Рассказы бабушки Тани. Книга первая

Мы спрашиваем:

– Ну и зачем она, эта шкала?

Папа объяснил:

– Конечно, она нужна в технике, а ты еще не техник. Но и в домашнем хозяйстве это надо знать. Понятно ведь, что песок – это маленькие камешки. И каждая песчинка тверже, чем железо. И значит, если чистить железную кастрюльку песком, обыкновенным песком, то что будет, а? Правильно! Песок исцарапает кастрюлю, и потом ее уже никогда – никогда! – не сделать снова гладкой, блестящей и красивой.

– А если не песком, а содой?

– Вот содой можно. Она отмывает, но не царапает!

А еще папа рассказал про кино. Когда мы смотрим кино, то мы видим, что там все плавно двигается. А на самом деле кино – это много картинок, кадров, и в них ничего не движется. Но каждая картинка немножко отличается от соседней. А когда эти картинки быстро меняются, то нам кажется, что все движется.

Не веришь? А вот мы с Юрой-Сережей сами сделали такое кино. Надо взять маленький чистый блокнотик. На каждой страничке в уголочке можно что-то нарисовать – например, человечка, или собаку, или что-нибудь еще. И на каждом рисунке у человечка ноги нарисовать немножко иначе, как будто он идет. Или бежит.

И тогда, если согнуть блокнотик и отпускать странички так, чтобы они сами быстро перелистывались, то получается, что человечек бежит! Мы стали рисовать картинки с человечками, с собаками, с машинками. Получились настоящие мультики!

Это было очень давно…

Теперь можно делать мультики на компьютере. Но ведь и на компьютере кино – это много разных картинок. Каждая из них – неподвижная. И каждая немного отличается от соседних: от той, которая была до, и той, которая будет после. А когда они быстро сменяют одна другую – нам кажется, что это одна картинка, в которой все двигается.

Какая это буква?

Мама часто работала дома в выходные дни. Тогда можно было к ней приставать с вопросами:

– А что это тут написано?

– А какая это буква?

И наконец маме это надоело:

– Ты же видишь – я работаю. Мне некогда. Подожди немножко, пойдешь в школу, там тебя научат.

– А можно я завтра пойду в школу?

– В школу идут в восемь лет. A тебе еще только четыре.

– А можно мне скоро будет восемь?

– Нет, это будет через четыре года.

– Ой, четы-ы-ыре го-ода…

Я еще не очень хорошо знала, сколько это – четыре года… А мама подумала и купила на всякий случай азбуку. Картонную, разрезную. И положила ее на комод. Она никак не могла решить – стоит ли такую маленькую девочку учить читать. А я эту азбуку нашла. И стала снова приставать к маме:

– Что это?

– Это какая буква?

– А вот эта – какая?

И мама сказала:

– Нет, давай все-таки подождем…

– Нет, нет! Я хочу сейчас! Сейчас!

Тогда мама сказала:

– Но мне сейчас некогда. Если так уж хочешь – учись сама.

– А как?

– Вот видишь, тут нарисованы картинки и буквы. Ну вот это – что нарисовано?

– Арбуз?

– Правильно. А-а-арбуз. Значит, это буква А. А это что?

– Барабан!

– Значит, это какая буква?

– Б?

– Ну вот видишь. Это нетрудно. Бери эту азбуку и иди к себе.

Я схватила азбуку. И помчалась в детскую! И нашла ножницы. Я разрезала азбуку и стала складывать рядом разные буквы. П и А. Что это получилось? ПА! ПА и еще раз ПА – вышло «папа».  Ура! Вот, оказывается, как получаются слова! И их можно читать!

И теперь, когда мы с мамой шли по улице, я везде замечала буквы!

КИНО

Из них получались слова!

КИ-НОГА-ЗЕ-ТЫАП-ТЕ-КА

И скоро я стала читать эти слова.

