скачать книгу бесплатно
Но выбора не было. Только и оставалось, что просить шамана поколдовать. Вообще-то, ему нужен был не столько сам шаман, сколько опекаемый им лабиринт. Волшебный, или, магический, как его уверяли. Да все равно, какой, главное, чтоб работал.
Беда в том, что пока Арикара, будучи превращенным в сейду, отсутствовал в этой жизни, лабиринт был разрушен. И неизвестно было, удалось ли шаману его восстановить после своего возвращения.
У людей короткая память, слишком короткая. После закрытия Бреши, многие постарались скорей о ней позабыть. Выкинуть из головы, из сердца, из памяти – словно никогда ничего такого и не было. И то ведь, зачем нормальному человеку помнить всю эту чертовщинку? Но Сан Саныч ничего забыть не мог, более того, не имел права.
Еще хорошо, что генерал-легат оказался достаточно прогрессивным человеком, сумел войти в понимание и ситуации, и вообще, того, что происходит. Что ж, это развязывало ему руки, позволяло действовать. Без формального одобрения начальства, он вряд ли смог что-то предпринять.
Воин Тагазимула при последней их встрече посоветовал ему обратиться к Арикаре. Так и сказал: «Если шаман со своим Лабиринтом вам, Сан Саныч, не поможет – не поможет никто. Можете выбросить из головы эту идею».
Особую пикантность его словам придавало то, что Тагазимула был мертвым воином. И он знал, что говорил.
О том, что он консультируется с мертвецами, Сан Саныч, естественно, наверх не докладывал. Еще чего! Тогда его бы точно освободили от занимаемой должности, в связи с… Нашли, подобрали бы формулировочку… Да вот, хотя бы – с утратой доверия. Нет, начальство должно знать только то, что ему положено. Ни больше, ни меньше. И ни в коем случае полученные им, начальством, знания не должны смущать его, начальства, ум или душу, а, наоборот, должны поднимать настроение и внушать уверенность.
Сан Саныч встретился как-то с Тагазимулой… Это было уже после гибели легионера, но при таких обстоятельствах, которые полностью освободили оперативника от смешных человеческих предрассудков. Теперь он называл его не иначе, как ушедшим, и относился как к человеку, всего лишь отправившемуся в путешествие в далекую страну, с которой нет никакого сообщения. Но с кем он, по роду службы, связь все же наладил. Сведениям, сообщаемым ему Тагазимулой, Сан Саныч доверял абсолютно, ведь они касались той области, частью которой он стал.
Если Тагазимула сказал – Арикара, значит, Арикара, других вариантов нет.
На Макара Долженко тоже указал Тагазимула. Но того Сан Саныч и сам немного знал раньше.
Макар был охотником, траппером, и проживал в собственном доме в деревне Аврамовка, что на берегу реки Харь-Бирь, правого притока Исы, неподалеку от Кашканара. Он-то и провел гражданина начальника Особого отдела легиона известными лишь ему охотничьими тропами в этот странным образом затерянный в тайге, заросший лесом и никому не ведомый древний ударный кратер, в котором, по его словам, и обитал Арикара – шаман, нойда и вакан-хан.
Они совершали свой путь в это потаенное место в период, когда весна уже началась, но вдруг, что называется, встала на паузу. Первый ее весьма успешный штурм закончился, снег повсеместно сошел, кроме низин и особенно затененных участков, ручьи талой воды отшумели и схлынули – и все замерло перед следующим рывком. Тихо, чисто, светло. Сухо. Через день-два солнце поднимется выше, припечет, и, будто перелившись через край, его живая сила хлынет в леса и поля. Тут же пойдет распускаться, как отпущенные живые пружинки, листва, из всех щелей полезет на свет трава, и пустится творить свой восторженный волшебный танец ополоумевшая живность.
Но это все – быть может и завтра. Сегодня лес пребывал в чистоте и строгости, как выметенная и прибранная перед великим праздником горница, и они в нем точно поспешившие, прибывшие до срока гости.
Пространства распахивались на полную глубину, где дали не обрывались, и ни во что не упирались, а продолжались в туманной голубизне бесконечно. И этот простор, это прохладное серебро и сосредоточенность природы настраивали паломников на возвышенный, почти молитвенный лад.
Воздух был прозрачен и свеж, и каждый вдох проникал в легкие, как святая вода.
Когда они добрались до скал, окружавших кратер гигантским кольцом, Макар сделал слабую попытку улизнуть.
