То, что ты скрываешь

Как я рядом с ним засну сегодня? Как я вообще посмотрю на него после всего услышанного.

– Все хорошо? – спрашивает Стелла.

– Да, хорошо, – говорю я. – Просто голова немного кружится…

Прогулка приводит меня в себя. И сидя в ресторанчике азиатской кухни, где подают вкусную еду, расположенном на территории телебашни, и глядя на город, освещенный мягким осенним желтым светом, я принимаю решение поговорить с Юджином. Я не буду спрашивать все напрямую. Просто потихонечку выясню у него, было ли все на самом деле, как я услышала из их разговора. Или все-таки это только так представлено… Все же мне что-то не дает покоя. Голос внутри будто бы говорит мне: «Ты все неправильно поняла».

А еще я не могу забыть слова Марка, сказанные мне сегодня, когда он так откровенно предлагал переспать с ним, прямо перед приходом Юджина…

«Я докажу тебе, что мои слова – правда. Я сделаю все, чтобы ты поверила мне. Любым способом, докажу тебе… И ты поверишь… Вот увидишь…»

Наверняка, это все было устроенно специально, чтобы подорвать мое доверие к мужу.

Может, он решил добиться меня таким способом?

Но зачем ему вообще все это понадобилось?

Зачем вообще я ему нужна? Что такого он во мне нашел?

Не поверю во все это, пока Юджин мне все сам напрямую не расскажет. А потом я подумаю, как быть. Кто знает, что на самом деле могли значить те слова?

Глава 10.

Я познакомился с Марком лет десять-одиннадцать назад. Тогда я еще был «нежеланным сотрудником» в фирме, которой сейчас владею, и подрабатывал, так скажем, частным дизайнером. Тогда мне было года двадцать четыре, наверное. Я только опомнился после той ситуации, которую для меня создал Джефри Вудс, который затеял со мной драку и выставил, будто все это начал я, после чего меня уволили с работы и отчислили из универа.

Хокон, мой друг, который живет в моем родном городе, тогда очень сильно поддержал меня и помог мне. И я смог найти в себе новые силы жить. Я закрыл глаза на все обиды и сказал тогда себе: «Юджин, пусть это останется для тебя лишь работой. Старайся лучше, и ты станешь для них незаменимым. Но никогда не позволяй им стать незаменимыми для тебя…»

С Марком я познакомился через год после того, как добился успеха в дизайнерском бизнесе. Он сам меня нашел, написал, что видел мои работы, что они ему понравились, что ему нужна помощь дизайнера, и что приглашает меня к себе в Соединенные Штаты. Для меня это не стало сюрпризом. Тогда у меня уже был кое-какой опыт работы заграницей. И я согласился.

Да, Марк своеобразный человек. Наглый, очень наглый, и упертый. Но вслух я бы ему, конечно, никогда такого не сказал. А еще он очень нравится мне как человек. В нем есть искра. Я чувствую это. Поэтому мы с ним очень быстро подружились.

Он был начинающим адвокатом. Ему нужна была супермегакрутая реклама, как он выразился. И я готов был для него это сделать. За определенную плату, конечно. Марк, хоть и был тогда начинающим адвокатом, но деньжата у него водились уже. Он потомственный юрист. Мальчик из богатой семьи. Родился с золотой ложкой во рту, не то, что я, не имевший изначально ничего, кроме таланта.

Там он познакомил меня и со своей сестрой, Венди. Она была старше меня. Мы не заинтересовали друг друга как мужчина и женщина. Но неплохо общались.

После того, как работа моя была там закончена, я благополучно уехал. С Марком мы иногда переписывались. Но с тех пор мы не виделись. Но мы все равно считали друг друга друзьями.

И вот, спустя столько лет, когда Марк стал известным адвокатом и стал вести дела одной известной музыкальной компании, ему вдруг понадобилась моя помощь. Его клиент – та самая компания, занялась разработкой рекламного проекта для своего лейбла. И он ради них связался со мной, и предложил поучаствовать. Денежный вопрос в этом деле очень большой, и я пообещал ему принять участие после окончания одного важного проекта.

И вот, в тот день, когда проект был закончен, а руководитель фирмы (это типа того я), который лично принимал в нем участие, и отпуская своих сотрудников, сидел допоздна на работе, рискуя подорвать отношения со своей любимой женой, наконец-то был свободен, мы встретились с ним снова. Это была пятница. Он заранее договорился со мной, когда приедет, а я встретил его в аэропорту. Вместе с ним приехала и его сестра, Венди. Я думал, что им нужно отдохнуть и повез их в квартиру, которую они сняли – трехкомнатная квартира, недалеко от центра города и моего офиса. Но Марк неожиданно предложил мне вспомнить былое и пригласил в тот же вечер выпить с ним.

