Добро пожаловать в Америку!

– Что случилось, Олеся?

– Маргарита Владимировна, Галина Алексеевна сказала, что Вы можете мне помочь. У меня сейчас трудный период, Вы, наверное, знаете, что Игорь Васильевич уезжает.

– Да, Олеся, я слышала твою историю. Приходи ко мне завтра вечером, мы поговорим обо всем.

– Ой, спасибо Вам! Я ни есть, ни спать не могу. У меня урок, я побегу, боялась Вас не застать после урока.

Рита начала готовиться к приему иностранного гостя. Она заменила обои в зале, а ремонтировать кухню наняла Марину и Гену Казеевых, родителей ее ученицы Ирины. Соседи сверху недавно залили ее, и потолок начал уже отслаиваться. После ремонта кухню было не узнать. Красиво заштукатуренный потолок, стены обклеены клеенкой по последней моде, вместо старых самодельных полок под раковиной, закрытых шторкой из Ритиного старого платья, теперь были настоящие шкафчики. «Только бы свет во время его приезда не отключили», – думала Рита.

Рита любила водить машину. В детстве она мечтала стать шофером-дальнобойщиком, как ее дедушка Павел. С пяти лет она стала ездить с ним на полуторке от Кургана до Петухово. Это двести километров по грунтовой дороге. Ехали долго. Останавливались в лесу пообедать. Иногда, если ломалась машина или раскисала после дождя дорога, приходилось и ночевать в кабинке. Рита помнит, как пили воду из лужи, когда свои запасы закончились. Романтика. К шести годам знала русский матерный в совершенстве, хотя стеснялась использовать его. Часто ездили ночами. Тогда дед просил, чтоб не заснуть: «Ритка, пой!» И она пела все песни, какие знала.

И вот, наконец, у нее есть права и машина. Она использовала любой случай, чтоб проехаться. Водитель Саша ревновал ее к машине. Он считал, что это вообще не женское дело крутить баранку. Он старался сопровождать Риту в ее поездках. Обычно, Саша брал с собой валерьянку и глотал ее горстями, пока Рита ехала. Еще он любил считать нарушения правил дорожного движения, которые допускала она.

– Вот проехала на красный, четыреста тенге, не уступила помехе справа, еще двести, пешехода не пропустила, еще четыреста.

Рита в ответ только смеялась. А однажды, когда она пыталась проскочить светофор на желтый свет, Саша наклонился и рукой достал тормоз. Машина резко затормозила, их бросило вперед. Тут Рита не выдержала:

– Все, буду без тебя ездить! Разобьемся оба с такой помощью.

Угрозу свою она выполнила, и теперь за штурмана с ней ездил соседский Сережка. Он хорошо знал город и помогал ей ориентироваться. Рите никак не удавалось избавиться от своей проблемы: ей нужно было время, чтобы сообразить, где лево, а где право. Если ей кто-то говорил: «Поверни налево», она не могла сразу это сделать. Стали делать проще. Маржан или Галина садились сзади нее и, когда надо было поворачивать, стукали ее по левому или правому плечу. Это здорово помогало.

Подошло время забирать из милиции приглашение для Сри. Он постоянно писал и звонил, выясняя детали предстоящего посещения, стал высылать больше денег не только на учителя английского языка. «В роль входит», – говорила об этом Вера. Получив приглашение, Сри сразу перезвонил и сказал, что в нем есть ошибка. В анкете неправильно указали его национальность. Он американец, а не индус, как написано в приглашении. Вера заспорила. Американец – это по стране проживания, а на самом деле он индус, по лицу же видно! Но доказать ничего не смогла. Снова надо было ждать 45 дней. Тогда Сри попробовал взять туристическую визу: для нее не надо иметь приглашения. Оформил ее за три дня, как и говорил раньше, и теперь должен был приехать на весенние школьные каникулы. Он уже знал всех Ритиных Карагандинских родственников, разговаривал с ними по телефону и теперь спрашивал, какие подарки они хотят получить. Рита попросила учебник английского языка, Данил какой-то диск, Аня – тушь, Айнура – конфет, а Даша не продешевила. Она захотела фотоаппарат.