– Сан Саныч, ты эта, – смущенно улыбаясь, стал он отмазываться, – ты дальше уж сам как-то, ладно? Тут совсем чуток осталось пройти. До места я тебя довел, а дальше мне идти без надобности. Мне и Лидушка наказала, чтобы я только досюда и сразу назад.
Лидушка, это жена Макара, которую он боготворил и которую беспрекословно во всем слушался. Об этом все знали. Но Сан Саныч понимал так же и то, что Макар при случае не прочь за спиной женушки и укрыться.
– Нет, нет, Макар, – пресек он его попытку. – Что это ты удумал? Я вот, наоборот, слышал, как жена наказывала тебе все в лучшем виде сделать.
– Ну, так? А я?
– А ты, я так подозреваю, свалить хочешь раньше времени. Бросить меня здесь одного решил? А вдруг что не так пойдет? Или шамана на месте не окажется? Или он в отказ пойдет и не станет мне помогать? Как я обратно буду добираться? В одиночку? Ты об этом подумал?
– Да что тут идти, епта? Дорога, почитай, прямая! Реки держаться, и не собьешься! – пробовал стоять на своем Макар.
– А если со мной что случится? Ну, не знаю… Медведь навстречу выйдет… Я с медведями не очень… Особенно с весенними. А если задерет? Твой грех будет. Зачем тебе это, Макар?
– Вот, ептыть! – махнул рукой Макар. – Ладно, до конца, так до конца. Это я так… Мешать не хотел. Дело-то секретное, небось, – чего мне в него вникать? Я свидетельствовать не хочу.
– Нет, Макар, не сомневайся, ты не мешаешь. А чтоб секретность не смущала, я с тебя подписку возьму, о неразглашении. Хотя, думаю, что это лишнее. Кому ты тут, что разглашать будешь? Тому же медведю, разве что? Да и вообще, я в тебе уверен, ты же болтать не станешь, верно? Вот. Так что, не переживай. В этом деле, Макар, ты мне прямой и единственный помощник. К тому же, я с шаманом всего лишь познакомиться да потолковать хочу, предварительно. А то я себе напридумывал то да се, а он скажет: оставь свои фантазии, человек, они ни о чем. Или лабиринт окажется неисправным, и нет никакой возможности его починить. Или он назначит прийти через полгода, или в какое-то другое удобное ему время. Да мало ли что! Мы же с тобой наугад тащимся, а вот чтобы так, с наскоку, с первого разу все сложилось – редко когда что получается. В общем, как ни крутись, не вертись, а нужен ты мне, Макар, нужен. Надежда ты мне, Макар, и опора.
Единственно, в чем Сан Саныч не ошибся в своих предположениях, так это в том, что все действительно окажется не так, как он себе представлял заранее.
Протиснувшись сквозь нагромождение высоких скал, образовывавших наружный кольцевой вал, они спустились в кратер, дно которого располагалось значительно ниже общего уровня местности. Повсюду текли ручьи, и почему они до сих пор не затопили кратер, и куда, в конце концов, уходила вода, – это был хороший вопрос. Возможно, все воды утекали в Брешь, она находилась, судя по тому, что Сан Санычу было известно, где-то неподалеку. Вообще, и Брешь, и этот кратер, похоже, были вещами одного порядка, поэтому судить об их истинном нахождении в пространстве было затруднительно. Их вроде как бы и не существовало в реальности, но при большом желании и изрядном упорстве туда вполне можно было пробраться. Если знать, как. Или, кудой, как говаривал Макар. Ну, он имел право так говорить, потому что, похоже, единственный из местных трапперов знал в кратер дорожку.
Потом они долго пробирались сквозь непролазную чащу внизу, дивясь на странные, разбросанные там и сям каменные мегалиты, пока не оказались на краю обширной пустоши. Это была большая, практически круглая поляна в центре кратера, по какой-то причине так и не поросшая лесом. Посреди нее, как центральная возвышенность над точкой удара, как шишак в центре щита – торчала пресловутая Смерть-гора.
Удар с неба стал причиной ее возникновения, или нет – неизвестно, может, образование горы было вызвано какой другой, неведомой силой. Так или иначе, но формация эта находилась в самом центре выемки, и если не метеорит ее породил, значит, та иная сила обладала точным расчетом, если не разумом, чтобы утвердить гору именно здесь. На этот вопрос наверняка могли бы ответить специалисты, изучающие импактные проявления на земле. Вот только никогда еще нога ученого не ступала на эту заповедную территорию, да и вряд ли когда-нибудь что-то подобное произойдет. Арикара, или его преемник в будущем, не позволят, у Сан Саныча имелась твердая на этот счет уверенность. Будь по-другому, место это уже давно стало бы объектом пристального научного изучения.
