Марфа Квин

– Откуда ты всё знаешь? – вздохнул Мануэль.

– Лаура же моя подруга. Она постоянно спрашивает меня о Дамиано, вижу ли я его… но я не могу ей ничего сказать.

– Скажите, что с ним всё в порядке. Я рядом с ним. Если ему будет грустно, я помогу.

Для Мэльвонии слова Вивиан стали решающими. Она устало улыбнулась и мысленно решила не говорить Лауре о девушке, что ходит вокруг Дамиано, не желая бежать впереди паровоза. Мануэль отпустил Вивиан и сказал ей убираться дальше, а после она может расслабиться.

Когда Бони закончила начищать шейкеры и стаканы, а Эллетра отпустила рабочих, они решили помочь Вивиан убраться на верхнем этаже и в VIP-ложах. На телефоне Бони играл Лоу-Фай-хип-хоп, один из её любимых музыкальных жанров. Она могла включить для уборки в баре и рок, если бы Мануэль не относился к подобной музыке с презрением. Достаточно, что он разрешил Бони слушать спокойную музыку на рабочем месте, поэтому нет смысла преувеличивать, чтобы не вылететь.

Смена девушек начиналась с девяти вечера и заканчивалась в четыре утра, днём они должны были отсыпаться и заниматься домашними делами, а не убираться за тех, в чьи обязанности это входит. Иногда Мануэль не понимал, почему на работу с раннего утра выходит его дочь, ведь ей нет нужды брать дополнительную работу. Богатая семья, отец её обеспечивает, удовлетворит любое её желание… однако, если бы Эллетра не имела столько денег, она бы из кожи вон лезла, чтобы сделать себя счастливее. Даже постоянное наличие денег на карте не уничтожит в Эллетре карьеризм и стремление обеспечивать саму себя, потому что ей уже двадцать шесть, она взрослая и умная девушка, ей просто необходимо доказать всем мужчинам вокруг, что она совсем не сидит на шее отца, и что обеспечить её – лишь потребность Мануэля. Если Бони и Вивиан работали, чтобы быть сытыми, то Эллетра работала, чтобы её признали. Бони достала до блеска вымытые стаканы и разлила подругам разного алкоголя – Вивиан скотча, Эллетре – бурбона, а себе – вина. Когда Вивиан и Эллетра решили чокнуться, Бони не участвовала. Она взяла рукой узкое горлышко бутылки, аккуратно её подбросила и подставила тыльную сторону ладони. Бутылка ловко приземлилась Бони на смуглую руку и даже не упала. Эллетра отвлеклась от бурбона и не скрыла своего восторга. Для Бони это движение стало обыденным и лично её не привлекало. Бони была рада, что, в отличие от Эллетры, Вивиан проигнорировала трюк, потому что видела его каждый день дома. Она отпила скотч и облизнула губы. Если бы на них была красная помада, она бы отказалась пить вовсе. Эллетра потеряла интерес к трюкам Бони и отвлеклась на телефон. Пришло сообщение от её нового поклонника. От глаз Вивиан не ускользнуло имя – Доминик.

– Тот Доминик, о котором я думаю? – предположила Вивиан и отпила скотч.

Эллетра улыбнулась в экран и, кажется, не услышала вопрос подруги. Когда Бони перед её лицом щёлкнула пальцами, до Эллетры дошло.

– Напарник Дамиано, да, – растерявшись, ответила Эллетра.

С лица на короткое время спала улыбка, но только до ещё одного сообщения от мужчины. Их общение было больше похоже на дружеское, потому что Вивиан не заметила ни одного флиртующего стикера со стороны подруги. Неужели он понравился ей просто в качестве друга?

– Представляете, всю ночь общались. Такой интересный, смешной… и не скажешь, что он работает в полиции.

Бони и Вивиан переглянулись. Как быстро, однако, Эллетра влюбляется…

– Мы с Ароном в первую неделю знакомства друг другу спокойной ночи по три часа желали. В итоге утром спать уходили. Сейчас от него этого не дождёшься, – спокойной сказала Бони, потому что со смехом воспринимает эту фразу.

