скачать книгу бесплатно
Упрямая, бездна её подери, девушка! Подходящая мне идеально! После поцелуя одно думал: моя! Какой, к демонам, Сэмион, когда она так отзывается на мои поцелуи?! Когда каждый изгиб тела ладно ложится в ладони, словно под меня сделан. И вкус… Я успел распробовать девушку в поцелуе, вдохнуть её запах. Нежность и сладость губ изумительные. Как она смотрела на меня! Заметив, что Ника поглядывает на крылья, раскинул их в стороны, словно дурак, готовый красоваться. Да и теперь готов. Нетерпение колет на кончиках пальцев, а тело разрывает на части от желания. Когда хочешь обладать и не знаешь, как. Сэмион не слабее меня, но… Он Сэмион! Мой друг, напарник. Это я помню. Гнев пульсирует в голове. Однако он водный. А она огненная, как я. Два огня вместе. При слиянии мы – столб гудящего пламени, трещащего и разбрасывающего искры. Мне хочется вернуться, и продолжить с того момента, на котором мы остановились, но нельзя. Потому что ещё немного, и я забуду о дружбе, об обязательствах. Она невеста В'аольенна. От ярости хочется обернуться драконом. Я должен уважать их выбор, должен относиться к Нике исключительно дружески… Но все мои мысли о том, как затащить её в свою пещеру. Не может так целоваться девушка, любящая другого!
Остановившись на мгновенье, упёрся лбом в стену, рычу. Остатки слуг испаряются из помещения, словно их смыло. Так. Не думать о воде. Сэмион водный дракон. Другой дракон, р-р-р! Конкурент. Когти крушат стену как рыхлую губку, оставляя на камнях глубокие борозды. Какие же сладкие у Ники губы! Тату пульсирует, жжёт. Я почти не контролирую себя. Добавить, что ли, отцу седых волос, побуянить? Однако в голову тут же приходит как я шокирую Нику и страх увидеть в её глазах ужас мгновенно отрезвляет. Нет, ни за что. Выпрямляюсь, пряча когти. Поцелуй выбил меня из колеи, но последнее время контроль удаётся всё лучше. Я уже не такой дикий, как сразу после влияния пентаграммы. И страх шокировать прекрасную девушку играет не последнюю роль. Мне, правда, хочется обернуться в дракона и учудить что-нибудь; разнести половину замка, как в прошлый раз (хотя я не помню, как громил), но нет. Подтолкнуть Нику к отвращению хуже смерти. Это вынуждает ко многому. Даже к тому, чтобы прямо сейчас поступиться мужским самолюбием и не рвануть с разборками к В'аольенну.
В груди по-прежнему невыносимо печёт. Тату пульсирует, колет в том месте, где кожи коснулись пальчики Ники – такие нежные! – и у меня чувство, будто я ощущаю их до сих пор. По контурам татуировки бежит жидкий огонь, выжигая меня до костей. Выкручивая. И дракон всё ещё рвётся изнутри. До сих пор я не попадал под раздирающее с двух сторон влияние и сейчас меня как между жерновами прокручивает. Ощущаю герб Танар'ри настолько остро, что могу, не глядя, воспроизвести каждую линию, ориентируясь исключительно на боль. Нужно срочно в душ, охладиться. После удара пентаграммы у меня слишком много сил. Внутри бушуют две противоположные сущности, сражаясь за главенство. Я знаю, что это кровь демонов борется с огнём драконов. Наследие Алиеноры, о котором я долго мечтал, проявилось во мне. Бойтесь своих желаний, как говорится. Они могут исполниться.
О демонской магии не рассказываю пока никому. Ни отцу ни, тем более, лекарям. Они, возможно, подозревают, но доказательств у них нет. Я же усиленно придерживаюсь поведения, что просто взбесился. Отчасти так оно и есть, так что не вру. Память о прошлом стёрта, ночами, бывает, превращаюсь в дракона. Зачастую я не в силах противостоять этой тяге, хотя иногда делаю это специально. Обращаюсь, шумно вырываясь из окна, вынося его вместе с рамой и стёклами, хулиганю. Кружу над замком, пугая припозднившихся слуг огромным телом. Бывает приземляюсь на площадках смотровых башен, реву, раскинув крылья, могу поливать огнём. Кто не спрятался, я не виноват. Иногда отправляюсь в лес, где с наслаждением охочусь, или просто парю в потоках воздуха, раскинув крылья. Мой ящер определённо стал крупнее. Чёрный, агрессивный, настоящий дракон. Но сейчас не об этом.