Чум шамана располагался на опушке леса, и был хорошо заметен издали, выделялся светлым треугольником на фоне начавшего уже вечереть неба. Залаяли лежавшие возле него собаки, заметались, бросились навстречу гостям. Когда путники подошли ближе, откинулся полог, и сам хозяин вышел их встречать. Большой, темный. Так и подмывало по отношению к нему употребить эпитет черный. Сан Саныч сразу так подумал, едва его увидел.
Арикара быстрым, цепким взглядом полоснул по прибывшим и, соглашаясь с тем, что увиденное соответствует его предположениям, кивнул несколько раз. Выслушал приветствия и жестом предложил гостям место у костра, который тут же перед входом курился полупрозрачным сизым дымком. Призрачный дрожащий столб поднимался в небо. Горьковатый вкус этого дыма путешественники почувствовали еще издали, пробираясь по лесу.
Это что ж за дерево так горчит? Ольха, что ли? – мелькнуло у оперативника.
– Арикара ждал вас, – изрек шаман таким скрипучим голосом, точно воспроизводился он не глоткой человеческой, а перетиранием желудей в дупле старого дуба. И то ведь, статью Арикара как раз походил на такой дуб. К слову, утверждение это вызвало у начальника особого отдела Легиона полное понимание и доверие. Сан Саныч чувствовал, что колдун не рисуется и не пытается сходу ошеломить их дешевым трюком, что вполне можно было предположить. Нет, сказал, что ждал, значит, так оно и было. Никаких шуток. Настраивало на серьезный лад.
И ладушки. Не за шутками тащились они в такую даль.
Вот только, как он мог знать об их визите заранее? Если он сам о том еще вчера не ведал? Сорока на хвосте принесла?
Сан Саныч, дав волю подозрительности, оглянулся. Ну, так, в общем, местность внушала определенные опасения, это он и раньше заметил. Чувствовалась в ней, в этом ее состоянии заторможенности, некоторая настороженность, даже затаенность. При полном безветрии, казалось, будто все вокруг замерло и ждет чего-то. Взрыва, срыва? Проявления? Чего? Да он и сам тоже все время ждал чего-то такого. Необычного.
Неподалеку, за деревьями, явно не выдержав напряжения, застрекотала, затрещала какая-то бестолковая птица. Вот и сорока, похоже, объявилась – помыслилось.
Глянув вверх, он увидел, что высоко-высоко, высвечиваемая из лазури косыми лучами заходящего солнца, парила, облетая Смерть-гору, другая, крупная хищная птица. Черный коршун, что ты вьешься? – подумал Сан Саныч песенным образом. Странно. Все странно.
Круги расходились, и круги сходились.
А стервятники подтягивались к центру событий.
Арикара носком сапога поправил в кострище прогоревшие дрова, бросил сверху еще полено. Пламя высунулось из светлого горячего пепла, тронуло осторожным, но жадным языком свежее подношение. Удовлетворившись, тихо урча, принялось облизывать сухое дерево, как собака кость.
– Покурим пока, – сказал шаман.
Он устроился на своем законном месте – покрытом медвежьей шкурой возвышении. Его плоское, точно из камня вырубленное лицо, все время оставалось невозмутимым. Во всяком случае, Сан Саныч не отмечал на нем ни тени какой-либо эмоции или явной мысли. Лишь в узких безбровых глазах колыхалась темной водой неведомая сила.
Маска, понял, наконец, что напоминало ему лицо шамана. Древняя ритуальная маска. А разве у маски есть эмоции? В лучшем случае, одна какая-нибудь, доминирующая. Например, ярость. Чтобы напугать, взять в плен страха. Но маска шамана казалась бесстрастной, даже безучастной. Значит, пугать не собирается. Что ж, уже хорошо.
Следуя собственной установке, Арикара достал кисет, долго, со знанием дела снаряжал табаком, а потом раскуривал длинную, украшенную фенечками и амулетами трубку. Зеленоватый дым, из нее извергнувшийся, был пряным, был необычным на запах и сразу вызвал легкое головокружение. Сан Саныч попытался угадать, что за травку нойд примешал к табачку, но ничего из этой затеи не вышло. Не ведал он такой травки, и вообще, ничего похожего не знал. Шаманские штучки, однако.
Гости закурили свои – плоские армейские сигареты с черным табаком, каждый из собственной пачки. Получилось очень символично – все соблюли и продемонстрировали равное достоинство.