– Вы с Ароном как брат с сестрой. На свидание вышли в дорогое место, но не без своих приколов. Помню, когда вы с вами ходили в театр, вы два часа не за постановкой смотрели, а смеялись над игрой актёров, – поддержала Эллетра и отложила телефон.

Бони приблизилась и поджала подбородок кулаком. Эллетра всё бегала глазами по тонким пальцам в надежде найти золотое украшение.

– Даже не пытайся, не найдёшь. Я если и выйду замуж, то после того, как Арон защитит диссертацию. В ближайшем будущем, возможно. Но не думай, что меня пугает замужество.

– Я и не думаю. Я бы тоже не выскочила замуж за человека, который погружён во что-то масштабное. Лишняя нагрузка, – ответила Эллетра. – Надеюсь, Доминик действительно хороший мужчина… все мои бывшие либо о моих деньгах думали, либо о себе. Противно оттого, что всем им было недостаточно одной моей любви. Мне бы любовь, как у вас с Ароном… полное взаимопонимание, поддержка, ссоры не на пустом месте, проработка проблем и совместные увлечения…

– Вот Мануэль тебе и говорит, что вкус твой херня. Сейчас ты молодец, исправилась. Раз Доминик в полиции работает, значит хорошо. Твоей личной охраной будет. А насчёт любви, как у нас с Ароном… ты такой человек, что тебе может надоесть «подчинение», но ты себя лучше знаешь, конечно.

– Надеюсь, – улыбнулась Эллетра и посмотрела на Вивиан, которой было нечего сказать.

Дамиано хоть и был первым встречным, но вёл себя максимально осторожно и искренне с девушкой, поэтому она не боялась ему довериться. Ему не было выгодно как-либо давить на Вивиан, даже на допросе он максимально старался свести к минимуму напряжение и добиться правды лёгким путём – вести добрую беседу, хотя ему не всегда удавалось. Дамиано человек давления, но не в случае с Вивиан. Она не могла ничего сказать подругам об отношениях, но постоянно думала только о Дамиано. Как он работает, всё ли у него в порядке, не тревожит ли его что-либо? А начальник не напрягает его работой или, напротив, Дамиано сам требует нагрузку? Почему Вивиан вообще об этом думает?

– Ви? Ты чего молчишь?

Когда Бони пихнула подругу в плечо, Вивиан заморгала и убрала кулак от щеки.

– Я спрашивала, когда приезжает твой брат. Он же вроде собирался приезжать в конце мая после окончания школы. Удивлена, что в Техасе в школах летние каникулы.

– Лайонел заканчивает школу и поступает в университет… – Вивиан расстроилась, что Бони забыла об этом, но не стала напоминать. – Жить он будет в Вашингтоне в общежитии, а в Нью-Йорке на лето решил снять с девушкой квартиру. Приедет через недели три, если ему опять что-то не вздумается сделать.

– Он твёрдо решил идти на экономический? – уточнила Бони.

– Да. Я решила взять все расходы на себя, чтобы Лайонел спокойно учился. Даже если придётся брать кредит, чтобы помочь – я помогу. Мне не впервой брать кредиты, вы же прекрасно знаете.

– Если есть возможность больше не влезать в это, не лезь, – заявила Эллетра.