Мне всегда казалось, что я далёк от нездоровой собственности. Никогда не буду страдать, со мной не может быть не взаимно. Я привлекателен, уверен в себе. Но посмотрите: ревную к другу, а ещё к совсем юному драконёнку, Зелхадс его подери, потому что Ника общается с ними обоими очень мило. Мне же поймать ласковый свет её глаз невероятно трудно. Она смотрит на меня подчёркнуто дружелюбно и только. Я же в случае Ники хочу, чтобы всё было только мне. Её улыбка, взгляды, слова… Всё моё!
Несусь по коридору со скоростью кометы, оставляющей огненный след. Не может эта девушка принадлежать другому! Это просто какие-то немыслимые па судьбы. Анализируя общение Ники с Сэмионом, прихожу к выводу, что чего-то не понимаю. Она никогда не прикасается к нему первой, хотя на шутки отзывается, смеётся. Никогда не целует. Не видел ни разу. Лэйд сам целует Нику, вызывая у меня вздыбливание чешуи. Но даже тогда это поцелуи в щёчку. Не припоминаю ни единого случая, чтобы друг поцеловал невесту в губы. И это В'аольенн?! Да он бы всю её облизал, если б мог. Темперамент Сэмиона мне известен. Вывод? Они ведут себя как друзья, нежели жених и невеста; просто нежностей чуть побольше.
С Тео Ника ведёт себя похожим образом, вызывая тихие вздохи парня: этот к моему бешенству в неё безнадёжно влюблён, но знает, что у него нет шансов. Только в силу возраста к Тео Ника несравнимо мягче, чем к В'аольенну. Именно мягче. Иногда до забавного прелестно, мило, доверчиво, но совсем не романтично. И не замечает мальчишеское смущение Тео, его застенчивость, когда она его поддразнивает. А я замечаю. Она с ним как с братишкой.
От рассуждений слегка полегчало. Пришёл к заключению, что выведу Нику на откровенность. Да. Цель номер один. Я ухмыльнулся. Снова вспомнил как прижал её к себе, а у неё не было сил сопротивляться. Гладила меня.
Ворвавшись в комнату, сорвал с себя богато вышитый камзол и зашвырнул в угол. Когда за столом Ника завела речь о поисках капли амриты, я уже знал, что должен отправиться вместе с ними. Плевать на мою якобы невменяемость. Про записи деда не шутил, я их действительно нашёл. Возможно, мне повезло, но старые дневники крайне вовремя попали мне в руки. Прочитал и с тех пор держал при себе, чтобы выдать информацию в нужный момент. И сказал я не всё. В дневниках уже вычитал как выглядит капля амриты (Ника угадала, умненькая девушка, это артефакт) и начало пути к нему тоже было мне известно. Так что это мой козырь для совместного пути и отговорки не принимаются. Ещё сегодня ночью мы идём на совместные поиски – надо позаботиться, чтобы они были успешны, подложить пару листов; и я этому безумно рад.
Тату запульсировала на груди. Прожгла болью. Зашипев, я скинул с себя остальную одежду и пошёл в душ, чтобы охладиться. Холодная вода от соприкосновения со мной шипела и превращалась в пар, от татуировки струи просто отскакивали. Чудеса. Выйдя из душа бросил на себя взгляд в зеркало, оглядывая обнажённым. Поджарый, высокий, ничем не хуже Сэмиона. Тот, правда, блондин. Может, Нике больше нравятся такие «снежки»? Или ей по душе лёгкость Лэйда? Этот водный дракон тот ещё ловелас. Умеет и пошутить, и обаять. За многими девушками бегал не он, а они бегали за ним, как человеческие самочки, так и наши, драконессы. Временами другу было впору спасаться. Однако Сэмион не увиливал. Как истинный В'аольенн покутил с каждой. Знает ли об этом Ника? Наверняка да.