А еще он предложил придти мне вместе с Леттис, моей женой. Но я не решился взять ее с собой. Зная своего друга, и то, как он падок на красоток… Да, и сам он ничего так, красавчик… А если вспомнить разговор жены с ее мамой, которая почему-то сразу меня невзлюбила, свидетелем которого я случайно стал, о том, что я совсем не красавчик, не достоин ее, и что у меня темное прошлое… Хотя, что в нем такого? Не понимаю… Может, она чего-то лишнего наговорила своим родителям, когда была обижена на меня? Ну, еще до нашей свадьбы… Я очень обидел ее тогда… Сам понимаю это. До сих пор совесть мучает. Она тогда уже была беременна…

Так вот, я, конечно, не думаю, что она вот так сразу поведется на моего друга. Но он все-таки красавчик. И девки на него клюют. И он хороший соблазнитель. Вдруг, он уговорил бы ее?.. Хотя нет, точно. Она никогда в жизни не предаст меня! Мы слишком сильно любим друг друга. Мы друг другу доверяем… Мы одно целое…

Но с того самого их с ее мамой разговора у меня появилось какое-то нехорошее предчувствие… Сначала я думал, это из-за ее родителей, и сразу уехал тогда, придумав отмазку, что мне срочно нужно приступить к новому важному проекту. Не хотел ссорить Леттис с ее мамой. Но может, нужно было сказать правду? Я тогда побоялся обидеть ее…

Так вот… В тот день, в пятницу, я так и не смог предупредить ее, что остаюсь выпить с другом. И побоялся. Что бы она мне сказала? Что променял ее на друга? Хотя обещал провести с ним только выходные. Целые выходные… Сам ведь даже только представляя себе это, уже начинал скучать по ней.

Ладно уж…

Пусть подумает, что в пятницу мы по обычаю отправились с сотрудниками в ресторанчик, подающий мясо на гриле, и там напились. А если спросит, подумал я тогда, так и скажу ей, что пил с коллегами. Это хорошее оправдание. Она мне поверит.

Я не думал тогда, что напьюсь больше обычного.

Это было в той самой квартире, которую они сняли.

Сначала все шло хорошо. Мы выпили по чуть-чуть. С нами была его сестра, Венди. Она тоже пила.

Мы говорили о многом, рассказывали друг другу, что произошло с нами, пока мы не виделись. Я рассказал им о своей жене, о наших чувствах, о том, что никогда ни на кого ее не променяю. Мой друг тогда еще предложил мне свою сестру. Типа, попробуй, сравни. Нечего на одной жене зацикливаться… Но я шуточно так отказался, типа не надо. Мне и Леттис достаточно. Меня и на нее еле хватает, какая она похотливая (хорошо, жена этого не слышала (но это чистая правда)). Еще я рассказал, про то, как приобрел свою фирму, как долго не мог найти общий язык с коллективом, который поначалу невзлюбил меня. Но потом мне это все-таки удалось. И что дела мои теперь идут в гору, и доход мой увеличивается с каждым годом.

Друг же рассказал, как он продвинулся, как ему помогла моя реклама, как он присоединился к музыкальной фирме, и как они вышли на меня, благодаря ему.

А еще, между делом, предложил Венди в качестве секретаря, которого мне так не хватало. Хотя бы на время сотрудничества с его фирмой. Она, ведь, хорошо просвещена в его делах. И переговоры она ведет превосходно. А если она понравится мне как работник, я могу оставить ее у себя постоянно.

Я давно знал о ее коммуникативных навыках, еще с того нашего знакомства в Штатах. Поэтому, решил, что на эту должность она подойдет лучше моей жены, которой обещал подумать о ее просьбе взять ее на работу. И мы договорились и об этом. (Если быть честным, если Леттис со мной на работе, всегда рядом – это слишком большой соблазн. Я так и работать не смогу. И мысли мои будут все время не о работе. И я не смогу сосредоточиться. И все время буду думать, как занять свой стол не только проектами, или стул не только собой, и нарушить свой самый главный запрет, который был придуман мной с тех самых пор, когда она все еще работала в моей фирме. Запрет на любовные отношения прямо на рабочем месте (ну, вы поняли, о чем я)).