Хорошо, что шаман не пустил трубку по кругу. Вот не хотелось бы получить порцию галлюциногена в неподготовленную голову.
Докурив первым, Макар скормил окурок лениво раскачивавшемуся у его ног пламени.
– А домик ты, твое преосвященство, я смотрю, на прежнем месте поставил, – кивнув в сторону чума, сказал он шаману. – В последний раз, когда, тут ничего не стояло.
Шаман, выпустив дым, покивал, соглашаясь.
– Арикара тебя помнит, – сказал он Макару. Помолчав, добавил: – Каждому дому свое место, а мой всегда здесь был. Только люди здесь теперь почти не появляются.
– Боятся? – предположил Сан Саныч.
Шаман покачал головой.
– Чего им бояться? Забыли. Мало кто дорогу сюда знает, еще меньше отыскать ее смогут. Не верят люди больше.
– Во что не верят?
– Да ни во что не верят. Авторитетов у людей нет, один телевизор остался. Они его слушают, больше никого.
– В телевизоре ведь тоже люди.
– Да какие там! Призраки… Тени.
– Наверное… Говорят, вы долго отсутствовали?
– Долго, да. Ты хочешь узнать, вернулся ли шаман?
– Ну, зачем? Я вижу, что вернулся.
– Ты видишь перед собой человека. Шаман, это кое-что другое. Шаман – это сила, без силы нет шамана. Если шаман остался без силы – он просто заблудившийся прохожий. От него ни вреда, ни пользы, а только звук шагов, да ветер слов.
– Ну, а вы как? По-прежнему вакан-хан, умеющий контролировать силу? Или тот, заблудившийся прохожий?
Арикара долго молчал, никак не отвечая на прямой вопрос Сан Саныча. Казалось, он вовсе его не услышал, пропустил мимо ушей, как, да, ветер слов. Он сидел, нахохлившись, точно старый филин на пне, окутываясь клубами зеленого своего дыма, и когда Доманский уже совсем было, решил, что его выстрел оказался холостым, ответил.
– Через две луны, – проскрипел он.
– Что, через две луны? – не врубился Сан Саныч.
– Через две луны на третью будет полнолуние. Тогда-то все и узнаем.
– Да, собственно… – Сан Саныч почувствовал некоторую неловкость и, неожиданно для себя, заторопился объяснять: – Уважаемый Арикара, простите мне мою неотесанность… Если я каким-то образом задел ваши чувства. Не было такого и в мыслях, задеть или выказать неуважение. Я всего лишь хотел узнать насчет Лабиринта, можно ли будет им воспользоваться. Гипотетически. Потому и про силу заговорил, ведь без вашей силы, как я понимаю, и Лабиринт мертв. Да, кстати, вы, должно быть, не знаете, кто я, и за каким рожном к вам притащился…
Арикара поднял руку, запирая поток слов офицера.
– Арикара знает, кто ты, начальник, знает, – сказал он. – И про то, какого рожна тебе надобно, Арикара тоже ведает. Что ж, приятного в твоих словах мало, в них прячется все то же неверие, но не твоя в том вина. Арикара свою силу не пропил, он уступил в поединке, и потому лишился ее. Силу не пропьешь. Голову – можно, а силу никогда. Настало, однако, время выяснить, сможет ли Арикара вернуть утраченное. Через два дня, в полнолуние, Арикара начнет свой танец.
– Так, епта, может, мы эта, в другое время придем, а? Чтоб не мешаться тут под ногами. Пляски с бубном дело такое. Дело, небось, деликатное, – вступил в разговор Макар. – Ты, колдун, только назначь срок, когда, и мы вернемся.
– Э, нет, – усмехнулся Арикара. – Уходить вам, однако, совсем не нужно. Наоборот, вы, пришли как раз вовремя. Можно сказать, что Арикара сам вас и призвал сюда. Приманил.
– Почему? Как? Что значит, приманил?
– А вот так. Шаман покивал. Он вообще был похож на качающуюся скалу, на воплощенный образ сейды. Жутко. Он балансировал на краю своего насеста, постепенно раскачиваясь все сильней, входя в особый ритм, который, видимо, помогал ему, в том числе и подбирать слова. – Да, Арикара сам вас призвал, – повторил он. – А как вы думали? Шаману тоже бывает помощь нужна.
– Нет, мы не против, и не отказываемся… Но чем же мы можем вам помочь?