Отвернувшись от зеркала, я оделся в чистое, став готовиться к вечернему приключению. Обдумал куда и как подложу листы. Закрытая секция библиотеки вполне подойдёт, только место нужно выбрать другое, не выдавать тайник, устроенный дедом. Но, прежде чем мы доберёмся до того удалённого места в замке, проведу Нику по нескольким залам, ощущая её волнение и близость. Я усмехнулся. Ради такого даже потерплю блондина… немного.
Достав спрятанный дневник пролистнул его, освежая сведения в памяти. Перестраховка никогда не помешает. Пусть я и не помню многое из работы стража, некоторые инстинкты не изменить. Пока я мылся, на столе появился свежий отвар, приготовленный для меня лекарями: высокий бокал с коричневым содержимым. Не думая, я вылил его в раковину. В прошлый раз меня мутило от него и с тех пор я упорно выливаю пойло, делая вид что лечусь. Не знаю, что мне там намешивают, но пусть они это сами пьют.
Итак, звенящие луга. Аборигены кадфы называли это место совсем по-другому, я даже не выговорю подобное словечко на местном наречии, но зато доподлинно известно, что это одно из самых труднодоступных мест в Эсшаоре. Большую часть той территории могут исследовать лишь профессиональные скалолазы или существа с крыльями, но и последим приходится нелегко среди острых вершин: бывает элементарно некуда приземлиться. Поэтому тамошняя природа по большей части девственно чиста. Попасть туда очень непросто, но дело того стоит. Мой предок не зря подался в такую глушь, желая укрыться. Чем больше читаю, тем больше убеждаюсь, что Ридэль и Алиенора Танар'ри действительно оставили следы-подсказки в тех краях. И манифест в долине Капптона написан не зря.
Пролистывая страницы, услышал шум. Подойдя к окну увидел, как большой оформленный декоративными витыми арками, маленькими фонтанчиками и зелёными кустами двор пересекают Ника и Сэмион. Ника чем-то расстроена, взбудоражено машет руками, доказывает, а Сэмион её утешает. Что они говорят мне не слышно, и я напряжённо впиваюсь в фигурку девушки взглядом. Мне кажется или в её волосах запутались лепестки роз? Интересненько. Это жених её так разукрасил? Если да, то у В'аольенна оригинальные вкусы. На моих глазах Сэмион тянет руку к голове Ники и вытягивает сначала один лепесток, потом другой, заставляя меня злобно скалиться. Ника отмахивается от него, запускает пальцы в волосы и вытрясает лепестки сама. Снова отчаянно взмахивает руками. Вместе с пылкой, но неслышимой мне речью это выглядит интригующе. Что могло произойти?
Глава 3. Если ухаживаешь, то тоже убедительно
В заботе содержится целительная сила, она – как ладонь, успокаивающая боль
Ника, избранная Кэнстина Даэля Танар'ри
Встреча с принцем сразу не задалась. Когда Ва?ртис дошагал до меня и с сияющей улыбкой протянул букет, я уже знала, что ничем хорошим это не кончится. Лэйд, откровенно забавляясь, сложил на груди руки, однако пока помалкивал. Зато рыжий принц говорил за двоих, ничуть не сомневаясь, что я счастлива его вниманию.
– Я учёл прежний свой промах, Ника, – сверкая глазами заявил он. – Пришёл с цветами. Думаю, в данном случае розы очень уместны. Держи!
И рыцарски опустился на колено, умудрившись при этом не растерять важности.
Эм. Ну, что сказать. Розы великолепны. Кроваво-красные, сочные, большие бутоны наполовину раскрыли бархатные лепестки. И роз было щедро-много. Такие букеты мне точно не дарили, и я даже как-то подзависла, рассматривая цветы, что рыжим дарителем было воспринято как благоприятный знак. Он торжествующе покосился на Лэйда, пряча в уголках губ усмешку. Подтянутый, ростом чуть ниже Даэля, уже начавший раздаваться в плечах – этот образчик будущей рыжей мужской красоты был неплох. Одет в белый вышитый шёлковыми нитями камзол, в узкие облегающие бёдра брюки, волосы безупречно уложены. Не удивлюсь, если он спит с сеточкой для волос, чтобы добиться такого эффекта. Не дождавшись моей реакции, младший Танар'ри грациозно понялся.