Игорь почти не выходил из Ритиного дома. Только иногда уезжал сменить одежду. Он сопровождал ее повсюду, ждал в школе, пока она вела уроки. В ее гуманитарном он стал своим человеком. Девчонки посмеивались:

– Маргарита Владимировна, он же в Вас влюблен.

Рита отмахивалась от этого, не придавая значения. А зря. Игорь добровольно начал что-то чинить в квартире, советоваться с ней о покупках. В клубе он танцевал только с ней, не подпуская других мужчин. Преследователи появлялись не так часто, но и не оставляли ее в покое. Однажды какой-то мужчина пришел в школу и вызвал ее с урока, сказав, что он следователь и им надо кое-что уточнить. На просьбу показать удостоверение, он ответил, что случайно оставил его в другом пиджаке. Рита поняла и разговаривать не стала. «Надо с этим что-то делать! Не могу же я всю жизнь за Игоря прятаться. Может, к Павлу сходить посоветоваться», – подумала Рита.

Павел был саентологом-одиночкой. Он часто приходил в Дианетический центр, где Рита с ним и познакомилась. До этого он занимался парапсихологией и эзотерикой, и сейчас применял все свои знания, чтоб помочь людям. Саентология запрещала использовать другие методики для улучшения способностей человека, но он применял. И получалось у него это очень эффективно. Рита прекрасно его понимала. Ведь для того, чтобы узнать, что лучше – надо сравнить. А для сравнения надо знать много. Она тоже старалась узнать все, что только было возможно. Павел однажды здорово ей помог. Рита ходила к нему на ассисты и перед очередным днем рождения в разговоре заметила, что завтра ее ждет какая-нибудь неприятность. Он поинтересовался почему. Рита ответила, что у нее завтра день рождения, и с 10 лет в ее день рождения всегда что-то неприятное случается. Тогда он сказал, чтобы она пришла домой и написала на бумаге 300 раз: «Все неприятности на мой день рождения отменяются». Желательно это сделать хотя бы 3 дня, но ослабить неприятную ситуацию поможет даже один день. Рита не очень ему поверила, но сделала. И первый день рождения за последние 35 лет прошел без слез. Единственная неприятность, как и предсказывал Павел, был подгоревший пирог, но подрезали нижнюю корочку и с удовольствием съели. «Если кто-то и поможет, так это Павел», – решила Рита.

На следующий день после прихода лжеследователя Рита чуть не попала под машину. Она побежала в перерыве между уроками купить ватман в книжный магазин, находящийся через дорогу от лицея. Она осмотрелась, прежде чем переходить дорогу: машин не было. Но только сделала несколько шагов, как со стоянки от магазина «Мечта» выскочила машина и на большой скорости помчалась прямо на нее. Рита отпрыгнула назад и схватилась за дерево, растущее возле тротуара. Ноги не держали. Машина пролетела вперед. Рита не знала, были ли это ее преследователи или просто какие-то шалопаи, но она решила идти к Павлу сегодня же вечером. Придя в себя, Рита вернулась в школу без ватмана. Игорь в это время обедал в школьной столовой, где его кормили бесплатно, потому что он помогал поварихам носить продукты. Рита нашла телефон Павла и позвонила ему. Они договорились встретиться в Дианетическом центре вечером.