– Слушай сюда внимательно, начальник. Шаман свою силу не потерял, просто у него еще нет к ней полного доступа. Сила, однако, материя тонкая, к ней особый подход нужен. А чтобы сделать то, ради чего ты сюда пришел, и вовсе придется призвать совсем другую силу. Совсем-совсем другую.
– Погоди, погоди. А откуда вы знаете, о чем я собираюсь вас просить? Если я еще ни о чем не просил?
– Арикара знает, – он вновь окутался зеленым дымом, голова у Сан Саныча пошла кругом – сладко-сладко. – Арикара все знает, – повторил шаман. – Может, с силой и есть проблемы, но способности его никуда не делись. К Арикаре приходил воин, что его освободил. Та-га-зи-мула, – произнес он по слогам. – Арикара перед ним в долгу, и Арикара с ним говорил. Он поведал ему все, и какая у вас беда, и что вам нужно, чтобы беду превозмочь.
– И? Что на это скажете?
– Что сказать… Мы, начальник, в долгу перед воином Тагази-мулой. Да и охотник, – он ткнул чубуком трубки в Макара – вот он, в той истории тогда поучаствовал. Тоже. Воин просил помочь тебе, начальник, и Арикара отказать ему не может. В другое время, возможно, Арикара и поостерегся бы, но в этом случае – нет, не может. Да и, кроме того, с долгом жить невмоготу, негоже, сам понимаешь. Долги отдавать нужно, начальник, покуда они всю твою жизнь не пожрали, а такое легко может случиться. Но дело это почти невозможное, сразу говорю. Хотя, вероятность все же имеется, небольшая. Гипотетическая, как ты говоришь. Но так же возможно, что за дерзость свою придется заплатить жизнью. Ты готов?
– Я-то готов…
– А что тогда?
– Просто не думал, что так сразу. Да нет, все нормально, нормально… А сколько это стоить будет? Я слышал, церемония не из дешевых.
– Это так. Но Арикара сказал: на нем долг. Арикара желает долг вернуть.
– Все понятно. Я готов, – повторил Сан Саныч.
– А я, ептыть, не особо-то готов к таким испытаниям. Совсем не готов, ваше святейшество, если честно. Потому, не хотелось бы.
– Так, не о тебе речь, охотник. Твоя роль вспомогательная. Ты, вообще говоря, на подхвате тут будешь. За дичью ходить, да шурпу варить, пока Арикара камлать будет. Арикаре, чтобы выдюжить, чтобы пройти всю церемонию, надо много кушать, и не отвлекаться при этом. Вообще, это дело без помощника не одолеть, а помощником Арикара пока не обзавелся. Не так это просто, толкового подручного найти, да еще со способностями. Ты сам Арикаре поможешь, охотник.
– Ну, это, пожалуйста. Это, ептыть, завсегда.
– Так, а вы Лабиринт-то поправили? – снова приступил Сан Саныч с вопросами. – Он, вообще, рабочий?
– Поправили, поправили. Только, камни по местам разложить, это, знаешь ли, самое малое, что нужно сделать. Арикара говорит, главное – силу призвать, да потом, когда она на призыв откликнется, с ней совладать.
– Но вы же шаман Ночного пути?
– Верно. Откуда про путь знаешь?
– Так, почитал кое-что. Справочники полистал. И вы хотите провести полную церемонию?
– Полней не бывает.
– За сколько дней рассчитываете управиться?
– Ну, ты чудак-человек! Арикара же сказал, что не ведает он. Ночная церемония, когда полная, до девяти лун может тянуться, пока сила шамана другую силу не переборет. А здесь… Он пожал плечами. – Арикара думает, много времени уйдет. Может, два срока церемония продлится, а, может, и все три. И все равно, никакой гарантии нет, как оно в конце сложится, кто кого – Арикара силу, или сила Арикару. Сам-то на кого поставишь, а, начальник?
– Не знаю, – признался Сан Саныч. Спохватившись, добавил: – Но кулаки буду за Арикару держать! Не сомневайтесь.
– Арикара не сомневается. Арикара знает, что в мире много неопределенности. Ну, что, пойдемте? Арикара вам Лабиринт покажет?
– Да чего на него смотреть-то? – наотрез отказался от экскурсии Макар. – Видели уже!
– Ну, кто видел, а кто и нет, – возразил Сан Саныч. – Не хочешь – оставайся, а вот я схожу, посмотрю. Надо хотя бы в общих чертах представлять, что это такое. Чтобы потом, в ответственный момент не оплошать. Ты тогда начинай палатку ставить, нечего время терять! Ночь скоро! Смотри, как быстро темнеет.