Когда было часов десять вечера я уже собирался идти домой (как раз самое время возвращаться с коллегами из ресторана), но мой друг сказал мне:

– Ты чего, Юджин? Давно ж не виделись. Посидим еще, чувак! Ты что, не хочешь уважить старину? Давай! Хорошо же сидим!

Я остался. Не хотел его обижать… Да и переговоры с ним и фирмой, которую он представляет, не станут лучше, если я сейчас вот так уйду…

Мы выпили еще, плавно перейдя с пива на вино. Нам стало жарко. Я снял свой пиджак. Марк – футболку. А Венди осталась в своем откровенном топе, сняв кофточку, так красиво облегавшую ее полную грудь.

Ох… Кажется, став пьянее, я стал все чаще и чаще туда смотреть.

У Леттис грудь маленькая. Ее с легкостью можно обхватить рукой, а еще она сладенькая на вкус… А эту одной рукой трудно обхватить… Интересно, она мягкая?

Мотаю головой.

И откуда у меня такие мысли? Уж, не добавил ли мне чего Марк, из озорства, в бокал с вином?.. Хотя, смотреть мужчине на женскую грудь – это нормально. Я иногда так делаю (втайне от Леттис, конечно). Мне ж интересно. Но никогда… Никогда!!! Ей не изменяю.

Дело уже перешло за полночь, и я был сильно пьян, когда разговоры между нами стали откровеннее. Уже не помню, не сболтнул ли я другу чего лишнего, в чем, например, стыдился признаться даже жене (если честно, мы все болтали и болтали о чем-то, и по большей части, я уж даже и не помню, что наговорил ему по-пьяни), но он вдруг спросил меня:

– И что, прямо так у тебя других никогда не было, чувак? Ты, и правда, стыдишься, что твой паренек не такой большой, как хотелось бы? И из-за этого стеснялся кадрить телочек? Да ладно, что в этом такого? Скажи же, Венди, мой друг очень сексуальный…

Венди, которая была уже никакая, лишь мотнула головой, отчего ее грудь тоже подпрыгнула, очень соблазнительно, я бы сказал. И, кажется, я начал даже возбуждаться…

– А я бы не прочь проверить, какой ты в постели, Юджин… – еле связала слова она.

– Мне кажется, мне пора домой, – хоть я и был тогда пьян, но что-то все-таки понимал. А «домой» для меня обязательно.

– Юджин, братан, ты чего? У нас же вся ночь впереди… – я все пьянею и пьянею, а на Марка будто бы алкоголь совсем не действует. Или мне так кажется? Или он почти не пьет, а меня спаивает? Хотя, зачем ему это?

– Ну Юджин, – а вот Венди, похоже, совсем опьянела, как почти и я. Насколько я помню, она никогда не умела пить.

Она встает со своего стула и покачиваясь идет в мою сторону, прихватив с собой со стола чашку с фруктами, ставит ее рядом со мной на стол, а сама усаживается ко мне на колени и берет мое лицо в руки. Я не сразу понимаю, что она делает.

Но она пьяная. Она так сжимает мое лицо, что мне становится больно.

– Ну куда ты пойдешь, Юджин, – говорит она. А ее упругая подтянутая попка соблазнительно ерзает на моих коленях.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я, еле шевеля языком. – Если жена узнает…

– А она не узнает, – говорит Марк, и оба громко смеются.

Венди отпускает мое лицо, разворачиваясь назад, и протягивая руку в чашку с фруктами. Ее облегающий топ натягивается на ее грудь, и я вижу, как выступают ее соски. Да она без белья! Моя Леттис себе никогда такого не позволяет. Да я бы ее приревновал, даже если бы она надела такой топ с нижним бельем. К слову о ней, она будит во мне желание, даже если полностью одета, в шубе, шарфе, шапке и зимних сапогах. Ей только стоит бросить на меня свой пылкий взгляд, и я, тут же вспоминая, чем мы занимаемся ночами, тут же веду ее в нужном направлении.

Мысли о жене слегка приводят меня в себя. Кажется, даже алкоголь слегка выветрился. Но Марк протягивает мне новый полный бокал (от которого, кстати, чем-то странным пахнет). А следом и Венди (хотя по мне, с нее уже хватит).

Я даже не успеваю вежливо попросить Венди слезть с коленей, как мой друг уже говорит тост:

– За нашу дружбу, чувак, за нашу встречу!

Мы все чокаемся и выпиваем. Я пью лишь половину – с меня хватит – и ставлю бокал на стол.