Наскоро перекусив вчерашним борщом, Рита поехала к Павлу. Игорь сопровождал ее. Он все никак не мог успокоиться, что Рита не позвала его идти с ней в магазин. Карагандинский центр дианетики располагался в центре города в двухэтажном здание бывшего детского сада. Павел и Рита нашли свободную комнату и уединились там. Рита подробно рассказала, что произошло. Павел надолго задумался. Потом сказал, что есть последователь Рона Хаббарда, его псевдоним Пилот. Церковь Саентологии его не признает, потому что он, популяризируя учение Хаббарда, написал книгу «Самоочищение», по которой люди могут помочь себе сами избавиться от болезней и неприятностей, не прибегая к услугам Дианетического центра и не тратя на это такие большие деньги. У Пилота он встречал один процессинг, позволяющий человеку спрятаться, чтобы о нем все забыли. Это как бы временной сдвиг, когда жертва и преследователь расходятся во времени. Это расхождение составляет доли секунды. Он готов попробовать. Рита согласилась, плохо понимая, что все это значит. Но она верила Павлу, и ей надоело прятаться. «Будь что будет», – решила она.

Рита тоже подрабатывала в Дианетическом центре вечерами и по выходным. Она закончила курсы дианетического одитора и продолжала осваивать новые процессинги со своим дианетическим твином (близнецом в переводе с английского, человеком, с которым делаешь одитинги друг другу) Антониной Катаевой. Та работала в центре на полную ставку. Простившись с Павлом, Рита нашла ее пьющей чай в комнате одиторов. Они поздоровались.

– Опять нам разгон от Веры был, что не продали нужное количество книг за эту неделю.

– Хорошо, что я не на полную ставку работаю. Спокойней. Изо всякого хорошего дела коммерцию устраивают.

– Да это же не от Веры идет, Москва давит, а на нее – Лос-Анджелес. Слушай, у нас кто-то в Московский центр накатал, что мы используем несанкционированные технологии Хаббарда. Ждем офицера этики.

– Да, известие не из приятных. Он будет все кейсы проверять?

– Конечно.

– Там же столько компромата можно найти и на клиентов, и на сотрудников. Вера сама пришла из экстрасенсов, она и сейчас иногда пользуется в работе биоэнергетическими приемами.

– Вот кто-то ее и сдал. Я, кажется, знаю, кто.

– Кто? – спросила Рита, лихорадочно перебирая в памяти сотрудников центра. – Я, кажется, тоже.

Они посмотрели друг на друга и поняли, что думают об одном и том же человеке – Ирине. Ирина закончила курсы супервайзеров в Москве и работала почти с самого основания центра. Саентологическая организация имела строгие правила этических норм поведения и взаимоотношений. Жесткий контроль был основой организационной структуры. В Опекунском отделении организации хранились «этические дела» на каждого саентолога. Здесь работают этик-офицеры, которые разбирают возникающие конфликты. Организация имеет свой этический суд. И вот теперь по докладу Ирины из Москвы должен был приехать этик-офицер.

Домой Рита вернулась расстроенная. Чем обернется для всех них приезд этик -офицера? Хорошо еще, если он будет из бывших одиторов и понимает все трудности работы, а если у него просто шляпа этик-офицера, тогда он будет говорить заученные истины и ни на шаг не отойдет от инструкции. Вера Нагенко столько сил и денег положила на этот центр. Рита хорошо помнит, как это все начиналось.

Однажды после родительского собрания к ней подошла Вера Владимировна, мама Ритиного ученика Андрея Нагенко, и попросила присмотреть за ее сыном, пока она будет учиться в Москве в Дианетическом центре. Андрей особого присмотра не требовал: учился он хорошо, был доброжелателен и приветлив с одноклассниками и учителями. Его отец – директор завода, семья обеспеченной и благополучной. Рита согласилась. Где-то через месяц после этого разговора она увидела по телевизору рекламу Дианетического центра. Бодрым голосом с экрана вещали, что дианетика обладает следующими свойствами: это четко организованная наука о мышлении, она содержит терапевтический метод, при помощи которого могут быть вылечены все умственные расстройства неорганического происхождения, а также все психосоматические заболевания органического характера с гарантией полного выздоровления, она открывает в человеке рациональность и способности намного выше средних. Это впечатляло. Она поняла, что это то, что ей нужно. Рита уже несколько лет работала как экстрасенс, но результаты работы ее не устраивали. К тому же дианетика давала возможность помочь себе, а проблем со здоровьем у Риты хватало. Вот тогда она и вспомнила, что Нагенко поехала учиться в Дианетический центр. Рита стала с нетерпением ждать ее возвращения. Вернувшись из Москвы, Вера пришла в лицей сама и попросила у Риты разрешения выступить на родительском собрании, рассказать, что может делать дианетика. Рита, конечно, разрешила. Ей и самой очень хотелось послушать, что же это такое.