Её бокал был опустошён, и от добавки она отказалась. Рассуждения о братьях и сёстрах помогли подругам расслабиться. Они уже забыли обо всех свиданиях и встречах, которые были назначены, и до начала рабочего дня были готовы излить друг другу душу хоть в тысячный раз, лишь бы быть спокойными. Все напряжены произошедшим ночью, особенно Вивиан. Сначала убит богатый посетитель Шен Эртон, теперь Майкл… убийца не видел предела в преступлениях и был готов сделать всё, лишь бы удовлетворить желание – быть только с Марфой Квин. Так нагло присваивать себе Вивиан могло только двое её совершенно неадекватных поклонников – Ричард Босуорт и Арлой Янг. Оба учились с Вивиан в одном университете и постоянно общались, один делил с ней ложе и забрал невинность, а другой… портил жизнь своими идиотскими подарками и совершенно безумными планами. Сбрасывать со счетов Ричарда Вивиан не собиралась. Если у Арлоя подтверждено психическое заболевание – это не значит, что Ричард не травит её жизнь. Даже если угрозы расправой приходят с двух номеров, Вивиан не может точно сказать, кто её преследует. Её пугает настойчивость и будущее – кто-то точно перегнёт палку, и тогда Вивиан окажется не в цирке, а в голодной игре.

Вивиан скрыла от подруг, что получила очередную угрозу, и в этот раз она не смогла подтвердить, что это Ричард.

«Ты по праву будешь принадлежать мне и только посмей от этого отказаться. Свои ногти и зубы будешь подбирать с улицы, где я найду тебя в полном одиночестве. Если не убью. Пока я просто наслаждаюсь этой игрой. Мне нравится наблюдать за тобой, Марфа Квин. Ты становишься другой, когда боишься. Такая ты уязвимая.»

Вивиан удалила сообщение и изобразила улыбку. Она не ощущала себя в безопасности, но решила не показывать свои эмоции и испуг подругам. Однако внутри её разбитое сердце требовало защиты Дамиано.

***

Дамиано предупредил начальство о задержке. Внезапно утром он решил назначить себе консультацию у психотерапевта. Если бы она не была его хорошей подругой, никто бы не стал консультировать его в такое раннее время. Терапевт Дамиано находилась на последнем месяце беременности. Это – профессионал своего дела и невероятно смышлёная молодая женщина, которая найдёт подход к каждому пациенту. Она жила на улице главного бюро Департамента, где работал Дамиано, поэтому у него никогда не возникало проблем на работе в связи с опозданием. Просто начальник или коллеги видели его мотоцикл или машину и знали, что скоро он приедет в участок. К тому же все в Департаменте знали о проблемах Дамиано. Никто не осуждал и не пытался предлагать помощь. Дамиано не зря обращался к терапевту.

Когда Дамиано только вошёл в чистую, белую квартиру, терапевт Зара сначала пыталась его накормить, но Дамиано отказался. Зара кое как уговорила его выпить чая и провела на кухню. Зара с мужем уже вовсю готовились к рождению ребёнка: больше всего Дамиано удивило наличие детского стула и упаковка молокоотсоса. Хорошо, что не купили смеси заранее, а то вдруг испортятся. Зара поставила перед Дамиано кружку с зелёным чаем и села напротив. Ей не нужен был блокнот, чтобы записывать жалобы Дамиано. Она прекрасный слушатель. Отпив чай, Дамиано сначала не мог собраться с мыслями, потому что их был калейдоскоп, но решил рассказать про самое волнительное – что-то внутри него начинало меняться, благодаря знакомству с Марфой Квин.

– Сколько дней ты не ешь? Лицо всё бледное…

Вопрос Зары не удивил Дамиано. Однако признаваться он не собирался и сделал вид, что не услышал её. Зара сощурилась и не стала вновь спрашивать про питание, а перешла к другому:

– Как снимаешь стресс?

– Тренируюсь, курю. Несовместимые вещи, но как иначе мне расслабиться?

Дамиано имел подтянутое тело и широкие плечи, когда он напрягался – был виден бицепс под рукавами чёрной футболки. Он был хорош собою, но вредные привычки легко могли испортить его красоту. Но как бы сильно Дамиано не старался бросить курить, ему не удавалось. Ему, по мыслям Зары, нравилось само осознание курения и дыма, выходящего изо рта. Никотин для него стал новой таблеткой от стресса, но Дамиано закрывал глаза на риски и осложнения.

– Отец курит? Может быть, на работе кто-то из твоих друзей?

– Курят почти все мои знакомые. А что?