А потом – читать книги. Сначала тоненькие:

МОЙДОДЫРАЙБОЛИТМИСТЕР ТВИСТЕРПОЖАРДЯДЯ СТЕПА

В детском саду были такие детские книжки. Воспитательница тетя Катя читала нам. И книги мне так понравились, что я стала читать их сама. Тетя Катя заметила это. И когда ей уже надоедало читать детям, она говорила:

– Таня, ты ведь умеешь читать! Почитай детям вот эту новую книжку.

Читать интересно

Я прочитала все книжки в детском саду. Некоторые даже по три раза. И стала искать что-нибудь еще, чтобы читать. Нашла журнал «Мурзилка». Там был рассказ про буквы. Этот рассказ написал Лев Успенский. Оказалось, есть такие специальные люди, которые пишут рассказы и даже книжки. И даже – для детей. Это писатели. Я узнала тогда, что язык – это не только тот, который можно высунуть. Это еще то, как мы говорим! И бывают языки – другие. Не похожие на обыкновенный язык. Оказывается, бывают другие языки! Папа сказал:

– Наш язык не просто «обыкновенный». Он называется «русский»! А бывает еще английский! И китайский! И немецкий. И турецкий! И много еще.

Как интересно! От писателя Успенского я узнала, что в русском языке – только два русских слова, которые начинаются на А. Это «ах» и «авось». А все другие слова на А, например «авария» и даже «арбуз», взяты из других языков.

Стала искать на разных полках что-нибудь еще почитать. Нашла другой журнал, «Техника – молодежи». Там был рассказ про тигров, про львов и про Бориса Эдера. Они выступали в цирке. Однажды тиграм надоел цирк. И Эдер надоел. Он все время щелкает каким-то кнутом у них перед носом. Это же неприятно. Они долго это терпели. Но потом вспомнили, что они – тигры! Или – львы! Огромные! Зубастые! И в сто раз сильнее этого Эдера. И когда Эдер стал опять махать своим кнутом, тигры на него напали! Они могли здорово его покусать. Но один лев пожалел Эдера и заступился за него. И спас Эдера. Вот это да! Это же рассказ про то, как на самом деле было. Настоящее приключение. Не какой-нибудь сказочный Карабас-Барабас!

Была одна книга, фантастическая: «Алюта – воздушный слоненок». Алюта – это девочка, а вовсе не слоненок. Она была похожа на слоненка, потому что у нее был противогаз. И слоненок – не простой, а воздушный, – потому что она прыгала с парашютом. А самое интересное – этот город был фантастический. Там не было никаких трамваев и автобусов. Зато были бегущие дорожки. На улице было пять дорожек. Первая дорожка, около тротуара, бежала не очень быстро, можно было на нее шагнуть. Вторая дорожка была быстрее, и на нее можно было шагнуть с первой дорожки. Потом со второй – на третью, она еще быстрее. С третьей – на четвертую, с четвертой – на пятую. И пятая дорожка уже мчалась очень быстро, как трамвай и даже как автобус.

А если надо выходить – дорожки не останавливались. Надо просто перейти с пятой на четвертую, с четвертой на третью, с третьей на вторую и так далее. Вот такие замечательные фантастические дорожки.

А потом, через много-много лет, такие дорожки и вправду появились. Но не пять, а только одна. Не на улицах, а в аэропортах. А почему же не на улицах? Понятно же почему. Ведь на улице бывает и дождь, и снег. Если делать дорожки на улице – то надо крыши. А куда дождь или снег с крыши будет падать?.. Но все равно интересно – оказывается, фантастическое потом превращается в настоящее.

Я стала приставать к папе, чтобы он купил мне книг. И папа подумал, что, раз уж я умею читать, надо купить. И мы с ним стали ходить в магазин «Детская книга». Это на Невском, недалеко от коней, которые стоят на мосту через Фонтанку. И папа купил там еще несколько книг. Это были толстые книги!