– Если предпочитаешь другие цветы, то только намекни! – проворковал он, продолжая тянуть ко мне букет.
– Вы тоже клумбу ободрали, Ваше Высочество? – невольно отреагировала я. Вспомнила, откуда ноги растут у идеи с букетами.
– Почему ободрал? – с достоинством возмутился рыжий. – Законно собрал в одной из лучших оранжерей. И обращайся ко мне на «ты», Ника. Разрешаю.
Лэйд фыркнул, но принц даже не покосился на моего «жениха».
– Скажи, Ва?ртис, тебе внимания девушек не хватает? – вздохнула я.
– С чего бы?
– Ну чего ты тогда ко мне привязался? Я же доходчиво объяснила: принцами не интересуюсь. Как и драконами моложе меня. Вообще другими… драконами.
Я едва удержала прибавку: «другими, кроме Даэля». Вовремя притормозила.
От моих заявлений принц упрямо выпятил подбородок.
– Возраст мы с тобой уже обсудили. Считай лучше, Ника: мы как минимум ровесники. А если высчитывать дотошно, то я окажусь постарше. Насчёт драконов рассчитываю тебя переубедить. Мы самые лучшие любовники. И Сэмионом ты после братца заинтересовалась.
– То есть теперь ты думаешь, что и у тебя есть шанс?
– Разумеется. – Ва?ртис белозубо улыбнулся. В глазах сверкнула лукавинка. – Шанс был у В'аольенна, а у меня настоящий зелёный путь.
Стремительное движение и я едва успеваю отскочить.
– Эй, стоп! – возмущаюсь я. – Не так быстро! Слова о том, что принцами я не интересуюсь ты, видимо, пропустил?
Вот как ему объяснить, если он упорно понимать не желает? Кое-кто считает себя подарком судьбы.
– Это оттого что я не страж? В этом всё дело? – недовольно прищурился Ва?ртис. И тут же кивнул, сам себе отвечая. – Конечно. Мой братец был страж, следующий жених этот, – Высочество кинул на Лэйда прожигающий взгляд, – той же профессии. Девушка предпочитает военных, а не политиков. Ладно. Решу. А что касается внимания прекрасных дам, то уточню специально для тебя: в данный момент мне нужна лишь эта. Ты.
Мило. Меня изящно известили, что удостоили чести включить в список и даже поставили во главе. Вроде бы комплимент, и в то же время непрозрачный намёк на временные отношения.
– Отказываюсь от такого счастья.
– Тебя никто не спрашивает. – Букет приблизился к лицу. – Ты просто не успела узнать меня лучше. Я умею красиво ухаживать, Ника.
Недолго думая, императорский отпрыск решил продемонстрировать свои таланты. Он подбросил букет в воздух и щёлкнул пальцами. Вместо того чтобы упасть, розы зависли, поддерживаемые невидимыми потоками. Каждый цветочек словно в невидимой вазе, висит-красуется, протягивай руку и бери любой. Висят, искушая хрупкой красотой, маня багрово-красными лепестками. А затем, не дождавшись, что я возьму, медленно закружились в воздушном вальсе. Лицо рыжика при этом было сосредоточенно. Догадываюсь, сколько он прикладывал сил, управляя потоками и не давая выбиваться из вальса ни одному цветку. Покружившись, розы снова собрались в букет, но меньший по объёму, а от части из них вихрем сорвались лепестки. Зелёные стебли Ва?ртис небрежно смахнул в сторону, а алый поток лепестков ковром выстлался у моих ног. Лепестки помедлили мгновение, а затем стронулись с места крохотными вихрями, сложились в крупное: «НИКА», а после: «СТАНЬ МОЕЙ».
Да уж, производить впечатление Рыжик умел. И скромностью не страдал.
– Понравилось? – довольно просиял он, наблюдая моё вытянувшееся лицо, ничуть не сомневаясь в собственном успехе.
– Нет.
Вообще-то представление было эффектным, но если скажу «да», поймёт не так! Тогда вообще замучаешься отмахиваться. Сэмион неприлично заржал, хлопая себя ладонями по бёдрам.
– Ай, молодца, – откомментировал он. – В морду получить не боишься?
– Молчи, В'аольенн!