– Просто спросила. То, что куришь ты, я могу объяснить. Это психологическая защита от потрясений, тревоги и негативных эмоций. Мнение, что тебе станет лучше после выкуренной сигареты – ошибочное, потому что теперь это не просто «ритуал», а настоящая зависимость. В твоём случае сначала нужно проработать проблемы внутри – взаимоотношения с отцом и те эпизоды, которые ты неосознанно представляешь в голове. Амато мёртв уже как десять лет. Ты забыл о смерти, но непроизвольно мысли о брате всё же одолевают тебя, так?

Дамиано кивнул. Иногда он видел в кошмарах тело Амато, вернее, то, что от него осталось после страшного взрыва в авто.

– Дома есть вещи, напоминающие о Амато?

– Его шлем, наша фотография и кулон. – Дамиано показал на военный жетон на груди.

До этого Зара была уверена, что кулон принадлежал Дамиано, но он оказался памятной реликвией.

– А мотоцикл? Я думала, что это наследство от Амато.

– Нет, этот мотоцикл я купил на свои деньги. Амато любил гоночные машины, но не мотоциклы.

– Поняла. – Зара сменила тему и решила спросить прямо. – За рулём ты всегда сосредоточен? Не было мыслей, что ты попадёшь в аварию?

Дамиано ухмыльнулся. Зара всё поняла.

– В таком случае… – Зара вырвала листок из блокнота и написала название таблеток.

По последним данным, у Дамиано усилилась тревога, и на работе он по своему желанию брал больше работы, чтобы избавиться от навязчивых мыслей. Кроме тревоги Дамиано рассказал, что познакомился с Марфой Квин. Он думал о ней последние несколько часов. Ему было интересно, всё ли у неё в порядке, не написал ли снова этот неадекватный идиот… как у неё вообще дела после сна на новом месте? Дамиано снова хотел встретиться с ней и поговорить ни о чём. Мысли о Вивиан невольно вызывали у Дамиано улыбку, и от глаз Зары это не ускользнуло. Она ухмыльнулась и поставила Дамиано в неловкое положение. Сейчас его настроение зависело исключительно от одного – от прекрасной и обаятельной брюнетки в красном платье. Как Зара определяла, что чувствовал Дамиано, если большинство времени его лицо расслаблено, брови едва нахмурены, а уголки губы находились в одном положении? Способности этой девушки – талант, по мнению Кинга, но на деле по Дамиано видно, что с ним что-то не так. Он просто любит всё отрицать.

– Сегодня у меня Марфа ночевала. Её настоящее имя… – не договорил Дамиано, ибо Зара прервала его рукой.

Она знала настоящее имя Марфы Квин.

– Ничего себе, Дамиано… ты знаешь, что у неё не меньше проблем, чем у тебя? Девушка категорична к себе и очень боится сообщений на телефоне. В твоём новом деле, да и в прошлом тоже, все убитые мужчины возле того чёртового клуба были напрямую связаны с ней. И Майкл, и Шен Эртон контактировали с Вивиан. После их смертей Вивиан стала бояться, что в один момент просто убьют её.

– Этому не бывать. Я возьму это дело под свой контроль и не позволю, чтобы на территории «Асмодея» произошло ещё одно убийство.

Вивиан была к Дамиано добра и искренна, она смущалась, когда он говорил с ней на личные темы и позволил общение на «ты». Дамиано смутили проблемы Вивиан. Он понимал, что в ближайшее время не дождётся правды, поэтому отбросил идею самостоятельно узнать, что у неё произошло. Зара вручила Дамиано листок с новыми таблетками.

– Дамиано, Марфа Квин тебя привлекает?

