комфортабельном автобусе «Экспресс», следующем из Манхэттена в Бруклин.

Перечитав составленный мной список и оставшись им вполне довольной, я, охваченная мыслями о предстоящей рыбалке, уставилась в окно.

– Avenue R, – объявил водитель.

И я засобиралась к выходу. «Интересненько, куда я запрятала на зиму ведро для живцов?» – мучила меня мысль всю дорогу от остановки до дома.

– Паш, где у нас ведро для живцов? – закричала я с порога.

– Нашла у кого спросить, – выходя из комнаты, удивился муж. – Кто у нас в доме наводит порядок, после которого я даже штаны свои не могу найти?

Пробежав по всей квартире и обнаружив ведро, скучающее в шкафу с вечерней одеждой, я издала глубокий вздох облегчения. Потому как ведро в моём списке было первым.

Это же не просто ведро! Это ведро с компрессором на батарейках для подачи воздуха в воду! В нём живцы остаются живцами гораздо дольше, в отличие от обычных вёдер, где пока они от Нью- Йорка дотрясутся до места назначения, так они уже и не живцы, и не жильцы.

Далее я извлекла из домашних закромов свои удочки и уселась на диван проверять катушки на них, снасти и содержимое специального рыболовного чемоданчика. Обнаружив недостаток ещё некоторых необходимых вещей, я дополнила свой список, составленный в автобусе по дороге с работы, и взглянула на часы. Надо торопиться, скоро магазин закроется. «Как неохота из дома вылезать! Чего бы придумать?» – прикидывала я варианты. И тут мне в голову пришла замечательная мысль.

– Паш, – позвала я мужа, – а ты на сервисе был?

– Зачем? – отозвался муж из кабинета.

– Ну у нас же задняя правая фара не горит! Иди сюда! – потребовала я.

– Да она то горит, то не горит, – направляясь ко мне, ответил он. – Когда не горит, надо открыть багажник и провода изнутри подёргать.

– Ты знаешь, я ведь не могу провода дёргать. Вернее, я могу, конечно, но если я что-нибудь не то дёрну, так и левая фара гореть перестанет. А на улице уже темнеет. Без габаритов ездить нельзя. Сто долларов штраф, между прочим?! – вопросительно-просящим взглядом смотрела я на него.

– А тебе куда-то ехать надо?

– В рыболовный магазин за червяками и за живцами. Может, ты съездишь? – уже умоляющим взглядом продолжала я смотреть на него.

– Так вы на рыбалку собрались, что ли?

– Ну да. Хочешь с нами?

– Нет. И вам не советую. Вода ещё холодная, ничего не поймаете.

«Конечно! Так я тебе и поверила. Вода холодная. Небось, футбол какой-нибудь по телевизору будет», – подумала я про себя, а вслух сказала:

– Не накаркай. Разве я когда-нибудь, хотя бы один раз приезжала с рыбалки без рыбы? Мы с Зойчиком тебе уже фору давать можем в этом деле. И вообще, скоро на зимнюю рыбалку начнём ездить.

– Только не это. Скажи спасибо, что я тебя на летнюю почти каждые выходные отпускаю.

– Спасибо. Так что насчёт магазина?

– Ладно, съезжу. Что? Только червяков и живцов? – обуваясь, уточнил он.

– Да. И ещё вот тут маленький списочек, – протянула я ему листок.

– Ну да, ну да, – промямлил муж, пробегая глазами список из четырнадцати наименований. Как всегда: «Дайте мне, пожалуйста, попить, а то так есть хочется, что даже переночевать негде», – изрёк он мою любимую присказку.

– Но это же всё в одном магазине! Я же не прошу тебя весь Бруклин исколесить!

– Шантажистка, – подвёл итог муж и, оглядевшись по сторонам в коридоре, типа всё ли он взял, открыл входную дверь.

– Ведро! Паш! – протянула я ему свою драгоценность.

Молча взяв ведро, он вышел из квартиры. И в этот момент мой мобильник монотонно затараторил на английском языке:

– Вам звонит подруга, вам звонит подруга…

Я подбежала к телефону, посмотрела на экранчик. Звонила Маша.