– Магия воздуха? – тем временем перебила я их, предотвращая кровопролитие. – Но как? Ты же Танар'ри. Почему не огня?
– Танар'ри я только наполовину. Во мне сильнее оказалась сторона матери. Что ещё тебе показать, Ника? Поверь, я много чего могу.
– Напоказывался уже.
Лэйд шагнул вперёд, решив, что пора вмешаться. Это оказалось ошибкой. Миролюбивый настрой венценосного отпрыска сменился агрессией и воздушные потоки взметнулись, метя в Сэмиона, норовя смять его и повалить на пол. А, может быть, шмякнуть об стену. Тут я не поняла, охнув, успев уловить только сгустившиеся жгуты воздуха. Неконтролируемые никем лепестки взметнулись вверх и посыпались оттуда дождём, путаясь в волосах.
Однако Сэмион недаром был стражем. Он не позволил поймать себя врасплох и немедленно ответил. Полупрозрачный щит прикрыл блондина, не дал наследнику разгуляться с потоками ветра, а пара тонких водных щупов рванули к рыжику скользя вдоль пола и без всякого почтения опутали за щиколотки, сделали подсечку. Вартис эпично грохнулся на пол, взвыв дурниной:
– Отпусти, водный бес!
– Дракон. Водный дракон, – педантично поправил Лэйд, интонациями Гэллаиса, даже не думая слушаться.
– Это нападение на наследника престола? – прошептали откуда-то сбоку.
Оказывается, у нашего маленького спектакля случились зрители. Несколько слуг снующих до этого по делам остановились, заинтересованные представлением с розами.
– Да нет, он первый начал.
– Всё равно, неудобно как-то…
К чести рыжика надо сказать, что он продолжил дёргаться в водной ловушке – тонкие щупы к тому моменту растеклись у него по ногам и угрожающе стремились от колен выше, спелёнывая принца словно гусеницу. В борьбе между магией, получающей уроки во дворце и магией, прошедшей реальные битвы, победил опыт. В'аольенн отпустил принца только тогда, когда тот искренно пообещал уйти и, поднявшись, Вартис сдержал слово. Одёрнул шёлковый камзол и удалился пунцовым, кинув на Сэмиона яростный взгляд. А затем на слуг.
– Расскажете – задушу! – грозно пообещал он им, снова становясь надменным сынком императора.
Я выдохнула, а Лэйд увлёк меня прочь.
– Надеюсь, до вечера ничего нового не случится, – бурчал он, слушая мои возмущения и вытягивая из волос розовые лепестки.
**/
Дворец в ночном свете был прекрасен. Лунный свет скользил по шпилям, по белоснежным стенам строений, выглядящими в ночи сонно-прозрачными, заливал расплавленным серебром внутренние пространства дворов, которые я торопливо пересекала, стремясь успеть на назначенную Танар'ри встречу. Замершие в тихой истоме арки лениво провожали глазами-нишами мой путь, и даже струи фонтанов звучали как-то дремотно, томно журча, словно им лень было петь слишком громко и сил осталось лишь на расслабленное рокотание. Или их звук специально приглушили магией, чтобы щебет хрустальных струек не тревожил сон обитателей дворца. Такое тоже было возможно, я успела насмотреться на разные чудеса, творимые бытовой магией, вовсю применяемой во дворце. А первое время поражалась и ахала, восхищаясь изящностью решений. Маги и магия везде, кто бы мог подумать, что такое возможно. Теперь во дворце я достаточно освоилась, чтобы спокойно относиться к чудесным эффектам и воспринимала их слегка флегматично. Ещё немного и совсем привыкну, как с академией. Там я тоже поначалу ахала от применения волшебства в жизни. Единственное к чему не могла привыкнуть, это к самобытной архитектуре, которую мне доводилось видеть. Заточенная под драконов, она поражала. И так как драконы были владыками этого мира, то подобные элементы были в Эсшаоре везде.
Миновав ещё один крошечный уютный дворик, каких тут было великое множество, я оказалась почти на месте. Дворики действительно были уютными, уникальными, предназначенные для гуляния и одновременно эстетического любования, чтобы не заскучать – они манили к себе возможностью неспешного отдыха и релакса, однако мне сейчас было ни до того, ни до другого. Бежала я быстро, опасаясь опоздать, хотя точно знала, что пропустить встречу не смогу: вышла заранее. Да что там! Очень сильно заранее! И одна. В сердце теплилась надежда что Даэль тоже придёт раньше, и я застану его одного, и душа обмирала от томного ожидания. Будто летела к милому на свиданье.