Выступление Веры никого не оставило равнодушным. Кто-то принял новость об открытии Дианетического центра в Караганде с восторгом и надеждой на помощь, кто-то скептически хмыкал, а кто-то зло говорил о еще одной секте и происках американской идеологии. После собрания Рита спросила Веру, может ли она взять ее на одитинги и обучение. Плата была очень высокая, но они договорились, что Рита будет вечерами убирать центр, а расплачиваться с ней будут одитингами. Риту это устраивало. Она занималась усердно и одна из немногих смогла закончить курс дианетического одитора. По мере прохождения одитингов, болезни стали исчезать. Видя ее результаты, пришел в дианетику и Данил.

Вера и ее ближайшие друзья и соратники – Павел и Татьяна Белова искренне хотели помочь людям, помочь любыми способами. Они сочетали дианетику с экстрасенсорикой, Дойтчем, Бейлсом. Использовали все, что знали. И это помогало, но шло вразрез с правилами дианетической этики. Ирина же не знала ничего, кроме дианетики, была предана ей, действовала по букве устава, а устав предписывал сообщать в центр о всех замеченных недостатках. Вот она и сообщила. Но люди есть люди. Кто-то из Вериных сокурсников, работающих сейчас в Московском центре, предупредил ее. Что теперь будет?

В середине февраля неожиданно началась оттепель, простояла она два дня, а топом снова ударили морозы. Дороги и тротуары покрылись коркой льда, ходить было невозможно. А тут еще начался сильный ветер, который сдувал с дорог машины и уносил с тротуаров дам в сапогах на шпильках. В воскресенье в масленицу Лена, теща Данила, пригласила их в гости на блины. Рита предлагала отменить визит, но молодежь, конечно же уверенная в себе, настояла на поездке. Машину вел Данил. Ехал он осторожно, но, когда стали спускаться с горбатого моста, машину понесло вниз. Он успел затормозить, но все же задел идущую впереди машину и разбил заднюю фару. Машина была импортная, видимо, дорогая. Открылась водительская дверь, и из нее выскочил здоровый мужчина в дубленке. Он заорал:

– Ну ты попал! В жизть не расплатишься теперь! Где права? Данил спокойно протянул ему права.

– Паспорт! – рявкнул водитель.

Данил подал.

– Адрес и телефон давай, тебе позвонят и скажут сумму. Ну ты попал!

Он схватил документы и запрыгнул в свою машину. Ни Рита, ни Аня, обе не отличающиеся тихим нравом, не успели произнести ни слова.

– Аня, номер запомни! – опомнилась Рита.

– Я уже запомнил, – все так же невозмутимо сказал Данил.

Праздник был испорчен. Вечером Данилу позвонили и назвали сумму ремонта такую, что на эти деньги можно было купить «Жигули». Таких денег, конечно, не было. Если он не принесет деньги завтра, его поставят на счетчик. Данил загрустил. Надо было что-то предпринимать. Конечно, в первую очередь Рита позвонила Амину. Выслушав ее рассказ, он сказал, что мужик в дубленке неправ, он не должен отбирать права и тем более паспорт. Спросил номер машины. Через полчаса он перезвонил и сказал, что все улажено и что завтра в удобное для Данила время тот принесет обратно документы и извинится. Это оказался не самой большой руки криминал, Амин знал его шефа, и тот дал приказ мужчине в дубленке все вернуть. «Чтобы я делала без Амина, – с благодарностью подумала Рита. – Он к Данилу относился как к одному из своих сыновей».