СКАЗКА О ПОПЕ И РАБОТНИКЕ ЕГО БАЛДЕ

МАУГЛИ

ЗОЛУШКА

СИНЯЯ БОРОДА

ОСТРОВ СОКРОВИЩ

РУССКИЕ СКАЗКИ

РЕБЯТА И ЗВЕРЯТА

ГУЛЛИВЕР У ЛИЛИПУТОВ

ГУЛЛИВЕР У ВЕЛИКАНОВ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ МЮНХАУЗЕНА

ПЯТНАДЦАТИЛЕТНИЙ КАПИТАН

ПРИНЦ И НИЩИЙ

ТОМ СОЙЕР

Я читала дома за обедом. Вечером, когда уже надо было спать. И когда читала, не слышала ничего вокруг. Можно было спросить:

– Таня, обедать будешь?

– Угу.

– Таня, пойдешь гулять?

– Угу.

– Таня, стукнуть тебя?

– Угу.

Пятидневки

Когда я была в детском саду, никаких недель не было, никаких суббот и понедельников. А были пятидневки. И дни назывались «первый день пятидневки», «второй день пятидневки» и так далее. Выходные всегда были пятого числа, десятого, пятнадцатого и так далее. В любом месяце – выходные в те же самые числа. Например, 30-го числа всегда выходной!

Потом правительство решило, что все слишком много отдыхают, маловато работают. И сменили пятидневки на шестидневки. Теперь пять дней работаешь, шестой – отдыхаешь. Теперь выходные были по другим числам: шестого, двенадцатого, восемнадцатого… И оказалось удивительное! Раньше в месяце помещалось как раз шесть пятидневок. А потом стало помещаться в точности пять шестидневок. Тридцатого числа был опять выходной! Как и при пятидневках! А вот четырехдневок целых не помещалось. И семидневок тоже. Почему? Спросила папу. Он нарисовал мне прямоугольничек из тридцати квадратиков. Пять на шесть. Оказывается, вот как!

– А как же, если в месяце 31 день?

– Тогда 31-е число – это «санитарный день». Не рабочий и не выходной. Все приходят на работу, но не работают, как всегда, а наводят порядок. Складывают все вещи на правильные места, вытирают пыль, стирают занавески, моют полы и все такое.

– А если это февраль, в котором 28 или 29 дней?

– Очень просто. Если нет 30-го числа, то и нет выходного. После рабочего дня 28 или 29 февраля наступает нормальный рабочий день 1 марта.

Рикша

Маленькую сестренку Ксану катали дома на коляске. Коляска была старинная, не такая, как нынешние. Она была сделана из гнутого дерева. Колеса были большие, как у взрослого велосипеда, только деревянные. И оглобли были деревянные, гнутые. Сиденье высокое, похожее на детский стульчик. И вся коляска была легкая, свободная. Там можно было сидеть и смотреть по сторонам. Не так, как в нынешних колясках, в которых человек засунут в какую-то коробку. И ему приходится спать, потому что ничего ему не видно. Папа рассказал, что в Китае, когда трамваев и автобусов еще не было, люди ходили пешком. А кому надо срочно – те ездили на рикшах.

Рикшей называли такую, как у нас, легкую двухколесную коляску с сиденьем для одного пассажира. Вместо лошади его везет человек, быстроногий бегун. Его тоже называют «рикша». И тогда мы стали называть Ксанину коляску «рикша». Я очень любила катать Ксану в этой «рикше» по всем комнатам.

Хиттолово

Летом 1934 года мы поехали на дачу в Хиттолово. Оказывается, надо везти много вещей. А поезд стоит на этой остановке только одну минуту. Поэтому все вещи мы кидали из вагона еще на ходу. Даже нашу «рикшу» мы разбирали на части и выбрасывали их, когда поезд уже начал останавливаться. Ее колеса укатывались в кусты, а мы старались запомнить – в какие кусты, чтоб найти их потом. А одну минуту стоянки тратили на то, чтобы бросить папе на руки маленьких, выпрыгнуть самим и никого не забыть в поезде. Почему выпрыгнуть, почему – бросить, а не тихо, спокойно выйти? Потому что в Хиттолово не было платформы.