– Я не знаю толком. Я не испытывал такого интереса никогда в жизни. Меня привлекает не только приятная внешность Вивиан, но и её внутренний мир. Я не понимаю, почему мне так хочется помочь ей. Возможно она не расскажет мне о своих проблемах в скором времени, но это не уменьшит мой интерес. Но я даже сутки её не знаю…

– И что? Будет повод общаться дальше. К тому же упускать такую красивую девушку… будет обидно, если ничего не удастся. А Вивиан, хоть и имеет травмирующий опыт и не до конца вышла из абьюзивных отношений, очень хочет иметь того, кто её защитит.

– Это она тебе сказала? – Дамиано резко умолк и сложил руки на коленях.

– Нет, просто это известно абсолютно всем, кто знает Марфу Квин.

Дамиано, послушав Зару, твёрдо решил продолжить общение с Вивиан, и даже если придётся попотеть, чтобы добиться её расположения – он будет стараться. Зара пожелала ему удачи и допила чай. Терапия продлилась ещё около сорока минут. Зара задавала вопросы Дамиано о его отце, надеясь раскрыть проблемы, затаившиеся в глубине его души. Дамиано, в свою очередь, соглашался редко отвлекаться от этой темы, иногда переключаясь на воспоминания о брате и его поступках. По мере того как Дамиано размышлял об Энрике, его итальянский акцент и жестикуляция становились более заметными. Он рассказал Заре о том, как проводил время с Амато в детстве, об их общих интересах и моментах, когда они были близки. Но с каждым словом Дамиано всё больше проникался горечью и грустью, вспоминая, как он остался без единственной поддержки и стал тенью отца. Он описал, как Энрике стал всё больше увлекаться работой, постепенно отдаляясь от семьи. Вместо того чтобы хвалить младшего сына за достижения, он отчитывал его за оплошности. Даже на похоронах Амато Энрике не было. Дамиано в свои семнадцать впервые понял, что его отец всегда был недоступен, как будто он жил в собственном мире.

По мере того как Дамиано рассказывал, он постепенно начинал осознавать, что его отец никогда не показывал ему достаточно любви и поддержки. Он ощущал неуверенность и страх, что не сможет достичь успеха, который Энрике всегда ожидал от него. Дамиано понимал, что эти чувства перекочевали во все сферы его жизни, включая отношения с другими людьми на работе и самооценку. Постепенно Дамиано пришёл к выводу, что он имеет право на счастливую жизнь, независимо от чьих-то ожиданий. Терапия продолжалась, и Зара с Дамиано работали вместе, чтобы разобраться с эмоциональными ранами прошлого и построить здоровые отношения с самим собой и окружающими людьми. Дамиано не обязан следовать тем же путём, что и его отец, и что он может создать свою определённость и смысл в жизни. Дамиано стал проявлять больше самоуверенности и решительности в своих действиях. Он не обязан угождать капризам отца, Зара продолжала поддерживать Дамиано на его пути к выздоровлению и самосознанию. Она помогла ему осознать, что прошлое не определяет его полностью, и что он имеет силу и возможность изменить свою жизнь к лучшему. И стимул, чтобы измениться и стать лучше – Вивиан.

Глава 4. Преследователь

После терапии Дамиано не стал задерживаться и сразу прибыл в участок. Плохое настроение Кинга разошлось по всему участку – Доминик и остальные друзья Дамиано напряглись, стоило увидеть его спокойным, но с играющими желваками.

– Я думал, ты не придёшь. У тебя на столе лежат протокол и заключение от коронера, – заявил Доминик, и Дамиано кивнул. – Всё хорошо?

– Я в порядке, – вздохнул Дамиано и кивнул, чтобы Доминик следовал за ним.

Мужчина поправил очки и пошёл следом, как собака на поводке.

– Новые улики поступали?

– Да, в базе нашли человека, возможно, подозреваемого.

Когда Доминик и Дамиано дошли до офисов, Дамиано отсалютовал коллегам и подошёл к столу Доминика. Он быстро ввёл пароль, зашёл в базу данных, ввёл имя, и на экране появилась фотография прокуренное и недовольное лицо брюнета. В одном ухе серьга, а на шее кулон в виде волчьего клыка. Его имя Ричард Босуорт, ему двадцать семь, и ранее он был судим за хранение и перепродажу тяжёлых наркотиков. Дамиано обратил внимание на пометку Доминика на столе: «Ричард Босуорт имел отношение к подозреваемой Марфе Квин. Передать Кингу по возвращении». Написал это явно специалист по техническим вопросам, потому что только он всегда доносит информацию до Дамиано через посредников.