После Нового года клиенток в агентстве еще прибавилось, видимо, дамы взяли себе обязательство с нового года позаботиться о себе и своем счастье. Вера одна уже не успевала, работа и семья отбирали много времени. К тому же появился мужчина из Германии, который не знал английского. Рита стала искать кого-нибудь в помощь Вере. Однажды, когда она была дежурным администратором во второй смене, она разговорилась с молодой учительницей английского и немецкого языков Гульназ Оспановой. У той было «окно», и она ждала в учительской следующего урока. Гульназ работала в лицее второй год. Пришла она сюда после окончания Карагандинского университета вместе со своей подружкой Мадиной. Она была высокая, стройная, круглолицая девушка с высокими скулами и азиатскими карими глазами. И еще она была очень застенчивая, всегда боялась кого-нибудь обидеть, старалась быть тихой и незаметной.

– Гульназ, хочешь подработать? – с просила ее Рита.

– Да, конечно. А где?

– Ты, наверное, уже слышала про мое бюро знакомств? Мне нужна еще одна переводчица, Вера уже не справляется, и клиент появился из Германии, а ты и немецкий, и английский знаешь. Приходи в воскресенье в 10 утра. Я тебе все расскажу.

– Отлично, обязательно приду.

Так в агентстве появилась новая переводчица. Мать Гульназ умерла, когда девушке было 18 лет. Сейчас она жила с отцом и мачехой в пригороде Караганды Топаре. На работу приходилось добираться электричкой. Она хотела накопить денег и купить себе маленькую квартиру на окраине Караганды, поэтому с радостью согласилась поработать у Риты. Иногда она оставалась ночевать у своей подруги Мадины. Тогда ночами подруги лежали на одной кровати и мечтали, как когда-нибудь уедут в Америку или Канаду и начнут там новую интересную жизнь.

Гуннар Ларссон, владелец ресторана из Швеции, продолжал регулярно писать Рите. Она отвечала ему без энтузиазма. Вернувшись вечером с работы, Рита застала у себя дома Веру, которая переводила письма клиенткам.

– Привет, хозяйка, – шутливо поздоровалась она, – тебе там письмо от Ларссона.

– Привет, -ответила Рита, – что-то интересное?

– Говорит, что у него серьезные намерения.

Рита взяла письмо. «Дорогая Марго! Ты мне очень нравишься. У меня серьезные намерения по отношению к тебе. Я хотел бы, чтоб мы прожили долгую и счастливую жизнь вместе. Ты писала, что твоя сестра с мужем живут в Кристианстаде. Я хотел бы с ними познакомиться. Они смогут больше рассказать о тебе, а ты лучше узнаешь меня из рассказа твоей сестры. Если они согласны встретиться со мной, я дам им свой номер телефона. Люблю, твой Гуннар».

Надежда с Йоханом согласились встретиться с Ларссоном, и Рита выслала им телефон своего кавалера. После встречи сестра позвонила и сказала, что Ларссон Йохану не понравился. Был он маленький, кругленький, слащаво вежливый, но не в этом дело. Он был женат трижды, два раза вызывал невест из других стран, потом, прожив недолгое время, разводился и отправлял их обратно. Йохан сказал, что единственное его достоинство в том, что он швед, и если Рита выйдет за него замуж, то сможет жить рядом с сестрой.

– Стоит попробовать, как ты думаешь? – спросила Надя.

– Не знаю, он скучный какой-то, все про бизнес пишет. Я ищу нормального мужа, а не возможность уехать. Мне и здесь неплохо, – ответила Рита.

– Ты так говоришь, потому что ничего лучше Казахстана не видела, тебе не с чем сравнивать. Тебе понравилось в Литве, когда ты у нас гостила?

– Да, очень, – призналась Рита.

– Ну а Швеция в сто раз лучше.

– Ладно, посмотрим на других претендентов. Мне Флеминг очень нравится.

–Мы можем, конечно, и на Флеминга посмотреть, Дания от нас через мост.

