Под созвездием Падшего Ангела

А Джас в это время провожала друга детства. Стоя на цыпочках, гладила и целовала его лицо, прижималась щекой к груди, когда он слушал наставления родителей, и проехалась с ним в телеге до околицы. Жаль, что Хельгерт так и не узнал, что она нашла способ проводить его.

Открыв глаза, Тина увидела обеспокоенное лицо матушки.

– Я же сказал, сомлела, – буркнул лекарь, уставший от причитаний заламывающей руки родительницы.

***

Между тем, на левом берегу реки, в Орлином гнезде, где накануне младший принц устроил дикое представление, явившись высоким гостям в обнаженном виде, царило оживление. Но на этот раз не Родерик был тому виной. Главы знатных родов рассаживались за огромным круглым столом, в центре которого лежала такая же большая карта мира. На ней разноцветными флажками были отмечены два соседствующих королевства: Гордевир и Лерея. Территорию первого сплошь занимали черные горы, за исключением нескольких пятен зеленых равнин на севере, второе же блестело изумрудными и золотыми красками полей и смотрелось выигрышно даже в цвете.

Приподнятое настроение лордов соответствовало творимому в замке историческому событию, чье место будет в анналах истории – Слету прекраснокрылых. Именно так древний народ называл себя, нисколько не смущаясь помпезности слова. И надо отдать должное, они не кривили душой: все представленные в зале образчики были прекрасны ликами и телами, но плюс ко всему, боги наградили их возможностью летать.

Никто не мог сказать, как действует магия, но крылья вырастали за спиной всякий раз, стоило только пожелать того. Никакой прорези на одежде или таскания за спиной сложенных крыльев – ничего этого не требовалось. Если посмотреть со стороны, то за столом сидели люди как люди, и никак нельзя было бы догадаться, что каждый из них одарен возможностью распахивать крылья и взлетать высоко в небо.

Начался Слет с пламенной речи хозяина замка, Его Высочества принца Кайла.

– Наши деды не сумели вернуть исконные земли Гордевира, – тут оратор прямо обвинял почившего короля, чье правление началось с поражения в войне с Лереей, оставившей Долины за собой. – Нам предстоит исправить эту досадную ошибку! Накоплены боевые амулеты, обучены войска, пополнены отряды крылатых собратьев, за что спасибо нашим женщинам!

– Да! Да! – послышалось с мест. – Мы не бездействовали! Три мои жены принесли одиннадцать сыновей!

– А моя одна справилась с десятью!

– Но половина из них девчонки! – хохотнул кто–то из сидящих рядом.

– Я обучил их ратному делу! – взвился гордый отец. – Отличные получатся воины! Да и жены выйдут не хуже!

Последнее замечание еще больше оживило присутствующих. Многие из них хотели бы породниться с новой династией королей, где на данный момент лакомым призом выступали сразу два холостых принца.

Пока кричали и хвастались количеством готовых к подвигам детей, не заметили, как в зале появился еще один человек. На этот раз одетый. Принц Родерик, сохраняя на лице ухмылку (ведь помнил, как вчера светил телесами), прошел к креслу старшего брата. Наклонившись к нему, что–то прошептал на ухо. С лица Кайла моментально слетела торжествующая, порожденная энтузиазмом присутствующих лордов, улыбка.

– Не мог сказать раньше? – недовольно он обернулся на младшенького.

– Занят был, стрелу из крыла вытаскивал.

В зале всякий знал, попади инородное тело – арбалетный болт или стрела, в крыло, и его невозможно будет закрыть, а значит, оно не исчезнет, будут мотаться за спиной, причиняя невыносимую боль. Да и потом, когда причина устранится, отголоски поражения еще долго будут мучить хозяина. Многие утверждают, что лучше рана в теле, чем магическая дыра. За любой дар нужно платить, если не кровью, то болью. Боги, видимо, специально так подстроили, чтобы человек не возгордился и не думал, что с магией стал равным им.

– Говори, пусть все знают, – приказал старший брат младшему.

– Вчера по покоям блуждала какая–то светящаяся магическая сущность, – Родерик сделал паузу, чтобы все оценили сказанное.

Лорды пришли в волнение.

– Лазутчик?!

– В Орлином гнезде завелись мыши?

– Вы ее задержали?

– Еще не знаю, почему я видел эту сущность и даже смог поймать, когда остальные ее не замечали, но удар стрелы не дал разобраться, кто и с какой целью проник в наш замок.