С «рикшей» было очень весело! Ведь у нее такие большие колеса, что можно легко кататься по полям и лугам, по лесным дорожкам, по всяким канавам и буеракам. Вот где было раздолье! Это не то что катать по комнате, где не разбежишься. То на шкаф налетишь, то в дверь закрытую упрешься.

Мы привезли в Хиттолово книжек, чтобы читать, если сильный дождь и гулять не хочется. Я прочитала рассказ про мальчика, который убежал в Америку. Серега и Юра тоже захотели убежать в Америку. Мы не знали, где Америка, далеко ли она от дома, долго ли туда ехать. И уж совсем не думали – а что мы там будем делать? Но пока стали собирать на дорогу еду. И накопили довольно много: три морковины, пять кусков хлеба и сахару. Но лето кончилось, и мы уехали. Но не в Америку, а домой, в Питер.

Школа

Это был торжественный день. Я первая пошла в школу. Мне подарили ранец, чернильницу-непроливашку и пенал. Школа была совсем рядом. Ее видно из окна. В школе стали учить буквы. А мне что делать? Я училась писать и считать. И брала с собой книги, чтобы читать их, а не скучать на уроке! Это были довольно толстые книги:

РОБИНЗОН КРУЗООГОНЬГАЙАВАТАМЕТРО

Метро

Тогда его только что построили. Про метро писали в газетах. На уроке пения мы пели песню про метро и его строителей. Там были такие слова:

«Есть такие люди,Особенные люди,Они сказали – будетСдана работа в срок!Проходчики, бетонщики,Забойщики, кессонщики…Где такие люди?На метро!»

Одна девочка спросила учительницу, кто такие кессонщики. Учительница не знала. А я знала! Ведь я прочитала толстую книгу про метро! Про подземные реки, про песок-плывун, про кессон, и кессонщиков, и кессонную болезнь. Я гордилась, что все это знала. И изо всех сил тянула руку, чтобы меня вызвали, чтобы рассказать про кессон и про все такое, чего даже учительница не знала. И я подумала, что я умнее учительницы. Тогда я еще не знала, что никто не знает всего. Что я не умнее, а просто прочитала эту книгу. Если бы папа не купил эту книгу – я тоже не знала бы ничего про метро и про кессонщиков.

Пожар на Девятой Советской

Как-то раз уселись мы в детской на подоконнике, и я стала читать книгу про Маугли. Вдруг запахло дымом. Сережа побежал узнать, что там происходит. Открыл дверь в другую комнату (кабинет), а там ды-ыма! Ничего не видно! Тогда сообразительный Сережа помчался к бабушке. Постучался в дверь:

– Тук-тук!

– Войдите!

– Бабушка, скорее дайте мне противогаз!

– Зачем тебе, Сереженька?

– Там дым, ничего не видно!

– Ах ты, боже мой! Вот, возьми, миленький.

А ты знаешь, что такое противогаз? Это резиновая маска, надевается на лицо. Там стеклянные окошки, чтобы смотреть, и трубка вроде хобота у слона, чтобы дышать. Но не прямо через трубку, нет. На конце трубки – коробка с углем, фильтр. Когда через этот фильтр проходит грязный воздух, например с противным газом или с вонючим дымом, этот противный газ в противогазе прилипает к фильтру, а чистый воздух проходит. И поэтому через противогаз можно дышать.

Откуда маленький Сережа все это знал? Ну, он уже не очень-то маленький, ему было уже шесть лет! А в это время все думали, что может случиться война с фашистами, и ходили в специальные кружки, изучали там много чего – противогаз тоже изучали. Папа и мама не ходили в кружки – они ходили на работу. А бабушка Мария Александровна – ходила. Она была хорошая ученица в этом кружке. Сдала экзамен, и ей выдали справку. И она потом рассказывала своим внукам все, что узнавала в кружке. Сереже нравилось ходить в противогазе. Он был похож на слона и рычал из-под своей маски, как настоящий слон.