Рита не хотела знакомить сестру с Флемингом. Она боялась, что музыкант не понравится ее практичной сестре. Поболтав еще немного, сестры расстались.

В конце третьей четверти к Рите подошла учитель математики Лидия Ивановна и сказала, что у Айнуры чуть ли не двойка по математике за четверть выходит. Чтобы как-то смягчить неприятную новость, деликатная женщина пошутила, что девочка, видимо, пошла в приемную мать – гуманитарный ум развит больше. Но объясняй не объясняй причины, а делать что-то надо. Рита попросила Лидию Ивановну дополнительно позаниматься с Айнурой. Теперь надо было переговорить с Марой насчет оплаты.

Маржан работала главным бухгалтером в недавно открывшемся Валют-транзит банке. Зарплату платили очень хорошую, но за нее она работала день и ночь, и рада была, что у Айнуры есть вторая мать. Она уходила на работу – дочь спала, приходила с работы – дочь спала. Виделись они только по выходным. Большую часть времени Айнура проводила с Ритой: вместе ходили в школу, Рита вела в Айнурином классе много предметов, часто вместе возвращались из школы. Ну и ночью спали в одной спальне. Данила девочка искренне считала своим братом. Когда он не был женат, Рита и Мара просили его побыть с Айнурой, если им надо было куда-нибудь уйти вместе. Тогда дети устраивали дома пир, по всем правилам этикета накрывали стол, наливали сок в хрустальные фужеры и вели светские беседы. Рита учила Айнуру быть маленькой леди не только в школе, но и дома. Рита никогда не ходила дома в халатах или старом трико, этому же она учила и девочку: быть всегда опрятной, подтянутой, красивой. «Представь, что в любую минуту ты можешь встретить принца, будь всегда к этому готова. Помнишь, Принц полюбил Золушку не в грязном платье, а в бальном наряде», – говорила она ей. Девочка верила второй маме и старалась соответствовать. Маржан же оплачивала школу, репетиторов, театры. Деньги давались ей нелегко. Владелец банка Александр Беляев был человек энергичный и властный. Закончил экономический и юридический факультеты университета, прошел стажировку в Германии. Порядки ввел в банке очень жесткие. За опоздание на работу – штраф, за три – увольнение. Среди рабочего дня разрешалось сходить в туалет на пять минут два раза за счет обеденного перерыва: в 10, потом обед и в 3 часа. Если приспичит чаще – вычитали деньги из зарплаты. Хозяин банка объяснил сотрудникам, что в Германии все предприятия работают так. Чтобы работать в головном банке или его филиалах, которые Беляев открыл по всей стране, он заставлял сначала закончить специальные курсы при институте, открытом им же, независимо от того, какое у тебя было уже до этого образование. За курсы нужно было платить из своего кармана. После курсов он обещал всех трудоустроить, но экзамены были очень трудные, многие не могли их сдать, особенно те, кто обучался в казахских группах. Но даже закончив курсы, не было гарантии, что ты получишь работу. Первый месяц все поступившие на любую работу, будь то бухгалтер, охранник или уборщица, должны были работа бесплатно. Люди старались, но часто в конце месяца им объявляли, что они не подходят. Набирали новых, и те снова работали на банк бесплатно. А тем, кого Беляев оставлял, платил копейки, и, если ему не нравилось что-то, говорил: «Уходи, на твое место придут тысячи других, кто хочет и может работать». Очень жесткий был человек, и чем больше у него появлялось денег, тем больше хотелось ему властвовать. Был такой случай: выкупил он поезд, целый состав, и поехал в Москву отмечать какой-то юбилей.

Брат Маржан Мансур, начальник финансового управления области, просил ее уйти из банка как можно скорее: «Уходи, пока не поздно, а то они наворуют, а ты будешь отвечать за всех, да еще сидеть за решеткой, потому что у них власть и деньги, а у тебя что есть? Тебя никто не откупит и не заступится за тебя никто, а у самой шиш да мышь за душой». Но ей трудно было отказаться от больших денег.