– А это закусить, – говорит Венди и облизывает виноградину, которую достала из чашки. Я не совсем понимаю, что она делает, потому что на меня вновь накатывает волна алкогольного опьянения. Но в следующий момент она кладет эту виноградину мне в рот.

– Вот так…

Я раскусываю виноград – он сладкий, упругий и без косточек – прямо, как ее грудь, на которую я снова пялюсь. Моя рука непроизвольно тянется к ней – я уже просто настолько пьян, что не соображаю, что делаю – и сжимаю ее. Она полная. И она, и правда не помещается в моей руке. Но я, наверное, сделал это больше из интереса, чем из желания к ней. Но она мне нравится.

Я слышу чей-то стон. Это Венди.

И у меня вновь просыпается интерес. Я сжимаю ее попку. Она такая упругая, такая подкачанная… И у нее такие бедра, которыми она сейчас сжимает мои ноги. И я невольно представляю, как она скачет на мне в постели. И моментально гоню эти мысли.

Леттис…

Но ее сейчас здесь нет…

Для нее я на ужине с коллегами…

А тут есть отличная спальня с удобной широкой кроватью… Где можно отлично порезвиться…

Интересно, а как она выглядит без одежды?

Нет нельзя…

Но тут я чувствую, как теплые полные губки касаются моего рта, как ее язык проникает в него, как виноградина, которую она взяла в рот, перекатывается между нашими языками. Я не могу сдержаться. Я бурно отвечаю на ее поцелуй. Вкус вина на ее языке еще больше опьяняет…

Я чувствую, как она расстегивает мою рубашку, как ее руки обвивают мою шею, и оголенная грудь касается моей груди. И я чувствую, как мой «дружок» горит от желания.

Леттис здесь нет… Я ничего не скажу ей. Она никогда об этом не узнает…

– Нет… – слышу я собственный голос.

Что нет?

Я встаю, практически сбрасывая Венди с колен и направляюсь куда-то. Ее спальня прямо около выхода, и, похоже, я иду туда…

Нет, не туда…

Я иду домой, к моей Леттис…

Приду домой и займусь с ней любовью, пламенно и страстно, как обычно. И мой «дружок» будет в привычном для него теплом и сладостном месте, и таком желанном…

Эта мысль снова немного приводит меня в чувство.

Надо бы добраться домой… Но как?

Поймать такси? Где там, мой бумажник? Не помню…

Ладно, дома разберусь.

После ночи любви…

– Стой, ты куда? – Венди останавливает меня прямо около входа, преграждая мне путь. – Ты идешь не туда, – и она тянет меня в спальню. Но я не иду.

– Ладно уж, – говорит она и снова целует меня, страстно и пылко. Ее грудь прижимается ко мне, и мне снова жарко.

Я чувствую, как она копается в моих штанах, слышу, как звякает ремень и шуршит молния. Ее губы плавными поцелуями спускаются вниз, но я так устал, что уже не могу сопротивляться.

А может, все-таки поддаться?

Я чувствую, как мой «дружок» оказывается в плену ее теплых ручек и, кажется, снова начинает просыпаться. Но я слишком пьян, и от меня многого не стоит ждать.

Ох…

Я слышу свой стон.

Что это?

Леттис никогда этого не делала…

Как приятно…

Я откидываюсь спиной на стену. Мне так хорошо. Ее теплые губки обхватили его. И я чувствую ее язык…

И это так приятно…

Почему жена никогда так не делала?

И я уже начинаю делать ритмичные движения бедрами, обхватив ее голову руками, но вовремя останавливаю себя.

Это не Леттис. Не моя жена. Не моя любимая… Это позволено только ей.

Как я ей в глаза посмотрю, если пересплю с кем-то другим?

Да я сам себя возненавижу. А если она узнает?

Если я хоть раз еще когда-нибудь причиню ей боль своей ошибкой, я себе никогда этого не прощу…

Эти мысли еще больше отрезвляют меня. Я резко отдергиваю ее голову от себя, натягиваю нижнее белье, кое-как одеваю штаны.

Венди я укладываю спать около двери.

Удивительно, но еще секунду назад она страстно желала меня, а сейчас уже мирно сопит.

И это хорошо.

Понимая, что рубашку мне на застегнуть, просто застегиваю пиджак, обуваюсь и выхожу.

Свобода…

Вдыхаю свежий ночной ветер. Интересно, сколько сейчас времени?

Решил идти домой пешком. Тут не далеко. А я и пьяный найду туда дорогу.