Так вот, когда в кабинете оказался густой дым, то еще маленький, но уже очень умелый и сообразительный Сережа схватил бабушкин противогаз, побежал в ванную, взял там большой кувшин, налил в него воды и потащил в кабинет. У двери надел противогаз и ринулся туда. Там было полно густого и очень вонючего дыма. И мы потеряли его из вида. А Сережа вошел туда в противогазе и увидел, что на мамином письменном столе лежит шерстяной свитер, а на нем – горячий утюг!

Это маленькая сестренка решила погладить свитер, а потом передумала и пошла слушать, что там Таня читает. А утюг оставила. И свитер грелся-грелся и загорелся. И письменный стол под ним загорелся! Сережа мигом понял, что тут происходит, и залил огонь. И он погас. Так маленький Сережа потушил пожар! И спас всех нас!

Древние греки

Папа дал нам самую удивительную книгу – «Одиссея». Про древних греков. Это была огромная книга. На правой странице были напечатаны буквы, а на левой были картинки. Очень древняя книга. Все страницы уже не держались вместе, а почти разделились. Почти – потому что держались какими-то ниточками. Понятно, это же была древняя книга про древних греков.

Одиссей был замечательный грек. Он очень много путешествовал, и с ним случались удивительные приключения. Он был страшно любопытный и хотел все узнать и попробовать. Еще он очень хотел домой. Но все-таки больше хотел путешествовать.

Самое главное в этой книге – это даже не Одиссей, а то, как древние греки говорили. Совсем не так, как мы. Например, мы бы сказали: «Солнце всходит». Или даже: «Смотри, какая заря!»

А древние греки говорят:

«Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос…»

Спрашиваю папу:

– Ведь Эос – имя для мальчика, почему же «встала»?

И папа объяснил:

– Не обязательно для мальчика, особенно у древних греков. И по-русски это не обязательное правило. Например, имя Саша может быть и для мальчика, и для девочки. А Яша, Гоша, Алеша – звучат так же, как Маша и Наташа. Вы же не удивляетесь.

– А кто это – Эос?

– А это богиня утренней зари.

– А что такое «персты»?

– Раньше палец был только один. Большой. А остальные назывались персты. Поэтому мы говорим перчатки, а не пальчатки, и перстень, а не пальстень.

А главное – главное! – оказалось, что древние греки говорят хотя и понятными словами, но совсем не так, как мы. Например, вот так:

«Ты же теперь мне скажи, ничего от меня не скрывая:Кто ты? Родители кто? Из какого ты города родом?И на каком корабле ты приехал, какою дорогой?»

Вот это по-гречески. И началась совсем новая игра – в древних греков. Я была Афина, а Юра был Одиссей. Надо было говорить так, как древние греки. Это было очень трудно и интересно. Афина говорила Одиссею:

«О Одиссей хитроумный,давай поплывем в те далекие страны,где ты еще не бывал».

И Одиссей отвечал:

«О Афина премудрая,надо сначала корабль починить и заклеить,вот у него большая дыра на корме».

Получалось не очень по-гречески, но похоже. Потом, когда я стала большой и взрослой, нашла книгу для детей. О древних греческих богах и героях. Там были пересказаны всякие их приключения. Не только про Одиссея, но и про других богов и героев.

Но читать не хотелось. Потому что в этих книгах древние греки и даже их греческие боги говорили совсем не так, как говорят древние греки. А просто, обыкновенно, как мы. Например, вот так: «Недалеко отсюда, в горах, к скале над морем прикован титан Прометей. Он похитил у богов искру божественного огня и подарил людям. За это боги жестоко покарали его».

И непонятно, как это происходило и кто это говорит.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.