Глава 5

Маша

Мария Викторовна Озолинь, а для меня просто Маша, Маня или в исключительных случаях – Манюня, окончила педагогический институт в России, в Москве, и работала там учительницей русского языка и литературы. Её муж, работавший на российско-американском предприятии там же, в Москве, был направлен этим предприятием инженером в Америку. Мария, приехав с ним, довела свой английский язык, который усиленно изучала в московской спецшколе и в институте, практически до совершенства. Затем сдала кучу экзаменов для подтверждения своего российского диплома, чтобы получить лайсенс на работу учителем. Но когда она получила этот так сильно желанный лайсенс, её направили работать в бесплатную американскую школу средней паршивости райончика, где большинство учеников составляли афроамериканцы.

И если для американского состава преподавателей то, что дети почти каждый день покидали данное учебное заведение с порванными ушами, а то и вовсе без них, было вполне обычным явлением, то для Марии это стало катастрофой. Она поняла, что никогда не сможет работать учителем в бесплатной американской школе. И не потому, что американские бесплатные школы плохие, как раз наоборот, большинство из них очень хорошие. Но получить работу в хорошей школе можно только с опытом работы. А этот опыт как раз и нарабатывается в плохих школах, где Машиного терпения не хватило даже на три месяца. И она подалась на работу в частную русскую школу, где этот её лайсенс, добытый с большим трудом, никому был не нужен. Потому что в частных русских школах учителям, независимо от того, с лайсенсом они или без, платят одинаково мало.

В довершение этого неприятного для Маши обстоятельства она развелась с мужем. Развод был тяжёлым и продолжительным. Но Маша, как оловянный солдатик, стойко вынесла все тягости и лишения, связанные с этим.

– Привет, Лерчик! Я тебя ни от чего не отвлекла? – как самая воспитанная из всех моих подруг, прежде чем начать говорить, поинтересовалась Маша.

– Нет. А ты просто поболтать или случилось чего?

– Вы же завтра на рыбалку едете?

– Конечно! По погоде догадалась?

– Ну да. Удивительно. Неделю назад ещё было прохладно, а сегодня прямо лето на дворе.

– Да, наконец-то дождались! Почти лето, – согласилась я.

– Я тут подумала, может, мне с вами поехать?

– Зачем? – задала я бестактный вопрос и тут же усовестилась. – В принципе, ты же знаешь, нам с Зойчиком никакие компании не мешают. Но! Не будет ли тебе скучно, когда мы будем весь день торчать в лодке, а ты одна на берегу?

– Я об этом как-то не подумала. Просто очень хочется после зимы подышать свежим горным воздухом, пособирать первые весенние цветочки, в конце концов, просто позагорать.

– Позагорать?! – искренне удивилась я.

– А что? Там разве запрещено загорать? – также искренне удивилась Маша.

– Нет, – уверенно выдала я, – запрета на этот вид деятельности в американских законах нет. Я тебе даже больше скажу, лайсенс на этот вид деятельности не нужен. Поэтому, если у тебя есть купальник на меху с капюшоном, ты стопроцентно сможешь позагорать, – заверила я её. – А если у тебя ещё и ласты на меху имеются, то ты сможешь даже поплавать кролем вдоль по водному раздолью.

– А чего это ты издеваешься?

– А зачем ты глупости говоришь? Ты что, не в курсе, что в горах температура всегда градусов на десять ниже, чем в Нью-Йорке? Если здесь двадцать шесть сегодня и Слава Богу, то там градусов шестнадцать-восемнадцать, не больше. Да я не удивлюсь, если там снег ещё кое-где лежит.

– Ну, значит, не судьба мне горным воздухом подышать, – вздохнула Маша.

– Почему не судьба? Просто я бы на твоём месте отложила сей момент прекрасный до полного потепления. Тогда и дыши себе, и загорай. А сейчас, я же тебя знаю, ты из нас всю душу вытянешь: сыро, холодно, поехали быстрее домой, мне скучно и т. д. и т. п.

– Да. Ты, скорее всего, права, – опять вздохнула Маша. – Ладно, придётся ждать потепления.

– Да не расстраивайся ты так. Недели через две сможешь уже и позагорать, – попыталась успокоить я её. – Здесь быстро прогревается.