– Что за сущность? Как она выглядела? – брат задавал правильные вопросы. Кайл готовился к войне, чтобы поддержать значимость королевской династии. Но если в замке завелись посторонние уши, то нападение на Долины не будет неожиданным, мыши успеют привести своих людей в боевую готовность.

– Я даже не понял, кто прячется за мороком: мужчина или женщина, – Родерик, не замечая того, пошевелил пальцами, вспоминая, что почувствовал, когда подхватил костлявое тело. Дали бы ему еще раз подержаться за ребра прячущегося за мороком человека, и даже из сотни мышей он точно смог бы выделить ту, что побывала в его руках. Была одна особенность, которую он нащупал, но говорить о том остальным не следовало – у лазутчика практически не было груди. – Скорее женщина, поскольку была легка и мала ростом. Плечи хрупкие. Как у ребенка.

– Но не ребенок точно, – Кайл поднялся с места. Заложив руки за спину, в раздумьях принялся ходить вокруг стола. Гости провожали наследника встревоженными взглядами. – У мышей дар открывают только в совершеннолетие. Поэтому ты, брат, прав. Скорее всего шпионила низкорослая юркая женщина.

– И бесстрашная к тому же. Сигануть с обрыва в бурную реку… – Родерик вовремя оборвал себя. Не хотел показывать лордам, что восхищен смелостью врага. Отвагой маленькой женщины, побывавшей в его покоях и благополучно избежавшей пленения. Он не видел, кто сопровождал ее, но однозначно, такой же отчаянный смельчак.

Никто не сомневался, что в Орлином гнезде побывал кто–то из знати Долин. Только у обладателей благородных кровей их проклятый Святой ключ открывал магический дар. За чем следовала шлифовка в академии и на свет являлись умелые воины, способные противостоять лордам гор.

– Что ты предлагаешь? – Кайл продолжал двигаться по кругу. По дергающимся желвакам было заметно, что принц злился. Его грандиозные планы срывались. – Надеюсь, сейчас этой сущности в зале нет?

Лорды забеспокоились, заозирались. Сделалось шумно.

– Нет, шпионов здесь нет. Я постоял в дверях, прежде чем войти. Но неизвестно, какие сведения мыши успели разведать. Всякий из нас под воздействием вина мог наговорить лишнего. Да и без разговоров понятно, для чего прекраснокрылые собрались на границе – развязать войну. Поэтому предлагаю разойтись. Сделаем паузу. Успокоим мышей бездействием. Собьем их с толку. Пусть погремят оружием впустую.

– Как надолго? – старший брат резко развернулся к Родерику.

– Время есть. Наш отец стар, но продержится несколько лет. Отложим войну с лерейцами на момент твоего восхождения на престол, брат. Сделаем не его, а тебя героем, который вернул Долины.

Все заговорили одновременно, но замолчали, стоило Кайлу поднять руку.

– В любом случае, торопиться не следует. Наша тайная встреча провалена. Уверен, уже сейчас гонец лорда Варандак несется в столицу с требованием увеличить число магов на границе. Мы же будем вести себя как обычно. А когда мыши расслабятся, поняв, что тревога была ложной, ударим.

***

Если бы Джастина и Хельг задержались на скале, где они предавались слезливому прощанию, то были бы поражены необычным явлением, происходящим по ту сторону реки. Крылатые лорды, нисколько не таясь, покидали Орлиное гнездо. Устрашающее и вместе с тем великолепное зрелище, когда в небо взмывала огромная стая крылатых людей.

Но к чести лорда Варандак, лазутчиками были не только Хельгерт и Джас. Граница не дремала. Поэтому он тут же получил сообщение, что Орлиное гнездо опустело. Но все равно, мудрый правитель Долин не отменил своих распоряжений. Враг коварен, и отлет птах мог быть обманным маневром.

Но прошли неделя, месяц, полгода, а никакого движения во вражеском лагере не наблюдалось. Покупка провизии вновь сократилась до минимума. Везде царили мир и покой, о чем неустанно сообщали лазутчики, добравшиеся аж до столицы Гордевира. В Хоттендере коронованный старик Айвер готовился отдать богам душу, поэтому его старший сын и наследник постоянно находился при нем. Новому королю требовались сильная реку и трезвый ум.