Тео и Лэйду о встрече я рассказала заранее, но от их сопровождения тут же отделалась, заявив, что на место отправлюсь сама, нечего меня охранять днём и ночью. Вартис после взбучки наверняка спит (или скрипит зубами, придумывая как ему реабилитироваться), шарсу во дворце нет, стража прочесала каждый уголок после происшествия в подвале, выискивая пернатых, так что убивать и преследовать меня некому. И вообще никто не знает о назначенной встрече. В'аольенн на мою жаркую речь понимающе ухмыльнулся, а Тео просто кивнул, почему-то вздыхая. Наставнику Гэллаису, как Даэль и просил, говорить о встрече не стали.
Эльфа я видела. Выбравшись из своих покоев пробегала мимо его комнаты и видела, что Гэллаис на месте, работает. Дверь была приоткрыта и в проём был отлично виден сидящий за столом эльф, увлечённо зарывшийся в бумаги по самые уши. Не удивлюсь, что в летописи по нужной нам теме, недаром он так встрепенулся после слов Даэля. Перед ним на столе тихонько мерцал тот самый кристалл, который я уже видела, едва попав в Эсшаор, и Гэллаис негромко бормотал в него, делая голосовые заметки. Интересно, он вообще спит когда-нибудь? Трудоголизм этого эльфа нечто особенное! Он либо в раздумьях, либо в бумажных раскопках, либо на тайных аудиенциях императора, и как только сил хватает. Удивительная раса. Проскочила мимо двери наставника на цыпочках, чтобы не тревожить.
Итак, я прибежала. Тихая беседка, увитая зеленью в одном из внутренних дворов, рядом с которой двумя дугами-крыльями замерли высокие тонкие колонны, заканчивающиеся витыми арками. Такие невесомые, что того и гляди зазвенят. Вокруг беседки буйствовали настоящие заросли роз. Разнообразные, от обычных кустов до вьющихся по специальным решёткам царственных экземпляров. Красивое место. Здешний садовник трудился не покладая рук, как по старинке, физически, так и магией.
Оглядев место встречи, я тихонько выдохнула: хоть и уговаривала себя не обольщаться, сердечко всё равно разочарованно трепыхнулось – тут никого нет. Напрасно я надеялась, что Дан придёт раньше. Не пришёл. Он теперь Кэнстин, снова почти принц, как мечтает его отец и вряд ли думает о романтике. Внутренняя составляющая Танар'ри подчиняется дворцовому укладу и рамкам. По крайней мере привыкает к ним, воспринимая как должное. И он рос здесь. Назначено на полночь, значит в полночь и придёт. Откуда ему знать, что напридумывала себе девушка.
Закусив губу, я с волнением прошлась по беседке, потирая ладонями плечи. Ночь сразу же потеряла бо?льшую часть своего обаяния. Повздыхав и полюбовавшись на розы, я вышла из беседки и пошла вдоль неё по кругу, трогая пальцами серебрящиеся в лунном свете лепестки цветов. Подожду, раз уж пришла раньше.
И тут… на меня напали.
Стоило обогнуть один из кустов, как крупная тень шагнула мне навстречу. Большая, а двигается хищно-легко, бесшумно. Крепкие руки обхватили за талию и через мгновение притиснули к твёрдому жаркому телу. Рот накрыли требовательные губы. Я и пикнуть не успела, не то чтобы рассмотреть нападающего! В хищном движении мелькнуло нечто знакомое, но на выуживание догадки из подсознания и соотнесение её с реальностью требовалось больше, чем удар сердца. В голову пришла шокированная мысль, что это Вартис – выследил меня, не смирился с поражением – и я дёрнулась, вознамерившись вдарить наглеца по голени. Жаль, в коленную чашечку из такого положения не попасть. Но целующийся обхватил меня крыльями, обдавая мгновенным узнаванием и я растаяла. Даэль!
Несколько секунд Танар'ри головокружительно целовал, а потом отпустил.