Ничего не соображая, я начинаю петь песню. Однако слова ее я отчетливо помню. Когда я пьяный, во мне прямо-таки рождается сочинительский дар. И под музыку любимой группы своей жены, я напеваю свои слова пусть не очень хорошо у меня это получается…

А пою я про нее. Какую-то похабщину. Хорошо, на улице никого нет. Иначе, встреться мне какой-нибудь знакомый, и услышь эту песню, и передай моей жене… Что со мной было бы?.. Даже не знаю… Наверное, очень удивилась бы, что ее муж прославляет ее в таких красках…

Ах да… Кажется, по дороге я еще куда-то заходил… Зачем? Не помню… Мы еще поговорили с кем-то… Спокойно… Уж, не знакомый ли это мой?..

Глава 11.

Дома мне кажется жарко, и я открываю окно. Жена уже спит, но я хочу разбудить ее. Целую ее, но она не просыпается. Уже собираюсь уйти, но она обхватывает мою шею руками. Не знаю, что ей снится, но она шепчет:

– Юджин, я хочу тебя…

Ее губы самые сладкие, а объятия самые желанные. Я люблю обнимать ее даже если мы не занимаемся любовью, а просто так… Просто потому, что это заряжает меня энергией.

Наверное, после произошедшего, если бы я был трезвый, мне было бы стыдно смотреть ей в глаза. Хотя, если бы я был трезвый, этого не случилось бы…

Но я пьян.

– Юджин давай же…

Я прямо чувствую, как от нее идет жар, который моментально опьяняет меня. Ей я не противлюсь. Потому что мы одно целое. Между нами нет запретов…

Наспех скидываю одежду, так и не справившись с рубашкой, оставшейся на мне.

Ее тело так манит…

Задираю ее сорочку, сжимаю грудь. Удивительно, но она не просыпается и от этого…

Раздвигаю ее стройные ножки и отодвигаю тонкую полосочку трусиков, и уже не могу себя сдержать.

Странно, но, когда я сильно напиваюсь, этого практически никогда не происходит между нами. Но сегодня, во мне будто прилив сил… Может, Марк все-таки что-то подсыпал мне, желая свести с сестрой? Или где-то в подсознании мне просто стыдно. Что я чуть не изменил ей, и теперь я таким способом пытаюсь попросить прощение?

Она такая сладенькая. Я целую ее, ласкаю, где мне угодно, и совесть совсем не мучает меня. Она лишь слегка придерживает руками мои локти, и, склонив голову на подушку вбок, с закрытыми глазами двигается со мной в одном ритме.

Ее сладкие стоны еле слышны – она спит, все еще спит, и не понимает, что происходит между нами. А мои, наверное, разносятся по всему этажу. Но мне сейчас плевать. Я же пьяный…

И я чувствую, как между нами наступает кульминация…

Я долго стою и смотрю на нее. Удивительно, но даже спящая она для меня желаннее других женщин. Окно я закрыл, чтобы она не простудилась из-за ночной прохлады. Еще не хватало, чтобы она заболела из-за меня.

Моя одежда у меня в руках. Нужно кинуть ее в стирку. Мне даже противно держать ее в руках, вспоминая, что произошло у Марка.

Тогда я был пьян, а сейчас уже почти протрезвел.

И меня начинает воротить от самого себя.

Иду в душ, прихватив с собой еще и пижаму из комода.

До спальни назад у меня уже нет сил идти, поэтому заваливаюсь на диван в гостиной.

Нет. Завтра, к Марку точно не поеду. И послезавтра тоже. Моя психика должна оклематься после всего. Придумаю какую-нибудь отмазку. Повезу лучше семью куда-нибудь на выходные…

А еще завтра, точнее уже сегодня, с утра нужно ехать в соседний город на переговоры. Но сегодня я выпил. Придется взять такси. Надеюсь, удастся как-нибудь скрыть запах перегара…

И там я проведу весь день…

– Папочка, ты так громко занимался сексом с мамой… – чувствую, как маленькие ручки укрывают меня пледом. И зачем только я сказал ей, как это называется? Теперь он все время будет говорить об этом? Не знаю, как другим родителям, но мне теперь очень стыдно, это именно я (хотя я так и не признался в этом жене) научил ее этому слову.

– Только маме не рассказывай, – прошу я. – А то она будет смущаться… – и с этими словами я засыпаю, свернувшись в клубок как наш Батончик.