Хозяином Орлиного гнезда сделался младший принц, который, в отличие от Кайла, не проявлял недружественных жестов. Дошло до того, что лорду Долин донесли: Родерик Айвер частенько прогуливается по приграничной ярмарке.

– Как он себя ведет? – Варандак с интересом уставился на человека, пришедшего с докладом.

– Доброжелателен, улыбчив и щедр, – по–военному коротко доложил наблюдатель. Немного помявшись, добавил. – В него влюблены все женщины Долин.

– Так уж и все? – глаза лорда Варандак смеялись.

– Даже ваши дочери. Они не пропускают ни одну ярмарку. Боюсь, если так пойдет дальше, он придет просить руки одной из них.

Известие удивило и озадачило отца. Он, не думая о том, начал стучать пальцами по подлокотнику кресла.

«Вот уж поистине, не знаешь, на какую дорогу толкнут тебя боги. Породниться в Айверами? Да ни за что!»

Лорд Варандак не имел сына, и по законам королевства Лерея наследницей после смерти отца могла стать его старшая дочь, а значит, ее муж однажды войдет во владение Долинами.

– Неужели они решили таким хитрым образом захватить мои земли? – Варандак прищурил глаза и воззрился на неприметного по внешности доносчика. Тот повел плечами. То ли не знал ответа, то ли ему сделалось жутко под сверлящим взглядом лорда. – Хорошо придумали. Без войны, без крови, просто через постель.

Никто из них не заметил, как дернулась занавеска, закрывающая окно. Это закусила кулак, чтобы не закричать от гнева, Джастина.

– Предательницы! Дуры! Крутят хвостами перед врагом! – шипела она, покидая свой наблюдательный пост, после того, как кабинет отца опустел.

Чтобы убедиться в моральном падении сестер, она сама решила наведаться на ярмарку. После того, как милого друга Хельгерта угнали в дальние края, отец пристально следил за ней, и Джас пришлось доказывать, что она покорная дочь. Изучение сонетов, прилежание в учебе, вышивка шелком. Больше никаких ползаний по скалам или купаний в Безумной Бесси. Да и сама Джастина не отважилась бы отправиться в разведку без подстраховки. Тот случай, когда ее обнаружили спящей в поле, надолго отрезвил. Пользоваться даром без надежного плеча она уже не могла, но и посвятить в свою тайну кого–либо не решалась. Слишком многим рисковала. Лучше уж позабыть о магии. В сыне кузнеца она была уверена, он спас ее от смерти и этим поступком навсегда заслужил ее уважение и любовь.

Джас долго тосковала по Хельгу, но, когда узнала, что его женили тут же по приезду в Дубы, а через два месяца выяснилось, что его жена ждет ребенка, как–то поостыла. У него началась своя жизнь. А раз исправно исполнял супружеский долг, чему беременность была доказательством, значит, смирился. Подслушанный вчера вечером разговор родителей Хельгерта только подтвердил, что ее друг счастлив. Джас лежала в кустах под открытым окном, поэтому слышала все так хорошо, словно сама сидела рядом с кузнецом.

Матушка Хельга съездила в Дубы навестить молодых и с восторгом описывала красавицу–невестку. И брови у той соболиные, и взгляд кроткий, и коса до колен. Всем хороша! А Хельг с нее глаз не спускает, смотрит так, что матери сделалось понятно – любит. Руку жене на живот кладет, где ребеночек вовсю пинается.

Джас не стала плакать. Сжала зубы и побежала на утес. Легла на его край и долго смотрела, как бесится внизу река. А сегодня еще более худшее известие – ее сестры кокетничают с врагом. Космы бы им повыдергать за такие выходки!

Напялив ненавистную шляпку, надев перчатки и взяв корзинку, Джас зашла к матушке предупредить, что собирается прогуляться до ярмарки.

– Зачем тебе идти самой? Пошли слуг, – леди Варандак явно была не в курсе, что вытворяют на ярмарке ее старшие дочери. Поэтому не встрепенулась, услышав, что и младшая туда же собралась.

– Я книги из столицы в книжной лавке заказывала. Надо проверить, пришли ли.

– О любви, небось? – матушка оторвалась от вышивки, но смерив взглядом мальчишескую фигуру дочери, на которой даже платье сидело как–то неловко, поняла, что сказала лишнее. Подросла Тина, определенно подросла – это видно по подолу, не закрывающему туфли, но тело так и осталось щуплым, грудь едва проклюнулась.