– Да, конечно. Неделей раньше, неделей позже. Какая, собственно, разница, – всё-таки расстроилась, как мне показалось, Маша.

Глава 6

Суббота, 28 апреля 2007 г.

Когда в пять утра зазвонил будильник, я резко вскочила и села на кровати. Лежать нельзя, потому что можно опять заснуть. А вот посидеть пару минут можно. Даже нужно. А то получится как в поговорке: «Поднять – подняли, а разбудить забыли».

Облачившись в приготовленную с вечера одежду, я пошла на кухню варить кофе. Перелив третью турку кофе в термос, я закрутила крышку, вышла в коридор и уселась, как говорится, «на дорожку». Посидев полминуты, я перекрестилась:

– Ангеле Хранитель, пойдём со мной, ты впереди, я за тобой. Господи Иисусе Христе! Спаси, сохрани и помилуй нас, грешных. Царица Небесная, не оставь нас милостью своей. Николай угодничек, дорожку посвяти! – и вышла из квартиры.

Утро меня встретило лёгким тёплым ветерком с океана и начинающимся рассветом. Заведя машину и ожидая, пока она прогреется, я набрала Зоин номер телефона.

– Да, дорогая! – бодрым голосом откликнулась та, как будто было не пять тридцать утра, а пять тридцать вечера.

– Выезжаю, – доложила я – минут через двадцать пять стой у подъезда.

– Слушай, а ты не можешь позвонить, когда подъедешь?

– Это ещё зачем?

– Ну ты же знаешь, какой тут дом «крутой». Эти дормэны в обморок попадают от моего видончика, пока я буду тебя ждать у подъезда в резиновых сапогах с удочками. А если ты позвонишь, и я буду точно знать, что ты уже подъехала, то я проскочу мимо этих волкодавов пулей, в машину прыгну, они и не успеют понять, кто это был.

– А с каких это пор ты стала удочек стесняться?

– Да Господь с тобой! – испугалась Зоя. – Я не стесняюсь. Мне по барабану. Просто будут потом Светке говорить, что у неё мамаша чокнутая, с удочками по ночам бегает.

– Ну да! Америку они ей откроют. А то она без них не знает, что мамаша у неё чокнутая и бегает с удочками по ночам, – ехидно заметила я.

– Неостроумно! – обиделась Зоя и бросила трубку.

«Как раз очень остроумно», – мысленно похвалила я себя. Зато в следующий раз, может быть, ей не придёт в голову перед рыбалкой у дочери ночевать, а мне, соответственно, не придётся делать крюк на пятнадцать км и гробить машину по разбитым дорогам самого дорогого города, вместо того чтобы объехать его стороной.

«Звонить или не звонить?» – рассуждала я, остановив машину возле подъезда Зоиной дочери. Долго рассуждать мне не пришлось, через несколько секунд заголосил мой мобильник.

– Ты что? Не видишь меня? – зашипела Зоя.

– Нет.

– Ну посмотри не на подъезд, а вперёд.

Я оторвала свой взгляд от подъезда и увидела впереди Зою, пытающуюся спрятаться за фонарным столбом, шире которого она была по меньшей мере, раза в два. Одной рукой она держала телефонную трубку у уха, а второй отчаянно рассекала воздух над головой.

Я проехала немного вперёд.

– Поехали! – скомандовала Зоя, загрузившись в машину.

– Спасибо, что сказала, а то я бы ещё часок здесь постояла, – пробубнила я.

– Так, Лерчик, хватит! Не начинай. А то тебя потом не остановишь, как поющего Кобзона. Я же вышла, как ты хотела. Хотя тебе совсем не трудно было бы позвонить. Ты просто решила повредничать.

– Ладно, простите, погорячилась. Была неправа. Прошу дать мне возможность загладить и искупить.

– Ну вот, так-то лучше, – с облегчением вздохнула Зоя.

– Куда едем? В Verhovina, в Bethel Woods или в Fantasy?9

– Давай подумаем. Fantasy обычно открывается с первого мая. Поэтому если даже хозяева уже там, то лодки они на воду сто процентов ещё не поставили. А в Verhovinа только одна байдарка, бесхозная. Кувыркнуться с неё в воду как-то не хочется. Холодно ещё для купаний. И с берега ловить не хочется. Мелочи наловим. Значит, в Bethel Woods, – сделала вывод Зоя. – В крайнем случае, если что-то не так – мы же на машине, а не на трамвае. Двадцать минут – и мы в Verhovinа или в Fantasy. Они же, на наше счастье, все в одном районе.