– Хорошо, папочка! – уже слышу я сквозь сон. – Только поскорее сделайте мне братика… – а об этом точно сказала ей Кристина. Ох уж, эта болтушка! И с этой мыслью я проваливаюсь во тьму, без снов.

Глава 12.

Следующее утро начинается с головной боли. Но мне пора вставать. Пора ехать.

Быстро скидываю с себя плед, который летит в сторону ничего не подозревающего, мирно спящего Батончика. Он сначала недовольно, потом с надеждой смотрит на меня.

– Прости, друг, мамочка покормит тебя…

Для меня день как день. Только просыпаюсь я почему-то на диване…

И я почти ничего не помню, потому что голова моя раскалывается.

Захожу в нашу с Леттис комнату – жена еще спит. Стараясь не будить ее, достаю из шкафа деловой костюм и быстро переодеваюсь, убирая пижаму на место. Леттис сладко потягивается. Ее губки такие сладкие, так тянут меня к себе… Но сейчас не время!

А еще в мою больную голову приходит воспоминание, как я целую ее спящую… Наверное, так и было. Сейчас я почти ничего не соображаю от головной боли.

Надо бы принять таблетку… Давно я так не напивался. И, наверное, больше не буду.

Быстро целую любимую в носик и иду в свой кабинет за папкой с документами. Даже в таком состоянии я могу разобраться со своими рабочими делами. Такой уж я… профессионал…

По дороге до такси глотаю две таблетки от головы – чтоб уж наверняка – и запиваю их водой из маленькой бутылочки, которую прихватил с собой. Дорога мне предстоит не близкая – полтора часа до другого города и где-то полчаса по тому городу.

Пока еду, таблетки помогают, и голова моя проходит. И чувствовать я начинаю себя намного лучше.

Но лучше только моему телу. На сердце будто бы ложится какой-то груз. Руки леденеют. Голова кружится. Меня начинает трясти. Не от того, что мне снова становится плохо…

Я вспоминаю, что произошло вчера.

Причем, предательский мозг выдает мне все, в мельчайших подробностях.

О нет! Что же я наделал?

Лучше бы я так ничего и не вспоминал.

Хватаюсь за голову.

Леттис… Я почти изменил ей. Я лапал эту нахалку, Венди… Целовался с ней… А она вела себя, как шлюха… О нет! Что же я вытворял с ней? Если жена узнает… Надеюсь, это навсегда останется тайной для нее. Как и то, что первой моей женщиной была она… Я так и не признался ей в этом…

Но ведь я остановил ее и пошел домой! Точно! Я сбросил ее с колен и направился к двери…

Конечно, у меня была мысль поддаться ей, и заняться с ней сексом…

Но я так не могу. У меня есть моя Леттис, которую я люблю очень сильно. Она часть меня…

И тут я замираю в ужасе.

Водитель удивленно смотрит на меня.

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Д… да… Все хорошо… просто забыл кое-что…

– Побелели, словно полотно. Стоит ли это того? Может, вернуться?

– Нет, все хорошо, не нужно, – говорю я. А сам переношусь во вчерашний вечер…

Да я и в самом деле ей изменил… Вот придурок! Дурак! Что же я наделал?

Как мне теперь ей в глаза смотреть?

Перед моими глазами стоит сцена, как я в квартире Марка и его сестры стою без штанов перед Венди, обхватив ее голову, и ритмично двигаюсь, наслаждаясь ласками ее рта. И бесстыдно желаю, чтобы Леттис сделала то же самое, хотя бы раз…

От этой мысли мне почему-то становится жарко.

И тут я вспоминаю, что все-таки оставил ее, и ушел. У нас ничего не было… Почти…

Это хорошо…

А потом дома… Леттис казалась такой соблазнительной… И я… пока она спит…

Надеюсь, об этом она тоже не узнает… Никогда! Это, конечно, не так страшно… Но если она бы узнала, что случилось в ту ночь… как все было… Наверное, она просто убила бы меня. По крайней мере это был бы самый легкий для меня исход.

Ведь, больше всего на свете я боюсь потерять ее…

Стоит ли мне во всем признаться ей?

Нет! Точно нет! Об этом она никогда не узнает!

Переговоры проходят на удивление легко и быстро. И к вечеру я уже еду домой, надеясь провести его с женой.

Но мой телефон внезапно звонит. Это Марк. Я не хочу отвечать. Он определенно что-то подмешал мне вчера в вино. Кажется, я видел у него небольшой флакон… Но, может, это было просто мое пьяное воображение?