– Об управлении магическим даром. Хочу заранее понять, чему в Академии учат и зачем годы жизни напрасно тратить.

– Без диплома Академии тебе не разрешат даром пользоваться, наложат ограничения. Будешь, как леди Берли пальцем камин разжигать да в служанок молнией шарахать. А могла быть великим воином, который птах на лету сшибал и крылья их поганые подпаливал.

– А за что с ней так? – Джас уже забыла, что собиралась на ярмарку. Отставила корзину, устроилась в ногах у сидящей в кресле матушки.

Леди Варандак замялась, даже иглу воткнула не в то место, где собиралась продолжить вышивку.

– От излишних страстей все, – матушка осуждающе покачала головой. – Рано тебе еще такие речи слушать, но продолжу. Лучше уж я предостерегу, чем ты успеешь совершить непоправимое.

Джас перестала дышать. Вдруг она уже совершила что–то, чего не исправить? С этими взрослыми не поймешь, где соломку стелить. Вечно не договаривают или предупреждают слишком поздно.

– Ну же! – поторопила она, хотя страшилась услышать тайное.

– Нельзя работать с неукрощенным даром, если в животе у тебя ребеночек. А леди Берли слишком поторопилась познать телесный трепет. Еще во время учебы в Академии влюбилась и совершила грех. Вот и ограничили ее, чтобы не мешать развитию дитя. Сама же знаешь, что до совершеннолетия магия детям вредна. Но тут вред, как выяснилось, уже был нанесен. Слишком поздно распознали, почему у Агнетты вырос живот. Бедняжечка еще в утробе хлебнул ее сполна.

– Почему бедняжечка?

– Мальчик родился с открытым даром. Представь себе несмышленое дитя, под которым люлька полыхает. Кормилицу, присосавшись к груди, нечаянно убил. У нее вот такая дыра была на спине, – матушка показала пяльцы, чтобы дочь оценила силу магии. – Насквозь магический заряд прошел. Моментально умерла.

– И что с ним сделали? – Джас и без объяснений матери догадывалась, к чему привела неосмотрительность леди Берли.

– Запечатали дар. Навсегда. Жаль, что у нас не научились открывать его заново, хотя в старину, говорят, умели. Иначе не было бы все так безысходно.

Джастина от удивления открыла рот. Она впервые слышала, что дар можно восстановить.

Глава 5. Вторая встреча

Матушка снова склонилась над пяльцами. Пальцы ее работали быстро, иголка ныряла и выныривала, оставляя на ткани очередной стежок. Джас потеребила родительницу за колено.

– Неужели нигде не сохранилось описание ритуала распечатывания дара? – для нее это был жизненно важный вопрос.

– Кажется, в Книге пророчеств был описан ритуал, но как–то туманно. Наши мудрецы не смогли расшифровать. Пробовали следовать каждой букве, но попытки неизменно завершались гибелью. Может, и вправду смерть лучше, чем маяться от невозможности выплеснуть дар?

– Маяться?

– А ты как думала? Запертая магия тяжка. Это все равно, что дышать через узкую соломинку. Вроде и воздух поступает, а полной грудью вздохнуть невозможно. Поэтому у «пустых» век короток.

– Получается, скрыл наличие дара или тебе его заперли другие, все равно долго не проживешь?

– Зато другим не навредишь.

У Джастины от ужаса побелели губы.

Леди Варандак видела, под каким впечатлением пребывала ее младшая дочь, но сводила все лишь к тому, что ту поразило неосмотрительное поведение Агнетты Берли, которая и сама осталась с толикой магии, и сына сделала «пустышкой». В этом отношении мужчинам везло больше, и они не боялись вступать в любовные связи до женитьбы.

Джастина же сделала совсем иные выводы: ей нужно добыть Книгу пророчеств, хранящуюся где–то в Орлином гнезде. В ней она найдет все ответы на свои вопросы. Джас боялась, что не дотянет до совершеннолетия, как–то выдаст себя, и ее лишат дара, а существование таинственного ритуала обнадеживало. Раскусить прячущийся в ней дар могут в любой момент, стоит разбирающемуся в видах магии человеку узнать, что дочь лорда Варандак засыпает так крепко, что не реагирует ни на голоса, ни на прикосновения. Наверняка подобной магией обладает еще кто–то. Не одна же она такая уникальная. И про книгу, которую она заказала из столицы, Тина не солгала. Как раз из нее она хотела узнать, какие дары открывает Святой ключ. Вдруг да найдется подробное описание морока.