– Не удивительно. Судя по чеку, он имел отношение к «Асмодею» и к гетто на окраине. Нужно проверить этот район в скором времени, – уверил Дамиано, и Доминик его поддержал.

К мужчинам подошёл капитан. Потерев бритый подбородок, он похлопал Доминика и Дамиано по спинам.

– Раз уж ты теперь имеешь личный номер Марфы Квин и общаешься с ней, тебе стоит расспросить её о подозреваемом. Хотя судя по содержанию заявления… – Доминик открыл копию заявления на Ричарда о нарушении неприкосновенности частной жизни и продолжил: – Проблема именно в этом. У Босуорта могла бы быть причина для ещё одного срока, но полиция не занимается подобными делами.

Дамиано напрягся. Преследование девушки неприемлемо и даже карается наказанием, однако больше всего Дамиано удивило то, что он думал не о том, как бы поймать Босуорта и упечь за решётку, а о том, что Вивиан в опасности. Дамиано опёрся об стол и закинул голову наверх.

«Как Вивиан могла встречаться с ним?» – не понял Дамиано и потёр щеку.

Доминик потянулся к ящику белой тумбы, вытащил ручку и написал в углу бумаги идентификационный номер два – вероятно для шефа, у которого так много документов, что он поручает помечать волокиту цифрами и буквами.

– А кто первый? – уточнил Дамиано, подумав, что забыл, кому принадлежит первый номер.

– Арлой Янг, житель того гетто. Тоже, может, причастен.

Дамиано подошёл к своему столу, открыл папку и увидел заключение коронера: «Рассечение сонной артерии. Смерть в течение одной минуты. Надрез сделан левой рукой. В крови обнаружена превышенная доза анальгетика».

– Убит левой рукой, – пересказал Дамиано и пометил это на доске, а Доминик на утверждение кивнул.

Когда Дамиано только собрался перебирать улики и заключения технического специалиста, как его вызвал начальник. Он снова светился от радости и был в особом настроении, отчего Дамиано посчитал, что никакой проблемы не будет. Войдя в кабинет, Дамиано увидел капитана, который теперь стал изучать записи на столе. На нём было множество документов, разбросанных шариковых ручек и пустых стаканчиков из-под кофе.

– Как твоё самочувствие? – поинтересовался начальник, отложив документы.

– Я в порядке, – бросил Дамиано. – Узнал, что жертва не употребляла наркотики, а значит непосредственно перед смертью его накачали. Это выясняется, в скором времени заключение будет на вашем столе. Коронер установил смерть от разрыва сонной артерии, убийца работает левой рукой, и кроме этого мы нашли подозреваемых – Ричарда Босуорта и Арлоя Янга. Все имеют отношение к гетто на окраине Нью-Йорка, но не вам объяснять, чем именно они там балуются. – заключил Дамиано. – Ричард Босуорт – наркоман, отсидевший за перевоз тяжёлых наркотиков, и преследователь. Вы должны знать о последнем.

– Достаточно… я вызвал тебя не для этого, но ты молодец, что уведомляешь меня о процессе. – Начальник прервался ненадолго, чтобы отпить свежий кофе, и вскоре продолжил: – Ты прав. Вивиан Гельц, которая к нам обращалась, раньше была в отношениях с Босуортом. Этот мужчина, видимо, ярый собственник… представь, что жертва пыталась ухаживать за девушкой, а оказалась с разбитой головой?

– Есть ещё один подозреваемый – Арлой Янг. Несколько месяцев назад повязали притон, арестованными оказались жители гетто, а после тщательной проверки следствие установило, что наркотики распространял Янг, подписавшийся под другим именем.