– Не удержался, – хрипло пробормотал он. – Поговорим?
– О чём? – также сипло отозвалась я, укладывая голову ему на грудь и непростительно млея.
Всего секундочку, крохотную поблажку собственной слабости. Чуть-чуть. Постою так, а потом отойду.
– О наших поцелуях, – усмехнулся он. – Если жених тебя не радует, беги от него.
Чисто мужской совет. Я покраснела. Нахлынувший стыд жарко опалил щёки, оказавшись болезненно жалящим. Это о чём Даэль подумал, исходя из происходящего? Решил, что Сэмион меня не удовлетворяет, и я готова целоваться по углам с другим, добирая эмоций? Ну… в общем-то логично, учитывая, что Танар’ри ничего не помнит, а также мои податливые ответы. Сама виновата.
– Да, ты прав, – по возможности сухо проговорила я. – Поцелуи между нами лишние. Нужно прекратить.
Несколько долгих секунд Танар’ри молчит, просто смотрит, однако выражение лица странное.
– Ты решила я тебя упрекаю? – снова со стопроцентной мужской прямолинейностью спрашивает он – Не угадала. Пресные отношения с женихом грозят обернуться холодным браком. Зачем тебе такая пытка? Поэтому беги. Но у меня тоже есть скрытые мотивы. Вокруг тебя слишком много раздражающих элементов. Хочу избавиться от лишних. – Даэль обезоруживающе улыбнулся. – Твои поцелуи лечат. С тех пор как целуюсь с тобой, стал меньше буянить.
У меня отвисает челюсть. Не знаю от чего больше: от «избавиться от лишних» или от лекарственных поцелуев. Моргнув, вглядываюсь в насмешливые глаза с янтарными искорками. Этот дракон меня дразнит?
– А, может быть, с Сэмионом у меня всё хорошо? – ехидничаю я.
Танар'ри с усмешкой покачивает головой:
– Для этого нужно больше страсти.
– Придёт.
– Не ври. – Он ведёт костяшками пальцев по моей шее. Отращивает коготь и аккуратно поддевает ткань платья, сдвигая вырез в сторону, насколько это возможно, любуется оголившейся частью плеча и беззащитно торчащей ключицей. Нервничаю: он как-то не эстетически любуется. Глаза темнеют. – Пришло у нас.
– Нас… – кашляю, потому что голос не слушается, – пока нет.
Стараюсь подбирать слова осторожно. Сердце подсказывает, что сказать Танар'ри правду прямо сейчас будет неверно. Да и друзья могут прийти в любой момент. Лучше выбрать более подходящее время.
– В любом случае таиться за спинами друзей это нечестно. Эгоистично, подло. И самонадеянно.
– Угу, – легко соглашается со мной Кэнстин. – Все приятные вещи в одном маленьком списке.
Он улыбается и моё сердце делает кульбит. В Танар'ри появилось нечто новое. Поведение такое… дерзкое и в то же время он себя контролирует, не переходит рамки. Взяв мои руки в свои, Кэнстин обращает их ладонями вниз и отращивает на своих пальцах когти, ведёт ими по моим ладоням, с затаённой радостью наблюдая за меняющимися эмоциями на моём лице. Он как ребёнок, разворачивающий конфетку и ожидающий от неё чуда. Дар речи сразу пропадает, мурашки толпой несутся по рукам, направляются к плечам, бегут по всему телу. Дан улыбается.
– Хочешь, расскажу, как всё будет? Я начну за тобой ухаживать. Не отступлю, даже не надейся. Сэмиона поставлю в известность, пусть бесится. Я страж, а потому даже работать мы будем вместе. Всё будем делать вместе, и ты увидишь мои плюсы.
– Переведусь в другую команду, – лепечу я.
Не то, чтобы мне этого хотелось, но на напор, вне всякого сомнения приятный, включилось сопротивление.
– Я ещё и сын императора, воспользуюсь связями, тебе не разрешат.
– Что?! – таким произволом возмущаюсь вполне искренно.
– Иначе какой смысл. Осада так осада, Ника. По всем фронтам. Не перебивай, рассказываю дальше.
Какие же они, Танар'ри, упорные! Ладно, послушаю.
– Говори.