Но как провернуть опасную операцию в Орлином гнезде и при этом не попасться, Джас понятия не имела. Если бы не проклятый принц Родерик, из–за которого она частенько с криком просыпалась среди ночи, то она решилась бы еще раз проникнуть в чужой замок. Прошло почти семь месяцев с тех пор, как она с Хельгом побывала у стен вражеской крепости, а до сих пор не могла понять, почему Родерик Айвер единственный из полусотни лордов, вдруг увидел ее морок. Поспрашивала у знающих людей, и все как один уверили, что птахи не обладают природной магией, они получают ее через артефакты. Но ни амулетов, ни колец на принце замечено не было – это Джас знала точно, поскольку видела его обнаженным. Так что за странность у младшего сына короля Гордевира?

– Тем более мне нужно быть на ярмарке, – Джас решительно направилась к конюшням. На важный разговор с маменькой было потрачено слишком много времени, и теперь рисковая дочь лорда Долин собиралась наверстать его скачкой на лошади. Неспешной прогулки не получится, поскольку сестры и вражина, с кем они любезничают, могут разойтись по домам, а явиться на ярмарку взмыленной после забега – только пугать народ красным лицом и смятым подолом: юбки пришлось бы заткнуть за пояс, чтобы не мешали молодецкой рыси.

– Не разрешено для вас седлать лошадь, уж не обессудьте, госпожа, – вдруг отказал ей главный конюх. – Батюшка ваш велел.

Джас аж задохнулась. Наказал–таки папенька! А все после того, как лорд Врандак застал ее скачущей на коне на мужской манер. Она так торопилась к мосту, где возник спор на ножах между людьми из Орлиного гнезда и пограничниками, что не захотела менять седло на женское. По приказу лорда Долин правобережные потребовали у вооруженных птах оставить клинки на посту, хотя раньше проносить на ярмарку оружие разрешалось, вот и сцепились две стороны между собой. А тут Джастина во всей красе: ветер с реки как специально задрал юбки выше головы.

Да, Джас было стыдно как никогда, но зато начавшаяся потасовка тут же прекратилась. Еще бы, младшая дочь лорда Варандак не только села в мужское седло, но и засветила на всю округу голые ляжки.

– А на чем же мне ехать? – Джас хмурилась, и главный конюх заметно волновался. Как бы не влетело за излишнее рвение.

– Коляску могу снарядить.

– Готовьте, я подожду.

Доехала Джастина до площади у реки с ветерком. Здесь торговля шла всего два раза в неделю, поочередно меняя направленность: то на ярмарку свозились скот и продукты с полей, то поделки местных мастеров, начиная от глиняных горшков и свистулек, кончая более значимым товаром – орудиями труда и боевым оружием. Местный кузнец на всю округу славился знатным изготовлением мечей и рыцарских доспехов.

Раз в месяц объявлялась большая ярмарка, которая предлагала все, на что были способны жители Долин. До нее оставались считанные дни, и домочадцы лорда Варандак ждали ее с нетерпением, поскольку туда привозили не только лучший местный товар, но и диковинки из соседнего королевства. Именно в такой день Джас нашла артефактора из Гордевира, который заговорил ей одежду из кожи. Правда, вернул ее только через месяц – в следующую крупную ярмарку.

Павильоны для приезжих гостей ставились заранее, поэтому Джастина знала, что сегодня шум и суета не стихнут до утра, у лавок будет болтаться множество народа, а потому она успеет застать своих сестер. Еще на подъезде Джас услышала, как стучат молотки и визжат пилы. Хоть время было позднее, лавочники не торопились закрываться. Вдруг кто забредет на огонек, тащась в трактир «Спелый колос», который и вовсе, как думалось Тине, работал круглосуточно. Питейное заведение стояло на дальней стороне площади, и всякий идущий к нему непременно миновал бы все лавки. Джас не оставила коляску у входа на торговую площадь, желая как можно быстрее добраться до сестер. Ее пропустили, узнав дочь лорда Долин. Она же, рискуя сбить или напугать зевак, даже не придерживала лошадь у зазывных вывесок, понимая, если торговец сидит на ступенях, значит, у него нет посетителей.

«Спелый колос» горел огнями во все два этажа и гремел разудалой музыкой. Туда Тина ни разу не заходила, поскольку пугалась густого запаха чеснока, подвыпивших мужиков и разнузданных девиц, бессовестно выставляющих грудь с высоты второго этажа на всеобщее обозрение.