Капитан потёр подбородок большим пальцем и вдумался в слова подчинённого.

– Я понимаю, что мы должны выяснить, кто убийца Шена Эртона, прошлой жертвы в клубе и новой жертвы. Нет каких-либо улик, но допрос я предлагаю начать с директора клуба.

– Молодец, Дамиано Кинг. – Капитан похлопал подопечного по плечу. – Поезжай в клуб, допроси Мануэля и его дочь, на Босуорта и Янга будет копать Доминик. И передавай своей брюнеточке «привет».

Пропустив высказывание мимо ушей, растерянный Дамиано покинул кабинет капитана. Не было ничего страннее язвительных шуток шефа, намёков, никому, кроме него и Дамиано непонятных и хорошее настроение, даже когда ситуация выходила из-под контроля. Перед поездкой Дамиано решил закончить то, что начал – привести доску с уликами в порядок. Доминик напротив стола Дамиано уже занимался волокитой, не касающейся текущего дела, а Кинг, вооружившись красным маркером, сосредоточился на доске. Доминик иногда смотрел на задумчивого Дамиано и фотографии, которые делал сам. Убитые никогда не были постоянными клиентами «Асмодея» и в списках почти не значились. Вход в клуб был исключительно по билетам, проникнуть практически невозможно, потому что с двух входов стоят охранники, и над дверьми висят мощные камеры. Посетителям клуба запрещалось входить в некоторые комнаты – в гримёрные, подвал и подниматься на второй этаж, даже несмотря на наличие там VIP-лож. Мануэль, при необходимости покинуть кабинет, всегда запирал его и хранил ключ в кармане, не давал его даже жене и дочери, что подозрительно. Дамиано соединил свежее убийство со старым, написал под ними «наличие наркотиков» и провёл к надписи линию от бывшего титула Юна – продавца тяжёлых психотропных веществ. Из-за отсутствия причины, по которой жертвы вообще пришли в этот бар, если у них не было билетов, Дамиано предположил, что для сделок не нужны никакие билеты. Из охраны удалось выбить пару фраз, которые они чаще всего слышали. Они были связаны с наркотиками, их сбытом и потреблением, и Дамиано подписал копии удостоверений охранников как «секретная фраза». Если в «Асмодее» проворачивались сделки, то чеки должны быть у Мануэля, но он бы ни за что в жизни не стал говорить правду.

– Подпиши, что у жертв одинаковые причины смерти, – заявил Доминик, и Дамиано последовал его совету.

На наличие наркотических следов были проверены стаканы, из которых пили жертвы. Это было не их собственное желание – кто-то целенаправленно накачал их. Напитки жертвам приносили исключительно мужчины, однако все опрошенные клялись, что не знали о наличии наркотика в жидкости. Когда Дамиано и Доминик проводили допрос, они обнаружили алиби практически у всех, кроме некоего Десмонда Ортиса. Он не дал должных показаний, потому что потерял сознание, и его пришлось откачивать. Признаваться, в чём дело, он не стал. Мануэль лишь пожал плечами и сказал, что понятия не имеет, что с ним происходит. Работники «Асмодея», включая Мануэля и его жену, сдавали кровь на наркотики, и у всех был отрицательный результат. Когда Мануэль позволил проверить его кабинет и подвал, Департамент не нашёл ничего, что может быть связано с наркотиками. Это сняло с Мануэля подозрения. Резко взгляд Дамиано упал на заявление Вивиан и фотографию Ричарда Босуорта. Он постоянно замечен у клуба, на него зарегистрированы чеки о покупке мощных анальгетиков, и он подходит под некоторые параметры убийцы. Дамиано соединил его с клубом, Мануэлем, чеками и обнаружил новое. Имя Ричарда ранее значилось в списке клиентов «Асмодея». В момент убийства в клубе находилось двое подозреваемых – Арлой Янг, тоже значившийся в списке и Босуорт. Их присутствие подтвердила Эллетра.