Старший сын Маржан Кайрат был инвалид детства. Врачи не могли назвать матери причину, но он родился умственно отсталым. Ни Маржан в юности, ни ее муж Таймас, с которым она познакомилась в Алма-Ате будучи студенткой учетно-кредитного техникума, не пили, не кололись, оба были здоровые, но ребенок родился больным. Маржан помнит один случай, который произошел с ней почти перед родами. Она приехала в гости к родителям и пошла погулять в степь. У верблюдов в ту пору был брачный сезон. В это время им лучше не попадаться на пути. Один из верблюдов погнался за ней. Маржан очень испугалась и побежала домой. На входной двери висел замок, искать ключ было некогда. Она вбежала в коровник и захлопнула за собой дверь. Верблюд орал и бился головой о дверь. Испуганная женщина боялась, что он выломает дверь и затопчет ее. Потом верблюд успокоился и улегся у порога. Ей пришлось сидеть взаперти, пока не вернулся с работы отец. Она считала, что этот страх и быстрый бег и были причиной несчастья.

Новые родственники недолюбливали Маржан, считая ее аульной, хотя родители мужа сами приехали в столицу из глубинки. Они думали, что она не достойна такого умного и красивого парня, как Таймас. Он был очень высоким, белолицым, с большими раскосыми глазами, жесткими смоляными волосами и орлиным взглядом. Маржан влюбилась в него сразу, как только увидела первый раз на танцах, а когда он пригласил ее на танго, счастью ее не было предела. Ухаживал он красиво: приносил цветы, угощал мороженым, показывал ей город. Все девчонки в техникуме завидовали ей. Через год они поженились. Это было 1 декабря 1972 года. Недолгим было ее семейное счастье, в октябре следующего года, через месяц после рождения сына, мужа забрали на два года в армию. Мальчик рос здоровым и в меру крикливым. Сначала никто не замечал, что с ним не все в порядке. Но к двум годам малыш еще не говорил ни одного слова, только начал ходить, часто забивался в угол и сидел там один, не играя с детьми, не интересуясь игрушками. Мать забеспокоилась и решила посоветоваться с участковым педиатром. Врачи провели обследование и поставили диагноз: «Дебильность». Когда Таймас вернулся из армии, братья стали настаивать, чтобы он оставил семью, зачем ему больной ребенок, он еще молод и красив и может завести здоровых детей. Вскоре они разошлись. Маржан осталась одна с больным ребенком на руках. Мальчик рос добрым, охотно помогал матери, правда учился в специальном интернате для отсталых детей. Закончив интернат, он стал жить с матерью, ее вторым мужем Бакытом и маленькой сестрой. Жили как все в то время в СССР: деньги были, на все хватало, стояли в очередях за продуктами и вещами, ездили в отпуск. Кайрат получал небольшую пенсию, и мать устраивала его на работы, не требующие никакой квалификации, чаще всего дворником, иногда сама подметая за него участок. На работе он долго не задерживался, ему казалось, что его не ценят и плохо относятся. Он увольнялся. И снова Маржан просила знакомых пристроить его хоть куда-нибудь. Отношения с отчимом у него не складывались. Отчим пил, а потом вымещал пьяный кураж на домашних. Он перестал работать и требовал, чтоб жена не только кормила, но и поила его. Наконец, Маржан не вытерпела и сдала его в ЛТП – лечебно-трудовой профилакторий, а точнее – тюрьма для алкоголиков, где они работали, с их зарплаты высчитывали алименты, и это было существенной помощью многим семьям. Правда, долго он не проработал, у него открылся туберкулез, и его перевели в больницу. Теперь Маржан отправляла ему посылки. По настоянию своих родственников она развелась с ним, но он продолжал звонить и требовать передачек. Айнура очень боялась его, а мать специально пугала девочку, что отдаст ее отцу, если та не будет слушаться.