Да, Джас знала, что некоторые простолюдинки продают свою любовь за кружку хмельного напитка и наваристую похлебку, но то распутство шло лишь от нежелания трудиться в поле. Так во всяком случае утверждали ее матушка. Леди Варандак подначивала супруга запретить разнузданность нравов, но он отказывался, уверяя, что казна за счет гулящих девиц пополняется приличными деньгами. Непотребство не искоренить, а запреты лишь загонят в подполье, где тут же расцветет преступность. Никакой пользы ни для общества, ни для казны.

И каково же было удивление Джас, когда именно из «Спелого колоса» вышли ее сестры, а следом появился Его Высочество принц Родерик Айвер. Не врал доносчик. Джастина от возмущения едва не опрокинула коляску. Так натянула вожжи, что лошадь споткнулась и упала на колени.

– Кто это? – удивленно спросил принц Родерик, когда его спутницы в голос рассмеялись, глядя, как покрасневшая до корней волос юная леди спрыгивает на землю. Ее шляпка от неловких движений сорвалась с головы и закатилась куда–то под коляску. Чтобы достать сбежавший головной убор, пришлось бы лезть за ним на карачках, чего незнакомка явно не собиралась делать.

– Джастина, ей всего четырнадцать, – зачем–то уточнила старшая из дочерей лорда Долин. – Совсем ребенок. Причем злой ребенок. Посмотрите, как она сжала кулаки. Ой, боюсь–боюсь!

Аделин только неделю назад стукнуло восемнадцать, и матушка готовила ее к отъезду. Где–то дней через пять, как раз после ежемесячной ярмарки, лорд Варандак отвезет дочь в Неркаль – столицу Лереи, чтобы открыть в храме Святого ключа ее дар.

Джас была счастлива, что Аделин оставят в Академии, и домой она вернется нескоро. Без нее вторая сестра, семнадцатилетняя Гристель, прежде чем убраться следом за старшей, аж на целый год угомонит свой гонор и станет более дружелюбной к младшенькой. Во всяком случае, матушка надеялась на это, хотя самой Джас было глубоко наплевать. Это вместе сестры сила, а разъедини их – трусливее Грис существа не сыщешь. Для Тины же главным было, чтобы ее не трогали. Ее страшный секрет не предполагал тесного общения с кем–либо.

– Что вы здесь делаете? – зашипела она, как только решительным шагом достигла троицы. Джас уже забыла о планах по добыче Книги пророчеств. Сейчас важнее было как можно быстрей увести сестер из порочащего их места. Краем глаза она подметила, что принц разглядывает ее так, словно перед ним нечто забавное: он тоже посмеивался над ее неловкими маневрами. Тине не нравилось, когда ее принижали, особенно в присутствии чужих, поэтому мысленно приготовила ушат ледяной воды, который неожиданно выльет на головы родственниц.

– Ходили туда, где маленьким не место, – Гристель скорчила язвительную рожицу.

Если старшая дочь лорда Варандак отличалась яркой красотой, то второй повезло меньше. Вроде те же самые черты – прямой нос, пухлые губы, зеленые глаза, а вот вложила в них природа некую издевку: нос длиннее, рот шире, глаза сидят глубже, а волосы едва ли не половина от того, чем богаты сестры – и все, уже не так хороша. Сама Грис это чувствовала, отчего ее язвительность и вредность сделались некой защитной реакцией. Джастина была уверена, что и дар ей достанется под стать: нечто подленькое, что способно стукнуть в спину.

Джас больно схватила обеих за руки и дернула на себя, нисколько не заботясь о том, как к подобной резкости отнесется третье лицо в компании. Она не даст сестрам насладиться победой над ней.

– Поздравляю, – выпалила она, – отец заметил ваше чрезмерное пристрастие к низкопробным развлечениям и сейчас поджидает дома с вымоченными розгами. Марш в коляску, пока ему не донесли, что вы еще и в гнездо разврата наведываетесь!

Сестры были свободны в своем выборе, куда ходить и с кем водиться, так как лорд Варандак верил в их благоразумие. Чему и следовали Аделин и Гристель, пока не познакомились с Родериком Айвером. Как и всякому, стоящему на пороге взрослой жизни, им хотелось попробовать все то необычное и запретное, что щекотало нервы.