Часа через два мы въехали в последний населённый пункт перед бывшим детским лагерем Bethel Woods.

– Подумай, ты ничего не забыла? Дальше магазинов не будет, – предупредила я.

– Всё есть, кроме дров для костра, но я надеюсь, их-то в лесу хватает.

– Я тоже надеюсь, что лес за зиму не растащили. Мы же в А-ме-ри-ке, – нарочито протянула я, зная Зоину любовь к Америке и неприязнь к России. Вернее, не к России, а конкретно к Белоруссии, которую ей пришлось спешно покидать, потому что она не могла найти управы на наехавших на неё бандитов, ныне новых русских.

Минут через двадцать мы уже въезжали в знакомые нам ворота бывшего детского лагеря.

– Ты вёсла взяла? – по лицу Зои пробежал лёгкий испуг.

– Взяла, взяла, – успокоила я её. – Куда от развилки поедем, налево или направо?

– Я думаю, надо направо ехать, причал с лодками там, – выразила своё пожелание Зоя.

– А само место лучше слева. Там мангал есть и стол со скамейками.

– Справа тоже стол есть. Но если ты против, то давай тогда так: ты меня высадишь с вёслами у причала и поедешь туда, а я пригоню туда лодку, – предложила она совсем не плохой вариант.

– Точно, так будет лучше всего, – согласилась я и повернула направо.

– Ой! Останови-ка у этого домика. Надо посмотреть, может там пара более или менее сухих досок есть, чтобы костёр разжечь. На берегу наверняка всё сырое, – попросила Зоя.

Я остановила машину и отстегнула ремень безопасности.

– Сиди, я сама схожу, – бросила я ей, выходя из машины.

Подойдя к двери домика, который раньше служил чем-то вроде склада для хранения различного инвентаря, я толкнула её ногой. Дверь открылась, но не настежь. Я пнула ногой посильнее. Дверь со скрипом открылась почти полностью, после чего я заглянула внутрь.

– Ма-а-а-ма! А-а-а-а-а! – оглушительно визжа, я неслась обратно к машине.

За секунду я запрыгнула в машину и, развернув её в один приём, понеслась вприпрыжку по рытвинам обратно к воротам лагеря.

– Ты что?! Сбрендила?! Куда ты так несёшься?! – кричала, подпрыгивая на сиденье, Зоя. – Машину раздолбаешь, чудище!

Выехав за ворота и проехав ещё немного, я остановила машину на обочине.

– Там труп, – коротко сообщила я непонимающей, что происходит, Зое.

– Крысы или медведя? – с издёвкой поинтересовалась та, зная, что я боюсь одинаково и того, и другого, и тех, кто между ними. Типа скунсов, енотов, барсуков, оленей и прочей живности, которую в Америке встретить гораздо проще, чем в России бездомную кошку. Потому что в Америке вся эта живность непуганая.

– Мужика, – уточнила я.

– О-о-о, мамусик! Ты сколько это вчера перед сном дринькнула?

– Мало, – огрызнулась я.

– Ну, если у тебя после «мало» такие бурные галлюцинации, то тебе вообще не следует дринькать.

– Во-первых, не говори на брайтоновском языке, – стараясь сохранять спокойствие, попросила я. – А во-вторых, я уверена, что это никакие не галлюцинации.

– А что это, по-твоему? Ты не забыла на минуточку, что ты в Америке? А здесь трупы просто так не валяются. По крайней мере, я здесь уже двенадцать лет живу и не в таких местах бывала. А вот трупов находить не приходилось.

– Если тебе не приходилось за твою жизнь в Америке найти труп, то это совсем не значит, что здесь никого не убивают. Я вот смотрю американскую передачу по телевизору – Unsolved Mysteries10. И там как раз показывают найденные трупы и просят откликнуться тех, кто что-либо или кого-либо когда-то видел для помощи в раскрытии преступления.

– Так ты хочешь сказать, что ты действительно видела труп мужика? То есть человека?

– Нет. Я хочу сказать, что то, что я видела – это уже не человек, а труп, принадлежащий мужскому полу!

– Чувствуется Машина работа, – поддела Зоя. – Русский литературный язык на высоте.

– Вообще-то, я и сама не бездарь. И к тому же русский язык очень люблю. Но иногда просто неправильно выражопываюсь.

– Свежий? – наклонившись над сумкой с продуктами и шаря там рукой, спросила Зоя.

– Что?

– Не что, а кто, – уточнила она. – Труп.

– Ну, если ты о трупе, то скорее всё-таки «что», а

не «кто».

– Короче, Ожегов недоделанный, – откусывая бутерброд, переспросила Зоя. – Свежий или нет?

– Ты знаешь, я трупов, если не считать кино, видела всего несколько раз в жизни. И то в цивильном виде. То есть на кладбище в гробу. Поэтому у меня нет никакого представления о том, свежий он или свежеразмороженный. Может, он всю зиму здесь пролежал, как в морге, – пояснила я, вспоминая, что во многих фильмах при виде трупа у людей возникает рвотный рефлекс.

Но почему-то я этого чувства не испытывала. Даже наоборот, посмотрев, с каким аппетитом Зойчик наяривает бутерброд, подумала, что неплохо бы тоже перекусить. Удивительно, но почему-то не то что аппетит у меня не испортился, а даже испуг, который я испытала всего десять минут назад, как-то постепенно сменялся обыкновенным человеческим любопытством.

– А давай посмотрим вместе, – предложила Зоя.

– Зачем?

– Ну интересно же. А если мы что-нибудь эдакое найдём? Можно ведь быть чем-то полезными американской полиции.

– Ты что, детективов в переизбытке начиталась или насмотрелась?

– Даже если начиталась или насмотрелась. И что? Живёшь ты себе живёшь: работа – дом, дом – работа. После работы – бац! Вторая смена! К плите и супчик готовить. А так, прикинь, делом займёмся. Разведываешь, разнюхиваешь. Разнюхиваешь, разведываешь. Романтика.

– Послушай, в России сейчас то ли на самом деле люди занимаются собственными расследованиями, то ли это в сериалах так показывают, просто для зрелища. Якобы «менты» то бишь доблестная милиция, в основном не справляются со своими обязанностями. Либо сажают невинных людей за решётку, либо, как у них это говорится, дело – висяк. Поэтому все, кому не лень, родственники или просто знакомые обвиняемого или жертвы преступления сами становятся «детективами» и занимаются собственными расследованиями. А у тебя-то откуда такое желание возникает заняться собственным расследованием? Ты что, несправедливо обижена американской полицией? Или ты не веришь, что они это дело раскроют без твоей помощи?

– Просто жить скучно, – не мудрствуя лукаво, спокойно выдала Зоя.

– А! Ну да! Скучно! Конечно! Я понимаю! У тебя дочь взрослая. Ты живёшь одна, и тебе приключения на задницу только в удовольствие. А у меня муж и двое детей! Поэтому по мне, так лучше бы никто не узнал, что я этот труп видела. Потому что если кто узнает, то затаскают на допросы, а то ещё и посадят за причастность к убийству или, не дай и не приведи Господи, за само убийство!

– Ну это ты уже лишнего хватила. Это же не Россия, где тебя хватают сразу, а потом разбираются. А потом ещё если выпускают, то не извиняются. Типа как Жеглов у братьев Вайнеров говорил: наказания без вины не бывает.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Upstate New York (англ.) – северная часть штата Нью-Йорк.

2

Лайсенс – разрешение на любой вид деятельности: охоту, рыбалку, работу поваром, учителем и т. д.

3

Ski (англ.) – лыжи.

4

Please open (англ.) – пожалуйста, открой.

5

Corner (англ.) – угол.

6

Box (англ.) – коробка.

7

Apple (англ.) – яблоко.

8

Sundown (англ.) – закат.

9

Verhovina и Fantasy – русские летние дома отдыха, Bethel Woods – заброшенный детский лагерь.

10

Unsolved Mysteries – «Нераскрытые тайны» – американский документальный криминальный сериал.